Когда ты теряешь кого-то, это чувство всегда остаётся с тобой, постоянно напоминая тебе, как легко можно пораниться.
© Дуэлянт
Ирис была рада, что сегодня с утра они с Олей никого не встретили на пробежке. Особенно одного наглого парня, от слов которого хотелось, с одной стороны, сжать кулаки от злости и заехать в морду, что она вчера и сделала. А с другой стороны, спокойно лечь в кровать и, может, чуть-чуть поплакать. Сама Жемчужная даже сейчас не до конца понимала, как простые слова могут приносить столько боли. Подтекст слов Бабикова был слишком явным: меркантильность, легкомыслие и легкодоступность. И если первые два ещё можно с натяжкой простить, но вот последнее выводило её из себя полностью. Хотя для Ирис обвинение в меркантильности тоже было сродни оскорблению, поскольку она привыкла быть независимой в деньгах, и никогда не зависеть от этого компонента. Подтекст и обвинение в легкодоступности были как пощёчина для девушки, как удар под дых или как удар в спину, ощутимый и неожиданный. Оставляющий после себя неприятный осадок и тонкую иглу боли в сердце. — И всё-таки пробежка и правда придаёт нужной бодрости, — весело проговорила Ольга, заходя вслед за подругой в номер. — Да, я уже давно разгадала этот секрет, — Ирис легко пожала плечами и постаралась улыбнуться Оле. — Расскажешь как вчера поговорила с Антоном, — Подчуфарова на секунду задумалась, видя как Жемчужная болезненно поморщилась, — с Шипулиным. — Хорошо, наверное, — биатлонистка задумчиво прикусила губу. — Да, ты знаешь, правда хорошо. Всё-таки Антон думающий человек и умеет отличать правду от лжи. Слава богу! — Я рада, сначала даже не поняла, почему ты спрашиваешь о номере, где он живёт. — Оля присела, наблюдая, как Ирис заправляет кровать. — Потом вспомнила, что они с Легковым друзья. — Да, поэтому и стоило поговорить с Шипулиным, рада, что всё закончилось неплохо, как мне показалось, — девушка на секунду задумалась, после чего резко встала и добавила, — Ладно, я в душ, Оль....
— Доброе утро и приятного аппетита, — девушки подошли к столу, где уже сидела вся биатлонная братия и завтракала. Ирис не успела предупредить Олю об их ссоре с Бабиковым, именно поэтому она успела присесть рядом с Антоном, оставляя ещё одно место рядом с ним. А Ирис, в свою очередь, быстро заняла место напротив, рядом с Матвеем. — Доброе и спасибо, — Матвей аккуратно подвинулся, освобождая чуть больше места рядом. Оля же удивлённо взглянула на Жемчужную с немым вопросом в глазах. — Приятного, девушки. — Как спалось? — Юра Шопин, заметив, как Ирис старается не смотреть на Бабикова, а тот наоборот внимательным взглядом рассматривает девушку, решил разрядить обстановку. — Абсолютно хорошо, — Оля шире улыбнулась, аккуратно отправляя в рот ложку с кашей. — А вот Ирис вернулась поздно, поэтому ей, наверное, мало, да? — Оля весело приподняла брови и пихнула в бок Бабикова. Ирис оставалось только зло взглянуть на Олю, мысленно застонав. Как так-то? Зачем нужно было говорить эту фразу? — Что опять белок подговаривала на очередное плохое дело? — нашёлся Матвей, который тоже почувствовал напряжение. — Ага, — Ирис мысленно выдохнула, при этом благодарно взглянув на Елисеева, — против одной очень болтливой девушки, — она широко улыбнулась, и чуть тише добавила, — и её друга, который не умеет держать язык за зубами. Но это фразу успели услышать только Матвей и Юра, которые сидели на той же стороне стола, что и Ирис. — Эй, я теперь боюсь тебя, женщина! — весело воскликнула Подчуфарова. — Ничего не знаю, — Ирис засмеялась, — меня-то зачем бояться? Бойся белок в лесу. А то вдруг орехами закидают? — Орехи полезны для здоровья, заберу их себе, — весело добавила Оля. После этой фразы за столом воцарилась достаточно уютная тишина, которая прерывалась иногда разговорами о тренировочном дне и нагрузках. Юра же опять удивлённо взглянул на Антона, который как-то виновато смотрел на Ирис, а Жемчужная вообще не смотрела в сторону Бабикова, причём делала это демонстративно. Его удивляла такая перемена настроения. До этого они могли легко общаться на любые темы, а сейчас оба практически молчали и просто ели свой завтрак. Первым с завтраком закончил Антон и буквально испарился из поля зрения, Ирис же решила не обращать на это внимания и чуть раньше вернуться в комнату. Спокойно преодолевая лестницу, прежде чем оказаться на нужном этаже, Ирис успела отметить хмурую погоду за окном, что с одной стороны дарило нужную влажность и прохладу, с другой стороны хотелось тёплого и яркого солнышка. — Поговорим? — Ирис с некоторым сомнением рассматривала Бабикова, который стоял около их с Олей комнаты… с букетом цветов. — Вчера уже поговорили, Антон, — Жемчужная встала напротив парня, внимательно рассматривая дверь за ним. Совсем не хотелось встречаться с ним взглядом, поскольку после вчерашнего она частично боялась его взгляда, или опять в них увидеть немое убеждение правоты в своих словах. — Ирис, — Антон сделал небольшой шаг к девушке, вручая букет с нежно-розовыми пионами. — Пожалуйста, мне очень нужно с тобой поговорить. На секунду прикрыв глаза, девушка глубоко вздохнула. Также она успела отметить то, что это её любимые цветы, Антон дарил не банальные розы или хризантемы, а пионы. — Хорошо, я тебя слушаю, — биатлонистка открыла глаза, неожиданно встречаясь с карими глазами шатена. Всё-таки Ирис аккуратно осталась стоять на месте, не показывая, как от волнения глухо бьётся сердце почему-то где-то в районе горла. — Я такой идиот, честно, — Бабиков вложил букет в руку девушки, мягко сжимая пальцы Жемчужной на стеблях пионов. От прикосновений к мягкой коже, его как будто ударило разрядом тока. Ирис же быстро отдёрнула руку, но уже с букетом пионов. И всё-таки девушка смотрела на него внимательным взглядом, видимо, неосознанно прижимая букет к груди. — Я правда идиот, совершенно не думал, что вчера говорю, — биатлонист же сейчас играл в игру «поймай взгляд Ирис», но каждый раз девушка старательно уводила взгляд. — Прости за вчерашние слова. Я так не думаю, просто это было сказано на эмоциях, и…. — Знаешь, обычно эмоции как раз показывают реальные слова человека, в такие моменты он себя не контролирует, и говорит, о чем думает, — девушка же аккуратно подошла к их номеру с Олей. — Прости ещё раз, я… — Антон посмотрел в глаза Ирис, та же видела в них раскаяние, но почему-то не могла простить его. Каждый раз в её голове всплывал тот самый разговор, заставляя злиться ещё сильнее. — Я правда не знаю, что ещё добавить, честно. — Мне пора на тренировку, Антон, — девушка вздохнула и всё-таки посмотрела на парня. В них он увидел ту же боль и сомнения, что и на секунду вспыхнула вчера. Тут же Ирис сунула букет в руки парня, и стремительно скрылась за дверью. А парню только и осталось что стоять около номера и смотреть на закрытую дверь. «Идиот!» Посмотрев на букет в своих руках, Антон понял, что Ирис даже букет не приняла, глубоко вздохнул и со злости ударил по стене....
