Параллельные прямые

Когда он приходит, она слегка наклоняет голову. Сохраняет при этом осанку, будто и не сидела все эти годы в психушке. Утонченной ее версии, но все же психушке. Мориарти. Король преступности Великобритании, а может, и всего мира. Тот, кто пытается создать иллюзию контроля даже в месте-без-надежды, здесь, где сидят самые отъявленные психопаты, представляющие опасность для общества своей гениальностью. Его не пугает эта атмосфера. По крайней мере, Джим сам свято уверен в этом. Нет даже самой крохотной мысли, что и он может застрять здесь навсегда. Чтобы не попасть в эту миниатюрную версию "ада", он оставляет за собой целую паутину, закрепив на соединениях нитей ловушки, которые сможет открыть только лично. Даже если Майкрофт сумеет одержать над ним победу, - что само по себе сложно допустить, - ему потребуется Мориарти, чтобы предотвратить хаос по всему миру. Он в безопасности. Да, даже здесь. Эвер читает его, как открытую книгу. Да, он гениален, но скрыться от нее - не сможет. Никто не мог, никогда. Мориарти устроен чуть иначе, чем остальные... Но все же доступен. Хватает одного взгляда в глаза, горящие яркой хитринкой, чтобы понять - возможно он подвластен ей даже больше, чем другие. Безумный гений. Всегда выезжает на своей нестабильности. Отсутствие барьеров здравого смысла его козырь, как и чертов огонь внутри, который сожжет все, если его подтолкнуть. - Я твой рождественский подарок, - и с издевкой, и с определенной долей любопытства говорит он. Не ожидал, что тебя вызовут сюда ради девчонки?.. Да. Не ожидал. Эвер хочет ухмыльнуться, но продолжает изучать новый объект, замерев в нескольких шагах от толстенного стекла. Она хочет препарировать его, прежде чем ответить, изучить даже самую крохотную черточку, и с успехом вбирает в себя каждую нить его многогранной личности. Тело расслабляется в подобном ему, напряженном, но полностью контролирующем все экстазе, сердце запинается… И сживается с каждым стуком чужого, такого близкого и одновременно далекого. Глаза в глаза. И она начинает подходить ближе. Они шагают навстречу друг другу так плавно и так тихо, что, кажется, в ее фешенебельной камере никого нет. Может быть, он всего лишь проекция ее рассудка, отражение на стекле?.. Секунды замирают, сгущаются в тугой кисель, когда она делает еще один шаг, практически упираясь лбом в разделяющую их перегородку. Джим... Он был странным. Попался в ее голову так просто. Лишь положив руку на стекло, Эвер догадывается, что и сама попалась в чужие сети. Она дышит в унисон с ним не потому, что влезла в его душу. Она дышит вместе с ним потому, что и он влез в ее. Она не помнит того что было дальше. Не помнит, как все завязалось... Но та помощь, которая была необходима на тот момент, была оказана. Именно с его появлением в ее жизни Холмс стала подминать под себя тюрьму. Охранники, исполняющие любую прихоть. Начальники, ставшие жалкими марионеточными куклами. Каждый день она приближалась к своей цели, опутывая невидимыми щупальцами своего влияния каждый квадратный сантиметр поверхности. А он... Мориарти часто навещал ее: это единственное существо в мире, которое соответствовало его интеллекту и неприкрытому безумию. Кто бы мог подумать, что единственная женщина среди Холмсов окажется такой штучкой? Если бы он знал... Если бы он только знал тогда, какой рождественский подарок будет ждать уже его, то захватил бы пистолет. Просто проверить, из чего она состоит, а потом отмотать время назад. Порой ему казалось, что Эвер знает все. Порой - что она всего лишь сломанная кукла. Брошенная девочка, которую заперли здесь из-за того, что она была слишком опасна для своей семьи. Сломанная своим же разумом манипуляторша, одевшая на себя сразу сотни "шкур". Что-то странное, тягучее и прохладно-обжигающее, окутало их тогда, спалило стекло, позволило заняться любовью прямо посреди