Снежная голубка

      Мы шли по длинному коридору дворца Топкапы. Хотя сейчас было лето, и я уверена, что снаружи как обычно стоит зной, здесь же сохранялась прохлада. Пока мы шли до двора гарема по лабиринту коридоров стояла какая-то гнетущая тишина. Я слышала только гул наших шагов, шорохи платьев и отдалённые женские голоса. Значит, всё-таки тут все не умерли. А мои спутники хранили молчание. Мне же говорить особо было не о чем. Хотя я сдружилась в очень короткий срок с Эйджан, но говорить сейчас особо не хотелось. Особенно при Хаджи аге. У меня сложилось о нём какое-то странное впечатление. То он будто хочет отчитать меня, то пытается задеть, а потом пытается всё это дело замять и даже извиниться. Чего стоят только его слова извинения, хоть он и сказал, что это из-за Кёсем. А его увлечённый и оценивающий взгляд только что! Мне показалось, что он, наверно, ослеп от увиденного. Но точно одно - он как-то странно себя ведёт!       Однако всё-таки, как я думала, я добралась: уже громче слышны женские голоса, смех, звон посуды, заметно стало светлее. Вот вышли из раскрытых дверей четыре девушки, держащие в руках стопки белья. Завидев нас, они остановились, опустили глаза, поклонились и так стояли, пока мы не прошли. У деревянных высоких раскрытых дверей стояли двое евнухов в кафтанах в синюю полоску евнухи. Они не смели посмотреть на меня, ни на сопровождавших меня. Лишь чуть подняли глаза. Видимо, это такой обычай, что подчинённые не имеют права смотреть в глаза человеку, занимающему ранг выше. -Хаджи ага, нам сюда? - спросила я его. Я уже захотела зайти в эти двери, за которыми находилось довольно просторное помещение. По центру - проход, а справа и слева висели занавеси, которые днём, как я узнала позже, отгораживались, а на ночь закрывались. Стояли по углам тахты, маленькие столики, у них подушки. Чуть поодаль лежали застеленные постели, на которых спали наложницы. Девушки бегали то туда, то сюда. Что-то обсуждали, наливали чай, вышивали, читали книги или учились писать - то есть вели беззаботную на первый взгляд жизнь. Это был первый этаж гарема, где находились обычные наложницы, служанки. Над ними располагался второй этаж с балконом, на этом этаже тоже располагались чьи-то комнаты. -Нет, Гюльшен, - коснулся меня тыльной стороной ладони Хаджи, - нам нужно идти вон по этой лестнице. Здесь находятся покои Султанши. Мы поднялись по узенькой лестнице. Ну, зачем делать их такими! Ведь совершенно неудобно идти... Поднявшись, мы оказались около дверей. Двери были закрыты, а около них стояли две калфы. Мы остановились перед ними, и Хаджи сказал: -Эйджан, Гюльшен, вы пока подождите здесь. Я сообщу Султанше, что ты, - он указал на меня, - пришла. Эйджан, а ты за это время сообщи Гюльшен, как следует вести себя при Султанше. -Как скажешь, Хаджи, - ответила Эйджан. Хаджи постучал в двери. Из комнаты послышался властный, звучный, но приятный голос, принадлежавший Кёсем, и она приказала:"Войди!" Двери тут же раскрылись, Хаджи вошёл, девушки закрыли за ним двери и всё. Я осталась снова одна с Эйджан, которая начала со мной "воспитательную" беседу. Она говорила, что нужно вести себя почтительно, не смотреть прямо в глаза, а опустить их и смотреть в пол. Когда только пришла, необходимо поклониться. Не нужно подходить сразу к ней, а ждать её приказа об этом. Отвечать на чётко поставленный вопрос, не задавать встречных вопросов. Не хамить и прочее, прочее. В конце она добавила: -И, главное, не бойся! Бояться Султаншу следует только её врагам! -Эйджан, я никого не боюсь! Я уже разговаривала с Султаншей, и она мне