Антон Бабиков
— Оля, мне нужна твоя помощь, — парень внимательно взглянул на подругу, которая тренировалась на лыжероллерах. — Ну и что ты натворил, мой друг? — Оля мельком взглянула на Бабикова, который шёл ровным ходом рядом с ней. — Мы поссорились с Ирис, и я виноват в этом, — слегка ускоряясь, проговорил биатлонист. — А я то думаю, что за льды Антарктиды сегодня были между вами за завтраком, — Подчуфарова аккуратно поехала за парнем, благодарно посмотрев на него за ускорение. Оля сама прекрасно понимала, что скорость ей надо набирать к новом сезону, иначе просто нечего будет делать на международных стартах. — Что произошло? — Оль, я таких ей слов наговорил, — парень внимательно смотрел вперёд, сам понимая всю суть своих слов. — Я сказал ей, нет, точнее намекнул, ну я не хотел этого, честно. Короче, моя фраза была примерно такой «Сначала ты встречалась с Легковым, а потом переключилась на Устюгова, как на более перспективного?». — Что ты ей сказал? — Девушка резко затормозила посередине дороги, по которой они катили. Хорошо что сейчас тренеры этого не видели. — Антооон, ты идиот? Заявлять такое Ирис, да это же как сравнить её с девушкой лёгкого поведения! — Оля возмущенно глядела на друга, видя в карих глазах море раскаяние и боли от своих слов. — Идиот, признаю. Просто это было сказано на таких эмоциях… И я правда не хотел ей этого говорить, и уж тем более с таким подтекстом. Просто только от одной мысли, что сейчас она уже чья-то девушка, или кому-то уже принадлежит, срывает башню, — отчаянно смотря на подругу проговорил парень. — Как она отреагировала? Оля аккуратно сняла палку с руки, и сжала плечо друга. — Залепила пощёчину и выставила из номера, — усмехнулся, потирая щеку. — Неудивительно, — хмыкнула Подчуфарова. — Слушай, Антон, я знаю её историю с Сашей, но рассказать тебе не могу. Это не моя история, понимаешь? Когда Ирис будет готова, я думаю, она тебе всё расскажет. Если захочет, — задумчиво добавила Оля. — То есть как — ты знаешь? Оляяя, — внимательно рассматривая подругу, протянул парень. — Не расскажу, Антон, — отрицательно покачала головой. — Вах, Бабиков, сколько я тебя знаю. Да ты у меня влюбился, да? И как ты намерен извиняться? — Извинился сегодня уже с утра, но не очень удачно, знаешь ли, — парень всё-таки решил продолжить тренировку, чтобы им случайно не влетело от тренеров. — И что ты сделал? — Представляешь, с помощью интернет пространства узнал, что её любимые цветы — пионы. И ещё много нового узнал, — протянул парень, следя, чтобы Оля ехала за ним. — Ну, не банальные розы, знаешь ли. Да и сейчас как раз период их цветения, поэтому найти довольно легко, — Оля кивнула каким-то своим мыслям. — Только не говори, что ты решил погуглить о них с Легковым? — Ну, есть такое, — Антон задумчиво посмотрел на небо. — Они встречались полтора года, не скрывались от камер и знаешь… — парень на секунду замолчал. — Странно будет слышать это от меня, но они и правда красивой парой были. И выглядели такими счастливыми…. — Не понимаю, чему ты удивляешься. Ведь если бы им раньше не было комфортно друг с другом, они вряд ли бы просто так повстречались полтора года. Не находишь, что это логично? — покачала головой Оля. — И вообще, ты кажется ушёл с темы, как твои извинения? На слова подруги, Антон устало покачал головой. Она была права. В любом случае у каждого была своя жизнь, и глупо ревновать и злиться из-за прошлого. Сейчас важно было придумать, как извиниться перед Ирис. — Пришёл с букетом пионов и постарался извиниться, но Ирис букет не приняла, как и извинения, — парень с немым отчаянием посмотрел на задумчивую Подчуфарову. — Ох, ну и натворил ты дел, Тоша, — парень улыбнулся на это «Тоша», ведь редко кто его так называл. — У меня пока нет идей, но я подумаю, — сильнее отталкиваясь палками, продолжила Подчуфарова. — Ладно, я тоже буду думать. Знаешь, я всегда обычно контролирую свои словесные потоки, а тут не сдержался, — как бы разговаривая сам с собой, проговорил Антон. — Хочешь небольшой совет насчёт Ирис? — Конечно хочу, Оль, — парень слегка притормозил около девушки, поскольку они уже должны были выехать на стадион. — Понимаешь, будь с Ирис осторожней, — биатлонистка задумалась. — Особенно будь аккуратней в действиях и поступках, поскольку у неё ещё очень живы воспоминания о прошлых отношениях. Не стоит её загонять, или, может, даже пугать очень резкими и напористыми поступками и словами. — Спасибо, Олька, — парень широко улыбнулся. — Ты просто лучшая!...
