Остерегайся тихой воды

- Хорошо, давай на секунду отвлечемся от тех событий, - Алиса откидывается на спинку терракотового кресла, - просто... Дай мне минуту, хорошо? Это было не так уж и весело. - Ты же участвовала до этого в военных действиях? - я спрашиваю, откладывая самопишущее перо в сторону от пергамента. - Я помогала восстанавливать после, - Алиса качает головой и делает глубокий глоток абсента, - это совсем другое. И ты думаешь, я много запомнила из тех дней? Мне было восемнадцать или около того в сорок пятом. А потом тот инцидент в Мангуп-Кале. То есть да, это было травмирующе, но одно дело читать отчеты и очищать места сражений, а другое - участвовать во всем беспорядке. - Ты говорила, что не любишь сражаться, - я киваю головой. - Да. И это тоже имеет значение. После минутной тишины, еще одного бокала абсента и флакончика отрезвляющего зелья, Алиса смотрит на меня: - На чем мы остановились? - Шестьдесят девятый год, двадцать первое декабря. Первый инцидент между "группой в масках" и "Энтузиастами магии". Ноябрь шестьдесят девятого был напряженным месяцем. Вообще, с тех пор как я заявила права на голос в Визенгамоте обстановка быстро накалялась, но перед началом нового десятилетия все превратилось в кошмар. Молодежь либо прятали в Хогвартсе, либо отправляли за границу, туда где ситуация стабилизировалась. Гильдии были запечатаны и сотни Мастеров, ранее пусть слабо, но сдерживаемых Клятвами и Уставом, теперь подчинялись только британскому законодательству. Которое, к слову, менялось после каждого заседания. Были подняты законы, введенные еще до Статута, пересмотрены положения последних лет, - после каждого заседания толпы журналистов печатали дословные стенограммы заседаний. Декабрь был гораздо напряженнее. Мы знали, что "вальпургиевы рыцари" нанесут удар до нового года. Вопрос был только в том, когда это будет? Однозначно, в двадцатых числах. Самым опасным днем было двадцать третье, когда школьники должны были вернуться на рождественские каникулы домой. У Кингс-кросса была защита, но её можно было саботировать или перегрузить. Дети с не до конца оформившимися каналами, родители, не всегда бывшие волшебниками, животные и багаж. Атака после прибытия школьников, но до того как все разойдутся была бы оглушительным ударом. Мы готовились к этому. Но нельзя было исключать и другие направления. Они могли напасть на Косую аллею во время рождественских гуляний, целью атаки с таким же успехом было бы наше издательство во время корпоратива. Да, у нас был мой дар. Но вы правда думаете, что за тысячелетия истории я была единственной, кто рождался с ним? Существовали специфические и узкоспециализированные способы защиты от него. До их применения дело пока не доходило, но каждый волшебник старше сорока в какой-то момент жизни решал пройти через ритуал защиты от интуитов. Их было великое множество, с тысячами параметров и еще большим числом вариаций результатов, зависящих от, буквально, всего. На мне был один такой, созданный египетской жрицей Халфани. Он позволял усилить внутреннее око при любой попытке его прямого подавления и пассивным восстановлением любых повреждений от "туманников" и других проклятий разума. Его рекомендовали для жертв катастроф и участников военных действий с высокоразвитой интуицией. Так что, реально, увидеть что там решает Реддл в гостиной я бы не смогла при всем желании. Но газетные статьи последствия атак и состояние издательства я могла отслеживать. Именно поэтому, кстати, Холидей нанял несколько молодых волшебников на должность репортера. Долохов был Мастером из Гильдии боевой магии, где каждого при инаугурации проводят через подобный ритуал. Так что, когда он разговаривал со мной, я отправляла текстовое сообщение со словом "вокзал". Дальше все было игрой со временем. К моменту моего прибытия в поместье Поттеров, Стюарт уже проверил состояние защиты Кингс-Кросса и убедился в отсутствии попыток саботажа. Всё, что оставалось нам, - приглядывать за перроном и вокзалом и организовать защиту мирного населения. Инцидент установил паритет сил, если можно так сказать. Мы продемонстрировали свою силу в защите, они в нападении. Вся "редакция" за эти полгода прошла подготовку к