показалась очень хорошим, милым и добрым человеком. Я помолчала и потом решила добавить: -Но я же и не должна казаться какой-то робкой дурочкой! Я не такая и не хочу лепить из себя такое.. -Гюльшен, следуй моим советам! Но тут открылись двери, и выглянула светленькая девчушка помоложе Эйджан в голубом платьице, которую зовут Мелике: -Султанша просит вас войти! Двери широко раскрылись перед нами. Эйджан мне прошептала:"Ты войдёшь, а я пройду вперед. А ты оставайся на месте. Потом тебя призовёт Султанша." Я ничего не нашлась ответить и перешла порог самой богатой после покоев самого Султана комнаты.       Я не боялась, я твёрдым шагом вошла в покои, смотря себе под ноги. Потом остановилась. Вот тут-то меня и охватило волнение. Руки стали холодными, во рту пересохло. Я не могу вот так стоять, опустив голову! Ну, не могу! Я подняла голову и увидела, что нахожусь в просторной комнате, которая, как я узнала потом, была гостиной Кёсем. На стенах фрески, потолок в форме купола, на котором были изображены диковинные деревья, устремляющие свои ветви высоко-высоко в недосягаемость для простого смертного. Были ещё одни двери, над проходом висит табличка, на которой что-то написано по-турецки...Но, когда я вошла, мой взгляд на самом деле устремился прямо. Только потом я обратила внимание на роспись, на ещё одни покои, на окна, на красивый камин интересной формы, каких я не видела в Европе. Всё так уникально! А я обратила внимание на женщину, которая сидела на диване и смотрела прямо на меня. Это женщина исключительной красоты… Она отличается стройным станом, как я заметила в момент нашей первой встречи. Сейчас это так прекрасно подчёркивало её алое платье с золотой вышивкой. Лицо её было несколько бледно, но столь совершенны её черты лица. Недаром её называют "нашим ангелочком" простые люди. Но мне доводилось слышать однажды, что о ней говорят, как о красивой, но смертельно опасной женщине, что придаёт ей сходство с ядовитым цветком… Волосы у неё тёмные и волнистые, очень красивые руки… Она поманила меня к себе. Я поднялась по двум ступенькам платформы, которая делила гостиную Султанши. У неё красивые глаза, но очень уставшие. Конечно, столько пережить! -Добро пожаловать, Гюльшен! - она мне так мило улыбнулась, как будто родной сестрёнке или дочке, я улыбнулась ей в ответ. - Присаживайся к моему столу. Угощайся. Тебя, наверно, не покормили. Хаджи сразу потащил тебя в хамам, а оттуда сразу ко мне. Как тебе во дворце? Ты уже здорова? Я ещё не успела узнать о Хаджи о состоянии твоей раны. Я присела к лакированному столику и расправила платье, на нём стояли блюда, пока ещё закрытые. Передо мной, по правую руку от Султанши стояли Хаджи ага, Эйджан и Мелике. Хаджи, мне кажется, следил за мной, но отводил взгляд, как только наши взгляды соприкасались, и глядел на Кёсем. -Ничего, Султанша. Рана уже затянулась практически полностью, и рука уже здорова. Я уже полностью оправилась ото всех ужасов той ночи, хотя и помню смутно, что случилось...Благодарю вас за оказанную помощь! Она пригласила меня отобедать с ней, было очень вкусно. Я ни разу не видела и не ела таких блюд. Очень интересно бы было узнать, как они называются, но я решила не спрашивать сейчас Султаншу, так как обед бы перерос в рассказ о восточной кухне. Когда уже закончился десерт и унесла всё со стола прислуга, то Кёсем султан почему-то кивнула Хаджи аге, а тот ей ответил также кивком в знак согласия, и она мне задала один единственный вопрос без лишних слов и предисловий: -Почему ты представилась Хаджи аге как Катрин в ту зиму, когда Босфор покрылся льдом? -Султанша...,- я