— Тох, чего такой загруженный? — внимательно рассматривая друга, спросил Макс. — Да хватит витать в облаках, лучше присоединяйся к нашей игре, — тыкая в бок, добавил Юра, играя в PS с Шипулиным. — Парни, как извиниться перед девушкой, а? — Бабиков обвёл взглядом друзей, которые тут же обратили внимание на эту его фразу. — И перед кем ты собрался извиняться, Тох? — Макс удивлённо взглянул на задумчивого парня. В этот момент Юра и Цветков обратили внимание, как Шипулин чуть не застонал в голос, одновременно прикладывая руку к лицу. — Господи, только не говори, что ты вчера после нашего разговора успел натворить дел? Теперь Максим и Юра просто сидели и ничего не понимали, внимательно переводя взгляды с Антона-старшего на Антона-младшего. Бабиков же под взглядом Шипулина опустил глаза, понимая, что вчера поступил неправильно. — Вы нам расскажете, что произошло? — Шопин удивлённо взирал на ребят. — Я решил вчера поговорить с Ирис и случайно взболтнул лишнего. Очень обидная фраза для девушки прозвучала, парни. — Ну я же просил тебя не ходить к ней, Антон! Шипулину только оставалось, что раздосадовано покачать головой. С одной стороны, он понимал, что тоже виноват в этом. Знал же, каким иногда несдержанным может быть Бабиков. — Господа Антоны, — кашлянул Максим, отчего на него все три парня обратили внимание. — Не хотите посвятить нас в те материи, которые обсуждаете сейчас между собой? — Единственное, что я в последнее время узнал, Макс, — Юра всё ещё удивлённо взглянул на переглядывающихся Антонов. — Помнишь, Антон нам рассказывал о девушке из отпуска? — Цветков задумчиво кивнул, вспоминая, сколько слышали всего они с Юрой и Матвеем от друга о загадочной девушке из отпуска. И если Елисеев хотя бы имел представление о том, как она выглядит, парни же просто довольствовались описаниями миловидной брюнетки с достаточно ершистым характером. — Ирис оказалась той самой загадочной девушкой из отпуска, — Шопин всё ещё задумчиво договаривал эту фразу, чем изрядно шокировал Цветкова. Юра ещё раз вспомнил как впервые увидел эту девушку в милой «гостиной» спортивного комплекса. С одной стороны было видно что девушка смущается и чувствует себя не в своей тарелке. С другой стороны, она достаточно быстро нашла общий язык практически со всеми. Шопин честно признавал для себя, что мисс Жемчужная завладела его вниманием из-за внешности. Во-первых, Ирис была очень красивой девушкой, что, конечно, привлекало внимание любого парня. Во-вторых, прекрасной брюнеткой с великолепными формами, которые в тот вечер он успел рассмотреть из-за простых шорт и футболки. И, в-третьих, у неё были запоминающиеся черты лица: карие миндалевидные глаза, маленький аккуратный носик и мягкие пухлые губы. Шопин с удивлением тогда понял, что она влечёт его в физическом плане, ведь пока характер и душа девушки оставались для него загадкой. И опять, вспоминая разговор с Антоном несколько дней назад, он задумчиво потёр лоб. Быстро сдался и отступился только из-за постоянных рассказов Бабикова о девушке из отпуска, да и для самого Юры это было бы просто влечение, и, возможно, просто секс. Он сам себе в этом мог признаться без каких-либо обиняков и скрытностей. — А ещё Ирис раньше встречалась с Сашей Легковым, — решил рассказать всё Шипулин, наконец, он вчера узнал всю историю, и, хотя ещё не поговорил лично с Легковым, был уверен в правдивости слов Жемчужной. Всё парни, исключая Антона, удивлённо взглянули на Шипулина. — Если очень кратко, — тяжело, оказывается, давалось ещё раз всё рассказать это парням, особенно одному упёртому барану, который сначала делает, потом думает. — Так вот, если очень кратко. Я всё ещё помню тот день, когда окрылённый и влюблённый Саша заявил нам с Димой, что влюбился. Мы то с Малышко удивились, ибо Легков часто менял девушек, хотя редко когда мог назвать нам хотя бы их фамилии. Так вот, тогда Легков так удивлённо и воодушевлённо рассказывал о лыжнице по имени Ирис, что мы с Димоном реально поняли — влюбился. И знаете, это было около двух лет назад. Помню, мы ему тоже помогали время от времени придумывать планы по завоеванию этой самой незнакомой нам девушки, которая не таяла, как его остальные пассии только от звуков его имени. А вообще, Легков человек упёртый, добился он Жемчужную. И практически полтора года у них были прекрасные отношения. Мы, кстати, даже в этом мае должны были поехать вместе отдыхать. Дима с семьёй, я с семьёй и Саша с Ирис, где мы, наконец, должны были познакомиться с этой загадочной девушкой. Саша в последний момент поменял планы, что-то невнятное пробормотал про раннюю подготовку к сезону. Как позже оказалось, они расстались, как раз в начале мая. Антон внимательно посмотрел на ребят. Бабиков сжимал кулаки, слушая этот рассказ, глазами метая молнии. Макс и Юра просто слушали. — И когда Оля представляла нам новую девушку, я сразу её узнал, хоть и видел до этого только на фото. Да и имя, и фамилия у неё невероятно запоминающиеся, давайте говорить начистоту. А теперь перейдём к главной части разговора, — Антон глубоко вздохнул и подумал, как же лучше преподнести эту информацию. — Так уж получилось, когда я увидел Ирис в команде по биатлону, я первым делом, конечно же, решил поговорить с Сашей. На тот момент я ещё не знал, что они расстались. И сам Легков тонко мне намекнул, — парень сам усмехнулся от своей фразы про «тонко». — По его словам, они расстались с Ирис, и она сразу же стала встречаться с Устюговым. И вчера я решил предупредить об этом Тоху, чтобы в какой-то мере защитить. А теперь расскажи, что ты вчера ей успел сказать? — Парни, я такой идиот, — Бабиков запустил пальцы в волосы, показывая всю отчаянность своего положения, — подтекст во фразе намекал на меркантильность девушки, легкомыслие и легкодоступность. — Ты идиот, — покачала головой Цветков, — Тох, ну заявить такое девушке, это полный трындец, ты же знаешь? — Теперь-то понимаю, но вчера я сказал это сгоряча, и ничего такого совершенно не имел виду, — младший Антон ещё ниже опустил голову, всё так же судорожно запустив пальцы в волосы. Шипулин пересел на кровать, поближе к младшему Антону и потрепал его по плечу, вспоминая характер девушки, точнее то, что рассказывал Легков, и понимая, как теперь будет непросто ему извиниться. — И я ещё не всё рассказал, — добавил Шипулин, парни же решили