Остерегайся тихой воды

За месяц переписки с Чарльзом и полурегулярных консультаций от Хардвина, я смогла разобраться в явных течениях политического болота Англии. Были консерваторы-традиционалисты, часть которых склонялась к радикальным взглядам под знаменами Реддла. Все они были воспитаны в магическом мире, и бомбежки Лондона, Манчестера и прочих городов стали для них ужасным потрясением. Они включали в себя и тех, кто раньше либо воздерживался, либо голосовал против. Их было гораздо меньше, в основном они имели в роду Мастера или могли заключать деловые контакты за границей или с маггловскими предприятиями. Это было не очень хорошо. Еще хуже вся эта ситуация выглядела в свете моей информации о будущем и полного непонимания того, зачем кому-то нужно нагнетать обстановку. Гораздо больше я знала о ситуации с Гильдиями. Ввиду многочисленных внутренних политических конфликтов в разных странах Мастера Гильдий приняли решение приостановить деятельность. Сильнейших и опытнейших Мастеров собрали в Швейцарии, обеспечили всеми удобствами и обязали пресекать те конфликты, что будут угрожать нарушением Завесы или Статута, но не вмешиваться в остальном. Для Англии это означало, что все Мастера были должны подчиняться законам страны по всем статьям. Не было никакого "нейтралитета гильдии" и каждый выбирал свою позицию. У Артефакторов это привело к тому, что Поллукс Блэк придерживался политики главы дома, а Чарльз, Ампелиус, Хардвин и я сидели в зеленой гостиной особняка Габриэля Кука, вместе с еще девятью волшебниками, и планировали серию политических акций. Простое и короткое описание ситуации было сделано для ознакомления и, как мне показалось, для подведения общей черты. Получалось, что некий Воландеморт, он же Том Марволо Реддл, закончил собирать основных сторонников и перешел в стадию политического давления. Если ему это удастся, то получится либо почти бескровный переворот, либо гражданская война. Все понимали, что когда в Гильдиях половина Мастеров - полукровки и магглорожденные, а чистокровные Специалисты - сироты; это очень плохая картина. Наша, условно выражаясь, сторона поддерживалась меньшинством голосов и Дамблдором. Результат выступления был прост и ясен, каждый из нас, кто мог получить голос - делал это. Грейс и я переглянулись, перед тем как символично кивнуть. У Уорда был бы шанс, если бы Гильдии не закрылись. Он подал заявку на Мастерство в малефицизме, но опоздал со временем. - Любые иные предложения? - Чарльз закончил и сел. - Я думаю, что нам следует проинспектировать ключевые объекты, - я ставлю пустую чашку на столик около кресла и, взмахивая палочкой, проецирую на центр комнаты Мунго, Косую аллею и Лютный переулок, магические кварталы в других городах и прочее, - когда конфликт перейдет в активную стадию у нас не будет на это времени, а последнее, что нам нужно - это сломанный Статут. - Поддерживаю, последний раз защиту Святого Мунго исправляли в пятьдесят шестом, магглы стали уделять внимание процедуре прохода. Эдвард за эти годы вырос в волшебника, мимо которого пройдешь и не заметишь. Тихий, спокойный, с очками на переносице, усталыми морщинами, завязанными на затылке волосами и простыми мантиями не первой свежести, такой, офисный планктон магического мира. Я не особенно помню его со школы, так что не могу сказать, был ли он таким же или нет. - Тогда займемся этим, - Чарльз кивнул после секунды раздумий, - и постараемся наладить сотрудничество с Отделом Тайн. Кэри, Стюарт, - он посмотрел на нас обоих, - пока я буду организовывать проверку через министерство, займетесь малыми поселениями. Нужно проследить, чтобы щиты работали в любых условиях. Малое поселение означало две и более семьи волшебников в пределах одного ритуала сокрытия. Вроде Годриковой Впадины или Оттери-Сент-Кэчпоул. Там не было каких-то впечатляющих