не ожидала, что она задаст мне этот вопрос. Я думала, что Хаджи меня не узнал и давно забыл. -Я хочу узнать, откуда ты родом, кто ты на самом деле? Ты - шпионка? Отвечай! Хаджи ага, я просила тебя разузнать о ней. -Султанша, о ней нет никакой информации, - ответил ага. -Султанша, - я решила перебить их разговор, чтобы он не перерос во что-то опасное для меня, - позвольте мне рассказать о себе. Меня правда никто не знает в ваших землях. -Хорошо, я тебя слушаю. -Султанша, у меня нет никаких целей, чтобы причинить вам вред. Я путешествую по миру, и однажды я услышала о Султанше всех Султанш и пожелала испытать судьбу. Даст ли мне Всевышний увидеть её, которой преклоняется весь мир или нет!? Но это конец моей истории, а я начну с начала, если вы, конечно, позволите мне.... Гюльшен, Катрин - это не настоящие мои имена. Меня зовут Братислава, что означает любящая и славящая братьев. У меня были мама и папа, бабушки и дедушки, братья и сёстры, с которыми я жила вместе. Я с самого маленького отличалась смелостью и ловкостью и в отличие от сестёр любила больше драться с братьями, учиться управлять мечом, чем играть в куклы. Но и мальчишкой я не пыталась стать, Султанша. Мне почему-то казалось, что именно это умение поможет мне выжить....,- я остановилась, чтобы собраться с мыслями. Кёсем сказала: -Продолжай. Я тебя внимательно слушаю. -Наш дом стоял на краю деревни. Однажды к нам пришла весть, что на нас надвигаются враги. Поднялась паника. Отцу сказали, чтобы он собирался охранять остальную деревню. Он сказал одному из моих братьев, что если всё будет очень плохо, то он должен посадить нас всех в телегу и увезти в безопасное место. Если он будет жив, он сказал, то он нас найдёт. А так главой семейства должен был бы стать мой брат. Но ситуация быстро вышла из-под контроля, и враг ворвался в деревню, выжег её. Добрались и до нашего дома, брат и моя мама ещё не успели погрузить всё в телегу, а враги были уже рядом. Я услышала страшные крики, скрежет оружия. Я слышала раньше, что какие-то варварские племена делают набеги на наши земли. Мужчин убивают или делают рабами, а женщин и девушек продают в рабство, тем самым они получают прибыль. И я, чтобы спастись от рабства, изменила свою внешность: обрезала волосы, выпачкалась в саже - изменилась до неузнаваемости. Я была ещё очень маленькой девочкой, меня можно было легко, к счастью, принять за мальчишку. Я схватила кухонный нож и выбежала из дома в самый последний момент. Добежав до леса, который был рядом с моим домом, я спряталась там и потеряла сознание. Очнувшись, уже темнело, но я видела, как горел мой дом. Я вышла из леса, подкралась - никого не было. Я вошла во двор, там лежали тела убитых моих родных, - я почувствовала, что по моей щеке потекла слеза. Кёсем очень расстроилась, её без этого рассказа грустные глаза стали ещё грустнее. Она достала платок, протянула его мне: -Успокойся! Всё уже позади! -Я давно не вспоминала об этом... Среди тел моих близких (а это были все-все, кроме отца и меня) лежали трупы врагов. Я пыталась найти кругом хоть что-нибудь из еды, чтобы я могла протянуть хоть какое-то время, но уже всё сгорело. Я посмотрела на свой нож тогда: мне очень хотелось отправиться туда же, куда ушла и моя семья. Я считала несправедливостью, что смогла выжить. Всё-таки не решилась и откинула нож. Я посмотрела на мою погибшую маму - её пронзили кинжалом. Я решила достать оружие из её раны, чтобы оно не очерняло её, почистила об одежды врага от крови и решила носить его всегда с собой. От кинжала больше пользы, чем от ножа, если наткнёшься на неприятеля.       