Калейдоскоп миров

      Это была плохая идея. Очень, очень плохая. Но кто ж знал-то?.       Перед глазами всплывает ехидный оскал хищника, который сейчас медленно целует, даря вкус сладости. Вкус странный, слегка приторный, но отказаться от него невозможно.       Шиничи просто хотел поговорить с демоном. Каким-нибудь, это не так важно. Вот и призвал на свою голову одного.       Сбегать бесполезно, поскольку руки удерживаются более сильными руками, а между бёдер стоит нахальное колено, так прижимающееся к паху Шиничи, что тот не в силах сопротивляться. Это ловушка, но от которой невозможно отказаться, даже зная, что это ловушка. Губы становятся настойчивее и горячее, требуя большей отдачи незадачливого мага в поцелуе, и тот поддаётся ещё немного. Голова медленно начинает кружиться, когда Кид медленно начинает забирать у него немного энергии.       Шиничи выбрал инкуба, как одного из самых слабых разновидностей демонов. Да и разве демон, предназначенный для услады девушек, будет что-то делать с парнем? Наивно, но всё же. Шиничи решил рискнуть.       Язык проникает между губ, резко обжигая всё во рту Шиничи, немного задрожавшего. На предающих хозяина коленях устраивается Кид, чуть ёрзая и вызывая большую дрожь у тела Шиничи, до этого не знавшего никакой ласки.       Тягучий стон выдаёт Шиничи ещё больше, хотя Кид и так не сомневается в своей победе. Да и с чего бы, ведь он буквально чувствует её на своём языке? Сладкий вкус похоти окутывает обоих, несмотря на слабое сопротивление Шиничи в начале.       Не стоило вкладывать столько силы в призыв. Ведь пришёл не обычный демон, нет. Пришёл их прародитель, один из восьми павших ангелов, олицетворявших грехи. Похоть собственной персоной.       Язык резко обжигает холодом, пока хвост неспешно изучает тело, что так бурно реагирует на чужие ласки. Голову медленно накрывает туман, окутывающий все мысли Шиничи. Сладкий туман, пахнущий немного гнилью. Так пахнет грех.       Зрение с трудом фокусируется на чёрных, как беззвёздное небо, крыльях, распахнувшихся в какой-то момент. В какой было уже не так важно, как горячие и мокрые поцелуи на шее, обжигающие попеременно жаром и холодом, отравляющие разум Шиничи.        — Пусти-и-и... — слабо пытается возмутиться Шиничи. Последняя попытка птички сбежать из лап кошки, лениво играющей с добычей.       Бесполезно. Разум затуманивается окончательно, когда чужие руки и хвост оказываются под одеждой, лаская уже там. Хвостик играется в столь тесных штанах, а руки неторопливо изучают шрамы на груди, окончательно подчиняя тело воле Кида.       Шиничи падает, и падение уже не остановить.