щитов, просто на территории были проведены ритуалы, рассеивающие внимание, заякоренные на камни, деревья или, в крайнем случае, сами дома волшебников. Их проверяли по требованию, но в нынешней ситуации защиту стоило усилить. И, таким образом, разговоры длились несколько часов. Предложения, ответы, пожелания, - Чарльз выполнял роль регулировщика, планируя деятельность нашего объединения на ближайшие месяцы. - И последний вопрос, - я размешала сахар в пятой чашке кофе, - у нас есть название или что-то в этом роде? Не думаю, что членский список - хорошая идея, но значки или какой-то символ были бы интересным вложением. И форма. Я думаю, что хорошая одежда с магической защитой если не спасет жизнь, то позволит дожить до встречи с Эдом. Защита для членов семьи? У меня есть несколько наработок с веерами для дам. - Приятно знать, что ты хочешь сохранить нас в живых, но разве твоя работа не будет привлекать внимание, как драконий огонь, - Холидей остался таким же острым на язык, приятно знать. - Мне кажется, стоит вложиться в какую-то перевалочную точку. Оборудовать её необходимым, защитить от слежки, как на входе, так и на выходе, а после организовать экстренные порт-ключи. - Смысл перевалочной точки в том, чтобы потом отправиться куда-то. Чем будет конечная точка? - Это место не может быть в Британии. - Мы можем обдумать это, не так ли, - Болдуин с тихим звоном поставил бокал на столик, - в данном вопросе нужна осторожность. А пока меня интересует другое, ходят слухи о том, что Реддл не так смертен, как обычный волшебник. Тишина была внезапной и всепоглощающей. Эрих, как и все мы, мог замечать мелкие детали и собирать из них единую картину, но он не любил молчать о своих выводах. - Это так, - Чарльз кивнул в тишине и посмотрел на меня, перед тем, как вернуть внимание к Болдуину, - в школе он играл с идеей крестражей. На седьмом курсе его душа была как разорванное пополам полотно. Не уверен, что с ним сейчас. - Я думаю лучшим вариантом будет что-то вроде пейджеров, - Хардвин говорил чуть хрипло, немного слишком взволновано, но, похоже, никто не обратил на это внимания, - нужна передача коротких сообщений, возможность подать сигнал и пригласить на место, то есть дистанционный обратный порт-ключ. - Что-то вроде страховочного троса, - я усмехаюсь, - с привязкой крови или на личность. Также нужен малый арсенал заклятий: что-то на стазис для дальнейшей медпомощи, что-то на создание помех для отслеживания следов аппарации, что-то на экстренную эвакуацию в случайную зону. - Это вы решите между собой, - Габриэль сказал решительно, - давайте сразу определимся, что мы не армия кого-то или чего-то. Думаю, назвать это собранием или объединением будет уместно. Гул согласия был четким, никто не воздержался. Более того, было заметно, что всем интересно, что придумает Габриэль. - И, поскольку недавно мы обсуждали вопросы, связанные с вашими публикациями, можно предположить, что будет организовано периодическое издание, верно? Можно было бы возразить, но мне, как и остальным, наверное, была интересна конечная точка его рассуждений. - Итак, я предлагаю использовать название журнала, как обозначение нашего собрания. Пусть мы будем "Энтузиастами магии". - Это немного по-детски, тебе не кажется? Что мы, школьный кружок? - А я бы так не сказал. Как еще можно назвать журнал, в котором будут публикации герборологии, зельеварения, ритуалистики, артефакторики и целительства? Тем более, что мы не делаем этого за деньги или с каким-то иным мотивом кроме энтузиазма. - Ага, сохранение нашей свободы, жизни и здоровья внезапно стало "ничем", - Холидей вскочил и начал расхаживать по комнате, - тогда пусть эмблемой будет зеленая сигнальная вспышка. И я - главный редактор. Вряд ли я когда-либо упоминала, что именно Холидей вместе с Джонсоном, Тхинь и Старр значились в