В первое время я решила не заходить в сёла, держаться подальше от дорог, но и не заходить глубоко в лес, чтобы вообще не потеряться. Вы подумаете, что это невообразимая история, что маленькая девочка, которой не было восьми лет, бродит по миру одна. Но это случилось, поверьте мне, Султанша. Но главным моим врагом на тот момент стала природа и погода. Сначала она меня кормила, давала спрятаться, а потом стала гнать поближе к людям, так как наступали дожди и холода. И мне пришлось выйти на люди. Я оказалась в каком-то селе, и там я пыталась найти свою первую работу. Её не так просто было найти - приходилось как-то существовать на кражах. Потом всё-таки удалось найти местечки на базаре: то я торговала пирожками, то помогала сапожникам, то помогала в лавочках у купцов. Я называла себя всем тем Мишей. Я всегда боялась, что вдруг кто-то узнает, что я девочка, и меня схватят, утащат и продадут, и сделают рабыней.       Один из купцов проявил ко мне милость и заботу: он решил дать мне крышу над головой и в свободное от работы время учил меня писать, читать, рассказывал о неведомых странах, куда он путешествовал. Через несколько лет после нашего знакомства он предложил мне съездить вместе с ним за товаром заграницу. Я решила не отказываться. Я думала, что мы поедем только по земле, как обычно, в другое какое-нибудь село или крупный город, но оказалось, что это только часть пути. Мы добрались до портового города, сели на корабль и поплыли. Это было моё первое морское путешествие. Мы прибыли в какой-то немецкий город. Мой хозяин (я так его называла) отправился по своим делам и решил взять меня с собой. Мне было тогда где-то десять лет. На улице было очень людно, под ногами грязь, отовсюду дурно пахло. Люди толпились, толкались. Не дай попасться в такую ситуацию, когда идут люди, много людей, а вдруг из-за угла показывается карета! Тогда мужчины и женщины начинают толкаться, сторониться кареты, отходить к домам, а из окон прямо на людей могут выливаться помои! И вот именно в такой случай я и попала. Случилась давка, меня оттеснили в сторону, толпа меня увлекла куда-то в начало улицы, а хозяина - я и не заметила, как я потеряла его из виду. Когда всё более менее успокоилось, я попыталась найти хотя бы не его, но пристань, куда причалило наше судно, но я окончательно потерялась. Я бродила по улицам... Как же в Европе страшно находиться по ночам! Нет ни света, кругом грязь... Ещё можно попасться на ночных гуляк, пьяниц, бродяг - хорошо, что со мной был кинжал. Не каждый хотел идти на рожон. А если оступишься и упадёшь в вонючую канаву....Я отчаялась - если раньше я нашла себе работёнку и зарабатывала себе на хлеб, то там меня отовсюду гнали, как и других беспризорников. Я пыталась объяснить, что я потерялась, но меня даже и не хотели слушать! Побираясь и как-то сводя концы с концами, я всё-таки вышла к пристани. Мне посоветовал один человек, что на кораблях много работы, и если ты сильный, то там тебе найдут применение. Я пришла на корабль и меня взяли матросом. Я себя хорошо зарекомендовала. Я взяла себе имя Виктор. Я не боялась высоты, взбиралась на реи без страха и волнения, потому что, когда у меня было беззаботное детство, то все деревья были моими. Мыла полы, помогала на кухне. Я, когда вспоминаю все эти годы, удивляюсь, как не могли заметить люди, что перед ними девушка. То ли вид у меня был мальчишеский, то ли моя женская природа не хотела проявить себя, иначе бы это и навлекло бы на меня беду, или всем было просто не до этого - не знаю. Я не очень долго пробыла матросом, я решила двигаться вперёд. Что-то