Калейдоскоп миров

      Как полюбить того, о ком почти ничего не знаешь? Лишь встречаешь урывки новостей да мелкие записи в собственных дневниках, написанных нетвёрдой рукой и наполненных неуверенностью. Однако Шиничи понимал с отчаянием, что именно это он и сделал. Наивно не оставлял записи в первый раз, а во второй было много информации, но недостаточно. Всё равно самое важное он не понимал и тогда.       Чёртов Кид вновь стёр ему память. Шиничи закусил губу, смотря в свой дневник и осознавая, что он не помнит, как писал это. Что вновь помнит лишь мягкое прикосновение нежных губ, столь манящих к себе даже на фотографиях, словно приворот.       А мотивы Кида? Зачем стирать чужую память? Пусть это сталкер, но неужели это так необходимо?..       Пульс резко подскочил, когда мозг выдал новую идею.        — А что... Если я узнал, кто он?.. — спросил сам себя Шиничи, нервно облизывая губы. Это было возможно. Это объясняло поведение Кида. Это объясняло многое, очень многое.       "Если я узнал однажды личность Кида, то я смогу повторить это. Нет ничего сложного: повторить лишь свой собственный путь. Откопать страшную тайну вновь. И записать. Чтобы никакая амнезия не стёрла мне воспоминания об этом. Я... Я чёртов сталкер... Но его губы слишком тянут к себе..." — записал он в дневник, пытаясь успокоить свой пульс. Чёртов вор украл его покой. Всего два поцелуя, а такая совершенно прекрасная загадка. Вот почему, наверное, Шиничи тогда сошёл с ума в первый раз. Притягательный, умный, загадочный... И совершенно нахальный и стирающий память!       Детектив улыбнулся себе, убирая дневник в тайное место. Задача перед ним прояснилась. В этот же момент он почувствовал чей-то взгляд на себе. Стараясь не вызвать подозрений, Шиничи тайком забрал блокнот и лёг с ним в обнимку спать. Он ждал, притворяясь спящим.       Ветер колыхал занавески, за окном носились редкие автомобили и мотоциклы, а часы слегка раздражающе тикали. Тик-так. Тик-так. Тик...       Едва слышный шаг и тихий выдох. Кто-то вошёл в квартиру через окно, стараясь быть осторожным. Тиканье отошло на второй план, Шиничи тщательно вслушивался в чужое дыхание, пытаясь определить местоположение вторженца. И внезапно дыхание опалило ему ухо. Против воли Шиничи развернулся и открыл глаза, натыкаясь на совершенно ошарашенный взгляд Кида, не ожидавшего такой подставы от детектива.        — К-кид-с-сан... — едва слышный выдох, пока руки сами потянулись к лацканам чужого пиджака и дёрнули за них, роняя человека на кровать. Человека ли? Супермен мог быть совершенно не человеком в привычном понимании этого слова, но сейчас было не до этого.       Важнее было прижать к кровати и целовать, пока есть возможность. Пока помнит о своей страсти, запрещённой Кидом. Пока в нос бьёт чужой сладкий и едва уловимый запах одеколона, пока губы ощущают привкус шоколада, пока тиканье размеренно отмеряет время поцелуя, а чужое тепло под руками и телом греет душу, чуть обжигая. Весь мир сузился на краткие и столь бесконечные мгновения счастья, когда Кид медленно начал отвечать на столь неожиданный поцелуй, медленно обнимая Шиничи в ответ.       Шиничи вновь скоро забудет о произошедшем... Вот только Кид пока не знает, что детектив давно себе поставил камеры в комнату на подобный случай, а блокнот, на который он покусился, жалкая фальшивка. Сейчас же оба позволили себе наслаждаться поцелуем, не волнуясь о том, что будет завтра. Оно наступит потом, и Шиничи вновь будет ломать голову, откуда же амнезия, а Кайто ударится головой об стол, осознавая, как его провели.       Но это потом, а сейчас Шиничи лишь льнёт к ласковым рукам Кида, что так нерешительно гладят его по спине. Сейчас у Шиничи всего одна ночь, которой тот воспользуется по полной.