редакции школьной газеты. И, откровенно говоря, у них это получалось не так уж плохо. Более того, насколько я знаю, Джонсон сейчас работает в "Практике зельеварения", а Тхинь нанят каким-то издательством. Увы, не знаю, что стало с Питером. - Конечно, - я щелкаю палочкой по кофейнику, когда становится ясно, что он пуст. - Не вздумай, - Грег молниеносно наставил на меня палочку, - я помню, как ты обещала статью и отдала её только за три часа до выхода. А потом была другая, которую ты клялась, что сдашь, но принесла совсем на другую тему. Или та, где было сорок ошибок на пятьдесят слов. Я просто подняла руки, метафорически сдаваясь, и склонилась так, как видела у китайцев. Холидей резко развернулся на каблуках и осмотрел всех присутствующих. - Это касается каждого. Не думайте, что я забыл из-за кого мы дважды переносили мартовские выпуски, - Болдуин сглотнул, - кто уничтожил наши запасы зелий и пергаментов, - Атчесон посмотрел в потолок, - из-за кого Слизнорт запретил мне печатать в подземельях, - Кук приподнял бровь. Чарльз, предатель, смеялся над нами, делая вид, будто пьет чай. Он просто еще не понимал, почему от имени Грега Холидей дрожал даже Абраксас Малфой. То, что началось как серьезная беседа, переросло в вечер воспоминаний. Всплывали старые истории, обсуждались забытые анекдоты. Откровенно говоря, я давно так не сидела. Огонь в камине потрескивал фоновой музыкой для разговоров, кресло было мягким, и я могла выпить сколь угодно много кофе, прежде чем даже он стал бессильным. В конце концов, создание магического великолепия за три недели требует не только гигантского напряжения глаз и затрат магии, но и отбирает время сна. Я спала, хорошо если восемь часов за трое суток. Конечно, это того стоило, но можно ли меня винить в том, что я задремала? Не то чтобы я не проснулась в тот момент, когда стало ясно, что все собираются по домам. Хорошо, мне пришлось отказаться от машины на этот раз, боюсь, я была бы не аккуратным водителем. И еще лучше, я настроила порт-ключ в точку входа и могла не опасаться расщепления при аппарировании. Какое счастье, что это было утро субботы. Вечер того же дня ждал меня разогретой трехдневной пастой, чаем пятой заварки и прочими следами профессионального запоя. По крайней мере, с годами я избавилась от привычки питаться исключительно пюре во время процесса. Маленькие милости каждому волшебнику, создавшему заклинания для домохозяек. Воскресенье началось с того, что сумасшедшая птица, подобно дятлу, пыталась пробиться в мое окно. Я ни капли не была удивлена, когда автором письма выступил Грег Холидей. И тем более не удивилась, когда перевела испанский текст в английский: "Ты преподавала в Хогвартсе. Помнишь кого-нибудь из детей?" Только ради своих будущих нервов, я не ответила на это ревуном или говорящим Патронусом. Холидей в школьные годы был мстительным, а уж что с ним стало после того, как он выжил в "змеиной яме", как нередко называли Гильдию Зельеварения? Честно говоря, я опасалась находиться на противоположном конце его палочки. Поэтому, крайне вежливо отправила ему три имени. Беатрикс Скамандер, дочь известного аврора Тесея Скамандера. Она была непревзойденна в создании артефактов на основе животных соединений, хотя и не совсем понимала теорию взаимосвязей, но это наживное. Льюис Шафик, тихий мальчик, по словам директора, почти живущий в библиотеке, студент Райвенкло. Он несколько раз наблюдал за моими расчетами и задавал интересные вопросы. А еще была Николь Робертсон, пятикурсница с фотоаппаратом, которая вечно задавала вопросы о том, как снять фильм в магических реалиях. Хотя и предложила Холидею спросить об этом Хардвина, так как именно он вел большую часть факультатива, но не то, чтобы это имело смысл. Я была уверена в том, что он выбрал меня целью для раздражения на ближайшие дни, и так