В плену у страха

Убедить Дина в том, что им необходимо ехать, оказалось для Джона довольно простой задачей. Достаточно было сказать, что Сэму могут помочь, как старший из сыновей Винчестера стал лихорадочно собирать вещи. Для него сейчас не было ничего важнее спокойствия младшего брата. С Сэмом все оказалось чуть сложнее, в прочем, как и ожидал Джон. Подросток даже подумать боялся, что ему предстоит провести несколько томительных часов в машине в опасной близости от отца. За все это время Джон не приближался к младшему сыну, зная, как тот отреагирует на это, но сейчас выбора особо не было. Как и следовало ожидать, Дин решил ехать на заднем сидении рядом с братом, надеясь, что так ему будет хоть немного спокойнее. Джон сложил вещи в багажник Импалы, и лишь когда сыновья уже сели в машину, сам направился к двери с водительской стороны. Сэм наблюдал за тем, как отец открывает дверь и садится в машину. Ощутив опасную близость к Джону, Сэм тут же напрягся, что не осталось незамеченным для Дина, который сидел рядом. – Порядок, Сэм? – Дин приобнял брата и притянул его ближе к своему боку. Сэм перевел взгляд с широкой спины Джона на замершего в ожидании ответа Дина, и только заметив в глазах старшего брата все тоже беспокойство и волнение, продиктованные исключительно заботой и любовью, он, наконец, еле заметно кивнул. Чуть придвинувшись ближе к Дину, Сэм попытался немного расслабиться, хотя до конца у него все же не получилось это сделать. – Куда мы едем? – пытаясь разрядить обстановку, поинтересовался у Джона Дин. Глава семейства не спешил отвечать, потому что не был до конца уверен, как именно отреагирует Сэм на его слова. Все-таки они направлялись в родной город, где погибла Мэри, в смерти которой так неосмотрительно и совершенно необоснованно обвинил его Джон. – В Лоуренс, – наконец, решившись, ответил Джон, взглянув на сыновей через зеркало заднего вида. Как и ожидалось, Сэм испуганно зашипел и задрожал, но Дин тут же притянул его ближе к себе и уткнулся носом в висок брата. – Эй, все хорошо, – Дин погладил напряженную спину Сэма, – я же рядом. Успокойся. Слова Дина, как всегда, подействовали на Сэма, и он вскоре притих, уткнувшись носом в шею брата, в то время как его дрожащие пальцы продолжали цепляться за его рубашку. С одной стороны Джон понимал, что спешить не стоит, но с другой стороны он видел, что чем скорее они окажутся в Лоуренсе, тем скорее он сможет поговорить с Миссури и поможет младшему сыну. Поэтому он завел двигатель Импалы и вскоре вывел ее с проселочной дороги на шоссе. Винчестеры, наконец, покидали Сент-Джонс, город, короткое пребывание в котором нанесло слишком существенный вред размеренной жизни охотника и его сыновей. Дорога до Лоуренса заняла около восьми часов. Возможно, Винчестерам удалось бы добраться до своего пункта назначения и раньше, но Джон был вынужден делать слишком много остановок, потому что Сэм никак не мог расслабиться и успокоится. Присутствие отца слишком сильно сказывалось на его нервной системе, и только слепой мог этого не заметить. Поддержка Дина хоть и помогала немного, но все равно Сэм по-прежнему был натянут, как тетива лука. Джон останавливался на заправках, у закусочных и давал младшему сыну передышку, оставляя его в компании старшего брата. Это было невыносимо для главы семейства, он с трудом удерживал вместе его отчаянно рассыпающуюся на осколки душу. Страдания Сэма были еще более мучительными для Джона, потому что он понимал степень собственной вины. Она была слишком велика, неподъемна и до зубного скрежета невыносима. Дин видел жалкие попытки отца облегчить страдания Сэма, видел его виноватое лицо, когда он смотрел на младшего сына, но это все равно никак не могло повлиять на отношение Дина к отцу. Простить Джона Дин по-прежнему не мог, не знал как, да и, наверное, не пытался сделать это. Сейчас он мог думать только о Сэме, который был измотан этой поездкой не меньше, чем сам Дин. Обычно, длительное путешествие на машине заставляло Сэма погрузиться в сон спустя лишь час после того, как Импала начинала движение, но теперь Сэм словно боялся закрыть глаза, когда отец был рядом, боялся