Мне тебя обещали

Ни капеллан, ни медики не вернулись на ночь в госпиталь, и, проснувшись с утра, Ньют предпринял жалкую попытку отыскать среди плотно устлавших землю раненых хоть кого-то, чтобы сообщить им об увечьи офицера и попросить заменить такого дилетанта, как он. Ему откровенно не хотелось, чтобы у капитана из-за его ошибки началось заражение и он потерял руку - он ведь ничего не смыслил в медицине. Однако, единственный медик, которого Ньюту посчастливилось встретить, был занят - зашивал находящемуся в отключке солдату культю на ноге, елозя нитью с кривой иголкой в непросматривающемся кровавом месиве. Его форма встала колом из-за чужой крови, засохшей на ткани коркой, лицо покраснело и пот со лба заливал ему покрасневшие от бессонной ночи глаза. Над этой частью укреплений душным тошнотворным облаком, смешиваясь с пылью, витал запах крови, испаряющегося спирта и смерти. Мертвые тела стройным рядом покрывали землю, и были, возможно, сейчас счастливее, чем те, чьи стоны еще наполняли густой воздух, по крайней мере они уже не чувствовали боли. Скамандер сглотнул, прикладывая ладонь ко рту и покрываясь испариной, нетвердой походкой приближаясь к расположению. Он так и не смог найти капеллана, а уж чтобы уговорить любого из медиков справиться о состоянии Грейвза вместо него не могло быть и речи. Ньют без стука открыл дверь, слишком сосредоточенный в своих мыслях на том, чтобы его желудок не вывернуло наизнанку. Помещение пустовало, капитана не было. Он переступил порог низкого деревянного сооружения, врытого в земляной бок окопа, словно нора, и оставил металлическую коробку с изображением красного креста на столе. Его мутило от увиденного, растерзанные вражескими орудиями тела никак не хотели покидать голову, словно диафильм подсвеченный под веками памятью. Стараясь отвлечься, Ньют с любопытством склонился над разложенной на столе картой. Синие и красные полосы расчертили систему координат Франции, сталкиваясь и пересекаясь, оставляя после себя лишь выжженную землю, разрушение и горы трупов, с едким привкусом сожаления в воздухе. Это был план той самой неудавшейся атаки, в которой пострадал капитан. Скамандер проследил пальцем тонкую линию и уже почти добрался до острой стрелки, ведущей за линию вражеского фронта, когда едкий запах подкрадывающегося к нему хищника вновь ударил в нос, вызывая внезапный приступ удушья. Он судорожно втянул в легкие воздух, и чужое предплечье с силой надавило ему на плечи, согнув спину в пояснице и с грохотом приложив помощника капеллана к хлипкой столешнице. Тяжелое тело придавило его сверху и жар паха обжег ягодицы. - Мне следует к нарушению субординации добавить еще и шпионаж? Скамандер, ты так и напрашиваешься на пулю в личном деле. Ньют вздрогнул всем телом, впадая в панику от загнанного чувства пойманной добычи, узнавая в очередной угрозе голос Грейвза. Колени снова отказались держать его прямо, предательски подгибались, и он выскользнул из-под руки капитана, уходя вниз и оказываясь под столом, лишь поцарапавшись немного о край столешницы. Сердце бешено стучало о ребра, он ускользнул от… он и сам не понимал от чего и что так сильно его напугало. Сейчас он осознавал лишь один прискорбный факт, ощутив на себе мощь и тяжесть тела капитана - будь у него здоровыми обе руки, он ни за что бы не смог выйти из схватки с ним живым. Грейвз лишь издал какой-то полный презрения (как показалось Ньюту) хмыкающий звук, обогнув стол и скидывая только наброшенный на плечи китель на спинку стула. Он выглядел не то чтобы лучше, нежели вчера, однако взгляд его стал более осмысленным и каким-то… живым что ли. Раненая рука, облаченная в дырявый и окровавленный рукав все той же рубашки, покоилась на перевязи. Скамандер опомнился, словно внезапно вынырнув из-под воды с привкусом его собственного страха и обнаружив себя под столом. Он выбрался из под него, поднимаясь на ноги и отчаянно краснея из-за своего поведения и из-за того, что виновник этого самого поведения, не обратил на него ровным счетом никакого внимания. Безразличие Грейвза действовало на него, словно пощечина. Ньют справился со своим смятением, давя неизвестно откуда взявшуюся панику, вспоминая зачем он сюда вообще пришел и где он находится, и откинул крышку металлического ящика, укладывая на край стола бинты и раствор антисептика. - Простите, сэр, капитан, я не шпионил, я пришел немного раньше… - Ты опоздал. - Но вы пришли позже… Лицо капитана озарилось невозможной ухмылкой. Грейвз затушил сигарету о столешницу, выбрасывая окурок прямо на пол и выдвинул стул из-под стола, тяжело опускаясь на него и начиная расстегивать пуговицы воротника. - А ты все так же пререкаешься с офицером? Просто поразительно… Ньют