Остерегайся тихой воды

Хардвин не то чтобы прекрасно знал, на что он подписывается, когда предлагал идею контракта напарников, но догадывался о чем-то подобном. Возможно, если бы он всё еще был мальчишкой, только что окончившим Хогвартс и не бывавшим дальше английского побережья пролива Ла-Манш, он бы даже не думал об этом. Но он уже не тот парень. У него в копилке полгода жизни в Ниппуре, посреди песчаной степи и осколков первых цивилизаций, недели пути до Улан-Батора и обратно, посещение столицы Монголии и знакомство с десятками волшебников разных национальностей, возрастов и вероисповеданий. А еще была попытка самостоятельно установить защиту на дом, далеко не блестящая, по его личному мнению, ведь итог оказался не таким, каким он должен был быть у Мастера Артефакторики. Хардвин предложил контракт до экзаменов, желая к тому времени выйти хотя бы на уровень тех разработок, что делала Кэри в конце сороковых, и пусть теперь он стал дипломированным специалистом в артефакторике, его работы все ещё проигрывали работам его мастера. Потому что он проходил мимо тех зданий, которые она защищала, и не то чтобы подобное было за пределами его возможностей, но на то, чтобы создать такое с нуля, не хватило бы его воображения. И лучший способ поймать что-то такое - учиться у той, кто разбрасывает заметки и наработки по комнате, словно они ничего не стоят. Кэри только качала головой на такие размышления, когда он еще работал. И это совсем другая сумка с камнями, которую он выкинул в окно. Ещё была неожиданно легкая дружба с Алисой Кэри. Оказывается, когда игнорируешь непонятные ссылки, странный язык и кажущуюся легкость её действий, то с ней на удивление приятно общаться. Правда, он уже видит, как в будущем на него будут косо смотреть некоторые маги и говорить "о, это тот парень, который учился у Кэри". Но также будут те, кого это не волнует, и среди них большинство - волшебники и чародеи на порядок лучше него самого. Так что эта сумка с камнями разбивает хрустальный замок его мировоззрения. Не то чтобы он сильно жаловался. Хотя, основная причина его неуверенности не в том, что он находит изъяны в своей работе, а в собственных ожиданиях. Алиса может сконструировать защиту на салфетке за тридцать минут по минимальным спецификациям. Он видел это своими глазами на одной из встреч артефакторов. Конечно, позднее её доработали и персонализировали, но всё равно. То, что он мог сделать при более подробных параметрах задачи - это предложить полностью стандартный проект. Один из тех, что печатают в книгах. И пусть Кэри качает на это головой и говорит, что какова цена, таков и результат... Это не уровень Мастера. Так стоит ли удивляться, что после наблюдения за работой над старейшими действующими и не реставрированными щитами в Европе, Хардвин предлагает продление контракта? Он так не думает. Особенно, когда среди контраргументов тот факт, что он равняется на неё. Потому что с этим пунктом и так все понятно. Как ты можешь стать лучше кого-то, если будешь равняться на человека гораздо слабее? Впрочем, не то чтобы Кэри сильно сопротивлялась идее. Она только ухмыляется, грозит экспедициями в центр Атлантики и дает трое суток на закрытие дел в Британии. Все это не представляет для него особой сложности. Особенно если экспедиция, та самая, о которой он думает. И, возможно, он уделяет этому слишком много внимания, стоя перед воротами семейного поместья. Ведь, всё это не более чем попытка отсрочить неизбежное. Его мать была достаточно противоречива, позволяя ему учиться Артефакторике под началом маглорожденной. Особенно, если учесть, что за неё это говорил сын Изабеллы Кук, в девичестве Флинт. И он не уверен в том, как она отнесется к его партнерскому контракту и длительной поездке за рубеж. Отец едва ли обратит на это внимание, Джейкоб, скорее всего будет рад за него. Но Агнесс Данбар может быть... расстроена. - Ты планируешь стоять там до заката, брат? Джейкоб подходит к воротам и открывает их, едва ли щелкая палочкой. Он не отвечает на это, просто входит внутрь, под опеку защитных конструктов, и осматривается, замечая изменения, не видимые снаружи. Новое крыльцо, другая стрижка кустов и рассадка