Только ты

Тэхен скучающим видом смотрел на то, как в бокале переливается темно-бордовая жидкость. Насыщенный цвет напоминал кровь, которой в последнее время в его жизни стало так много. Покрутил ножку бокала и взгляд упал на знакомые стройные ножки, медленно поднял глаза вверх и встретился с очаровательной улыбкой Мэй. Она была чертовски хороша в красном. Щеки порозовели от пронзительного взгляда, Тэхен усмехнулся краем губ — Мэй, как никто умеет притворяться целкой. — Президент, какая неожиданная встреча, — китаянка подошла к нему, плавно двигаясь бедрами. Ким в наигранном удивлении приподнял брови — не ожидала встретить его на мероприятии в честь нефтяных магнатов? — Давно не виделись, — Тэхен сделал глоток красного вина, не сводя глаз от нее. — Неужели вы скучали? — голосом, который очаровывает мужчин, спросила китаянка. Ее глаза были сексуально опущены, алые губы приоткрыты, Тэхен невольно вспомнил, как эти пухлые губы обхватывали его член, а язык скользил по длине. — Мы могли бы вспомнить, как приятно проводили время. Мэй задержала дыхание, когда Тэхен наклонил голову к ее шее и прошептал: — Я бы прямо сейчас трахнул тебя в туалете, но уступлю тебя кое-кому, — посмотрел за спину девушки и его губы растянулись в ухмылке. — Уверен, у вас есть общие воспоминания. Пальцы непроизвольно сжались вокруг бокала, изнутри вихрем поднимались тысячи эмоций. Но все они приводили к одному — Киму хотелось сейчас же достать ствол и пристрелить его в лоб. Пак Чимин, собственной персоной. Казалось, все звуки в один момент притихли, окружающие не смели сделать лишнего движения, чтобы не пропустить ни секунды живой сцены. Зачем ходить в театр, когда самые интересные представления разыгрываются перед их глазами — встреча бывших друзей и нынешних врагов. Чимин был больше, чем уверен, что Ким не придет на эту тусовку. Видимо, ему надоело бухать, трахать и убивать. Хотя, кто сказал, что он пришел сюда не за этим? Пак стоял в кругу старых предпринимателей, но глаза его были прикованы к президенту. Чертов Ким Тэхен, сколько его не бей, он всегда остается на твердых ногах и уверенным в себе. Вальяжной походкой хозяина жизни он приближался все ближе, не отрывая взгляда. Как же Паку хотелось собственными руками стереть его высокомерие с самодовольного лица. Тэхена захлестывали эмоции, но он не мог дать им волю. В этом ресторане все только ждали, когда президент сорвется. В его мире даже самую ничтожную слабость почувствуют за считанные секунды и будут бить именно туда. Поэтому, нападение — самая лучшая защита. — Президент Ким, рад встрече. Вы здесь один? Тэхен перевел расслабленный взгляд от Чимина к Мао Чану. Китаец фальшиво приветливо улыбался молодому человеку, в то время, как выражение лица второго оставалось каменным. — Не привык заводить себе папочек, я умею и один, — ответил Ким. Чимин усмехнулся, поняв на что тот намекает. Между ними повисла угнетающая тишина. Чимин не раз готовился к этой встрече, думал над своими словами и действиями, но сейчас он мог только смотреть другу прямо в глаза и пытаться прочесть его мысли. Все тщетно. Тэхен словно смеялся над ними. — Дошли слухи, что вы убили Каташи, — так, словно к слову, сказал китаец. Он, как и Чимин, наблюдал за выражением лица президента, хотел застать его врасплох, поймать слабое место, сломить словом или взглядом, мечтал внушить ему страх. Только жаль, что Тэхен по природе не знает чувства страха. Чан гневался из-за