О зайцах и зубах мудрости

Странное чувство дежавю посещает Фельцмана, когда он слышит очередной вздох своего подопечного, который, к слову, лежит на льду, а-ля Спящая Красавица, ждущая своего принца, готового разбудить ее одним лишь заветным прикосновением губ. Тренер лишь цокает языком и переводит уставший взгляд обратно на подростка, который довольно громко ругался на распластавшегося фигуриста. Если честно, Яков никак не может понять, почему позволяет Никифорову делать все, что ему вздумается, и даже сейчас голос никак не повышается, чтобы отчитать его. Что ж, Юра все сделает за него. - Черт тебя дери, Виктор, ты мешаешь! Если так невмоготу, уйди отсюда! Только сегодня утром настроение хорошее было, а ты тут со своей унылой мордой! Виктор снова тяжело вздыхает и, кажется, собравшись с силами, поднимается на ноги. Только он поворачивает свою голову, как видит, что перед ним мелькает фигура Поповича. Виктор тут же встрепенулся. Боже, да как он раньше не мог догадаться! Точно! Георгий же! Он всегда выручает Никифорова, когда тот находится в беде! (Нет, не было такого никогда). Как говорится: друг познаётся в беде. - Гоша... - драматично хнычет платиновый блондин, стальной хваткой удерживая плечо Георгия, что тот аж вздрогнул. Прости, Гош, сегодня тебе не повезло, да и в ближайшие дни тоже не повезёт. - Ч-чего тебе, Вить? - Попович настороженно косится на напрягшуюся руку товарища, попутно пытаясь все-таки отстраниться. Да получается, кажется, совсем безуспешно, поэтому он лишь рвано вздыхает. Ох, не нравится ему все это. Кто-нибудь, обратите на них внимание, уберите этого несчастного идиота от Гоши подальше. Пожалуйста. - Помнишь, я рассказывал вам с Юрой и Милой про Юри? Помнишь? Ты же помнишь, да? - Виктор начинает потряхивать плечи товарища, все ещё не выпуская из стальной хватки. - Через два дня Рождество. Что мне ему подарить? Для меня самый приемлемый вариант - дарить себя. Однако когда я сказал это Юре, то он обматерил меня и назвал, цитирую: "Больным ублюдком". Так, как мне быть? Эм, это, кажется, тот самый стоматолог, что покорил сердце Витеньки с первого... приема? Боже, этот щенячий взгляд... Что за дьявол. - Ты же натуралом вроде был, - Попович пытается перевести тему разговора в другое русло, пусть и таким способом. Да почему никто не спасает его?! У него своих проблем с Аней хватает! Виктор на секунду застывает, слыша слова своего товарища, и начинает трясти того ещё с большей силой. Отлично, Гошу просто проигнорировали. Просто замечательно. - Думаешь, стоит стих написать о том, как я его сильно люблю? Баллады? Сонеты Шекспира? Или отвести его в хороший ресторан, а после пригласить к себе домой?! - дурацкая, однако, привычка у Никифорова. Брюнет еле поспевает слушать его, а вникать в сказанное - так и подавно. Тараторит и тараторит. Издалека раздаётся то ли скрежет, то ли хруст. - Да вы же ещё даже не признались друг другу, придурок! - выкрикивает со стороны Плисецкий, которому, кажется, совсем надоело слушать несдержанный голос фигуриста, разносящийся по всему помещению. - Собираешься затащить его в постель, ещё не начав встречаться?! "Господи, Юра, спасибо тебе", - тихо проговаривает Георгий, чувствуя, как руки Виктора расслабились на миг. Он незамедлительно кинулся к тренеру. - А? Гоша? Гоша, сто-о-ой! Юра, я из-за тебя упустил его!.. - Никифоров на миг притих, но после щёлкнул пальцами и весь прям-таки засветился. - Тогда ты мне и поможешь! Юноша недовольно покосился на приближающуюся фигуру и лишь брезгливо помахал рукой: мол, не приближайся близко. - Свали в закат, - устало произносит он, прикрывая глаза. Виктор приложил указательный палец к губам, как он часто это делал. Лицо его приобрело максимально серьёзный и напряжённый вид, показывающий, так сказать, насколько тяжелы его думы думские. - Значит... приглашу его к себе домой на ужин! - фигурист тут же развернулся и направился к бортику, дабы забрать свой телефон. Юрий бьет себя по лбу, завидя, как Никифоров уже набирает чужой номер. И откуда он такой шустрый? Юра знал, что Виктор - идиот. Гений, конечно, своего дела, но идиот. И подросток зол на того самого стоматолога, что "выбил" из мужчины последние остатки мозга. Ему было все равно, что они не знакомы. Этот Кацуки Юри его уже бесит. Но Юра, пожалуй, помолчит и не будет вмешиваться во все это. Он просто понаблюдает за Виктором, что разговаривает со своим обожаемым Юри и готов, кажется, прямо сейчас выполнить четверной флип от переизбытка эмоций. Влюблённый идиот. Зато счастливый и с вдохновением. Ему хорошо, и окружающим тоже. - Юра! Мне нужна твоя помощь! Ан нет, кажется, он поторопился с выводами.