цветов, ничего такого, что не менялось бы за время его обучения в Хогвартсе. А потом он смотрит на защиту изнутри и видит её изъяны. У него нет прямого опыта исправления, но девять месяцев работы над Хогвартсом чего-то стоят. Он видит искривления, зазоры, пространство для нападения снаружи и возможность превратить всё это в ловушку. - Итак, мой сын за время своего ученичества потерял не только манеры, но и чувство приличия. Хардвин смаргивает. Заклятие Истинного Зрения стало самым используемым с тех пор, как он поселился в Ниппуре. А у его матери все еще тихий голос, способный приковывать внимание всех вокруг. Это единственное, что он унаследовал от неё. - Меня не уведомили, что я должен забрать свои вещи в этот визит, но я, несомненно, сделаю это немедля и более не буду занимать ваше время, - его поклон всё еще безукоризнен. Приятно знать. - Не будь глуп. Тебя не лишили наследства. Но я надеюсь, что ты понимаешь последствия своих решений. Агнесс Данбар едва ли удостаивает его взглядом после этой фразы, разворачивается и уходит в дом. - Она немного остыла, но, сам знаешь, - Джейкоб оглаживает набедренную кобуру в раздражении. - Да, - Хардвин кивает головой и не продолжает разговор, поднимаясь по ступеням. Его комната осталась практически без изменений. Разве что сменили постельное белье, занавески и убрали беспорядок, который он оставил после себя из-за спешки. Это было около двух лет назад, не так ли? Кэри тогда прислала ему почтовую птицу с порт-ключом, а на следующий день он уже был в Ниппуре только с небольшой сумкой на плече. И ему не нужна была ни одна из этих вещей. Он даже не вспоминал о них, по большей части. Так что... что он потеряет? Сундук стоит там же, где он его оставил. Его самостоятельная попытка сделать из него что-то похожее на дом в расширенном пространстве. Не самая удачная, сейчас он может сказать с первого взгляда. Запонки его костюма - отменяющие артефакты. Он так привык их носить, что едва ли замечает. Легкое нажатие и они проскальзывают в ладонь. Теперь нет сомнений, просто знание, которое стало второй натурой. Хардвин опускает их на недоделанный артефакт и активирует. Теперь это просто красивый сундук. Запонки занимают положенное место, удерживающие руны чуть мерцают. Во внутреннем кармане пиджака лежит магическое полотно, уменьшенное до размера платка, и плоский футляр. Несколько заклинаний, пара минут нанесения рунических комбинаций на полотно, а также быстрый чертеж того пространства, что он хочет вложить в сундук. Всё это комбинируется с модификацией чар расширения пространства, и сундук недолго переливается золотом. Очистить полотно, убрать после себя все следы проекта и дело сделано. Полчаса работы и у его ног сундук с расширенным, структурированным пространством. Стабильность к внешним воздействиям, возможность хранить неустойчивые магические артефакты - это не его идея или разработка, к сожалению. Три взмаха палочкой и все вещи из комнаты занимают свое место внутри. Фотоальбомы, дневники, тетради и прочие сентиментальные вещи складываются на полотне. Он очищает пространство от любых личных вещей. До того, как его брат станет Лордом Данбаром, еще несколько лет, и даже тогда его мать будет оказывать сильное влияние на политику семьи. Хардвин не обманывается, большая часть того, что он планирует, даже то, через что он уже прошел - все это идет вразрез с её идеями, с её мнением по большей части вопросов. Не лучше ли сразу объявить свою позицию четко и ясно? И, конечно, это будет стоить ему чего-то в будущем, но, если он что и понял за два года жизни с интуитом в качестве Наставницы, так это то, что всё сложится. Потому он извлекает из кармана небольшой кусок зачарованной тесьмы, продевает её сквозь отверстия для замка, и связывает символическим узлом, вдевая концы в бусину из голубого кварца, еще один узел, распушить концы, намочить беспалочковой агуаменти и втереть порошковое зелье. Просто, аккуратно и красиво. Это можно будет открыть без его разрешения, но он получит уведомление независимо от того, какую защиту выставят вокруг. Всё равно внутри нет ничего ценного. Полотно с вещами сворачивается в небольшой узелок и занимает место в одном