просто мне от него не отделаться. Потому, следовало нанести превентивный удар. Пришлось на несколько часов зарыться в библиотеку. Нужно было выкопать дневники с реализованными идеями за первые годы работы и найти среди них что-то простое и доступное широкому кругу лиц. Потом привести это в удобоваримый вид, проверить условия патентов для этих идей и только после корректуры отправить Грегу. Заметка, прикрепленная к пакету, содержала самые цветистые извинения, которые я могла придумать на трех языках. Во вложенном письме было не менее высокопарное послание о том, что это можно использовать в любых ближайших выпусках будущего журнала. Теоретически, это должно было усыпить ту жуткую тварь, что жила в Холидее. Это не было затишьем перед бурей. Если проводить такую аналогию, то в этот момент дул сильный шквалистый ветер, знаете, тот что бывает за несколько минут до удара молнии, грохота грома и стены дождя. Последние проблески неба над головой, когда видишь четкую облачную линию циклона. Потом, конечно, все не так просто. Было много "первых" тогда. Первое заседание Визенгамота, первый выпуск журнала, первая министерская корпоративная вечеринка. Говоря о которой, следует упомянуть, что это также первое мероприятие, на котором меня пытались отравить восемь раз. На следующей встрече "энтузиастов" Эд плевался ядом на каждого, кто спрашивал про рождественский ажиотаж. Оказывается, самый высокий спрос на противоядия широкого спектра именно в декабре. А потом Мунго откачивает тех, кто принял неправильное противоядие, или в неправильной дозировке, или просто выпил для профилактики. Так что да, для лекарей эти праздники одни из самых загруженных в году. Конечно, было и многое другое. Попытки шантажа, угроз, нападений, убийств, - но с этим я имела дело раньше. Мы вели войну на трибунах и страницах прессы, скрещивали аргументы в аудиториях, кабинетах, кулуарах и бальных залах. Какие-то сражения заканчивались нашей победой, какие-то - проигрышем. Но это не было конечным результатом. К нам присоединялись другие волшебники, молодые маглорожденные и полукровки носили в карманах жетоны с нашим символом, снабженные простым комплектом чар для защиты и оповещения. Некоторые чистокровные рода писали Чарльзу, а позднее присоединялись к его аргументам. Мы не скрывались. "Энтузиасты магии" не продавались из-под полы, а наши лица не закрывали маски. Мы не проигрывали. Но это не означает, что мы побеждали. Летом шестьдесят девятого мастера Гильдий приняли решение "спуститься с горы". Волнения во Франции, Болгарии и прочих европейских странах стихали, угрозы для целостности объектов и людей вернулись на обычный уровень. Впрочем, решение об открытии региональных филиалов было оставлено на усмотрение Мастеров, как и назначение старшего. Чарльз, Блэк и я, впервые за всю эту политическую катастрофу, единогласно решили оставить отделение запечатанным. Как стало известно в течение суток, то же решение приняли и остальные Мастера в Британии. Никто не хотел раскачивать шаткую лодку и принимать первый удар заклинательского огня. Осенью с трибун говорили либо Чарльз, либо Корбан Яксли. Воздержавшихся от голосования почти не было и, казалось, будто бы в любой момент кто-то схватится за палочки. Тридцать первое октября шестьдесят девятого можно было назвать самым тихим за всю мою жизнь. Люди сжимали палочки и защитные артефакты, перемещались быстро и в группах, а если поодиночке, то с артефактами защиты. Даже чистокровные нервничали. До самой полуночи не поступало никаких сигналов о нападении. И тогда наступил ноябрь. Это была выматывающая тишина. Все ждали какого-то грома, сигнала, любое слово или движение могло стать спусковым, и никто не хотел брать на себя ответственность за будущую кровь. Как позднее будут говорить официальные источники, первыми напали люди в черных