***

Юри дрожащей рукой отнимает от уха телефон и сглатывает. Юко выжидающе смотрит на него, скрестив пальцы, будто это что-то решит. И когда она успела оказаться в его кабинете? Брюнет открывает и закрывает рот словно рыбка, булькающая в воде. Девушка нетерпеливо кивает, подгоняя друга уже хоть что-нибудь сказать. А у Юри просто нет слов. Нет их, понимаете? - Ну? Что он сказал? - Нишигори не сдерживается и хватает побледневшего и одновременно покрасневшего (такое бывает?) парня за плечи, начиная интенсивно трясти. - Он... - О-о-он?.. - Меня... - Тебя-я-я?.. - К себе домой пригласил отметить Рождество! - выкрикивает Юри и закрывает пылающее лицо руками. Прошло несколько секунд молчания, и, испугавшись, что с подругой детства что-то не так, Кацуки слегка развел пальцы. Послышался глухой писк. - Я... я... я так и знала! Я знала, что так и будет! - встрепенулась девушка и потянула его на себя. - Юри! Мы идём делать Виктору подарок! - Что?! Стой! Юко, стой! Есть ещё два дня! Подожди! - лепечет парень, еле волоча все ещё ватные ноги. - Я же ещё даже не закончил свой рабочий день! - Тебе нужна подготовка, иначе подарок не получится, - легко отвечает Юко, даже не оглянувшись назад. - Не волнуйся, найдём тебе замену. У Кацуки нервно дернулась бровь. Не зная и не ведая, куда его ведут, он лишь молится, чтобы с ним все было хорошо. Юри старается не думать о недавнем звонке, но глупая улыбка все равно норовит выдать его бесстыдное счастье. Господи. Его пригласил Виктор к себе домой справить Рождество и его день Рождения. К себе домой. О Боже. Боже. Боже. Юко слегка повернула голову и боковым зрением заметила, как друг, опустив голову вниз, пытался скрыть счастливую улыбку и блеск в глазах. Она прыснула и поспешила отвернуться, пока её не заметили. Юри будет счастлив!.. Ведь столько времени ушло на то, чтобы он смог довериться Виктору и потихоньку начал выходить из своей скорлупки. Нишигори мягко усмехается и покрепче сжимает чужую руку. Теперь настала её очередь помогать.

