Только ты

Сафина нервно сглотнула, протирая вспотевшие ладони о твердую ткань брюк. Большие окна гостиной были открыты, но она чувствовала, как ей становится все душно. Волнение заставляло то бледнеть, то краснеть, вызывая во всем теле какую-то непонятную дрожь. Чонгук сначала долго смотрел на нее, будто пытался прочитать ее мысли, а потом начал хохотать. Сафина уставилась на него, не понимая такого поведения. — Что? — Иди ко мне, — он потянул ее к себе, взяв за руку, и посадил на свои колени. Обвил сильной рукой талию и прижал к груди, зарываясь носом в шелковистые волосы. — Расслабься, ты слишком взволнована. — Это так заметно? — прошептала, повернув к нему голову; расстояние между их лицами было меньше двух сантиметров, девушка чувствовала его теплое дыхание на щеке, а после мокрый поцелуй на том же месте. Его глаза были наполнены нежностью, улыбка была теплее, чем солнечные лучи ранним утром. — Я смогу, — рука нежно прикоснулась к щеке, девушка прикрыла глаза, поддаваясь ласке, — ты ведь рядом. Сафину рядом с этим мужчиной каждый раз переполняли чувства, ей казалось, она парит в невесомости. Она не представляла, что может чувствовать такие захватывающие ощущения к человеку, которого считала жестоким, циничным, но безумно красивым. С тех пор, как они приехали на остров, всем ее миром завладел Чонгук. Она научилась чувствовать его кожей, читать его во взгляде, в каждом жесте, в тембре голоса и даже тогда, когда он молчал. Сафина стала его руками и ногами, и в то же время оставляла ему много пространства для того, чтобы Чонгук мог самостоятельно реабилитироваться. Она не заметила, как всегда и везде была рядом с ним; знала, что он желает, о чем переживает; понимала понравился ему ужин или нет; знала, как положить подушку так, чтобы ему удобно спалось; знала его чувствительные точки при массаже. Сначала она делала все, потому что хотела ему помочь быстрее восстановиться, но потом ее чувства поменялись — из чувства долга на чувство необходимости. Он стал ей необходим. Она могла наблюдать за ним часами — любоваться, затаив дыхание тем, как он спит, как есть, как читает новости, как говорит по телефону, как с доктором занимается программой реабилитации, как качается в тренажерке. Она больше не могла представить свою жизнь без него ни дня. Боже, ей казалось, что она сходит с ума. — Давай, сделаем это, — Сафина поднялась на ноги и, затаив дыхание, смотрела на мужа, а внутри шептала молитву Аллаху. Чонгук взял в руки костыли и, крепко сжав в руках, медленно поднимался, удерживая всю тяжесть на руках. Тихонько наступил на одну ногу, а потом и на вторую. — О боже, Чонгук, ты стоишь, — Сафина закусила нижнюю губу, глаза тут же стали мокрые. Чонгук громко выдохнул и, не скрывая радости, засмеялся. — Я же сказал, что смогу. Сафина сократила расстояние в два шага и прижалась к его груди, крепко обнимая за талию. — Спасибо, о, Всевышний, спасибо, — девушка продолжала тихо благодарить бога и плакать от счастья. Чонгук не мог обнять ее в ответ, но был уверен, что этот день не за горами — он обнимет ее, возьмет на руки и закружит в воздухе. — Чон… — Хосок остановился на пороге с открытым ртом и по очереди смотрел то на Чонгука, то на его ноги. — Ты стоишь… Чонгук улыбнулся ему в ответ — шокированный Хосок выглядел забавно. — Удивлен? — А я ведь говорил, — радостно воскликнул после долгой паузы, — нет ничего, что не может сделать этот золотой ребенок. — Чонгук и Сафина весело засмеялись от его слов, — теперь кресло тебе не нужно? Хосок побежал к ним и, упав на кресло, начал кататься по комнате. — Что ты делаешь? — спросила Сафина, все еще обнимая мужа за талию. — Всегда мечтал прокатиться на нем.