магическому бою, дуэлям и стычкам, Грейс и Джон не исключение. Так что ситуация стала красивым представлением без жертв. Но ни для кого не было секретом, что это было объявлением войны. Откровенно говоря, не имеет никакого значения, кто первым сказал "пособники Грин-де-Вальда". Это мог быть кто-то из Пророка или любой другой газеты, даже мы могли забросить эту мысль читателям. Сражения в прессе обычно такие, кто-то говорит, кто-то повторяет, третий печатает. Важно то, что это подняло народную волну, часть из которой была куплена, разумеется. Реддл мог себе позволить медленную эскалацию конфликта и вялотекущие стычки, но это дорогого бы ему стоило. Инфраструктура, международная дипломатия, внутреннее развитие, - всё это пришло бы в упадок во время длительного противостояния. Итак, он хотел быстрой и красивой победы. А для этого ему нужно было дискредитировать нас, его оппозицию. Первый удар на вокзал, который должен был продемонстрировать неспособность Мастеров защищать места скопления людей, и, как следствие, лишить нас доверия почти всех слоев населения, - не удался. За ним должен был последовать второй. Если нельзя дискредитировать всю группу, то раздели их. Не так ли? У меня были известные разработки в магии Крови, романтические отношения с демонологом и я была единственной из нас, кроме Чарльза, кто прошел через парижские катакомбы и принимал участие в разборе материалов Грин-де-Вальда. Это не самое лучшее резюме для того, чтобы оказаться под следствием. И самым быстрым способом посадить меня на скамью подсудимых, причем так, чтобы я с неё не встала, было бы организовать все во время инспекции Азкабана. Повод? Страх перед Виндой Розье и Анной Кэрроу. Две ведьмы из Великобритании, помогавшие Грин-де-Вальду с тридцатых годов, если не раньше. Они стояли рядом с ним, по слухам были его любовницами, как вместе, так и по очереди, пытали и убивали несчетное число магов по его приказу. Принимали участие в планировании хода военных действий, они должны были руководить Британией в случае его победы. Они пугали население гораздо больше Грин-де-Вальда. У Розье был сын, Морган. Он учился на год старше меня. И противодействие ему было тем немногим, что объединяло чистокровных, полукровок и магглорожденных, несогласных с доктринами Грин-де-Вальда. Школьники могли не любить Дамблдора, но именно к нему они шли, если Розье кому-то угрожал. Он был одним из немногих преподавателей, кто активно вмешивался в попытки запугивания от группировки детей, сторонников Грин-де-Вальда. В сорок четвертом, когда стало ясно, что Союзные Войска побеждают, у того поубавилось спеси. Сейчас он Глава своего Рода, с которым я встречаюсь в коридорах Министерства. Он публично отрекся от матери и выгнал её из рода после приговора суда. И если в школьных коридорах Реддл делал вид, будто бы порицает старшекурсника так же, как и другие студенты, то сейчас на его предплечье видна метка. От Кэрроу тоже отреклись, правда еще до объявления приговора и следствия. Аарон Кэрроу отсек её сразу после дуэли Дамблдора и Грин-де-Вальда. У неё не было детей, чего не скажешь об Айзеке, её старшем брате. Тот занял позицию нейтралитета, как только принял мантию Главы. Его дети учатся в Сорбонне, все члены семьи, которые могли уехать из страны - сделали это. И я не люблю думать о Грин-де-Вальде. Белград, Санкт-Петербург - магические кварталы этих городов до сих пор мелькают за закрытыми глазами после кошмаров. Те ужасающие в своем хладнокровии записи, которые я разбирала, - нет таких слов, которые описали бы то, как я ненавидела и боялась своего внутреннего голоса после этого. Если дементоры будут особенно агрессивны, а это один из способов провокации, то они могут добраться до воспоминаний второй половины сороковых годов. Те, что я спрятала в самые глубины разума. И под воздействием момента я могу как попытаться взломать защиту, так и упасть в обморок. Зависит от воспоминаний, но оба варианта для меня губительны. "Увлекательное турне" выпадает на первый понедельник после обязательного ежегодного приема в Министерстве. На этот раз меня пытаются отравить всего лишь пять раз, но дважды подсыпают зелья, туманящие разум. Я едва успеваю вывести токсины за