расслабиться, потому что это могло бы закончиться для него плохо. Импала въехала в Лоуренс, когда на город уже успели опуститься сумерки. Джон почувствовал, как его грудь сдавливает чья-то острая когтистая лапа, так и норовя проломить грудную клетку, чтобы добраться до израненного сердца. Этот город был болезненным напоминание о том, чего Джон лишился. Не только любимой жены, но и спокойной жизни вместе с мальчиками. Лоуренс был персональным Адом Винчестера, но сейчас он не имел возможности сбежать отсюда. Он просто не имел права на это. Спустя примерно двадцать минут Джон увидел очертания знакомого ему дома, в котором он был в последний раз много лет назад. Этот дом ничем не отличался от множества других на этой улице, словно в нем не жила гадалка или, как называли ее некоторые люди, экстрасенс. Стоило Импале подъехать ближе к дому, входная дверь приоткрылась, и на крыльце показалась темнокожая женщина лет сорока пяти, лица которой, правда, в сумерках было не видно. – Кто она? – настороженно уточнил Дин, внимательно вглядываясь в силуэт хозяйки дома. – Друг, – все, что мог сказать в ответ Джон. Он не был готов рассказывать сыновьям о роли Миссури в его охоте за сверхъестественным. – Она может помочь? – Надеюсь, – искренне ответил Джон, взглянув на сыновей через зеркало заднего вида. Они оба недоверчиво поглядывали на незнакомую женщину, которая не спешила делать шаг навстречу, ожидая, когда ее гости сами решат выйти из машины. – Идемте. – Пунктуальность тебе не свойственна, Джон, верно? – вместо приветствия выдала Миссури, стоило только Винчестерам выйти из машины. Ее голос прозвучал раздраженно и далеко не так приветливо, как, наверное, должно было. – Я ждала вас раньше. – Я тоже рад тебя видеть, Миссури, – проигнорировав реплику женщины, поприветствовал Джон. Миссури сделала пару шагов навстречу Винчестерам, но слишком близко подходить не стала. – Рада снова вас видеть, мальчики, – ласково и в какой-то степени даже по-матерински обратилась женщина к Дину и Сэму, – вы так выросли! Совсем взрослые стали. – Разве мы знакомы? – удивился Дин. Он совершенно не помнил эту женщину, в то время как она определенно их знала. Сэм все это время стоял рядом с братом, и судя по выражению его лица, Дин понял, что Сэм тоже видит эту женщину впервые. – Последний раз, когда я вас видела, – обворожительно улыбнувшись младшим Винчестерам, продолжила Миссури, – Сэм еще даже ходить не умел. Все время пропадал у тебя на руках, Дин, хотя мне порой казалось, что тебе просто не хотелось отпускать от себя братишку. Повисла минутная пауза, которую Винчестеры явно не спешили прерывать, но Миссури тут же снова заговорила. – Так, мальчики, вы, наверное, проголодались с дороги. Идите в дом, я как раз ужин приготовила. Надеюсь, от лазаньи никто не откажется? Только чур пирог, Дин, не трогать. Его я оставила на десерт. Дин уже было собирался открыть рот, чтобы спросить, откуда Миссури знает о его любви к пирогам, но потом вдруг передумал. Подтолкнув Сэма вперед, он направился следом за ним к дому, чувствуя при этом, как желудок сводит от голода. В закусочных он почти ничего не ел, поэтому сейчас отказываться от нормальной еды он не собирался. В конце концов, отец знал эту женщину и, по всей видимости, доверял ей, а значит, беспокоиться было не о чем. – Только не вздумай складывать ноги на мой журнальный стол, – уже стоящему в дверях Дину, вдруг бросила Миссури, и на этот раз ее голос прозвучал тверже и резче. – Я и не собирался, – почему-то тут же оправдался Дин, обернувшись к отцу и новой знакомой. – А то я не знаю, – усмехнулась Миссури, но потом строго добавила. – Я предупредила, Дин. Как только Дин и Сэм скрылись за дверью, Джон привлек внимание Миссури. – Ты знаешь, как помочь Сэму? – Выпороть бы тебя, Джон Винчестер, – вместо ответа гневно выпалила Миссури, злобно сверкнув глазами, – как тебя только угораздило сказать такое мальчику? Обвинить в смерти Мэри? Совсем рассудка лишился?! – Миссури… – Имей в виду, Джон, – Миссури ткнула пальцем в грудь Джона, – я делаю это не ради тебя, а ради твоих мальчиков. Они не заслужили такого. Особенно Сэм. Не говоря больше