послушать капитана команды и дальше. — Так вот, я рассказал сначала версию самого Легкова, а вчера вечером, видимо после разговора с тобой, Тох, Ирис пришла поговорить со мной. — О чем говорили? — уныло спросил Бабиков, тем не менее вслушиваясь в рассказ Шипулина. Почему-то в душе его появилось ощущение, что именно сейчас будет рассказано что-то важное. И, возможно, как раз то, от чего ему захочется ещё сильнее возненавидеть самого себя. — Ирис рассказала, что они и правда расстались с Сашей Легковым, и, в отличие от самого Легкова, не стала скрывать причину. И тут мне честно хочется ударить рукой по лбу и заявить, что Саша — идиот. Из её рассказа выходит, что он наставлял ей рога с января, а потом она это узнала и, в целом, вы понимаете, что именно послужило причиной расставания. Наверное, единственное, что я тут не могу понять, и тут больше меня, наверное, поймёт Макс. Саша сделал Ирис предложение, и она согласилась. А потом узнала о его измене. Логичный вопрос «Нафига?». Но об этом я узнаю, только когда поговорю с самим Легковым. Парни же несколько секунд просто молчали, переваривая услышанное. Всё это шокировало ребят. — Эх, просил же вчера тебя не лезть с такой горячей головой, — Шипулин опять покачал головой. — Ну, а теперь давайте придумывать и помогать нашему другу… Есть идеи для извинений? — Ох, я сегодня уже постарался извиниться, думал, меня изобьёт тем букетом, который я ей преподнёс. — Значит, надо придумать что-то такое, чтобы у неё даже мысли не возникло тебя побить или не простить, — подмигнул Макс....
Ирис
Ирис с Олей спешили на дневную тренировку после небольшого отдыха и массажа. Ирис в такие моменты всегда могла по-доброму позавидовать Сереже Устюгову, который даже во время чемпионата мира мог обходиться без услуг массажиста и каких-то восстановительных процедур, ибо у него было очень крепкое здоровье. Жемчужная же не могла себе позволить так подолгу не ходить к массажисту, или хотя бы посетить сауну или баню для расслабления мышц, и для того, чтобы они не забивались. — И вот теперь я точно готова работать на тысячу процентов, — пошутила Оля, слегка разминая шею, наклоняя голову поочерёдно то в одну сторону, то в другую. — Да, это точно, — Ирис улыбнулась, но слегка нахмурилась. — У нас разве совместная тренировка? Оля же проследила взглядом за подругой и заметила парней из их сборной команды, которые о чем-то переговаривались. Девушек же пока не было видно, видимо, Оля и Ирис были первыми, кто пришёл на тренировку. Не любили они опаздывать. — Видимо, — Подчуфарова пожала плечами, помахав рукой парням и подходя к свободному месту, снимая чехол с винтовкой с плеч. Жемчужная же только покачала головой и мельком взглянула в сторону парней, высматривая одного единственного. Ей совсем не хотелось видеться с Антоном. Каждый раз видя его, Ирис опять и опять прокручивала в голове тот разговор, вспоминала те слова. И сама себе каждый раз делала больно из-за этого, но не могла остановиться. — Мы можем поговорить? — пока брюнетка выглядывала парня среди других биатлонистов, Антон подошёл со спины и фактически застал её врасплох. — Извини, у нас тренировка сейчас, — Ирис всего на секунду задержалась спиной к нему, после чего развернулась, встречаясь взглядом с глазами цвета жжёной карамели. — У нас есть ещё пятнадцать минут, — парень посмотрел на Подчуфарову, которая только кивнула на его слова, относительно времени до тренировки. — Я не… Антон! — биатлонистка не успела закончить начатую фразу, как её потянули в сторону ковриков для стрельбы, подальше от команды. — Уже 25 лет как, — обезоруживающе улыбнулся парень, когда отвёл девушку, чуть на расстояние. Ох, для Ирис такая наглость была в новинку, но ей почему-то это нравилось. Нравилось то, что кто-то мог противостоять её словам, и даже действиям. Но в голове вовремя стали появляться слова Бабикова в тот злополучный разговор, и девушка быстро отдёрнула руку. Хотя отметила, что до этого держать руку в его руке было невероятно приятно. — Я бы ещё раз хотел извиниться за свои слова, Ирис, — парень внимательно всматривался в глаза девушки. — Сам не понимаю, что на меня тогда нашло. Я, правда, сожалею о своих словах, я так не думаю…. — Так, ребят, подходим ближе сюда, у меня для вас всех будет важное объявление! — парня и девушку отвлёк от разговора голос Касперовича. Ирис же быстро пошла в сторону Оли, при этом прислушиваясь к разговору тренеров. — Ты не знаешь о чем они будут говорить? — Жемчужная наклонилась к Оле, и тихо шепнула на ухо. Подчуфарова только покачала головой, слегка пожимая плечами. — В начале этой недели состоялся совет Союза биатлонистов России, на котором было принят ряд важных решений, но одно из них непосредственно будет касаться вас, — начал Касперович, отчего у Ирис почему-то замерло сердце от волнения. — Решением СБР было принято следующее положение. В конце недели по результатам тренировок, отборов и другим критериям, в том числе по результатам медицинского исследования, будут сформированы две группы. Парни в количестве 6 человек + группа Андрея Сергеевича, — Александр Владимирович кивнул в сторону Крючкова. — Это шестёрка будет готовиться специально к сезону, а среди девушек будет выбрано 8 человек. Эти списки станут известны в конце недели. — А что же будет с остальными, кто не войдёт в эти группы? — взволнованно спросила Света Миронова. — Также будет составлена резервная группа подготовки, которая, в случае каких-либо изменений, всегда сможет поддержать основу, — строго проговорил Касперович. Ирис мысленно уже развела панику и осмотрела всех девушек. Среди всех она единственная не имела никаких достижений в биатлоне за последние годы. Совершенно никаких. Возможно, тренеры и не будут рассматривать её как игрока основной команды — с такими успехами в стрельбе на данный момент, Жемчужная понимала, что может даже на резерв особо не рассчитывать. — Ох, не светит мне централизованная подготовка, — тихо проговорила Оля, у самого уха девушки. — У тебя есть хоть какие достижения в биатлоне, — Ирис грустно взглянула на Подчуфарову, — вот кому уж точно ничего не светит, так это мне. Жемчужная оглядела всю команду, все были обеспокоены этой новостью, ведь для каждого она могла означать, как попадания на централизованную подготовку, так и полный пролёт, да ещё и в Олимпийский год....