выходные, а двадцать девятого меня уже ждут у дверей Департамента Магического Правопорядка. Я познакомилась с Джоном Вольфграмом перед тем, как слегла с последствиями пересечения "вампира", "туманника" и моего экспериментального платья-скафандра. Мы обменялись приветствиями, я угостила его едой, после чего мило побеседовали о ритуалистике и обменялись адресами. Переписки почти не было, и если бы не настойчивость Габриэля в том, что я должна вспомнить всех знакомых мне английских магов, а также отношения между нами и наличие любого компромата в обе стороны, то даже не узнала бы его. Была ли я удивлена, что он выступает на стороне консерваторов? Нет. Он уже тогда вызывал у меня ощущение того, что его клика будет мешать любому продвижению моей дипломной работы в массы. В свете этого, я не должна была удивляться, что именно он будет противостоять мне в этой игре. Барти Крауч, как мы и догадывались, тоже участвовал в этой инсценировке. Откровенно говоря, он, как и весь аврорат до этого, не отдавал предпочтения ни одной из сторон. Его подразделение ДМП могло не обладать впечатляющей боевой мощью, но они были хорошими детективами, а это стоило гораздо больше в нынешней обстановке. Чарльз настоятельно рекомендовал если не привлечь старого знакомого на нашу сторону, то хотя бы поспособствовать его дальнейшему нейтралитету. - Некоторые типы заклинаний-туманников способны мешать работе внутреннего ока, - Джон улыбался как джентльмен и говорил так, словно это дружеская шутка, - я наложил их, чтобы заключенные с даром интуита не могли использовать наш визит для побега. Вы не возражаете? - Нет, но вам стоило уведомить меня об этом. Я несколько лет назад прошла через один из ритуалов жрицы Халфани. Боюсь, у нас может возникнуть конфликт чар, - и улыбаемся, как в рекламе зубной пасты. - О, - и здесь он замирает и сжимает кулаки. И вот вам, дамы и господа, буквально случай из учебника. Мастер Вольфграм прошел через ритуал Уолтера Шафика, разработанный после установки Статута на основе валлийских идей и стандартов. Его работы известны чрезвычайной агрессивностью по отношению к любому человеку с открытым внутренним оком в зоне прямого видения. И валлийские разработки эффективны именно тем, что почти всегда оставляют след или результат воздействия, способный плавно и аккуратно сточить любые окклюментные щиты. Как на это реагирует моя защита? Она усиливает мое "зрение". Пара минут на синхронизацию и среди тысяч вариантов, которые я обычно перебираю устрашающе долго из-за их, условных, равных возможностей, остается только один. Любопытно, не так ли? Когда мы сидели в узком редакторском, так сказать, кругу после успешного решения проблемы Кингс-Кросс, то подняли и тему инспекции Азкабана. - В газетах вспомнили про Винду Розье, о Кэрроу* и других сторонниках политики Грин-де-Вальда, - Теллер тихо шелестел "Пророком", - говорят, что это преддверие их побега из Азкабана. - Едва ли, - я щелкнула пальцами, - они классические чистокровные аристократы, без палочек и в окружении дементоров. Я подняла их файлы в свете скорой поездки, у них нашли все признаки деменции. Они не выберутся без помощи извне. Это заставило всех выдохнуть неназванные опасения. Никто не мог быть уверен, что одни из лучших сторонников Грин-де-Вальда не имели в рукаве несколько карт против чар Азкабана. - Статья, - Холидей смотрел в камин, - о защите Азкабана и том, как сложно её изменить за часы. - У меня есть разработки и связи в Гильдии Крови, - я снова щелкнула костяшками, - это только сделает хуже. Все Мастера знают о чарах Азкабана и о том, как устроена эта тюрьма для волшебников. Никаких охранников внутри острова, только заключенные, дементоры и руны, питающиеся смертью и жизнью каждого "постояльца". С точки зрения обывателя, я могу взламывать такие защиты легким движением палочки. И их не волнует, что на самом деле это не так. - Подавители, - мрачно предложил Чарльз, - и форменная мантия сотрудника Министерства. Та, которую не зачаруешь ничем посторонним. Я просто смотрела на него, как на особо интересную жабу. - Он прав, - Грейс нанесла удар в спину, - не про подавитель, а насчет мантии. Я рассмотрела тогда идею, покрутила под разными углами и