ни слова, и не давая Джону возможности вставить хоть слово, Миссури зашла в дом, явно показывая, что разговор окончен. Джон потоптался пару минут на улице, не решаясь пойти следом. Он понимал негодование и злость Миссури, понимал ее недовольство, хотя ему все еще было не понятно, откуда она знала столько подробностей случившегося. Хотя излишней осведомленности Миссури Джон уже давно перестал по-настоящему удивляться. Наконец, войдя в дом, Джон последовал на кухню, откуда доносился бодрый и ласковый голос Миссури. Он приблизился к двери, но проходить дальше не спешил, незаметно наблюдая за сыновьями, которые уже сидели за столом, что был заставлен ароматной выпечкой, еще дымящейся лазаньей, сочным салатом и еще Бог знает чем. Судя по всему, Миссури только закончила с приготовлением ужина, а значит, ее ворчливый упрек о пунктуальности был сказан специально. – Ну и запустил же вас Джон, – в очередной раз кидая в адрес старшего Винчестера нелестную реплику, проворчала женщина, – одна кожа, да кости. Вы в своих забегаловках, небось, одним фастфудом питаетесь. Так нельзя. – Что плохого в гамбургерах? – попытался заступиться за свою любимую еду Дин. – Холестерин, дорогой, вот что, – последовал лаконичный ответ Миссури. – Я салаты люблю, – вдруг выпалил Сэм. – И правильно, – похвалила Миссури, – нечего травить свой организм всякой гадостью. Тебе бы брать пример с брата, Дин. – Не дорос еще, – пробубнил Дин с набитым ртом, чем тут же вызвал улыбку на лице Сэма. Джон, как завороженный, наблюдал за тем, как его младший сын искренне улыбается, словно кошмара последних недель и вовсе не было. – Что застыл, Джон? – голос Миссури вывел Винчестера из оцепенения, и он тут же заметил, как Сэм перевел на него свой взгляд, и из его глаз мгновенно ушло все веселье и легкость, сменившись на уже на привычный страх и недоверие. Джон задержал дыхание, чтобы не застонать от боли, которая прошила его миллионами острых игл, когда Сэм посмотрел на него. Миссури словно не заметила замешательства Джона, как и реакции Сэма, хотя Дин совершенно точно все увидел. Он перестал жевать, внимательно наблюдая за отцом и братом, в любую секунду готовый прийти Сэму на помощь и успокоить его, если появится такая необходимость. Джон обошел стол и опустился на стул с противоположной стороны от Сэма, по возможности, как можно дальше от него. – Откуда вы знаете нашего отца? – пытаясь прервать воцарившееся молчание, поинтересовался Дин, при этом не спуская глаз с Сэма. – Джон обратился ко мне за помощью, когда умерла ваша мама, – тут же ответила Миссури, наливая в кружки горячий чай. – Вместе нам удалось выяснить, что в смерти Мэри замешано нечто сверхъестественное. – Миссури! – вдруг повысил голос Джон, совершенно обескураженный тем, что гадалка заговорила о прошлом. Когда-то давно он попросил, чтобы она никому не говорила о том, что им удалось выяснить о смерти Мэри, и уж тем более Дину и Сэму. – Какого черта, ты рассказываешь им это?! От повышенного голоса Джона Сэм ожидаемо вздрогнул и подскочил со своего места, отчего Дин тут же подорвался вслед за ним. – А ну-ка, поубавь децибелы, Джон Винчестер! – скомандовала Миссури спокойным голосом. – Нечего на меня голос повышать, тем более в моем доме. Сыновья у тебя уже выросли, если ты не заметил, так что имеют право знать правду. Да, сядьте вы уже оба! – на этот раз Миссури обратилась к замершим возле стола Дину и Сэму. – Я не дам вам выйти из-за стола голодными. Дин и Сэм не спешили последовать просьбе женщины, хотя это больше походило на приказ, но заметив ее строгий взгляд, все же опустились на свои прежние места. – Еще слово, Джон, – пресекая попытку старшего Винчестера вновь начать разговор, предупредила Миссури, – и будешь ждать мальчиков в машине. Голодный! Остаток ужина прошел в тишине, и никто больше не пытался задавать вопросы. Миссури поставила перед Дином и Сэмом кружки с чаем, отчего Дин тут же сморщил нос. – Я бы от кофе не отказался, – потянув носом заметил Дин, после расплывшись в улыбке, – или от пива. – Чай с ромашкой и мелиссой, – отрезала Миссури, – и без возражений, иначе останешься без пирога. Что ж. Надо