мне подсказывало всё-таки, что если я буду находиться пр и одних и тех же людях, то они заметят, что я изменяюсь и расту. Я высадилась в Италии, где встретила одну женщину. Она гадала на картах, готовила какие-то снадобья, лечила калек и просто помогала, как могла, людям. Помогла и мне, научила меня языкам - итальянскому и латинскому. Она единственная поняла, что я девушка, но не раскрыла этого никому, хотя отмечала мою привлекательность, умелость, аккуратность... -Хорошего человека ты нашла, - перебила меня Султанша. Она приказала Хаджи принести щербет. Он отдал приказ служанке за дверью, через некоторое время его принесли. Кёсем угостила и меня им. Передохнув от длинного рассказа, я продолжила: -Одним из вечеров, которые мы проводили обычно либо в уборке дома, либо помогали людям, либо вышивали, когда всё сделано, она предложила мне свою помощь - она захотела мне погадать. Я не отказалась, чтобы не обидеть её да и было интересно, хотя я не верила в гадания. Оказалось, что мне необходимо отправляться в путь и, только находясь в пути, я буду находиться в безопасности. Она ещё сказала, что я не нашла свой дом до сих пор, мой дом будет большим, но находится он далеко. Я найду своё счастье, но оно будет находиться постоянно под опасностью. Только неверный шаг, и я могу потерять его.Я всегда буду бояться за своё счастье. Сказала, что я не буду иметь детей. Что я найду силу, которая мне даст и дом, и счастье, и любовь. Много она мне сообщила предзнаменований, смысла которых я до сих пор не пойму, Султанша. Я не хотела уходить от неё, но она мне говорила и говорила, что в другом месте мне будет лучше...Я снова остригла волосы, оделась, как молодой парень, изо всех сил пытаясь скрыть уже женскую фигуру и грудь, походку и манеры, которые я приобрела, находясь у женщины, ставшей мне второй матерью, и которые уже никуда не деть. Я примкнула к каким-то новобранцам, которые хотели стать бравыми солдатами. Я научилась владеть саблей, мне выдали даже свою, которую, правда, забирали на время. Я до последнего хранила свою тайну, пока за мной не подглядели. Завязалась драка, в ней я как раз получила вот этот шрам на лбу. К счастью, мне удалось выбить из руки одного парня саблю и, отражая удар за ударом, я спаслась. Я странствовала и узнала, что нахожусь на мусульманских землях. Это я поняла, когда ко мне прицепился какой-то мужлан с требованием закрыть голову. Я последовала его требованию, но я стала ещё больше начеку, ведь я знала, что всех рабынь свозят на эти земли и женщин не считают за людей! - я думала, что Кёсем обидится на мои последние слова, но она, к счастью, не обратила внимание. Её сильно увлёк мой рассказ. Я продолжала: -К моей радости, я нашла жильё за невысокую цену в городе. Я пыталась практически не покидать его, так кругом было неспокойно. Говорили о восстании, о том, что в столице неспокойно, о свержении султана Османа, предавшего свой народ...Народ собирался из провинций поближе к столице, чтобы свергнуть султана и наказать всю его семью. Народ тогда так освирепел, Султанша! Столько было подстрекателей, игравших на публику. Выдумка с явью смешалась в одно. Но началась зима, и это, к счастью, могло сдержать толпу. Я так думала. Но на самом деле это только разожгло воспалённые и без непогоды головы людей. Начался настоящий ад!! Я не буду рассказывать об ужасах, царивших тогда в городах, ведь вы тоже были свидетелем этого. Много хорошего говорили о вас, я просила у Всевышнего дать мне хотя бы одну возможность увидеть вас. Я узнала, что вы в столице организовали несколько приютов, которые действуют