***

Юри рвано вздыхает и сжимает ручки подарочного пакета покрепче. Внутри лежит подарок. Подарок для Виктора. Господи, как же он нервничает. За все эти два дня, кажется, его жизнь укоротилась лет на пять точно. А сегодня эдак на все десять-пятнадцать. Порой девушки бывают слишком дотошны и придирчивы, когда дело касается таких вещей. И Юко не была исключением. Поэтому парень стоит сейчас перед дверью подъезда с пакетом, в котором находится огромный торт, упакованный в несколько слоёв разноцветной бумаги для декорации подарков. Ох, и сколько сил он потратил на то, чтобы только научиться правильно выпекать коржи... А уж про то, чтобы добиться идеальной консистенции крема, и сколько ему потребовалось пластырей на каждый порез, который оборачивался целой трагедией для Юко, Юри, пожалуй, промолчит. Ранки под пластырями щипали при каждом неосторожном движении рук, щипали неприятно и противно, что брюнет невольно кривил тонкие губы. Сплошное недоразумение. Поздний, действительно поздний холодный вечер. Снегопад, который никак не хочет прекращаться. Грозно завывающий колючий ветер... Японец потерся носом об мягкий вязаный шарф и покрасневшей от холода рукой оттянул его вниз, оголяя слегка запотевшую шею. Стоило ему облегченно выдохнуть, как появились едва заметные клубки пара. На улице холодно, морозно, невыносимо. А Юри - жарко, душно и тоже невыносимо. Стоит только сунуть ему градусник, и прибор сразу же бы показал температуру, что намного выше нормы. Ведь не может его лицо быть настолько красным, словно у рака, которого только-только сварили и подали на стол, просто так. Шапка с шарфом казались такими лишними предметами, что, как только он дрожащей рукой набрал нужный номер квартиры и, услышав знакомый радостный голос из домофона, поспешно зашёл в подъезд нового многоэтажного дома, сразу же суетливо стянул головной убор с шарфом. Короткие волосы безобразно торчали в разные стороны, очки сразу же запотели от резкой смены температуры, и несколько капель пота появились на слегка сморщенном лбу. - Тринадцатый этаж... - бормочет Юри, попутно ища глазами поблизости лифт. Он обнаруживает его быстро, однако ждать, пока кто-то едет к нему на первый этаж, - занятие долгое и, как оказалось, довольно мучительное. До Юри доносится отдаленное шипение и ругательства, которые постепенно становятся чётче: "Ненавижу!.."; "Да как он смеет?!"; "Я ему не купидон, чтобы помогать обвешивать квартиру черт пойми чем!"; "Пирожки мог бы и сам приготовить". У кого-то сегодня плохой день, а ещё, судя по всему, друг-идиот, причём довольно приставучий и назойливый, думает японец и, услышав как раскрываются двери лифта, хочет радостно вздохнуть. Но что-то не получается. Знаете, когда на вас смотрят с такой ненавистью, будто бы вы с этим человеком являетесь давними врагами, радоваться особо нечему. И когда на вас смотрит разъяренный подросток, чуть ли не рыча, становится действительно страшно. И особенно боязно за свою почти что скучно прожитую жизнь, если вы сталкиваетесь с самим Юрием Плисецким, юным гением фигурного катания, совсем как тот же самый Виктор Никифоров. Ведь у этого юноши характер немного не соответствует его внешности "русской феи". "П-почему он на меня так смотрит?.. Я сделал что-то не так? Черт, сейчас он похож на русского панка, или как их там в России называют?.." - судорожно думает Юри, пытаясь найти любой выход, чтобы его не убили тут же, Бог знает за что. Ведь он ещё не побывал в квартире Виктора, не отпраздновал с ним его день Рождения! Не признался в... в... Сколько дел, которые рушатся одним только видом этого парнишки. - Эй, - грозно шипит подросток. - Если после этого дня ничего не изменится - борщ из одной свинины будет точно обеспечен. Разум Юри так и кричит: "Хьюстон, у нас проблемы!" - Ч-что, простите? - брюнет издаёт писк, не понимая, о чем идёт речь, и пропуская мимо ушей, вроде как, оскорбление в его сторону. Ему же страшно. Юрий лишь цокает языком и уходит прочь, намеренно сталкиваясь с плечом японца. Что это только что было? Что за неуважение по отношению к старшим?! Юри ведь уже вполне взрослый мужчина, неплохой стоматолог... Ему двадцать четыре года в конце концов! Тем более они даже не знакомы. "Господи, спасибо, я остался жив", - он облегченно вздыхает и входит в лифт. Что ж, ладно, проехали. Черт с этим возрастом, главное - не умер, и то радует. Виктор, наверное, его заждался. Стоит поспешить. И ведь он правда ждёт: нервно семенит из стороны в сторону; каждый раз подрывается к входной двери, если слышит малейший посторонний шум снаружи; пытливо смотрит в глазок и разочарованно вздыхает, понимая, что это всего лишь уличная кошка пробралась в подъезд, чтобы согреться. - Маккачин, почему Юри никак не идёт? Я же ясно слышал его голос через домофон! Не мог же это быть призрак, да? С ним точно все в порядке, да? - мужчина начинает хныкать, хватая своего любимого питомца, что до этого был так увлечён небольшой игрушкой в виде косточки. Пудель укоризненно смотрит на Виктора своими чёрными умными глазками, но молчит и лишь одной лапой упирается тому в грудь: мол, хозяин, успокойся, все с твоим будущим женишком хорошо. Да, будущим женишком. Внезапно раздаётся дверной звонок, и Никифоров радостно подпрыгивает, отпуская пуделя. Тут же оказавшись у входной двери, он трогает свои идеально уложенные волосы и, прочищая горло, вовсе не спокойным голосом спрашивает: "Кто там?" - Виктор, э-это Юри... Господи, неужели это свершилось. Значит, ему не почудилось. Это не был никакой призрак, с ним все хорошо: никакие грабители или убийцы его не тронули. Все. Хорошо. Маккачин, тут же переменившись в настроении, как и его хозяин, радостно завозился на месте, активно махая хвостом, в ожидании долгожданного гостя. Боже, Юри наконец-то пришёл. Готовьте телефоны в случае остановки сердца Никифорова.