сказать у Миссури получалось ловко ставить на место всех Винчестеров, и порой для этого достаточно было одного только взгляда. Дин отметил про себя, что этой странной женщине как-то сразу хотелось доверять, даже охотничьи инстинкты молчали. Пока Миссури и Джон все же наслаждались крепким кофе, продолжая при этом молчаливо сверлить друг друга взглядом, Дин и Сэм потягивали целебный чай, который, по признанию Дина оказался не так уж плох. Особенно в сочетании с яблочным пирогом. Сэм думал, что ему кусок в горло не полезет, но, по-видимому, он все же сильно соскучился по нормальной еде, поэтому все же съел все, что предложила ему Миссури. От чая он не отказался, и когда с горячим напитком было покончено, Сэм вдруг почувствовал дикую слабость и усталость. Напряженная поездка давала о себе знать, и он широко зевнул, готовый в любую минуту отключиться. – Думаю, лучше будет оставить разговор на завтра, – предложила Миссури, заметив жалкие попытки Сэма не заснуть. – Вы слишком припозднились. – Не лучше ли сейчас, – попытался настоять Джон, потому что был уже не в силах видеть страдания младшего сына, слышать его крики и слезы. К тому же, он прекрасно понимал, что слова Миссури о позднем визите, ложь. – Завтра, – отчеканила Миссури, после чего обратилась к Дину, – отведи своего брата в машину. К сожалению, у себя я вас разместить не смогу. Дин дураком не был, поэтому без лишних слов понял, что Миссури просто хочет поговорить с отцом наедине. – Идем, Сэмми. – Спасибо, – поблагодарил подросток Миссури, прежде чем последовал за братом. Вместо того чтобы остаться с Джоном на кухне, Миссури поднялась из-за стола и проводила мальчиков до двери. – Какого черта, Миссури? – не выдержал Джон, стоя позади женщины возле открытой двери, откуда было видно, как Дин и Сэм садились в машину. – Ты говорила, что сможешь помочь Сэму. Мы приехали вовремя, как ты и просила. К чему весь этот спектакль? – Они забудут, – вместо ответа коротко ответила Миссури, не оборачиваясь к Джону. – Что? – Как только твои мальчики заснут, они забудут обо всем, что случилось. Джон в недоумении замер, боясь даже сделать вдох. – Забудут? – не уверенно переспросил Винчестер. – Но как?.. – Я заварила для них особый чай на травах, – на этот раз Миссури все же посмотрела на Джона, – он сотрет воспоминания последних двух недель, и уже утром они даже не вспомнят о том кошмаре, который им пришлось пережить. – Ты уверена? – Джон не в силах был скрыть дрожь собственного голоса, но и толика надежды в нем тоже не укрылась от Миссури. – С каких это пор ты сомневаешься в моих способностях, Джон? – возмутилась женщина. – Я… – Джон запнулся на полуслове, но взяв себя в руки все же продолжил, – но почему они оба? Почему ты решила стереть и воспоминания Дина тоже? – А ты хочешь, чтобы он помнил это? – снова вопросом на вопрос ответила Миссури. – Помнил собственное бессилие и крики Сэма? Помнил каждую ночь, что он держал брата в своих руках, пока тот заходился в истерике? Помнил, как Сэм с недоверием смотрел на него? Ты это хочешь, Джон? Неужели ты еще не понял, что твои мальчики связаны? Боль одного зеркальна боли другого. Если Дин будет помнить обо всем, что случилось, он будет страдать, но делать это будет тихо и незаметно, но Сэмми… Он будет чувствовать боль брата, и это в итоге сломает их обоих. – Боже… – Джон устало провел рукой по лицу, с трудом сдерживая дрожь, – это… это точно сработает? – Да. Джон шумно выдохнул и снова перевел взгляд на Импалу. – Забудут, – тихо выдохнул Джон, – как бы я хотел также забыть обо всем… – Черта с два! – гневно прошипела Миссури, заставив Винчестера взглянуть на нее. – Ты будешь помнить, Джон, будешь каждый день прокручивать в своей памяти эти дни, чтобы в следующий раз у тебя даже мысли не возникало обвинять своих мальчиков в смерти Мэри. Это твое наказание, Джон Винчестер, и ты знаешь, что заслужил его! С этим спорить было трудно, да Джон и не собирался этого делать. Миссури была права. Он виноват перед Сэмом, да и перед Дином тоже, и теперь ему придется расплачиваться за это до конца жизни. Скомкано попрощавшись с Миссури и еще раз поблагодарив ее, Джон