Девушки только закончили стрелковую тренировку, и Ирис наслаждалась тёплыми лучами солнца, ожидая, пока последние девочки закончат. Жемчужная могла гордиться собой, сегодня у неё впервые получилось закрыть лёжку в ноль, и поэтому все мысли и переживания по поводу отбора на ЦП ушли куда-то в сторону. Зато у других девушек все мысли явно занимало только это, поскольку Норицын от их стрельбы уже был готов хвататься за голову. — Давно хотела спросить, откуда у тебя такая оригинальная расцветка винтовки? — к Ирис присоединилась Ира Старых, которая тоже уже закончила тренировку. — Попросила раскрасить одного своего знакомого художника. Жемчужная легко пожала плечами, убирая винтовку в чехол, при этом довольно рассматривая свою любимицу, которая ещё ни разу не подводила хозяйку. Иногда, правда, подводили кривые руки, но это другой разговор. Нижняя часть винтовки у Жемчужной была раскрашена в двух цветах: тёмно-фиолетовый и нежно-голубой, между которыми был создан мягкий градиент или переход, как бы назвала его девушка. — Привлекает внимание, — Ирина слегка уныло посмотрела на свою винтовку. — А мне что-то фантазии не хватает. — Могу посоветовать того мастера, который делал всё мне, — Ирис улыбнулась. — У него есть много эскизов. А вообще, приходя в его мастерскую, всегда откуда-то появляется вдохновение и творческие идеи. Поэтому может в итоге сама придумаешь дизайн для своей любимой и дорогой, — указывая на винтовку, засмеялась девушка, а Ира только покивала и подхватила смех, понимая, что какие-то переживания по поводу отбора в команду отходят на второй план, когда ты можешь просто общаться с другими людьми. — С удовольствием, — Ира опять же весело улыбнулась, наблюдая, как многие девушки уже заканчивают свои тренировки по стрельбе, а парни подъезжают к своим местам. — У нас вроде опять тренировка в комплексе с нашими мужчинами должна быть. — Да? — Ирис удивлённо приподняла бровь, на что Старых только кивнула. Пока девушки складывали свои винтовки по местам, тренеры быстро распределили всех в пары, учитывая результаты прошлой тренировки. Именно поэтому Жемчужная сейчас просто проклинала свою судьбу пополам с логикой, сердцем и чем-то там ещё, поскольку видимо сегодня опять был день юмора. Сейчас девушка отдала бы всё, чтобы встать в пару с тем же Юрой Шопиным или с кем-нибудь другим. «Боже, почему из всех парней именно он?» Успела задать себе мысленный вопрос Ирис. Но в итоге на своих лыжероллерах к ней подъехал не кто иной, как Бабиков. — По большому кругу? — Антон успел задать вопрос, прежде чем Ирис быстро опустила голову вниз для того, чтобы, проклиная всё на свете, надеть лыжероллеры. Но Бабиков успел рассмотреть растерянность в глазах, кажется, всегда такой уверенной в себе бывшей лыжницы. Девушка нагнала парня чуть позже; сам он ехал не очень быстро и довольно расслабленно, изредка оглядываясь на Ирис. — Давай просто молча прокатимся, ладно? — Ирис кинула взгляд на Антона и, заметив, что больше никому не мешает, и точно никого не снесёт, ускорилась. Бабиков решил принять «правила игры» и молча поехал за девушкой, замечая, как же быстро она может ездить. Сейчас ему не нужно было обгонять девушку, а всего лишь подальше отъехать от базы, чтобы можно было спокойно и без лишних свидетелей с ней поговорить. Антон даже успел улыбнуться своему какому-то плану, построенному в голове и, замечая, что они скоро пройдёт половину круга, решил осуществить его. Мягко обгоняя девушку, по внешнему радиусу, Бабиков ускорился ещё больше, стараясь распылить девушку, подогреть её азарт. И, замечая, как она резво подхватывает скорость, мысленно поставил себе небольшой плюсик. Минуты через три Антон чуть-чуть скинул скорость, замечая, что девушка достаточно близко к нему идёт. И неожиданно резко затормозил прямо на пути Ирис. Жемчужная же просто наслаждалась скоростью, которую развивала, а потом стала соревноваться с Бабиковым, который набирал приличную скорость, хотя и держался рядом. И какой же неожиданностью стало то, когда он резко затормозил на её пути. Ирис с паникой в голове подумала о ссадинах, которые можно получить при падении на асфальт. И резко стала тормозить используя при этом палки и небольшие колесики на лыжероллерах. И всё-таки девушка до конца не успела скоординировать свои движения, врезалась в парня, хотя скорость скинуть не успела до конца. При этом понимая, что сила притяжения обязательно откинет её назад и, скорей всего, именно своей пятой точкой она встретится с твёрдым асфальтом. Жемчужная была готова к этому. Падать с лыжероллеров всё равно изредка приходилось, сколько бы ты на них не катался. — Зато ты теперь точно никуда не убежишь от разговора, — раздалось над ухом, когда крепкие руки обвились вокруг талии, сильнее прижимая к накачанному телу. — Не зря ты вчера мне успел признаться в том, что ты идиот, — слегка запинающимся голос сказала Ирис, поднимая взгляд на Антона. Бабиков