Перемирие

      Чего могут бояться ассасины и тамплиеры? По крайней мере обитающие на территории Северной Америки… О это страшнее знаменитых строк: «К нам едет ревизор!» Поверьте, порой даже проспиртованный вусмерть Эдвард стремится забиться поглубже в трюм своей нежной «Галки», и это отнюдь не из-за того что кто-то объявляет сухой закон и жесточайшим образом уничтожает запасы спиртосодержащих продуктов массового потребления.       Нет, здесь всё намного банальней. Всё начинается с зычного, буквально разносящегося на многие мили вокруг вопроса:       - Баня, водка, где медведи?!       Именно в этот миг ассасины и тамплиеры старательно прячутся по самым тёмным и укромным местам, забрасывают свои контракты на убийства, сжигают планы дворцовых и прочих интриг, заметают следы и… Молят предтечей, чтобы незваный гость их не нашёл. Совсем, чтобы убрался подальше, а не с криками: «Ура! Играем в прятки!» – носился по всюду выискивая для себя жертву.       И вот Дезмонд затаился в баре, надеясь, что в подобное заведение приехавший русский не сунется, так как здесь «переводят продукт». Напротив бара находился элитный бордель. И именно туда, к радости американца, направил свои стопы Николай Орлов.       - А-а-а-а-а-а! – раздался отчаянный вопль, и Майлс содрогнулся, там прятался Эцио, и кажется его только что нашли. Не совсем цензурные вопли на итальянском иногда перекрывали непонятные слова на русском. Вот мужчина вышел на улицу, осмотрелся, покрепче перехватил за ногу пытающегося уползти прочь Аудиторе.       Николай окинул цепким взглядом подозрительно пустынные улочки города, а потом, сопоставив имеющуюся у него информацию, направился в бар, что сейчас был перед ним. Оттуда он вышел без каких-либо криков, таща за капюшон бледного с перепугу парня. Тот совершал редкие рывки, в отчаянной попытке ускользнуть от страшного русского человека. Но Орлов был не умалим.       И вот уже спустя каких-то полчаса пойманные парни были затащены в баню. Молодые ассасины зашились на самых верхних полках, игнорируя факт того, что там крайне тяжело дышать да и жарко, сам же Николай расположился немного ниже, кидая насмешливые взгляды на коллег, что никак не могли оценить всю прелесть этого пугающего для них помещения.       Мужчина тщательно отслеживал состояние юных орлов, чтобы те не схлопотали тепловой удар, перегревшись. Только вот забившихся на верхнюю полку ассасинов мало интересовали мотивы и, в общем-то, вполне себе дружелюбный нрав иностранного собрата. Перед их взором навеки застыла ужасающая до самых костей картина первого приезда русского.       Сам Николай Орлов не помнил своего первого приезда в Америку. Он тогда хорошо так проспиртовался, ведь было крещение Христа, и крещенские морозы не подвели. И вот всего пару часов спустя на ближайшем к поместью пруду появилась своеобразная прорубь, выдолбленная в форме креста. Недоумевающие ассасины и тамплиеры собрались на берегу, наблюдая за мужчиной. И вот Орлов начал раздеваться, повергая в шок даже Коннора, что хоть и обладал стойкостью к местному климату, но добровольно лезть в ледяную воду без веской причины считал самоубийством.       И вот этот странный человек, бормоча что-то на своём языке, сиганул в прорубь. Наблюдатели замерли, кого-то даже передёрнуло, четвёрка названных братьев шустро стала по плотнее, словно русский сейчас вылезет из проруби и заставит их тоже окунуться. Вот ассасин три раза погрузился с головой в ледяную воду и стал выбираться. Обладающие орлиным зрением, а также развитым чутьём ассасины и тамплиеры поспешили убраться подальше.       Как стало известно на следующий день, с десяток людей были утащены русским в объятья проруби, как если бы этот иностранец был какой-нибудь водной нечистью.       Николай кинул ещё один взгляд на уже успокоившихся братьев по ордену и с насмешливой улыбкой потянулся к берёзовому венику.