этого; гневался, потому что он знает, что такое бояться. Он боялся старшего Кима — отца Тэхена. Страх и уважение; противное желание подражать, стать таким же властным — вот что он чувствовал к старшему Киму. Тэхен вырос таким же, как отец — добился неприкрытого восхищения в глазах других, ставил на место одним взглядом и заставлял трястись от ужаса даже того, кто направлял ему дуло в лоб. Потому что жалким трусам никогда не хватит духа, глядя в полыхающие угрозой глаза, нажать на курок. — Он совершил огромную ошибку, разве мог не умереть? — от низкого голоса Кима китаец почувствовал нервное покалывание в кончиках пальцев и напряжение, которое сковывало тело, его черный взгляд будто пробрался в подсознание и угрожал ему открыто. — А вот и моя муза, — заметив Мэй, китайский главарь ловко сменил тему и, подозвал ее пальцами. Девушка напряглась, но все же подошла к мужчинам. Тэхен даже не повернул голову, все его внимание было направлено на Чимина, он словно молча задавал ему вопросы и в равнодушных глазах пытался найти ответ. Пак, в отличие от друга, очень даже заинтересовался знакомством Чана и Мэй. — Муза? — спросил, изогнув брови. Чимин хорошо видел, как девушка пытается скрыть напряжение за фальшивой улыбкой. Мао Чан нарочито приобнял ее за талию и потянул ближе к себе. — Благодаря ей вот уже пару лет я чувствую себя могущественным, как никогда, — китаец громко засмеялся, но собеседники не поддержали его веселье. Мэй съежилась от прожигающего взгляда Пака, она видела, что он что-то понял, и хотела бежать, лишь бы не чувствовать на себе устрашающий взор. Успокаивало только то, что президент не особо вникал в слова китайца. Иначе, ее мертвое красивое тело уже утром будет лежать у порога Мао Чан. — Прошу прощения, мне нужно припудрить носик, — Мэй вежливо поклонилась мужчинам и поспешила в уборную. Не успела она сполоснуть лицо холодной водой, как кто-то схватил ее за локоть и прижал обнаженную спину к холодной стене. — Что-то ты быстро ушла, — в нос тут же ударил любимый запах, губы в губы, дыхание сбилось от волнения и резкого возбуждения. Сколько бы лет ни прошло, тело Мэй никогда не перестанет реагировать на этого мужчину, ей никогда не победить свою зависимость его прикосновениями. Легче вскрыть вены. Мэй не раз пыталась не искать его, но это всегда длилось не дольше трех месяцев. Почему? Ведь она любит Президента, она не сомневалась в этом. Она была готова ползать перед ним на коленях, лишь бы взглянул, поцеловал, приласкал. Она понимала, что это та самая любовь, которая поглощает разум. Но Пак Чимин. Он как стихийное бедствие, как ураган. Желание к нему невыносимо острые, сумасшедшие. Все, что она хотела дарить Президенту, отбирал Пак Чимин. Брал жестоко, нагло, отрывал с мясом и попробуй ему не отдать. Разве так бывает? Любить одного, и дико желать другого. Хотеть умереть ради одного и убить ради другого? — Чимин, — жалобно простонала, сквозь ткань чувствуя, как холодная ладонь сжимает грудь. Он стоял так близко. Дыхание опаляло губы, Мэй боролась с желанием облизнуть их. От контраста страха и желания ноги медленно слабели, а между ними было горячо и влажно. — Я хотела зайти в туалет. — Ну, давай, зайдем. В следующую секунду девушка была прижата к двери кабинки, холодные пальцы обвили тонкую шею, блокируя дыхательные пути. Мэй приоткрыла рот, хватаясь за воздух. — Я тебя недооценил, — его шепот ласкал уши, а пальцы чертили узор на ее голой коже. — Оказывается, ты