мантиях и масках. Они расскажут вам о детях, возвращающихся из Хогвартса на каникулы, о масштабной атаке на Кингс-кросс, которая лишь чудом обошлась без смертей или разрушения Статута. И вы никогда не узнаете, что скрывалось за "чудом". * Двадцать первого декабря защитные заклинания моего дома зафиксировали аппарирование субъекта без допуска, но с меткой "угроза". Из-за отсутствия каких-либо действий или намерений направленных на причинение вреда, не было активации ловушек. Система уведомила о непрошенном госте, и я направилась к границе щитов. Долохов стоял на одном месте, чуть покачиваясь на пятках, демонстративно раскрыв руки. У него не было ни форменной одежды Мастера, ни мантий волшебника. Простые магловские джинсы, джемпер и кожаная куртка. Без чар, без рун, без следов ритуалов или зелий. Это был либо жест доверия, либо самая изощренная ловушка. - Антонин, - я не выходила из-под чар, не давала ему пропуск. - Алиса, - он улыбался как мальчишка из Хогвартса, - что ты знаешь о Кевине Абернэти? И вот так он получает автоматическую запись разговора и прямую трансляцию на все активные "угольки". - Бывший сотрудник МАКУСА, один из ключевых приспешников Грин-де-Вальда, в розыске за пособничество и прочее, при обнаружении сообщить в правоохранительные органы или Боевую Гильдию. Не пытаться поймать самостоятельно. - Да, - Долохов усмехается, - верно. Он в Британии. - Полагаю, есть причины того, что ты говоришь это мне, а не арестовываешь его и сдаешь в главный филиал своей Гильдии? - я подталкиваю, когда молчание длится больше, чем несколько секунд. - Я лишен права на звание Мастера, - Долохов сглатывает и глухо смеется, - какой идиот. Он закрывает глаза, шатается, словно пьяный и, можно сказать, что глухо воет. - Скажи, у тебя нет ничего для путешествия во времени? Я хочу выпороть шестнадцатилетнего себя. Меня ведь предупреждали. Слушал ли я? О, как же. Я же знал лучше всех, не правда ли! Я сжимаю палочку и держу в другой руке артефакт защиты. Если такой волшебник как Долохов теряет свой разум на моем пороге, то это провокация. Причем хорошая, действительно хорошая. "Уголек" нагревается и вибрирует, сигнализируя мирную обстановку на других концах связи. - Мой брат был шпионом для Союзников у Грин-де-Вальда. Его убили во время войны, - Антонин сглатывает, выпрямляется и снова стоит с демонстративно раскрытыми руками, - я думал, что мои родители умерли в несчастном случае. Такое бывает, когда в семье два Мастера и оба любят экспериментировать с чем-то новым, - и тут в его глазах ярость становится куда как заметней, - Абернэти поймал меня два месяца назад, остановил после совместной подготовки новичков и извинился за недопонимание. Сказал, что не понял. Будто бы, только мой брат был белой вороной. - Это, конечно, трагичная история, - я сжимаю губы, но позволяю себе отвлечься на чары первого щита и проверить, есть ли нарушения в заглушающих элементах, - но ты говоришь мне это не из-за любви к драме. Что он планирует? - Всё по старому лекалу, - яркие глаза Долохова возвращаются к обычному выражению, - империя магов, свобода для господина и прочее. - Конечно, он не один такой. И если посмотреть внимательнее, то в любых других волнениях будут его сообщники. Хорошо. Но что он хочет сделать здесь, и что ты можешь мне сказать? Долохов молчит, чуть раскачивается, а потом говорит четко, словно проверяя сам себя, на каком слове потеряет голос: - Заявление. Четкое и ясное, что никто не в безопасности. Яркое и полное паники, - и здесь он захлебывается слюной, кашляет и тяжело дышит, - хорошо, что вы обновили защиту на ключевых объектах, - Долохов ухмыляется через силу и шагает за пределы круга защиты. Хлопок аппарации разносится по пустырю. Я несколько секунд сканирую всеми возможными способами от "червей" или любых других проклятий и только потом