из карманов его чемодана. Здесь всё закончено, убрано и красиво. На обед он спускается, готовый к отъезду. Мать едва ли уделяет ему внимание, чего не скажешь об отце. Они странная пара, на первый взгляд. Агнесс Данбар была красива так же, как красив иней на полях или замерзшая вода на ветвях деревьев. Ею стоило любоваться издали. Она казалась маленькой, хрупкой, холодной, полной острых граней. Ярко-красные губы походили на капли крови на снегу, темные глаза - вода под обманчиво прочным льдом, русые волосы, словно схваченная морозом солома, и вроде бы по отдельности это не привлекало, но всё вместе заставляло восхищаться. Диамант Данбар был другим. Он был простым чистокровным волшебником, его род насчитывал всего три поколения и это было заметно в его простых манерах, чертах лица, морщинках около глаз от улыбок. Он отдавал предпочтение простым занятиям и ведению бизнеса, ориентированному на полукровок и маглорожденных. На первый взгляд его мать должна была тяготиться этим браком, но это не так. Он, конечно, мог судить только по фотографиям и редким замечаниям старших волшебников. Его мать не перестала быть "одной из двадцати восьми", но при этом потеряла часть высокомерия своего брата, по крайней мере так казалось. Агнесс часто посещала приемы, старалась знать политическую картину и все современные слухи, учила их тому же, но при этом... Не делала из них чистокровных наследников вроде тех же Паркинсонов. Впрочем, это также могло быть влиянием отца. И сейчас он только умозрительно окинул его костюм, кивнул чему-то своему и легким движением руки сервировал стол. У них не было слуг или домовиков. Само поместье было небольшим, из-за привычки отца к частной жизни. Впоследствии он передал это им, убедившись, что они выучили урок о доверии ко всякой магической сущности, что имеет свой разум. - Я полагаю, ты скоро уйдешь? - голос у его отца был с небольшой хрипотцой, четкий. - Думаю, да. Мастер Кэри хочет поучаствовать в изучении каких-то объектов в Атлантике. - И как оно? - Интересно, - Хардвин проглатывает возможную буйную тираду о том, что он изучил и увидел, - я сделал несколько артефактов бытового типа, но пока что это не уровень Мастера, правда. - Джейкоб показывал заметки в журналах артефакторики. За твоей наставницей пристально следят. - Она одна из самых молодых и хороших мастеров в Гильдии, если не по опыту, то по воображению и выдумке. Вы бы видели её защиту на корабле дяди Габриэля! Это нечто невероятное. А её работа в Хогвартсе? Я едва ли понимал половину того, о чем она говорила с другими Мастерами, но это было невероятно. Мне понадобится еще лет пять, чтобы достичь чего-то вроде этого, и даже тогда, я не думаю, что смогу встать с ней вровень. Вы бы видели её заметки. Там самые разные темы и идеи. Я едва ли понимаю четверть. - Хардвин, - его отец улыбается, брат проглатывает смешок вместе с напитком и начинает кашлять, а мать позволяет растаять льду из своего взгляда. - Теперь нам надо выучить не только методы тренировок разных квидичных команд, статистики побед и поражений, а также список крупнейших мировых игроков, но и артефакторику? Брат, ты делаешь из нас крайне разносторонних личностей! - Джейкоб говорит это с лукавой улыбкой, уничтожая брызги легким движением палочки и приводя область вокруг себя в порядок. И это замечание делает вещи проще. После обеда они переходят в гостиную, вместе с чаем и десертами, где он показывает свой костюм. Объясняет чары, руны и ритуалы, которые были задействованы в его создании, демонстрирует работу с магическим полотном, зачаровывая запонки и заколки. Он не делает ничего серьезного или мощного, простые игрушки, которые клепал под надзором Кэри до тех пор, пока они не начали ему сниться, и он мог делать их с применением невербальных чар. - Мастер Кэри, - он роняет это чуть обиженно, - может делать такие без полотна, палочки и слов. Простым касанием руки. Но у меня пока не такой хороший контроль и, по её словам, мне нужно позаниматься окклюменцией с кем-то. Она обещала записать меня к гильдийскому Мастеру. - И это необходимо? - Оказывается, да. Чем лучше я контролирую свое ментальное пространство, тем лучше у меня получаются