Остерегайся тихой воды

Алиса Кэри - это головоломка. Сложная, заманчивая и скрывающая в себе нечто таинственное. О ней всегда говорили студенты Райвенкло за её спиной. Они называли её подменышем, сумасшедшей, результатом экспериментов над людьми. Кем угодно, но не обычной ведьмой. И она знала об этих разговорах, подогревала слухи и сплетни, плела паутину вокруг себя так, чтобы если что и было правдой, то звучало не менее сумасшедше, чем ложь. И разве это не делает её интересной? Разве это не заставляет обращать на неё внимание? Но так же хорошо, как и рассеивать слухи, она умеет отвлекать от себя внимание. Алиса делает что-то, запускает какую-то цепь событий или уничтожает другую и всё это тонко, практически не заметно. И самое очаровательное в том, что когда ты попадаешь в её сеть, то ты не видишь ничего за пределами. Альфард понял это только на седьмом курсе, через несколько месяцев после начала учебного года, когда Кэри уже давно не было в Британии. Было на удивление просто увидеть выцветающие паутинные сети, обматывающие разных волшебников. Гораздо сложнее найти эти следы в своих дневниках, при изучении своего разума изнутри. Словно она не хотела ни на кого влиять. Чего не скажешь о втором пауке. Не то чтобы Том Реддл, по скромному мнению Альфарда, был на уровне Кэри. О, он мог бы стать таким же, но позже. И даже тогда Кэри могла бы дать ему фору в опыте и контроле. Ему очень легко представить мир, в котором Орион попадает под влияние полукровки, приводит туда же Вальпургу и всё это заканчивается какой-нибудь трагедией для их рода. Потому что Реддл наслаждается контролем, наслаждается знанием того, что ты в его сетях и власти. Но этого не случается, потому что ведьма роняет слово здесь и фразу там, она смеется над тем, что не является шуткой, и делает это смешным. Возможно, она делает больше. Скорее всего она сделала больше. Возможно, этого не достаточно для того, чтобы уничтожить угрозу полностью, но она никогда не была похожа на заинтересованного во власти человека. Так что да, вместо этого она уводила людей дальше от любого воздействия Реддла. Это всё очень ясно видно в те последние месяцы в Хогвартсе, когда он еще может заметить остатки паутины. Том Реддл был на удивление смешон после этого. Да, возможно, это было ошибкой с его стороны, но трудно воспринимать всерьез маленького тарантула после того, как жил с акромантулом. И он знает, что не один такой. Барти Крауч один из тех, кто может многое рассказать о Кэри и её склонности к плетению историй, Джон Флетчер и его жена избегают этой темы, но все знают, что произошло в Хогвартсе, чего не скажешь о чете Блишвик. На самом деле, когда Альфард собирал информацию о Кэри, в преддверии её работы с Хогвартсом, он пошел именно к ним. - Кэри? Да, мы с ней общались в школьные годы. Хотя не очень близко. Впрочем, не думаю, что у неё были любые близкие друзья, кроме Габриэля. А что конкретно вас интересует? Роуз, в девичестве Палмер, была беременна, когда они встретились. Он нашел её в одном из прибрежных кафе магического квартала Терсо, наблюдающей за кораблями и людьми вокруг. - Всё, что первым приходит на ум. Она окинула его спокойным взглядом карих глаз и сделала глоток, снова обращая внимание на корабли. - Она была отстраненной. Сейчас я бы даже сказала, что она очень быстро повзрослела. Не то чтобы это было необычно, она сирота, насколько я знаю, но даже так, она ощущалась гораздо старше. - Я слышал, что с поступления в Хогвартс она ни разу не покидала Волшебный Мир? - Может быть. Не могу точно сказать. До второго курса мы с ней не очень дружили, а перед третьим она вывесила те самые заметки, так что, вполне возможно. - И вам нечего сказать об этом? - Она училась в Райвенкло, - женщина пожала плечами, - на самом деле я не могу вам много сказать о ней, кроме того что все и так знают. Взяла второе мастерство, надо же, - она сделала еще один глоток и улыбнулась, - от неё нельзя было ожидать иного, впрочем. Не представляю её в Министерстве