закусил губы, ругая сам себя за несдержанность и вспоминая, что его уже дважды обещали расстрелять, но, с другой стороны, единственной его военной подготовкой была брошенная безымянным солдатом фраза “не высовывай голову - снайпер снимет” пока они добирались на поезде ближе к зоне боевых действий, поэтому и требовать с него военной выправки было бесполезно. Правда вряд ли капитан хотя бы выслушает это его умозаключение, чего доброго за излишнюю болтливость и правда расстрелять велит. - Простите меня, сэ… - Ньют подавился словами. Грейвз закончил расстегивать пуговицы на рубашке и протянул ему здоровую руку расслабленной ладонью с чуть согнутыми пальцами вверх, явно ожидая от него каких-то действий. Скамандер лишь уставился в непроницаемую темноту капитанских глаз (стоит как-нибудь спросить нет ли у него в роду цыган), не понимая, чего от него хотят, чем вызвал очередной снисходительный вздох. - Вчера у меня был шок и я вертел рукой, как хотел. Сегодня шок спал и тебе придется помочь мне снять рубашку. Понял? - Да, сэр. - Ньют отчаянно закивал, тут же протягивая руки и расстегивая маленькую пуговицу на манжете рубашки. Ту, что была на манжете второго рукава Грейвз расстегнул самостоятельно. Капитан поднялся со стула на ноги, чтобы помощнику капеллана было удобнее, и Ньют, бывший на голову его ниже, задрал руки вверх, укладывая их на широкие плечи и, стиснув пальцами толстую хлопковую ткань, потянул ее вниз, оголяя более бледную от отсутствия загара (или слоя земляной пыли) кожу. Скамандер позволил рубашке сползти до локтей. Это действие показалось ему чересчур интимным, словно бы он гладил капитана ладонями по плечам, да еще и взгляд его уткнулся прямиком в поросшую завитками волос грудь. Ньют сглотнул свою неловкость, осторожно сдергивая рукава по очереди с каждой руки за манжет, особенно стараясь не потревожить ту, что была ранена. Грейвз молчал, не реагируя на движения и глядя куда-то поверх головы мальчишки. Процедура не должна была занять много времени. Рана под бинтом оказалась чистой, края ее начали слипаться, что означало, что она должна зажить быстро. Ньют вновь смочил вату антисептиком, обильно промокая след от вражеской пули, и все же осмелился первым нарушить молчание. В голову его лезли странные мысли, никак не дающее ему покоя чувство, что он видит капитана не впервые. - Капитан… могу я вас кое о чем спросить? - Разрешите. - Что? - Скамандер даже отвлекся, переводя взгляд с руки на чрезвычайно усталого внешне (хотя наверняка и внутренне тоже) капитана. - Правильно говорить “разрешите спросить”. - Ааа… Х-хорошо… Разр… - Спрашивай уже. - Грейвз отчаянно тер здоровой рукой переносицу, словно только и мечтал избавиться от назойливого общения с помощником капеллана, вот только по какой-то причине обязан был терпеть его присутствие. - Вы бывали в церкви в Саутгемпшире? Она там одна, старой постройки и красная крыша. - Бывал. Очень давно. На собственной свадьбе. - О! Так вы женаты! - Ньют отчего-то почти счастливо улыбнулся, откладывая вату в сторону и принимаясь разматывать бинт. Приятно было думать, что настолько угрюмого и местами невыносимо сурового капитана дома ждет любящая женщина, смягчающая все его угловатые недостатки своей нежностью. Должно быть, это было какой-то гарантией того, что в нем есть хоть что-то человеческое. Но, он ошибался. - Не женат - Резкое отрицание словно отрезало кусок от окружающего мира, забрасывая его в мусорное ведро. Образовавшуюся некую легкость в общении смело без следа, вновь оставляя Ньюта наедине с лишенным такта, а, быть может, и сострадания, капитаном. Но, Грейвзу, кажется, было глубоко наплевать на мнение Скамандера относительно его поведения. Он постучал пальцами по столу. - Моя очередь задавать вопросы. Сколько тебе лет? - Я уже совершеннолетний. В лоб помощнику капеллана уперлись два пальца капитана, сложенных на манер пистолета. Грейвз сделал характерный жест, сопроводив его тихим “Бэмг”, как-то странно растягивая губы. - Лжец. Если бы я пускал тебе пулю в лоб каждый раз, как ты того заслуживаешь, мы бы проиграли войну из-за нехватки боеприпасов. Ньют почти зло поджал губы, краснея от стыда. - Семнадцать. Через пару недель... - Слой бинта осторожно обнял руку. Скамандер, поправив точность своих ответов, затянул плотный узел и быстро собрал аптечку, намереваясь покинуть расположение. Разговор резко стал ему неприятен, хоть по сути он и сам был виноват в этом не меньше Грейвза. - Думаю, ваша рана скоро заживет, капитан. - В этот раз бантика не будет? Жаль. - Расстроенный возглас догнал Ньюта уже на пороге, и он, покраснев еще больше, выскочил из расположения, переходя на бег, стремясь как можно быстрее добраться до госпиталя.