успел залюбоваться цветом её глаз, красивым, невероятно насыщенным цветом тёмного шоколада, но потом неожиданно для себя увидел за оболочкой язвительности простой страх. Она просто испугалась. — Нахрена же так резко тормозить? — вскинула голову Ирис. — А ты бы со мной ещё как-нибудь поговорила? — Бабикову оставалось только приподнять бровь, при этом удобнее устраивая руки на талии девушки, которая, кажется, и не думала вырываться из хватки парня. — Клинический идиот. Ирис нахмурилась, понимая, что всё так же находится в крепких объятиях парня. По идее она должна была сказать ему «спасибо», что благодаря ему не упала, с другой стороны, эту опасность на дорожке он создал сам. — Ладно, давай поговорим, пока ты ещё одну аварию на дороге не создал. И можешь опустить меня, я держусь на ногах. — А если я не хочу? — Антон смешно вытянул губу, но, встречаясь с глазами, мечущими молнии, быстро, хотя и очень нехотя убрал руки с талии девушки. — Ирис, — парень внимательно смотрел, как она сразу же делает шаг назад и поправляет лыжероллер, который чуть-чуть слез. — Я правда идиот, которого надо ещё поискать. Всё, что я тогда наговорил, было слишком на эмоциях. Я вообще хочу извиниться не только за свои слова, но и за поведение в тот вечер. Я не имел права так себя вести, правда. Прости, пожалуйста, — вглядевшись в карие глаза девушки, он понял, что она раздумывает над этими словами, прислушивается к ним. И пока девушка раздумывала, Антон с улыбкой вспомнил одно из стихотворений (1).Среди грустного забвенья
Склонясь в подушку головой,
И в простоте, без украшенья,
Мои слагаю извиненья
Немного робкою рукой.
— Ты что? — девушка удивлённо взглянула на парня. — Переделал стихотворение Пушкина? Парню только оставалось кивнуть и добавить.А как ещё просить прощения,
У умной, милой и красивой?
— Надеюсь всё-таки Пушкин спокойно воспримет твою вольность к переделыванию его стихотворений, а то придёт ночью его недовольный призрак и всё, хана тебе, чемпион, — девушка многозначительно развела руками, мягко улыбаясь. У неё впервые просили прощения в стихотворной форме, пусть и переделывая слова известного «золотого поэта Руси», всё же было чертовски приятно. — И сам ты хорошо сочиняешь, оказывается, — добавила она. — А я много чем ещё могу удивить, Ирис, — парень протянул руку девушке, с вытянутым мизинчиком. — Мирись? — Мирись, мирись и больше не дерись, — смешно прописклявила девушка, изображая детский голос. — Едем дальше? — Антон мягко сжал ладонь девушки. — Антон, — Ирис серьёзно посмотрела на парня, от чего у него внутри всё замерло в ожидании не очень приятных новостей. — Я люблю расставлять сразу все точки над «i», — Опять же Ирис скорее кивнула какой-то своей мыслям. — Мы можем быть только друзьями. Жемчужная проговорила всё это на одном дыхании ведь, кажется, даже язык был в сговоре с сердцем и мыслями, которые так и тянулись к этому обворожительному шатену. Только головой Ирис всё понимала, и сама дала себе обещание сейчас обращать внимание только на биатлон. Или просто мозг во главе с логикой теперь всегда будут искать подвох в любых словах мужчин. Бабикову же хотелось провалиться прямо на этом месте. Опять она это делает. Опять отталкивает и ставит стену, расстояние, ближе которого не хочет подпускать. Вспоминая слова Ольги, парень легко кивнул и мягко улыбнулся. — Конечно. А теперь я точно тебя сделаю по скорости! — насколько возможно весело и беззаботно сказал парень....
Антон Шипулин
— То есть ты всё-таки больше веришь в рассказ Ирис? — удивлённо спросил Малышко, пока Антон спокойно вёл машину по трассе, ведущей в Санкт-Петербург. — Скажем так: в рассказе Ирис нет не состыковок, как в разговоре с Сашей. Антон внимательно смотрел на дорогу, попутно разговаривая с Димой. Свободное после тренировок время ребята решили потратить на встречу с Александром, и для этого уже ехали в город, чтобы там в тишине и уюте какого-нибудь ресторана посидеть и всё обсудить. — Объясни, а? — Малышко удобнее устроился в кресле рядом с водителем, пока ещё ничего не понимая. — Смотри, — Шипулин на секунду взглянул в сторону. — Что мы знали о Ирис до того, как с ней познакомились? Вспомни всё, что нам рассказывал Саня. — Достаточно талантливая, трудолюбивая лыжница, — почесав подбородок, Дима решил добавить, — иногда со сложным характером, достаточно умная, она вроде Бауманку закончила, и всё-таки Саша рассказывал о ней как о мягкой, заботливой. — Вот видишь, — Антон кивнул на слова друга, — а если опираться на историю Легкова, то расстался он с какой-то меркантильной и легкомысленной стервой. Вот поэтому у меня и несостыковочки. — А если верить рассказу Ирис, то, по крайней мере, выглядит всё логично, — с глубоким вздохом добавил Антон. — Но в любом случае надо поговорить с Сашей. После небольшого диалога в машине повисла тишина, каждый из парней обдумывал ситуацию. Антону было жаль, если рассказ Ирис окажется настоящей