и политике. Абсолютно не заинтересована. - Вы сказали, что у неё немного близких друзей? - Она не любила людей, я бы сказала даже так. Предпочитала чердаки, заброшенные классы, коридоры, тоннели. Хогвартс был полон таких мест. Вы должны были учиться там, когда был тот концерт, не так ли? Учителя так и не нашли устройство, вы знаете. - Да. Один из её патентов для чего-то похожего. - Магический сонар или что-то вроде. - Вы следите? - Мой муж. Он занимается изучением морских растений, конкретно влиянием магловского судоходства на магические культуры. Остальные из тех, кого он опрашивал, не сказали больше. И разве это не интересно? Каждый из тех, кого раньше оплетала эта паутина, в конце потерял интерес к её создательнице. Даже его брат, Орион, который периодически замечал её на мероприятиях Гильдий, не мог сказать больше. Альфард знает, что он не единственный, кто заметил это. Отдел Тайн, кто-то из друзей его отца, тот же Реддл, профессора в Хогвартсе. Все те, кто мог видеть её паутину. Впрочем, таких не так уж и много. А среди них еще меньше тех, кто хочет иметь с этим дело. Насколько он может понять, их устраивает, что ведьма ушла из Англии. Альфард знает, что если она решит остаться в один из дней, то у неё найдутся должники Чести в самых разных слоях общества. Она вполне может запутать в своих сетях всю Британию и легко править ей так, как посчитает нужным. Но она этого не делает. Более того, всё то время, что Алиса проводит в Хогвартсе, ремонтируя щиты, она едва ли активно влияет на что-либо. Хотя, вряд ли у неё есть необходимость в этом. Достаточно её присутствия, чтобы дети пожелали стать Мастерами. Они сами впутываются в её паутину. И разве это не интересно? Сможет ли однажды Реддл провернуть подобное? Что нужно сделать, чтобы его племянницы не попали в такую ловушку? Потому что так же, как он может видеть мир, где Орион легко запутался в сетях Реддла и привел весь род Блэк к какой-то нелепой трагедии, так же легко можно увидеть, как полукровка приходит за маленькой Беллатрисой, в которой уже видна склонность к боевой магии. Именно поэтому он не игнорирует приглашение на ежегодную встречу выпускников Хогвартса и входит в "Валлийский зеленый", зная, что она тоже будет там. Итак, Альфард входит в бар и ловит взгляд серых глаз. * Достаточно простым образом я оказалась в "Валлийском зеленом" вместе с более чем полусотней других магов. Ведь тоже человек и нет ничего постыдного в том, чтобы хотеть увидеть некоторых старых друзей, которых ты не встречал десять или около того лет. Тем более, что в этот раз здесь почти полный набор выпуска сорок пятого года. И если с Атчесоном, Холидеем, Уордом и Теллером я изредка перекликаюсь на гильдийских мероприятиях, то сказать того же об остальных не могу. И пусть основная причина в том, что если какое-то видение будущего преследует тебя четыре года, показывая смерть каждого студента и преподавателя, то его хочется уничтожить хотя бы из принципа. И мне хотелось бы думать, что я прекрасно поработала на этом фронте. Тут как с костяшками домино, выставленными в причудливую фигуру. Толкнешь одну, она уронит вторую и так далее, до самого конца, что теряется во тьме времен. Но, если извлечь одну из костяшек, стоящих не ровно по линии, а чуть в стороне, ту самую, что при падении положит начало еще одной упавшей дорожке, то всё становится иначе. Мой дар - проклятие позволяет узнать, какую бабочку нельзя убивать, чтобы не случилось цунами на другом конце света. И я спасла эту бабочку, а может, вынула костяшки домино. Теория хаоса в мире, про который я уже и не вспоминаю, никогда не была моим приоритетом. А здесь про неё только начали говорить, так что не могу рассуждать на эту тему с полным пониманием вопроса. Есть еще вопросы и догадки насчет того, кто выставил костяшки, так сказать. Можно до бесконечности выдвигать теории. Но главное в том, что дальнейшее падение не опрокинет стол. Люди будут умирать, хаос всеобщего уничтожения в гражданской войне заменится