кивнула. - Только если кто-то из тех, кому ты доверяешь, достанет их. Чарльз даже не двинул бровью, только уголок губ дернулся в усмешке. И сейчас я была в форменной мантии Министерства, Джон Вольфграм бледнел, а Барти и его компаньон хмурились. Кажется, стоящие на гранях игральные кости упали в мою пользу. Ха. - Боюсь, я не могу быть вашим партнером, - и снова на его губах улыбка джентльмена, - к сожалению мы не согласовали ритуалы защиты от дементоров из-за срочности посещения, - уже к нашим сопровождающим. - Мастер Гринграсс обладает должными навыками, и его защита построена на работах друида Альбаканта, она не должна взаимодействовать с вашей. Несколько минут, пожалуйста, он должен быть здесь через полчаса. Я киваю и в тот же момент он аппарирует из кабинета. Что, кстати, крайне грубо. Мне нет смысла смотреть дальше сегодняшнего дня. Все те планы, что я увижу будут отменены или изменены. Так что ему незачем было так быстро уходить. Ясно же, что сегодня не будет ничего ужасающего. Ной Гринграсс был одним из немногих Мастеров в двух направлениях среди британских магов. Около тридцати лет назад он защитил работу в Чарах, а до этого специализировался на Ритуалах. У него, действительно, была защита Альбаканта. Это традиционная друидская работа, основанная на природном балансе и прочем. Хорошая вещь, нейтральная к другим и построенная на уважении. Ввиду того, что разработки жрицы Халфани из того же временного периода, они не конфликтуют друг с другом, а из-за разницы в школах не взаимодействуют. Даже после минуты, отведенной на молчаливое наблюдение друг за другом, не видно никаких следов совместимости. Мы поочередно бросаем заклинания на тестирование среды, что является обязательным перед посещением Азкабана, для того, чтобы удостовериться в отсутствии отслеживающих или любых других чар, способных саботировать работу тюрьмы. А после используем порт-ключ до пирса с одинокой лодкой. Это единственный способ законно попасть в тюрьму. Азкабан - это одно из тех мест, что нельзя полностью описать словами. Можно рассказать про внешний вид (простая треугольная башня на острове, без подвальных этажей, окон или входа, для строительства использовали гранит, кварц, оникс и много-много смесей из каменной пыли с костями, чешуей и хитином животного происхождения), про внутреннее устройство (никаких постоянных этажей, коридоров или камер), про магическую защиту (ужасающая по своей силе конструкция, постоянно эволюционирующая, с возможностью самостоятельного определения того, должен ли преступник содержаться здесь). Но нельзя описать ощущения всепоглощающего ужаса, страха и полной беспомощности, царящие вокруг. Это больше чем воздействие дементоров, сами защитные чары вытягивают силы из любых конструктов. Чем меньше будет сказано о посещении, тем лучше. Винда Розье всё еще сидела за решеткой, Анна Кэрроу была едва ли жива внутри камеры, еще шестеро активных пособников Грин-де-Вальда, посаженных за теракты, не отличались благополучием. Мы сошли с качающейся и мокрой лодки на хлипкий пирс, сжали порт-ключ и единодушно решили не распространяться о том, с какой скоростью пили горячий шоколад и ели заранее заготовленные пряные закуски по хогвартским рецептам. После этого ужаса, пробуждающего воспоминания о старых-добрых, чтоб им не случаться сороковых, мне не хотелось быть одной. И я не хотела видеть никого, кто мог бы смотреть на меня с жалостью или пониманием, а еще хуже - сочувствием. Это исключало почти всех моих знакомых, кроме одного. А именно, Грега Холидея, гриффиндорца, характер которого мог ввести в заблуждение даже лучших из нас. Его журнал, который вначале был не более чем средством для публикации легких идей, которые не нарушают авторские права и безопасны для повторения, стал за эти месяцы гораздо большим. Холидей вытащил откуда-то десяток волшебников. Со стороны казалось, будто он набрал их из подворотни, но нет. Я ставлю на то, что Грег заметил их в Хогвартсе, а потом отслеживал их путь с момента выпуска, различалось только время "первого взгляда". Ни один из них не был Мастером, Специалистом или выпускником университета, но именно они заставляли всю идею работать. Новости? Эмма Ли, которую Холидей