камеры, даже не прикасаясь к друг другу. Это странно, когда ощущаешь на своем лице, на своих губах чужое дыхание через то, что не пробивают даже пули. Он, разумеется, тоже часто пытался "понять" свои объекты... Но никогда не достигал в этом такой же глубины как с ней. В ней можно было утонуть. А она, заставляя свое сердце биться одновременно с его, доказывала, что тоже стала утопленницей в его омуте. Эвер часто помогала ему с тяжелыми делами в обмен на маленькие игрушки и услуги. Это было только их приключение, только их тайна. Остальные стыдливо убирались с пути, отмывая за другими, более неосторожными, кровавый след, а они... Шли дальше. Как Король и Королева пик. Королева не желала ничего, кроме развлечения. Стены, к которым Холмс привыкла за столько лет, не надоедали - наоборот, пробуждали внутри какое-то ощущение уверенности. Это было только ее пространство. Только ее мир. Ее... И порой его. Она не хотела славы, не желала своего имени в сводке самых опасных преступников. Эвер было достаточно того, что имя ее короля было там. Короля, который даже не осознавал, кто именно помогает удержать ему его корону. Иногда Джим был для нее воздухом. Иногда - мальчиком на побегушках, через которого она развлекалась, наводя хаос на мир за стенами ее дома-тюрьмы. Она думала, что привязана к нему. Но все рушится. Рано или поздно. Когда Мориарти снова попросил ее помощи, информационной поддержки насчет ее же брата, внутри что-то переломилось. Шерлок. Маленький мальчик, мечтающий о собаке. Глупый, глупый ребенок, взошедший на верхушку современного «Олимпа». И Майкрофт. Майкрофт... Серьезный, но недостаточный для той должности, что занимал. Джим даже не заметил, как она заледенела, как тонкие пальцы, методично раздвигающие его волосы, сжались так, что ему пришлось запрокинуть голову назад. Холмсы. Она хотела стереть их в пыль. Лишить всего того, что по праву принадлежало ей. Они никогда не любили ее, никогда не хотели, чтобы восточный ветер оказался рядом с ними. А значит, она будет бурей, а не ласкающим бризом. Эвер согласилась помочь. Игра с Шерлоком была ее лучшей паутинкой, и самым гениальным, что она когда-либо делала. Она рассчитала все, и даже включила туда моменты, где брат, при должном, разумеется, упорстве, мог бы выжить, сохранив при себе тех, кого считал дорогими людьми. В этот план входило абсолютно все. Каждый шаг, каждая вариация... Но ключевой момент был один. Джим должен был умереть при любом исходе. Слишком много вопросов. Слишком много проблем. И, пожалуй, чрезмерное количество информации, которую ее милым родственникам знать не стоило. Пусть думают, что играют с ее призраком, а не с ней. Какая картина. Достойна оскара. Шерлок думает, что играет с Мориарти. Мориарти думает, что играет с Шерлоком. Майкрофт думает, что ловит брата. А брат подставляет его. Она играла с каждым из них, играла так, что ни у кого не возникало даже сомнения... Джиму хватило пары слов еще тогда, чтобы начать действовать. И бедный король, окончательно теряющий свою корону, даже не понимал, кто именно управляет его действиями. А она… Месть. Она поглощает. С головой. Ей нельзя отдаваться целиком. Разве что только ты Эвер Холмс. С каждым днем спектакль близился к своему завершению. Ну, не то чтобы спектакль... Первый акт. И она должна была внести в него завершающий жест. Потребовалось всего лишь одного игривого прикосновения и взгляда в глаза, чтобы Джим согласился умереть. Осознанно пошел к концу, завершил свои дела... И подготовился к смерти. Ради нее. Просто потому, что его пламя уже давно принадлежало ей. Когда на крыше больницы прогремел выстрел, она ничего не почувствовала. Даже боли. Только маленькая девочка внутри, забытая в небесах, в очередной раз проглотила слезы, оставшись совершенно одна. И на этот раз уже навсегда. Просто потому, что заменить его будет невозможно уже никем.