правдой. Даже не зная девушку, капитан команды был очень рад видеть своего друга счастливым. Тем более, после рождения сына он сам, наконец, понял, насколько же большую роль играет в жизни семья. И своему другу он так же желал крепкой и дружной семьи. — Симпатичное место, — прокомментировал Антон, выходя из машины и смотря на небольшую террасу одного из ресторанчиков Петербурга. — А ещё тут невероятно вкусно готовят, мы иногда ходим в этот ресторан с Катей, — Дима улыбнулся, но скорее своим воспоминаниям, которые связаны с женой. — Саня уже внутри, — смотря на пришедшее СМС, оповестил его Шипулин, и направился в сторону входа в ресторан. Ребята быстро нашли взглядом Легкова, тот выбрал один из столиков на террасе с выходом на набережную. — Здорова, ребят! — Александр протянул руку подошедшим друзьям, сначала Диме, а потом и Антону. — Привет-привет, Сань, — Дима кивком и улыбкой разместился за одним из стульев. — Здоров, — Шипулин расположился рядом, при этом осматривая внутреннее убранство. Вечер протекал в уютной дружеской болтовне, воспоминаниях об общих знакомых и планах на тренировки. После вкусного и сытного, однако здорового, ужина, Антон всё-таки решил задеть неприятную, но важную тему. — Сань, с Ирис-то что у вас в итоге? — когда речь зашла о семьях, спросил Шипулин. Дима же кивком поддержал вопрос друга. — Антох, прости, я тебе по телефону такого бреда наплёл, сам не знаю, что на меня нашло, — мужчина покачал головой. — Знаете, парни, сейчас как никогда я понимаю степень своего идиотизма и даже не могу объяснить его. У нас с Ирис правда было всё прекрасно и замечательно. А потом эта временная дисквалификация, а Жемчужная уезжает на соревнования и так удачно выступает, что мне остаётся только гордиться ей. Они вообще с Серегой, если честно, герои этой зимы — несмотря на все скандалы и трудности, выиграли всё, что только возможно. И я совсем не понял, в какой момент и когда оказался в одной постели с Юлей. Её не взяли на соревнования, она не отобралась и была просто молчаливой поддержкой. Какой-то опорой в тот непростой момент. Всегда просто поддерживала. А потом «хоп» и мы просыпаемся вместе. Знаете, это было как затмение, как пелена перед глазами. А теперь самое смешное. Я ведь только после расставания с Ирис понял, что вёл себя, как настоящий козел. Приворожила меня что ли эта Белорукова? Вообще не понимал в тот момент, что нашёл в Ирис и почему выбрал её? А всё равно сделал ей предложение и, знаете, видя её искреннее согласие и радость, даже стало по-настоящему стыдно. Стыдно из-за своих поступков и действий. Решил расстаться с Юлей, всё рассказать Ирис. И ждать её решения. Легков отпил воды, уныло обвёл Диму и Антона взглядом. — И всё-таки Юля реально как будто бы меня приворожила. Давно такого не было, чтобы у меня мозг отключался при виде девушек. Тут ведь шёл уже расставаться. Помню, последний день закатки, а оказались в душе. Там нас и застала Ирис. И, знаете, Ирис ведь меня не простит. Я уж очень хорошо её изучил, я знаю, что потерял её. Потерял, к сожалению, навсегда, парни. И знаете, я реально идиот, постарался её вернуть и тут же наговорил кучу гадостей. Как хоть она там? Мне-то теперь вход в её жизнь запрещён. — сложив руки и на несколько секунд опустив на них голову, с отчаянием проговорил олимпийский чемпион. Дима с Антоном удивлённо слушали рассказ Саши и поражались. Уж Легков всегда был очень строг в плане отношений, а уж к изменам относился крайне отрицательно. И сам когда состоял в них, никогда себе такого не позволял. — Вся в биатлоне, много работает, — пожав плечами, сказал Антон, чтобы хоть как-то заполнить тишину, которая стала очень напряжённой за столиком. — Может ещё получится помириться? — с надеждой спросил Дима, внимательно смотря на Сашу. — Нет, Дим. Уже бесполезно. Я сам тут уже натворил дел, сделал вид для всех, что мы уже встречаемся с Юлей. Теперь-то она меня точно не простит, — Легков на секунду задумался. — А ещё я вот беспокоюсь, что у неё может ничего не получится в биатлоне и она пролетит с Олимпиадой. Мужики, может поможете? Поговорите с ней, уговорите её обратно перейти в лыжи? Легков просяще посмотрел на Антона, задержал взгляд. Не видя желаемой реакции, повернулся к Диме. — Хах, я разве похож на самоубийцу? Я наслышан о характере твоей Ирис, — усмехнулся Малышко, всем видом показывая, что не собирается участвовать в этом сомнительном предприятии. — Не, Саш. Я точно не буду с ней об этом говорить. Всё-таки она создаёт впечатление взрослого и адекватного человека, и вроде её решение перейти в биатлон выглядит осознанным. Да и у неё неплохо получается, по моим наблюдениям. Стрельба для лыжницы уж не совсем аховая, да ещё и время есть — поправит. И всё-таки верю, что у неё получится в биатлоне, да и ты не сомневайся, друг. — Антон посмотрел ему в глаза. — Отпусти её, Саш. Да, накосячил сам. А теперь просто отпусти, раз так решил....