захожу в дом. "Уголек" тлеет, требуя переместиться вдоль линии связи. Хватаю экстренную сумку и подчиняюсь. Усадьба Поттеров была явным примером дома, где проживает Семья с, как минимум, одним Мастером на поколение. Тут отметились все Гильдии. Сад? Красиво, деликатно и смертельно для посторонних. Дорожки? При правильном взгляде становится заметно, что камни не только украшены рунами, но и вымочены в зельях, а формы бордюров играют роль якорей для щитов. Магическая защита отполирована поколениями. Просто, красиво, аккуратно и абсолютно смертельно. Единственное заклинание, которое может пробить всё это, что я могу назвать с ходу - fiendfyre. Но даже тогда стратегически высаженный мох задержит распространение огня на минуты, необходимые для эвакуации. И мне абсолютно не интересно, как Мастер-герболог нашел "ангельскую пыль" и смог вырастить в Британии. Я вхожу в гостиную к концу обсуждения. Грейс сжимает палочку белыми пальцами, стоит у камина и лишь самую малость склоняется к мужу. Оба представляют собой картину "в кровавой ярости". Даже не уверена, что стоит себя объявлять. - Насколько хороша защита Кингс-Кросс, - Грейс смотрит мне в глаза и, да, мама-ведьма страшнее обычной ведьмы в ярости. Чарльз смотрит ровно и устало, вероятно этот разговор повторяется не в первый раз. Кристиан, наоборот, раздраженно и взволнованно - это-то понятно, он эту защиту реализовывал. - Достаточно, если спрашиваешь меня. Они кидают непростительное или темное - защита активирует подавляющие магию элементы. Если это не срабатывает, то экстренное перемещение с объекта на объект, то есть раненые в Мунго, а те, кто использовал проклятия - в Отдел магического правопорядка. Не то чтобы я не сочувствовала Грейс. У неё сын в Хогвартсе. Но, откровенно говоря, её нервы расшатаны больше, чем у всех нас. Дело ли в том, что она лучше помнит предыдущую войну или нет - не важно. Ей надо взять себя в руки. - Яксли будет пытаться организовать допросы для Кэрроу и Розье. Им нельзя покидать стены Азкабана, - Прюэтт бледен как мел, но говорит ровно. - Кэри? - Болдуина выдают разве что покрасневшие глаза. - Согласна, - я пожимаю плечами, после парижских подземных городов меня было трудно напугать даже подводным монстрам, живущим на дне впадин. - Тогда продвигаем идею допроса внутри стен тюрьмы. От Визенгамота - Кэри, Крауч вызовется сам, желая выиграть баллы перед главой Отдела, - Чарльз сжимает руки. Его племянник должен отправиться в Хогвартс на следующий курс. И за этот год я поняла, что для него нет ничего более драгоценного, чем маленький Джеймс Поттер. Ребенка балуют все, кто может - он абсолютно невыносим. Трезво рассуждая, понятно, почему выбрали рождественский поезд. Это самый простой способ бросить заявление, особенно если приказать детям остаться в замке. Но это мерзко. И глупо. И противно. Я могу подобрать еще тысячу синонимов, но это не отменит простого вопроса: - Долг Чести, - в школе это звучало веселее, что мы тогда могли, в самом-то деле. Хотя, это зависит от того, кого спросить. Реддл, вон, убил отца, бабушку, дедушку, второго дедушку и отправил дядю в Азкабан, - между мной и Долоховым. - Если будет нападение, - Джон отводит взгляд от камина, - и если он его потребует. В этой ситуации, он может отказаться из-за двоякости позиции. - Ты подразумеваешь, что Реддлу может быть "некомфортно" с Абернэти, - этот вариант я рассмотрела буквально на секунду. - Эта операция может подорвать его авторитет в случае успеха, - пожимает плечами Вуд, - при правильно разыгранных картах, разумеется. - В любом случае, - Данбар поднимает глаза от разложенных на столе чертежей вокзала, - после этого уже не будет важно, знают ли они, что мы работаем вместе или нет. Это явная провокация с целью провести линии на песке, а значит, никто не появляется за пределами поместий без защиты.