вытащил из маггловской газеты, была нашим репортером и освещала политическую колонку. За оповещение о чрезвычайных происшествиях отвечал Сун Бак, до этого подрабатывающий в Пророке и напечатавший там едва ли три статьи. Сплетни о моде, романтических отношениях и прочем? Айра Стюарт когда-то окончила Слизерин, а позднее пыталась найти работу у различных дизайнеров. Габриэль иногда смеялся над тем, как она смущалась при виде Катарины. Атта Аннан, заместитель Холидея, держал весь младший коллектив в таком же ужасе, как Грег - нас. Его редакторский отдел, кажется, боялся его так же как восхищался им. Помня о школьной газете, которая возникла из-ниоткуда то ли на третьем, то ли на втором курсе Хогвартса и пропала к пятьдесят шестому, мне кажется, что Холидей мечтал об этом. Собственное издательство. Насколько я поняла, на поприще зельеварения он не очень блистал. Почти без изобретений, исключительно на продажах в аптекарских магазинах, не удивительно что теперь он пылал энтузиазмом. И вся эта кипучая деятельность делала из издательства самую яркую мишень. Поэтому, разумеется, защита там была выполнена в несколько рук. Я со своими идеями, подхваченными с пяти континентов, Чарльз с опытом в несколько поколений, Стюарт с неожиданными разработками, Болдуин, который высадил сад вокруг здания, и Теллер, который расставил цветы внутри. Это не считая Уорда, который раз в три месяца организовывал уроки по оказанию первой помощи для всех желающих. И теряя Атчесона, который оставлял в комнатах отдыха полные шкатулки зелий. Что уж говорить о Прюэтте и Данбаре, которые работали там на полную ставку, совместно ведя колонку "вопрос-ответ" по артефакторике? А потом, за неполные полгода, комната отдыха для старшего персонала стала удобным местом для более неформальных переговоров среди нас. Тут обсуждались идеи дальнейшего развития, размечались черновики соглашений, договоров и прочее. Поэтому я аппарировала на задний двор издательства "Энтузиасты магии", прошла через холл, кивнув листающей журнал Натали, и захлопнула за собой дверь женской раздевалки. Мне очень сильно хотелось принять душ, сменить одежду и не оставаться в одиночестве своего коттеджа. Тридцать минут спустя, ожидая свежей порции какао и заканчивая приготовления бисквитного торта с кошмарным количеством шоколада и алкоголя, я чувствовала себя лучше. - Нам пришло несколько десятков писем с благодарностями за защиту людей на Кингс-кросс. Я поражена. Это не то, что я думала о своей работе в будущем, - молодой женский голос слышен после того, как поворачивается дверная ручка. - Тогда не стоило наниматься в эту газету! Мужской голос принадлежит высокому и кудрявому парню, с корнями из Африки. Атта Аннан, тот самый ужас, про который рассказывал Хардвин, периодически жалуясь на то, что в Хогвартсе их отношения были лучше. Ну, это то, что вы получаете, когда работаете в одной компании, а не в отношениях студент-учитель. А девушка - Эмма Ли, Хаффлпафф, тот же год. Я не помню её на занятиях, но Данбар иногда скармливает мне сплетни об отношениях этих двух. - О, - девушка замечает меня первой, - мисс Кэри. - Эмма, Атта, - я киваю на парящий в воздухе торт, - хотите угоститься? Они переглядываются между собой, прежде чем кивнуть. Ни к чему не обязывающая беседа длится ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы съесть мою выпечку, выпить чайник чая и заварить новый из трав Теллера, а потом еще немного. Ровно до прихода Прюэтта. Тот, к слову, быстро обыскивает холодные шкафы, бесцеремонно садится на свободное место и, дирижируя палочкой, приманивает себе кофейник. Уже одно его явление вызывает у меня мигрень и стойкое желание не участвовать в дальнейшем просветительном мероприятии. Но Холидей входит в дверь, награждает меня взглядом "я рад, что ты не умерла, но если дернешься - убью" и расширяет пространство несколькими касаниями управляющей панели. Идея моя, реализация - Чарльз. Я прикрываю глаза и сосредотачиваюсь на изготовлении второго торта с невообразимым количеством коньяка и шоколада. Это просветительное мероприятие собирает всех, включая Альфарда Блэка, увидеть которого в центре оппозиции немного вызывающе для меня. Чарльз извлекает из сумки с