не только отменно трахаешься, но и мозгами пользоваться умеешь. — Чимин, я все объясню… — Тшш… — Чимин засунул большой палец в ее рот, мягкие губы рефлекторно обхватили его, язык начал ласкать круговыми движениями. Глаза Чимина потемнели. — Кто сказал, что мне нужны объяснения? Малышка Мэй сделала все правильно, подкинув Чану грандиозную идею. А теперь пока я буду тебя трахать, расскажи папочке, как все продумала! Пак резко развернул Мэй лицом к стене и, надавив на поясницу, заставил ее удобно подставить попу. Грубо задрал платье до пояса и, отодвинув кружевные трусики, вошел большим пальцем, который минутой ранее побывал во рту китаянки. Мэй издала гортанный стон. — Слушаю тебя, Мэй, — он начал двигать пальцем, проникая глубже во влажную плоть. — Я хотела ему отомстить, — глаза Мэй были прикрыты в наслаждении, она двигала тазом навстречу пальцу. — Это я понял, — усмехнулся Пак. — Когда это началось? — Когда я встретила вас с Юнги в клубе, он меня оскорбил, — голос Мэй изменился, обида все еще не зажила. — Так ты мстишь ему или своему президенту? — Ему тоже. Я его любила, а он, — Мэй пыталась повернуть к нему голову, но Чимин схватил ее волосы в кулак и грубо потянул на себя. — Продолжай, — с этими словами он заменил палец вставшим членом, Мэй закатила глаза и открыла рот в немом крике. — Я любила Юнги, а он полюбил эту маленькую дрянь. Я хотела отомстить обоим, сделать больно, как они мне. — Какая ты у меня любвеобильная, — он накрыл ее грудь рукой, сжимая сосок и безжалостно выкручивая его, он точно знал, что боль приносит ей наслаждение. Чимин скрутил ее руки за спину и грубо входил, ее ягодицы ударялись о холодный ремень его брюк. Мэй закрыла глаза, изнемогая, позволяя трахать себя, как шлюху. Внезапно он остановился и вышел из нее полностью. — Чонгука ранили по твоему совету? Мэй молчала, она все еще боялась его, не доверяла полностью. Но голодное желание, чтобы он не прекращал ее трахать сделали свое дело. — Да, — боль вспыхнула до того, как он поняла, что он ударил ее. Ягодица горела от шлепка, Мэй закусила губу до крови. В тот же момент его член ворвался в нее до упора и принялся неистово вдалбливаться в ее тело. — Не останавливайся, — едва шевелила пересохшими губами и чувствовала, как его пальцы сжались на горле, дыхание перестало попадать в легкие. — Как ты вышла на Мао Чана? — зарычал в ухо, не прекращая грубые проникновения. — Тогда в клубе тебе написал Каташи, я взяла его номер, когда ты уснул, и на следующий день проследила за тобой. Я слышала ваш разговор, а потом предложила ему встретиться. — Как же тебе удалось его убедить? Легла под старого японца? — Я сказала ему всю правду, — оскорбленно запротестовала Мэй. — Я ненавижу эту тварь Ирэн, я потеряла президента из-за нее, и хотела отомстить им всем. — И мне? — Чимину правда было интересно знать ответ, есть ли он в списке жертв китайской ведьмочки. — Нет, тебя я никому не отдам, — с самоуверенной улыбкой ответила Мэй и тут же получила сильный шлепок по попе. — Знаешь что? — Чимин развернул ее к себе и надавив на плечи, заставил сесть на крышку унитаза. — Твой рот полезнее, когда в нем мой член. Мэй с удовольствием открыла рот и взяла его во всю длину, сосала со всей силой, причмокивая и облизывая языком. Чимин откинул голову и закрыл глаза, каждый нерв был натянут от возбуждения. Он больно схватил ее за волосы, и в нетерпении трахал рот дикой скоростью, пока не излился ей в глубоко в горло.