невербальные или беспалочковые чары. - Я про то, чтобы делать без полотна. - Это сокращает время работы. Иногда нельзя зачаровать полностью весь предмет, надо каждый винтик, шестерню и самую маленькую деталь, и это очень долго. Действительно опытные волшебники даже не нуждаются в том, чтобы разбирать предмет. Они могут просто направить свою магию на каждую запчасть с разным намерением, представляя при этом картину целиком. Мне до этого еще расти и расти. - Ты же сдал экзамен? - Да. И я дипломированный специалист. Но у меня не было ученика, сдавшего экзамен. И я не хочу его брать раньше, чем смогу сделать что-нибудь уникальное. Или разработать свой стиль. Не в ближайшее время, это точно. Мать немного темнеет при этих словах, но проглатывает любые возражения под взглядом отца, который переводит тему на журналы по артефакторике. Запечатанный сундук занимает место на чердаке, среди других вещей, которые редко используются, а его чемодан распаковывается в комнате, которую он недавно очистил. Его отец ничего не хочет слышать о быстром отъезде и заставляет остаться на ночь. Хардвин неловко оглядывает комнату перед тем, как лечь спать. Она немного безличная, с пустыми полками и следами от плакатов на стенах. Его уборка была крайне тщательной, плюс большая часть одежды была теперь не по размеру, так что она тоже исчезла. А сейчас Хардвин сидит на покрывале в гриффиндорских цветах, смотрит на открытый чемодан и неловко размышляет о, наверняка, скопившимся там мусоре. На самом деле это работа десяти минут, вытряхнуть всё из расширенного пространства на разложенное на полу полотно с легкими чарами против гравитации, чтобы вещи висели в воздухе, а не валялись как попало. А потом быстро заполнить полки и шкаф. В небольшом блокноте появляется заметка о типах сувениров, которые он будет привозить из своих путешествий для этой комнаты, немного о подарках для матери, отца и брата. Его утренние размышления сейчас, совсем не неожиданно, кажутся немного надуманными. * Из всех тех студентов, с которыми я училась в Хогвартсе, цепляли меня едва ли двадцать. С большей частью я поддерживала дружественные отношения, с остальными - пассивно-агрессивные. В целом, тот факт, что я была на тридцать лет старше каждого ребенка, давал мне огромную фору. Так что да, большая часть подростковой драмы проходила мимо меня. И, ну, не стоит отрицать, что я предпочитала это переживать подобным образом. И Альфард заставляет меня вспомнить об этом. Еще на первом курсе, когда я только зарывалась в библиотеку, меня интересовал вопрос о внешности волшебников. Директору Диппету четыреста с лишним, а он выглядит едва ли на шестьдесят. В то время как профессор Дамблдор смотрится на все свои пятьдесят с лишним. И да, после этого я намеренно старалась проглотить, так сказать, свою взрослую и циничную часть из иного мира. Сейчас мне, биологически, двадцать девять, альтернативно - около шестидесяти. А выгляжу как в двадцать пять. Альфард не был одним из тех, кто меня цеплял. Он был из тех, кто пытался наблюдать. Профессора, которые допускали ситуации, директор, который удалился, и несколько студентов, что примечательно, "чистокровных", которые могли бы доставить неприятности. И да, я не люблю, когда на меня накатывает такое меланхоличное настроение. Общежитие пустое, Хардвин ночует с семьей, и если ничего не произойдет, то я погрязну в молчаливом самоанализе. А, поскольку, вероятность того, что что-то случится в ближайшие полчаса, ниже жалкого процента, то почему я должна быть здесь? С тем же успехом, я вполне могу побродить где-нибудь еще и устроить вечеринку жалости в более приятной обстановке. Именно поэтому, спустя неполный час, я сижу в одном из круглосуточных прибрежных кафе магического квартала Терсо и провоцирую сахарный диабет. Магия - это чудо. Магия - это спасение для каждой девушки от тринадцати лет. Магия - это единственная причина, по которой я выгляжу презентабельно, когда напротив садится очень красивый волшебник и предлагает заказать мне чашку ирландского кофе. И, ну, может быть часть моих проблем идет от воздержания? Так что да, утро встречает меня прогулкой по набережной, легким завтраком и приятным прощанием.