на бурные политические дебаты и протесты, возможны парочка стычек, но не будет того хаоса и кошмара, что я видела в сороковых. Большая часть тех людей, с которыми я сейчас пью ликер не умрет от чужого проклятия, и разве это не прекрасно? Мандариновый ликер со специями приятно перекатывается во рту, разворачивает один из сотни узлов в моем животе и я легко опираюсь на барную стойку, оглядывая помещение. Мы все друг с другом если не знакомы лично, то шапочно. Лукреция беседует с Вальпургой, её муж, Игнатиус, отошел к Гаррику Оливандеру. Агнесс демонстрирует что-то Цирцее, Мария Нотт отходит чуть в сторону, и я вижу вырезки из журналов, возможно материнских, вроде бы у каждой из них недавно появились дети. Розье, Долохов, Эйвери и Мальсибер пьют около бара. Нотт и Малфой стоят в отдалении и царственно оглядывают помещение, наши взгляды встречаются, я приподнимаю рюмку, они кивают мне и на этом наше социальное взаимодействие заканчивается. Через дверь входит Стюарт, в компании с Минервой Макгонагл и Филлиусом Флитвиком. Неужели хочет устроиться в Хогвартс? Чуть присматриваюсь и, нет, просто беседует о совместимости трансфигурации и ритуалистики, а также применении тандема в дуэльном искусстве. - Итак, насколько все плохо на этот раз? - Роуз встает рядом со мной. Мы с Палмер едва ли обменивались открытками на праздники за эти десять лет. И она недавно родила ребенка, как я слышала. - Впервые нет ничего плохого, - я ставлю рюмку на стойку и сигнализирую о следующей, - уместны ли поздравления? - Вполне. - Тогда поздравляю. Желаю счастья в личной жизни и не ронять ребенка на голову. - Ты пьяна. - Приятно расслаблена, - я качаю головой и проглатываю дальнейшие слова. Черт. Этот ублюдок. Я так надеялась, что успею сбежать из Британии до того как он на меня выйдет. - Прости, Роуз, кажется, это мой звонок. - Альфард Блэк? - она тоже смотрит на вход, - он спрашивал о тебе, кстати. - Знаю. Увидимся. - Увидимся. Его серые глаза, магически блестящие в полумраке помещения, наблюдают за мной непрерывно. Чертов придурок. Вот знала же, что надо уезжать не глядя. Оставила бы Хардвина общаться со своей семьей и ушла бы камином. Впрочем, эта упертая псина всё равно бы меня нашла даже в Ниппуре. Он даже не утруждает себя сделать вид будто бы не ждет меня. Легкое касание пальцами окантовки рукава и, вуаля, все чары вышли из спящего режима в ожидание. Он, конечно, не собирается меня убивать, но кто знает, куда Альфард Блэк решит меня затащить. И для него же лучше, если это будет не Отдел Тайн. Мне совсем не с руки подтверждать слухи о наличии у меня чего-либо уровня "ковровой бомбардировки". - Кэри. По крайней мере он не делает вид будто бы мы друзья. - Блэк. Как жизнь? - Спасибо, не жалуюсь. И, да, он открывает мне дверь. Нет никаких заклинаний на раме, на ручке или самом полотне, я проверяла на чары, руны и артефакты, когда входила. Орион Блэк не проходил через эту дверь, а остальные не делали ничего, что могло бы превратить это в одноразовые врата. Хорошо. Я выхожу на Косую Аллею. И без того слабый вариант будущего, где меня запирают в Нурменгард рядом с Гриндевальдом становится призрачным. Люблю будущее без решеток. - Как насчет разговора в каком-нибудь кафе? На твой выбор. Я поднимаю бровь и несколько минут всерьез рассматриваю вариант с Котлом. Много точек выхода, нет запрета на аппарацию, практически невозможно устроить засаду. Это, действительно, очень заманчивый вариант. Но вместо этого поворачиваю в сторону "Секстанта". - "Медный секстант", - я киваю головой и чуть улыбаюсь, - там потрясающие "Челси". Нет необходимости в том, чтобы накалять обстановку еще больше, чем она уже есть. Альфард легко присоединяется к моему шагу, молчит, и я не та, кто будет делать первый шаг в этой игре. Он снова открывает мне дверь и на этот раз я даже не утруждаю себя тем, чтобы проверить её. В конце концов, это любимое место британских мастеров, здесь защита чуть хуже чем в Мунго и чуть лучше чем в Министерстве. И если мы