уже давно, а в ту непогоду молва о них усилилась в несколько раз. Говорили, что сама Султанша не покладая рук оказывает каждому там помощь. Поэтому я захотела оказаться в столице - ведь увидеть там вас единственная для меня возможность. Потом я тоже нуждалась в вашей помощи - я очень сильно оголодала и околела от холода. Я узнала, что пролив покрылся льдом, и все переходили его пешком и двигались в Стамбул. Я пошла в общей толпе, но на меня набросились какие-то торговцы. Наверно, они хотели продать меня и получить с этого деньги. Либо убить и получить одежду, так поступали многие, если дашь слабину. Но меня не сломила непогода и мне удалось отстать от них.       Босфор очень большой. Постоянно шла метель. Я уже не видела ничего впереди даже на расстоянии вытянутой руки, перестала отличать, где день, а где ночь. Когда идёшь один, то каким бы смелым ты не был, рано или поздно отчаиваешься, слабеешь. Я дала слабину и упала на снег. Я была некоторое время без сознания, но, очнувшись, я заметила, что, слава богу, я жива и на мне одежда. И тут я вижу, что идёт прямо на меня мужчина, закутавшийся в плащ. - Я посмотрела на Хаджи. Он смотрел куда-то вдаль, а потом опустил глаза. Он почему-то не решался посмотреть мне в глаза. - Мне показалось, что он был испуган. Сейчас я понимаю, что он был просто ошарашен. Ведь Хаджи никогда не видел столько снега! Да, это была страшная зима! Кругом люди, идут, толкаются. Сами пригибаются от ветра. Кожа трескается. В городах трупы, а кто живой, то мучается от гангрены.. Но я отвлеклась. Я подумала, что если это хороший человек, а я как-то подсознательно доверилась ему, то я смогу дойти вместе с ним хотя бы до другого берега без приключений. Я помнила, что за мной гнались. А я рассчитывала, что если я иду с мужчиной, то значит я его спутница и мне ничто не грозит. Он упрямился, но мне всё-таки удалось увязаться за ним. Султанша, на него напали какие-то люди, если бы не я, то неизвестно, удалось ли ему прибыть к вам. Далее Хаджи вам, Султанша, всё рассказал, раз вы знаете, как я ему представилась. Хаджи, извини меня, я не знала, кому доверять, а кому нет, - обратилась я к нему. Он мне кивнул. Значит, он не злится на меня. Уже хорошо. - Я некоторое время находилась в этом месте, где мы расстались с Хаджи. Потом постранствовала по Турции, держась подальше от столицы. Я слышала, что было там очень неспокойно. Когда всё более менее успокоилось, прошли все казни, о которых говорили все, я решила прийти в столицу. И там попытать счастья. В день нашей встречи я бродила по площади, как услышала у торговцев, что Султанша решила зайти на базар. Я вспомнила о своей мечте и вот, мы встретились.       Я закончила свой рассказ о своей жизни. Наступило молчание. Я думаю, что никто не поверил в рассказанное, но такова была я. -А кто за тобой гнался? - спросила меня Султанша. -Платок упал с головы, а я и не заметила его отсутствие. Я не знаю, как завязать платок, чтобы он не спадал и располагался компактно на голове. Меня никто не учил. Я спрашивала у женщин, но они избегали со мной общения. И, видимо, зеваки увидели, что женщина идёт с непокрытой головой и побежали... -Да, твоей судьбе не позавидуешь, - ответила Кёсем. На её лице возникла горькая улыбка. -Султанша, хорошо, что мы оказались в нужном месте и в нужное время, иначе мы бы наткнулись на истерзанное её тело. Наши традиции нерушимы. Правда, люди зачастую не догадываются, что девушка может оказаться чужестранкой и не понимать наши законы, - произнёс Хаджи. -Гюльшен, а ты мусульманка? -Нет, Султанша. Я взяла это имя, чтобы не привлекать