***

Ким стоял на балконе одного из Нижневартовских коттеджей, опершись бедрами о перила, и через стеклянную дверь наблюдал, как четыре полуобнаженных девиц извиваются, словно клубок змей на мраморном столе холла. Потертые темные джинсы и серая толстовка скрывали накаченное тело мужчины, создавая образ подростка. Ледяной взгляд был закрыт длинной челкой под капюшоном, а тело абсолютно расслаблено. Когда на твоем счету миллиарды, а руки по локоть в крови — хочешь того или нет, привыкаешь к тяжести ствола под поясом и ощущению безразличия к человеческой жизни. Самые искренние слезы маленького мальчика, который чувствовал себя испуганным зверенышем в жестоком людском мире, высохли. Маленький зверек вырос и стал чудовищем. Вот только когда в грудь бьют ядовитым ножом и крутят его против часовой стрелки, ты понимаешь, что у чудовища тоже есть сердце. Блондинка заметила гостя только когда он перешагнул порог между балконом и холлом. Маленький испуг, после которого последовал интерес со смесью удивления — он выглядел опасным, сексуальным, загадочным. Девушка смотрела на его лицо, такое порочно красивое и на мгновение забыла о возможности вздохнуть. Для него хотелось танцевать, гладить свое тело и ласкать там, где уже ныло от желания. — Хреново, наверное, смотреть на них и не иметь возможности трахнуть. По спине японца пробежал холодок, ему не нужно было долго думать над тем, кто стоит за спиной. Дрожащая рука потянулась к пульту, он даже не обернулся — страх скрутил внутренности, не позволяя шевельнуться с места. — Не тупи, Каташи, ты знаешь, что я убил всех, — лицо Кима дрогнуло в полуулыбке, а глаза оставались холодными. Каташи медленно убрал руку от пульта и быстрым движением, на которое был способен, поднялся с дивана и бросился к пистолету возле своего пиджака. Всего один беззвучный выстрел и оружие валяется в другом углу комнаты, японец поднимает руки, поворачиваясь к президенту, а полуголые девушки в страхе вжимаются друг в друга. — Давай поговорим, президент, — японец понимал, что в полном дерьме, но инстинкт самосохранения не позволял старику легко сдаться. — Я сделаю все, что ты скажешь, я все сделаю… не убивай. Тэхен усмехнулся. Полтора года бессонных ночей, безуспешные поиски разрушителя его жизни и бесконечные японские трупы. Президент издалека наблюдал за жизнью двух предателей, трахал все, что движется и пил до полусмерти; в нем количество выпитых виски настолько, что все тело пропиталось алкоголем. А теперь, когда он в шаге от долгожданного кайфа — пролить кровь Каташи до последней капли, он был слишком спокоен. — Возьми, — Ким кивнул на телефон японца, — ты знаешь кому звонить. Попроси любимого преемника о помощи. Включи громкость. Каташи тут же поднял телефон и, судорожно набрав номер, прижал к уху, ожидая ответа. Долгие гудки действовали на нервы не только старика, но и Тэхена. — Ты смотрел на время? Тэхен сжал челюсть, на скулах заиграли желваки. Он ошибся, когда подумал, что ничего не ощутит при встрече с предателем. Он всего лишь услышал голос, но сердце в груди колотилось так, словно внутри били молотком. — Чимин, ты должен спасти меня, этот ублюдок нашел меня, слышишь? Ким нашел меня, он меня убьет, если ты не приедешь, — Каташи кричал в трубку, как истеричная баба при родах, его лицо полностью покраснело, тело покрылось потом и воняло, как помойная яма. — Он убил всех снаружи, он убьет и меня, приезжай быстрее, слышишь меня? Тишина в трубке затянулась, Тэхен смотрел на свои ботинки, сложив руку в карман и ждал ответа. Вдруг раздался хохот. Громкий и долгий. Сукин сын. — Что смешного я сказал? — рявкнул в трубку Каташи, нервно поглядывая на президента, который странно ухмылялся. — Старик, ты должен благодарить его за лишние полтора