собираемся просто разговаривать, то это оптимально для меня. - Ты не делаешь вещи проще, - Альфард качает головой, рассматривая хлебную корзину, когда удаляется официант с заказом. - Я не знаю, в чем суть вещей, - поправляю его, снимая с запястья тонкую фенечку и сворачивая её в шарик. - Реддл. И его влияние на Британию. - Серьезно? - я знаю, что у меня потрясающие брови, которые могут абсолютно невероятно изгибаться. И мне понадобилось несколько недель тренировок перед зеркалом, чтобы научится поднимать только одну так, чтобы это не выглядело глупо. - Не будь дурой, Кэри. Я понимаю, что тебе нет дела до политики Великобритании, и что ты наверняка сделала всё возможное для того, чтобы любые будущие беспорядки не вышли на мировую арену. - Но что, Блэк? В его глазах магические искры складываются в галактики. Потрясающая особенность волшебников из древних родов. - Я не собираюсь тебе угрожать, - он откидывается на спинку стула, - просто хочу... Назовем это обменом. Ты мне все, что знаешь о Реддле. Я тебе - услугу. Любую. В равном объеме. - Вот как, - официант расставляет бокалы, блюда, разливает вино и удаляется с пустым подносом. Молчание с обеих сторон наполнено стуком приборов, шелестом одежды и тихой музыкой от оркестра. - Ты знаешь, как его зовут, - я рассматриваю десерт и чашку с карминовым напитком, - ты знаешь, где он учился и у кого, что с ним было дальше. - Да. Более того, он иногда посещает приемы моего брата в сопровождении других гостей. Так что я знаю, о чем он говорит. И мне нужно знать, как с ним бороться. - И ты спрашиваешь об этом меня? - я усмехаюсь краем губ, быстро скрывая эмоцию за чашкой чая. Недостаточно быстро, чтобы он не заметил её. - Да. Потому что ты противостояла ему в Хогвартсе. - Что? - и вот это заставляет меня выпрямиться. - И делала это успешно, - он продолжает, словно я никогда не прерывала, - итак. Почему он так уверен в том, что задуманное им удастся? Он смотрит пристально, неотрывно, едва ли моргая, и, словно хочет вырвать у меня знания из головы. Хорошо, что я окклюмент со стажем. Закрываю глаза и несколько минут просто позволяю последней фразе висеть в воздухе. Не потому, что я такая стерва, а для того, чтобы ответить именно на этот вопрос. Что такого есть у Реддла, что ему всё удастся? Почему однажды, почти независимо от того, что я делаю, прозвучит пророчество? - Он не симптом проблемы, - я отвечаю осторожно, пытаясь облечь в слова то, что понимаю, - он не сама проблема, я бы назвала его результатом игнорирования проблемы. У Целителей есть несколько статей на тему кровосмешения и его предела, гораздо меньше об исследований детей, рожденных в браке, где одна из сторон опоена современными любовными зельями. Или, да, он результат, но кроме этого он и нечто большее. Что-то безымянное, пытающееся обрести имя и плоть. Альфард смотрит на меня с всё более суровым взглядом. Костяшки его рук белеют, а кулаки сжимаются сильнее. - Его можно... - Даже если ты его убьешь, он вернется снова, потому что его душа была изначально расколота, понимаешь? Он создал свой первый крестраж еще в Хогвартсе, до того как сдал СОВ. Потом попытался изменить его на темный гримуар, но, не уверена, что получилось полностью. - Еще в Хогвартсе? Альфард вскидывает голову, его глупо волнистые волосы откидываются назад и прыгают в упругих локонах. Кулаки разжимаются, ладонь хлопает по столу, и весь он нависает надо мной, как грозовая туча за три минуты до бури. - Преподаватели не заметили? Или чары. Или... - Я не знаю всей истории, только то, что на зимних каникулах Реддл уехал, и вернулся с крестражем на пальце. Никто ничего не сделал. Он тяжело опускается обратно, хватает вино из ведерка со льдом и пьет его из горла. Занимательная реакция. Интересно, чего я не знаю о крестражах, что знает Блэк? Потому что для вычитанного мной из редких книг, это кажется немного экстремально. - Ты уверена, - он не спрашивает, - это то кольцо: черное, с расколотым камнем, круг, треугольник, линия посередине.