расширенным пространством алкоголь, Дорея устанавливает закуски, кто-то принес полноценное блюдо дичи, есть коробка с чипсами и ящик с мороженым. Молодые волшебники как-то сами рассаживаются на диванчиках, приманивая к себе закуски, Альфард занимает место за столом, остальные располагаются в привычном порядке так, чтобы видеть всех, и спиной к стене. - Давай, - кивает Чарльз. - Позвольте представиться, Альфард Блэк, - он не сглатывает, не нервничает, просто и коротко рассказывает историю. "Запретная секция" Хогвартса, простое собрание книг с претенциозными названиями, написанными волшебниками в приступе разглагольствования. Это даже не мемуары или автобиографии. Эти книги написаны для тех, кто чувствует в себе стремление к более темной магии, чем это одобряется или законно... С целью выявления оных среди школьников для коррекции или дальнейшего наблюдения. И среди этих книг, несколько - с общими описаниями различных приёмов и заклинаний тёмной магии. Он объясняет это для тех, кто еще не понял, что в хогвартской библиотеке много книг, некоторые из них на запрещенные министерством темы, но означает ли это, что они больше, чем ознакомительные брошюры? Нет. А потом объясняет идею крестражей. Разделение собственной души и готовность дестабилизировать духовное развитие. То, как с этим работают демонологи и какие меры они применяют. Всё в общих словах, понятное дело. И только после этого выдвигает предположения о том, что стало с душой Реддла. Потому что не может быть ничего хорошего если ребенок с не оформленным ядром вмешивается в его основу. После лекции в зале тишина. С одной стороны, я понимаю почему сегодня здесь все, кто имеет прямое отношение к нашей деятельности. Сокрытие такой информации может стоить не только жизней, но и доверия. С другой стороны... Страх этих детей неприглядное зрелище. - Откровенно говоря, - я разбиваю гнетущую атмосферу намеренно легким тоном, - я больше уважаю восточные пути развития, с точки зрения бессмертия. Там, где запад сосредоточен на разделении и сохранении, с возможной мутацией, у востока больше идет на эволюцию. В конце концов, в мирное время Мастера редко умирают от чего-либо, кроме потери интереса к жизни. - Я его понимаю, - Кристиан растирает ладони, - боязнь смерти во время обстрела на многое может толкнуть. Но использовать информацию только из Хогвартской библиотеки? Неужели так трудно заглянуть в Королевскую для большего? - Он был подростком, - Грейс Вуд пожимает плечами, - кто-то пьет, кто-то курит или трахается, а он пошел и устроил резню. - Может у него были причины, - Айра облизывает обкусанные губы. - Это не важно, - мягко и нежно говорит Дорея, - не имеет значения, какие они и были ли. Разделить душу только после прочтения "Волхований всех презлейших", а потом избежать обнаружения... - Это был сорок пятый год, - Уорд пожимает плечами, - преподаватели тогда чаще были в штабе, чем на лекциях. Меня больше интересует, как именно мы собираемся найти хотя бы один из этих предметов. - С учетом того, что Реддл явно осведомлен о нашем знании? - Габриэль усмехается, - проще убить его самого, а потом уже искать. - Там есть ритуалы, - Кристиан смотрит на меня. - Ты про те, что для поиска расколотых душ, - я сжимаю губы и смотрю в ответ. - Сборник таинств жриц Акесо содержит пять циклов ритуалов для исцеления души, - Кристиан тоже не блещет энтузиазмом, - один из них направлен на поиски потерянных частей. - Это сложно, муторно и, один плюс, который я вижу, после начала прервать его практически невозможно. - Специфические материалы, сложные пента- и гексаграммы, песнопения на древнегреческом, - он стонет в воздух, - если начнем, то не сможем не закончить, даже смерть, согласно записям, не будет помехой. - Мой друг упоминал об этом сборнике, - Альфард кивает головой. Арахисовая галерея сидит тише воды и ниже травы, даже Хардвин не включается. Я готова поставить свою машину, что там есть пара записывающих устройств и несколько зачарованных перьев, наверняка, строчат стенограмму разговоров... Но я всегда была за открытую информацию внутри круга. Это опасная игра, которую мы тут затеяли, и эти дети имеют такое же право знать и участвовать. Тем более, что за