***

Продавец ювелирного магазина — молодая девушка с полностью переделанным лицом, приветливо улыбалась красивому покупателю с толстым кошельком. Она предлагала самые дорогие ожерелья с нотами зависти и злорадства думая о том, кому «так повезло» и почему на ее месте не она. Тэхен мало вслушивался в ее сладкий голос, просто искал глазами «тот самый» подарок, который ему нужен. Спустя пять минут ему надоело это занятие и, он решил позвонить Марку. — Старик, не знаю, что ты ей подаришь, но я собираюсь купить весь магазин, потому что не нашел ничего, что может быть достойным ее, — Тэхен взглянул на побледневшую продавщицу и подмигнул ей. — Сьюзи слишком прекрасна для этих камней. — Покупка магазина займет много времени, ей будет достаточно, если ты придешь на ужин, покушаешь все, что она приготовила и останешься ночевать. — Может все-таки магазин бриллиантов? — обреченно спросил Тэхен, в голове уже представив слова Марка. В трубке послышался смех мужчины, чему Тэхен нахмурил брови — он вообще-то в полном серьезе. — Ладно, сам разберусь. Ким заметил Намджуна в соседнем бутике, где продаются цветы, он выглядел увлеченным, выбирая букет. Любопытство заставило президента выйти из бутика роскошных бриллиантов и остановиться у двери цветочного. — Пожалуйста, соберите мне букет из лилий и выберите самые красивые, — Намджун внимательно следил за каждым цветком, которые продавец брал в руки и аккуратно клал в картонный букет. — Для девушки? — поинтересовался мужчина. — Нет, для самой хорошей женщины, это ее любимые цветы, — улыбнулся Намджун и, на щеке появились ямочки, которые Тэхен никогда раньше не замечал. Быть точнее, Тэхен впервые видел улыбку этого парня, а еще, какого черта он знает, какие цветы любит его Сьюзи? Вдруг, краем глаза заметил кого-то — девушка в сером пальто стояла к нему боком и искала что-то внизу. Тэхен почувствовал, что в груди нет привычного стука – сердце замерло. Потому что она была до боли знакомой. После нескольких секунд оцепенения Тэхен услышал ее голос. — Тэквон, где же ты? Неосознанно Тэхен тоже начал смотреть по сторонам и искать того, кого даже не знал. — Блядь, что я делаю, — прошептал, опустив голову. Он теперь пытался успокоить бешеный стук сердца.  Не мог не смотреть, снова поднял голову и застыл. Она смотрела на него. Он видел в ее глазах весь ужас, что она сейчас чувствовала: шок, страх, паника, боль. — Тэквон-а, смотри, как мама испугалась. В следующий момент Ким просто оторопел. Все внутри клокотало от увиденной картины, он забыл дышать, пока наблюдал за тем, как к ней подбежал администратор, который должен лежать в гробу и глубоко под землей, а в его руках был ребенок. — Мама, — ребенок звонко смеялся, обнимая девушку, а она была бледнее стены. Тэхен продолжал смотреть на них, а она на него. — Прости, мы не хотели тебя пугать, он был со мной, мы просто игрались, — Ирэн не слышала голоса Джина, в ушах звенел жуткий звук ударов ремня и яростный рык ее палача. Темный, холодный подвал снова ожил перед ней, физическая боль вернулась удвоено. Она хотела, чтобы это оказалось сном, хотела проснуться, потому что этого не может быть. Не может! Не сейчас! — Тэквон! — Ирэн крикнула, бросившись на сына и, крепко обняла его. Не смогла овладеть панику, страх перед страшным человеком, однажды убивший ее. Нет, она не допустит того, чего боится больше всего. — Пойдем отсюда быстрее, пожалуйста, Джин, уведи нас отсюда. Тэхен стоял, как вкопанный и, ему казалось, что по горлу полоснули кинжалом. Дьявольски больно. Больно от того, что крик разрывает изнутри, рвется наружу и превращается в камень. Когда воздух ртом хватаешь, а его нет. Легкие разъедает, превращая их в месиво. Нечем дышать. — Президент? — Намджун, вышедший из бутика с букетом цветов, удивленно посмотрел в спину начальника. Когда Ким повернулся к нему по спине пробежал холодок — этот взгляд не говорит ни о чем хорошем. — Ты уверен, что Ким Сокджин мертв?