года, которые он позволил тебе прожить. Было бы странно, если бы он не нашел тебя. — О чем ты вообще говоришь, твою мать? Он пришел меня убить, слышишь меня? Приезжай сюда быстрее, ты хорошо его знаешь, он больной ублюдок, — Каташи не смущало, что Тэхен слышит каждое слово, он продолжал истерично кричать в трубку. — Прости, я сейчас очень занят обществом сногсшибательной русской девушки, но обещаю отправить цветы на твои похороны. Тэхен перевел взгляд на Каташи, сузил глаза, ожидая подвоха — он только что забил на смерть японца или пошутил? Ким хорошо помнил, как Чимин относился к бывшему наставнику — он считал, что именно Каташи научил его первому шагу в грязном мире; что он поднял его до главаря Токийской мафии. Но Ким думал иначе: Каташи увидел в юном парнишке способности, которые приведут его к трону и только. Его планы лопнули, как мыльные пузыри в тот момент, когда Чимин стал другом наследника половины Азии. И тогда японец поставил его перед выбором: преданность другу или власть. Из-за ухода из Японии Чимин ничего не потерял, дела, как и тогда, оставались под ним. Вот Каташи не кусал, а жрал свои локти. Тэхен ни разу не говорил с другом о Каташи, лишь потому, что тот относился к японцу с уважением. А сейчас, Тэхен трудно верил своим ушам — что изменило его отношение к старому наставнику? — Как… как ты смеешь? — Каташи пошатнулся на месте и присел на кафельный пол. — Ты хочешь кинуть меня, сопляк? Если Мао Чан узнает, что ты… — Для Мао Чана ты всего лишь пешка, а я… — Пак сделал паузу и голосом на тон ниже продолжил, — я самый главный игрок. Мао Чан — лидер китайской триады «14К», он курирует Китай и Среднюю Азию. Когда-то его отец с дедом Тэхена поделили Азию на две части, только Киму досталась больше территории не без заслуги. Спустя несколько десяток лет Чан положил глаз на чужое и хотел стать единственным лидером нефтяной контрабанды по всей Азии. А для этого нужно, чтобы Ким всего лишь передал ему Переднюю, Восточную и Южную. Президент узнал о «союзе» его бывших друзей с китайским мафиози спустя год, после их предательства. И прекрасно знал, что следует за этим союзом. Только он не собирался так легко отдавать клан, который создали его предки. — Щенок, я это так не оставлю, — морщины на лице японца задрожали, изо рта брызгали слюни. — Мы еще встретимся. — Обязательно встретимся, — ледяным тоном ответил Пак. — В аду для нас с тобой приготовлены почетные места. Чимин первым закончил разговор, Каташи тяжело сглотнул и медленно повернулся к президенту. Тэхен, честно признаться, был удивлен их диалогу. Но вовремя вспомнил, что Чимин не способен на преданность и от этого даже стало легче. — Пожалуйста, отпустите нас… Ким повернулся к полуголым девушкам и поднес пистолет к губам, советуя им оставаться тише воды. В этот момент Каташи бросился к выходу, о чем горько пожалел спустя секунду. Пуля пронзила мышцы ног, японец с криком упал на пол. Он слышал шаги за спиной, чувствовал угрозу, ощущая затылком холод опасности. Президент наблюдал за тем, как он ползет к стене, марая чистый пол своей грязной кровью. Тэхен присел на корточки перед ним и молча смотрел прямо в глаза. Он наслаждался моментом, питался его страхом. Психологический прессинг ломает человека сильнее, чем побои. — Ким, не надо, давай поговорим, — глаза японца вышли из орбиты, когда Тэхен достал из кармана бабочку. — Это не я, все делали Чимин и Юнги, это они придумали весь план, они приказали убить Чонгука, клянусь своими детьми, я не причем. Каташи в ужасе смотрел на него и над его верхней губой блестели капли пота. Он мелко трясся, как паршивый шакал перед волком. Тэхен знал, как ему страшно и что через пару минут он начнет рыдать от безысходности. — Это они приказали похитить