конфиденциальность не придется беспокоиться благодаря контрактам и встроенным чарам. Чарльз поднимает руку и прерывает все тихие разговоры между нами, он ждет несколько секунд, давая понять, что это важно, и говорит: - Я слышал об этом сборнике, но также я слышал и о работах Теофаста, так что перед тем как что-то делать, а тем более - планировать, мне нужны будут обзоры всех ритуалов типа: поиск частей, поиска связей и диагностики состояния души. Потому что всё, что я знаю о Реддле сейчас - это беспорядок. Заклинание Undeanimatua это хорошо, но недостаточно. Найдите способ незаметно выяснить его состояние и как всё либо исправить, либо уничтожить. Не мне вам говорить, что крестраж не разрушается так же, как гримуар. Кристиан и я снова переглядываемся, безмолвно обещая задержаться в конце и сопоставить расписание и источники. - Я поговорю с коллегами в Мунго и напишу знакомым Мастерам в Гильдии, - Уорд кивает. - Хорошо. Теперь об Абернэти. Это не первая провокация и не последняя, наша позиция - исключительно защита, - Поттер придавливает взглядом молодежь на заднем фоне и дожидается их принятия, - никаких атак, никаких нападений. Яксли будет саботировать любой суд над его фракционерами, так что всё должно быть чисто. Он не говорит, что любой суд будет максимально пристрастным в ближайшее время, независимо от того над кем. - Я знаю несколько офицеров, - Габриэль выпрямляется в кресле, - они будут рады занять должность охранника в издательстве. - Дашь нам список позднее, - Холидей приподнимает бровь, смотря на Сун Бак, поднявшего руку. - Я знаю парней, которых уволили из Аврората, - он пожал плечами на явное внимание, - некоторые из них не будут против подработки. Чарльз молчит несколько секунд, обдумывая, а потом медленно кивает: - Имена, фамилии, краткая история, - его голос полон сомнений, но это не отказ. Собрание заканчивается после недолгих переговоров и предложений. Альфард молчит всё это время, едва переглядываясь с Дореей, но остается после конца. На самом деле, основной состав просто меняет диспозицию на меньшую комнату отдыха. Блэк осматривается вокруг, прежде чем снова сесть за стол, заварив себе чай из тех, что Теллер стратегически разместил в шкафах и тумбочках. - Хорошо, Алиса? Вот что надо знать об Альфарде Блэке. За десять лет, прошедших с нашей последней встречи, он успел стать Мастером в малефицизме, завести друзей среди демонологов и некромантов. Еще, у него есть племянница, которая в этом году закончила Хогвартс и уже известна как своим блэковским характером, так и одаренностью в боевой магии. И в Британии может быть несколько Боевых магов, но большая часть из них либо ветераны второй мировой и отказываются признавать серьезность ситуации, либо Долохов. Насколько мне известно, в пятидесятых кампания по дискредитации Гильдий была настолько успешна, что всех подмастерий было меньше десяти. И в этом десятилетии не больше. - У него вассальная метка, насколько он дал понять, - я кривлю губы, - Реддл уговорил его еще в школе дать обещание верности. И почему никто не удивлен? Мозги бы Тома, да в правильное направление и стал бы вторым Диппетом. Четыреста лет, со-основатель международной Гильдии, учредитель Отдела Тайн, директор Хогвартса и один из мощнейших магов мира. Кто верит, что Грин-де-Вальд не трогал Британию из-за Дамблдора - начитались романов. На самом деле, Диппет бы превратил его в муравья, если бы заметил. А вместо этого увел из Гильдий огромное количество Мастеров, поставив им вассальные метки. И ладно бы, сделал это до того, как они пришли на обучение. Я, например, была с меткой Краучей до пятидесятых. Но после повышения в ранге... Это, буквально, разрушение карьеры. После этого очень трудно вернуться на прежний уровень. - Она не уедет из Британии? - Габриэль задает вопрос легким тоном, - я знаю несколько Мастеров Боевой Магии в Египте, которые будут рады взять её в ученицы. - Друэлла и Вальпурга будут против. У девочки уже помолвка с Лестрейнджами. Откровенно говоря, я плохо разбираюсь в этой благородной связи. Помолвки выше моего понимания, когда я не рассматриваю их как договорный брак, а в этом случае я просто хочу смеяться. Некоторые вещи никогда не получится понять.