направился к Импале. Он осторожно открыл дверь и опустился на водительское место, стараясь при этом не делать резких движений, чтобы не напугать Сэма. Перед тем, как завести двигатель, Джон обернулся и посмотрел на сыновей, которые, как оказалось, в этот момент уже крепко спали. Сэм устроился под боком старшего брата и тихо сопел ему в подмышку, в то время как Дин просто откинулся на спинку сидения, и его грудь размеренно вздымалась во сне. Позволив себе лишних пару минут понаблюдать за спящими сыновьями, Джон, наконец, завел двигатель. Вскоре машина уже мчалась по ночным улицам Лоуренса, и в этот момент Джон понял, что не хочет оставаться в этом городе ни на минуту. Покинув пределы некогда родного города, Джон остановил Импалу возле первого же придорожного мотеля, где была видна надпись «Свободные места». Дин и Сэм продолжали мирно спать, поэтому даже не заметили отсутствия Джона, пока он оформлял номер с тремя кроватями, который к счастью был свободен. Джон вернулся к Импале, на мгновение замерев возле задней двери. Он не хотел будить мальчиков, но понятия не имел, как отреагирует Сэм, если он сейчас решит отнести его в номер. Но время шло, а оставаться на парковке перед уже оплаченным номером было просто глупо и странно. Джон открыл дверь и осторожно потянул на себя Сэма. Подросток что-то пробормотал во сне, но так и не проснулся, а вот Дин все же распахнул глаза. – Папа? – сонно пробормотал Дин, потирая глаза. – Идем. Я снял номер, – прошептал Джон, вытаскивая Сэма из машины. Он бережно прижал к себе сына, впервые за эти долгие и мучительные дни просто касаясь Сэма. – Может я? – предложил Дин, выскочив из машины вслед за отцом и братом, и посмотрел на спящего Сэма. – Просто открой дверь, – Джон повернулся боком, чтобы Дин мог достать ключи от номера, что лежали в его кармане. Дин помешкал долю секунды, после чего все же выполнил просьбу отца. Как только дверь под номер шесть распахнулась, Джон скользнул внутрь вместе со своей драгоценной ношей. Он опустил Сэма на одну из кроватей, стараясь при этом не разбудить сына. Послышалось легкое бормотание Сэма, но он так и не проснулся. Подросток перевернулся на бок и, подмяв под себя подушку, продолжил сопеть дальше. Джон стянул с Сэма ботинки и укрыл его лежащим на краю постели пледом. Он не удержался от порыва и ласково коснулся взъерошенных волос сына. Пусть хоть так он мог побыть рядом с ним, хоть чуть-чуть… хоть одного мгновение… Только бы Миссури не ошиблась. Джон почувствовал на себе пристальный взгляд и обернулся. Дин стоял позади отца и не сводил глаз с Джона и Сэма. В темноте выражение его лица было не рассмотреть, но Джон и так знал, что именно на нем сейчас было написано. Беспокойство и волнение, такое привычное для него, особенно в последние дни. – Ложись спать, Дин, – тихо произнес Джон, сделав шаг к выходу, – я пока принесу наши вещи. Как только старший Винчестер покинул номер и закрыл за собой дверь, он устало уперся в перила напротив него. Его трясло от отчаяния и боли, и он боялся поверить, что уже завтра возможно все образуется, потому что если этого так и не случится, он понятия не имел, как жить дальше, как смотреть в глаза сыновьям, как вообще дышать после этого. В номер Джон вернулся лишь спустя почти два часа. Все это время он сидел на капоте своей машины, пытаясь прояснить разум и хоть немного взять себя в руки. У него ушло на это куда больше времени, чем он предполагал, особенно учитывая тот факт, что он каждую минуту ждал, как ночную тишину разрежет очередной испуганный крик Сэма. Так было каждую последнюю ночь, но время шло, а тишину ночи по-прежнему нарушали только тихие стрекотания насекомых, треск мотельной вывески и гулкий рев проезжающих мимо машин. Глубоко вздохнув, Джон все же выпрямился и направился к номеру. Прятаться он больше не мог. По возможности бесшумно распахнув дверь, Джон вошел внутрь номера и убедился, что его сыновья крепко спали, почти синхронно приобняв собственные подушки. Старшему Винчестеру ничего другого не оставалось, как устроиться на дальней кровати в ожидании утра, когда он, наконец, сможет понять, как жить дальше и жить ли вообще.