Мили, и дали изнасиловать ее троим мужикам, я не смог помешать. По холлу разнесся жуткий крик японца, его крик был похож на визг свиньи. Он схватился за руку Тэхена и пытался выдернуть нож со своей ноги; прямо с того места, куда попала пуля и с раны сочилась алая жидкость. Ким надавил ножом, сильнее пуская кровь. Каташи завизжал от острой боли. — Не смей, сука, произносить эти имена. Тэхен схватил его за воротник и потащил в сторону трясущихся от страха девушек, за ними стоял большой джакузи, наполненный водой. Ким пнул японца в бок, тот упал в воду, и она тут же приняла ярко-красный цвет. — Президент, умоляю тебя, пощади, — Каташи на половину вылез из воды и, обняв ноги Кима, зарыдал в голос. — Я стану твоей верной собакой, сделаю все, что скажешь. Я знаю все, что они задумали. Мао Чан, это он хочет тебя уничтожить. Не убивай меня, я понадоблюсь тебе, помогу тебе против них. Тэхен приставил пушку ему в лоб, Каташи тут же умолк, его парализовал взгляд, настолько ледяной, что он почувствовал, как тонкие иголки покалывают тело. Толкнул его ногой и несколько раз выстрелил в электрический провод на полу, скрытый пластиковым плинтусом. Каташи весь трясся, пока наблюдал за тем, как Тэхен аккуратно вытаскивает из-под плинтуса оголенные провода и возвращается к нему. Он понял, что задумал президент, хотел бежать, но сил не было поднимать тело из воды. Провода оказались короткими, чтобы достать, Каташи только подумал, что удача на его стороне, как Ким схватил край джакузи и потянул на себя. Скрип от соприкосновения железы с кафелем резко ударил слух, но предсмертный страх японца звучал громче. — Я – Ким Тэхен! Запомни имя своего палача. Тэхен бросил провод в воду, в следующую секунду Каташи содрогался всем телом и бился головой о край джакузи, девушки кричали от страха и бежали на выход, зовя на помощь. Ким отошел на сухую дистанцию и с садистским удовольствием смотрел на японца до тех пор, пока его тело не перестало биться в конвульсиях.

***

Тихий и пасмурный ноябрьский вечер медленно вступал в свои права. В деревне Яндон вот уже третью неделю каждое утро дождь лил, как из ведра, а по вечерам в воздухе витал запах опавших листьев и свежести. Ирэн оторвалась от тетрадей и, откинувшись на спинку стула, размяла затекшую шею. Сняв очки для зрения, устремила взгляд на деревья в школьном саду. Девушка наслаждалась красотой золотой осени и долгожданной тишиной после шумных школьников. — Ирэн, — она повернулась к дежурной учительнице, которая показалась за дверью класса. — Ты все еще здесь? Тебя муж заждался на улице. — Уже иду, спасибо, — Ирэн поклонилась женщине, заглянула в телефон и поняла, что забыла убрать беззвучный режим. Быстро собрав вещи, выскочила из класса и побежала по коридору к выходу. Когда она вышла из школьного здания, прохладный ветер ударил в лицо. — А вот и мама, — лицо Ирэн озарила радостная улыбка, как только она увидела на руках высокого мужчины, сына, машущего ей маленькими ручонками. — Ты мой зайчик, заждался мамочку, да? — девушка взяла малыша к себе на ручки и поцеловала в обе щечки, тот улыбнулся ей своей квадратной улыбкой с четырьмя зубами и покрепче обхватил ее за шею. — Прости, что не отвечала на звонки, забыла включить звук, — сказала Ирэн, повернув голову к человеку, который с умилением наблюдал за ними. — Побежали домой, пока снова не начался дождь, дома ждет вкусный ужин от дедушки. Тэквон хочет кушать, да Тэквон-а? — Малыш звонко засмеялся, когда крепкие руки бросили его в воздух и снова поймали. — Самолетик готов к полету, капитан! И вжууууух! — Подождите стюардессу, — Ирэн не сдерживая смеха, побежала следом за убегающим мужчиной-самолетом и маленьким капитаном, который радостно махал ручками и кричал, сидя на шее самолетика.