ещё больше внимания к себе. -Ты так боишься к себе внимания, но ведь ты можешь постоять за себя. -Султанша, мне страшно. Не за свою жизнь, а за то, что меня продадут в рабство. Я много плохого слышала о гаремах. -Да? - Кёсем поразили мои последние слова. Я поняла, что сказала лишнего. -Хатун, - вмешался Хаджи, - как же ты так можешь говорить! Сама же находишься сейчас в гареме! Получила помощи... -Хаджи, - остановила его Кёсем, - не надо. -Султанша, прошу простить меня, но меня пугает одна лишь мысль, что мне придётся быть с нелюбимым мужчиной. Рожать ему детей. В гаремах царит насилие, наложниц бьют. Используют. Хотя они и плескаются в золоте. -Спешу тебя успокоить, Гюльшен. В моём гареме таких вещей нет. Наложницы любят меня за справедливость и заботу, которую дарую я им. А то, что ты мне сейчас рассказала, это полная чушь. Это сказки! -Прошу простить меня, Султанша! -О, когда я смотрю на тебя, то я вижу себя. Только я была моложе тебя и боялась сильнее твоего. Я вижу, что ты доверяешь мне. -Да, Султанша. Сначала я слышала о вас по рассказам людей и не доверяла им. А когда я увидела вас перед собой, я поняла, что всё правда. Вы - ангел, спустившийся с небес. Вы - благодетель, старающийся для каждого. - Кёсем улыбнулась мне и обратилась к Хаджи. -Хаджи, как же ты намерен поступить с ней? -Султанша, по законам гарема свободная хатун не может находиться здесь. Но я вижу, что вы уже решили оставить её здесь. -Да, Хаджи, - согласилась Кёсем. Я удивилась и испугалась одновременно. -Но, Султанша, - вмешалась я, - я не хочу быть рабыней султана.. Как сказал Хаджи я вольная. Никто не может лишить меня свободы... -Другой бы хатун я бы сказала, что не тебе решать - быть свободной или нет. Но тебе я дам право выбора. - Заметила Кёсем. - Я вижу, что ты хороший человек. Цени это! Ты не хочешь быть в гареме? Необязательно быть в гареме султана. Потом он сейчас ребёнок, и он мал для невольниц. И невольниц для него ещё нужно подбирать и заниматься их воспитанием. Но ты можешь быть моей помощницей. -Султанша, это такая честь для меня и неожиданность. Я же совсем не знаю ничего о гареме. -Не сразу, Гюльшен. Я знаю, что ты владеешь оружием. Мы вернём тебе кинжал. Мне служила Гёльге хатун. Мне очень её не хватает, и ты могла бы заменить её. Хочешь охранять гарем? -Султанша, если пожелаете... -Хорошо. Ты будешь учиться, ходить на занятия. Можешь также помогать на кухне. В гареме сейчас мало девушек, лишние руки пригодятся. Потом посмотрим, да, Хаджи? Может она станет моей компаньонкой. -На всё воля Аллаха, Султанша, - ответил Хаджи. -Я очень благодарна вам, Султанша, - ответила я. Если всё так, как она говорит, то это для меня хороший вариант.       Султанша попрощалась со мной и приказала Хадже отвести меня в отдельные покои. Так и началась моя жизнь в гареме дворца Топкапы. Первые дни тянулись и тянулись. Было очень муторно и тошно стоять и смотреть на разгуливающих девушек вокруг, когда ты стоишь у дверей просто так. Потом начались занятия, как раз после того как Хаджи ага вместе с Лалезар калфой. На уроках я научилась лучше разговаривать на турецком, писать их иероглифы (последнее мне давалось с трудом). Рассказывали о культуре, искусстве, обычаях, о религии. Говорили, что если вы примете нашу веру, то гарем ещё шире откроет свои двери. Вскоре я привыкла к этой новой жизни. В этом мне очень помогли Фелиц и Айгуль, и, конечно же, Эйджан, которые не покидали меня. Но вскоре жизнь гарема забурлила и подхватила меня своим бурным потоком... Новые знакомые. Новые обязанности. Совершенно новая жизнь... Столько воспоминаний..