— Оля, я боюсь, — тихо произнесла Ирис, слегка сжимая руку соседки, они подходили к стенду. Сегодня с утра на нем вывесили списки тех, кто войдёт в команду. Жемчужной почему-то это напомнило какой-то кастинг или поступление в ВУЗ. Когда ты точно так же надеешься отыскать в списках свою фамилию и имя. — Вместе будем биться, если что, в истерике, — Подчуфарова сильнее сжала руку подруги. — Давай сначала мужчин, а? — Ирис постаралась улыбнуться и потянула Ольгу к правому списку. — Готова? Девушка только кивнула с закрытыми глазами. Ирис быстро пробежала взглядом по фамилиям. И слегка выдохнула, когда увидела там одну из фамилий, начинающуюся на букву «Б». ○ Антон Шипулин, ○ Евгений Гараничев, ○ Максим Цветков, ○ Антон Бабиков, ○ Александр Логинов, ○ Алексей Волков, ○ Матвей Елисеев, ○ Юрий Шопин. — А теперь всего лишь осталось посмотреть наш список, — наигранно весело добавила Ирис, но всё же не сдержалась. — Прочитай, пожалуйста, я не могу на это смотреть! Ольга, сглотнув, кивнула, а Ирис, снова прикрывая глаза, стала ждать, а сердце её, кажется, забыло, как нужно отбивать ритм. — Ольга Подчуфарова, — даже сквозь закрытые веки, Ирис почувствовала, как радуется подруга. — Ирина Старых, Татьяна Акимова, Дарья Виролайнен, Екатерина Юрлова-Перхт, Светлана Миронова, Виктория Сливко. На секунду голос Оли прервался, а значит, она увидела и собралась озвучить последнее имя. Вернее, Ирис просто загибала пальцы, и осталось последнее имя. Она точно знала. «Скорей всего это Света Слепцова или Ирина Услугина» Девушка только успела об этом подумать, а Оля обхватила её и принялась прыгать, стремясь, кажется, задушить подругу в своих объятиях. — Ирис Жемчужная, — наконец выдохнула Оля, уже спокойнее обнимая подругу. — Ну, всё, живём. И ты, и Катька. Ольга радостно щебетала, снова и снова разглядывая списки, а Жемчужная так и стояла, оглушённая неожиданным счастьем. В неё верят, раз ей дали шанс с таким огромным авансом. Теперь она обязана доказать всем, что достойна этого шанса!...
Прошло две недели
— А знаешь, чего… точнее кого будет не хватать на следующих сборах? — весело тараторила Оля, собирая вещи. Сегодня был последний день сборов, вернее, уже утро последнего дня сбора. И сейчас девушки собирали вещи, чтобы уже сегодня разлететься на недельный отдых, после которого нужно будет продолжать работать с утроенной силой. — Кого? — Ирис сложила оставшиеся вещи в чемодан, аккуратно его закрыла и поставила в угол комнаты. — Парней наших, кого же ещё. Жаль, что следующий сбор будет отдельно от них. Куда же без наших шутников? — Оля весело запустила в задумавшуюся девушку подушкой. — Эй, — возмутилась Ирис, отправляя подушку в обратный полет. — А я и не знала, что следующий сбор отдельно. — А я и не знал, что любооовь может быть жестока, а сердце так одиноко, я не знаааааааал*, — пропела Оля известную песню, от чего Ирис оставалось только весело рассмеяться. С Подчуфаровой они практически не прощались. Ехали в Москву вместе, и даже запланировали пару раз прогуляться. А ещё Оля пообещала познакомить подругу с «улыбашкой и солнышком команды» — Катей Юрловой, которая будет также в эти дни в Москве. Со следующих сборов Юрлова присоединится к команде и будет работать тоже централизованно, как и все девушки, кто попал в этот «список восьми», а именно так прозвали его счастливые спортсменки. Весёлый смех и вокал девушек прервал стук в дверь. — Входите, открыто! — успела крикнуть Оля, а сама уже спешила покинуть номер — нужно было вернуть Тане её планшет, которым воспользовалась вчера. — Привет Оля и пока Оля, — удивлённо проводив её взглядом, сказал Антон Бабиков. Оглядев номер, он отметил, что у девушек в комнате прибрано, а чемоданы собраны. Сразу же вспомнилась их комната с Цветковым и шабаш, который они устроили в день вылета. — Не обращай внимания, — Ирис только махнула рукой куда-то в сторону двери, как бы прося не обращать внимание на поведение Чуффи. — Ты что-то хотел? Или что-то давал нам и мы не вернули? Или тебе неожиданно нужны иголка и нитка? Утюг? Фен? — парень слушал перечисления девушки и внутренне смеялся, каждый раз одно и тоже. Длинные сборы всегда заканчивались обменом вещами в день вылета, или в день сбора чемодана. — Винтовка? Бабиков даже удивлённо приподнял бровь, думая, кто же мог потерять свою винтовку. — Ай, это Слепов хотел застрелиться. Не любит человек чемоданы собирать, — засмеялась Ирис, заставляя сердце Антона биться чаще. Бабиков успел отметить, какой она была красивой. В простых светлых джинсах с рваными коленками, кроссовках и простой шелковой майке на тонких бретельках. — Я хотел тебе кое-что отдать, а не взять, — Антон улыбнулся и протянул девушке небольшой пакет. Ирис удивлённо взглянула на парня, вспоминая, что все свои вещи вроде собрала и ничего у него не оставляла. И ещё девушка успела проклясть Олю, которая так резво убежала, оставляя их одних. Жемчужная ругала себя последними словами, ведь в последнее время мысли об этом парне всё чаще проникали в её голову, да и сейчас хотелось просто уткнуться ему в грудь, обнять, прижать к себе и никуда не отпускать. — А что это? — девушка слегка прикусила губу и взяла небольшой бумажный пакет в руки. — Открой и узнаешь. Голос парня внезапно стал низким и хриплым, а всё потому, что у Жемчужной была дурацкая привычка прикусывать губу, и она, наверное, даже не догадывалась, как же это выглядит сексуально. И как в такие моменты парню хотелось бы прижать к себе девушку, и поцеловать. Но он себя сдерживал. Он помнил — главное не спугнуть. Сейчас их отношения больше напоминали дружбу, и Ирис уже могла рассказать ему какие-то свои небольшие тайны, что не могло не радовать Антона. — Ричард Бах «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», — девушка задумчиво держала красивую бумажную книгу. Красота в простоте. Обложка была тёмно-бирюзового цвета, с белой небольшой птичкой и облаком из которого был так же «дождь» из птиц**. — Когда увидел эту книгу, сразу подумал о тебе. Если читала, то в твою коллекцию добавится красивая книга, — Антон широко улыбнулся, отчего у девушки по спине побежали мурашки. — Не читала, — Ирис сжимала книгу в руках, удивлённо смотря на парня. — Давно хотела, а теперь и повод есть. Спасибо огромное, Антон. Ирис обняла Бабикова, перед этим поцеловав в щеку. Парень же решил не упускать момент и покрепче прижал к себе девушку, положив руки на её тонкую талию.