Калейдоскоп миров

       — Кто вы?       Вопрос задан спокойным тоном, как раз подходящим обстановке библиотеки. Старые и новые книги не слишком аккуратно расставлены по полкам, пестря чуть ободранными корешками.       Обычный читальный зал с частично сломанными деревянными столами и жухлыми геранью и фикусами по углам. Обыкновенные люди со своими заботами, от которых они ищут спасения в напечатанных мирах.       И совершенно инородное тело в привычном мире Шиничи: странный парень в белом костюме и с моноклем на глазу, нахально строящий рожицы. Вот сейчас язык показывает, несносный засранец.        — Кто я? — эхом отзывается незнакомец, сжимая подбородок в дурашливой задумчивости и поднимая взгляд куда-то вверх. — К чему такой вопрос?       Шиничи не знает, но чувствует что-то необычное, выделяющееся и призывающее схватить себя, обещающее необычайное приключение. От чудака будто пахнет магией и мирами с драконами и рыцарями, битвами и пирами. В глазах же отражается Космос, зовущий исследовать слабоосвещённые бесконечные просторы.       Притягателен, хоть Шиничи и предпочитает детективы фэнтези.       И незнакомец смотрит в ответ, будто что-то оценивая в нём, делая свои логичные или не очень выводы.        — Кто я? — вновь повторяет тот, пока голос мягко обволакивает бархатом, сам обещая нечто волшебное. — Едва ли вы поверите, выйдете из рамок своих шаблонов детектива и скептика.        — Так заставьте меня изменить своё мнение, — хмыкает Шиничи, делая шаг вперёд и с вызовом смотря прямо в глаза. И едва не проваливается в бездну бесконечно тёмных, словно чёрные дыры, зрачков, удерживаясь лишь за блики на краях губчатообразных радужек.        — Вы сами попросили этого, — усмехается вновь чудак, разводя руками и прикрывая глаза. — И я выполню ваше желание.       Шаг, всего лишь шаг. И мир трескается, рвётся, гнётся, ломается всевозможными способами.       Теперь проколотые дыры вместо читателей. Аккуратные, словно сделанные ножницами, вместо книг. Рваные, с клочьями вместо герани и дурацкие осколки-обломки вместо фикусов.       Отовсюду зияет пастями тьма, пока свет белого костюма режет глаз Шиничи, заставляя щуриться.       Вопросы бьются в голове напуганной рыбой в неводе, но также не успевают освободиться: всё резко изменяется вновь.       Печёт солнце, прожигая макушку и готовя мозги в собственном соку. Горячий ветер не даёт сделать и вдоха, пытаясь сделать порезы отчего-то красным песком. Голубое небо отдаёт неким непривычным темноватым оттенком, да ещё и окрашено спереди в бордовые цвета. Закат?        — Обернись, — шепчет парень перед ним, и Шиничи послушно поворачивается. И на доли секунд челюсть отпадает, пока остатки мозгов судорожно анализируют ситуацию.       Красная пустыня. Жаркое солнце. И великолепный голубой закат на горизонте. Они на Марсе?!        — Неплохо, правда? На Плутоне тоже хорошо, но хуже видно и холодно, — отмечает гипнотизёр, пока Шиничи хватает ртом воздух. — Очень холодно.        — Неплохой гипноз, признаю, — медленно отвечает детектив, повернувшись назад и вновь поражаясь, как резко выделяется белый костюм в покрытой сумерками марсианской пустыне. Оба молчали, не торопясь что либо говорить.       Вновь треск, и мир вокруг складывается, открывая бездну за красивыми декорациями, пока Солнце превращается в далёкую звёздочку на горизонте, а сама пустыня сереет. Несколько мгновений, и тело дрожит от невероятного холода, а зубы немного стучат. Плутон.        — Красиво же? — улыбается загадочный парень, укрывая своим плащом, под которым значительно теплее. Несгибающиеся пальцы цепляются за чужую одежду в жалких попытках согреться.        — Тем временем на дворе минус двести двадцать градусов. Метеорологическое бюро Кид гарантирует! — весело восклицает парень, заодно представляясь. Значит, Кид. Шиничи это запомнит.       Они вновь выделяются на бесконечно чёрном пейзаже космоса с редкими видимыми звёздами и серой каменистой пустыне. Или под ногами не камень?..       Детектив предпочитает не думать, что под ногами. Тем более что Кид нагло хватает его за талию и тянет вниз. И прежде, чем Шиничи успевает воспротивиться, они ухают куда-то вниз.       Они набирают скорость. Или нет? Это противоречит физике и здравому смыслу, но перегрузки почему-то не ощущаются.        — Тебе не надоело продолжать этот гипноз? — отчего-то шёпотом спрашивает Шиничи, по инерции держась всё ещё за пиджак.        — Дурак. Смотри, какая красота! — фыркает Кид, обводя второй рукой всё вокруг.       И Шиничи смотрит. Как звёзды меняют стадии, приближаясь к своей смерти. Как рождаются и умирают кометы. Как застывают лучи света, притягиваемые чёрной дырой и как туда, словно вода в воронку, выливаются лучи. Увлекательно, красиво, странно.       И вновь мир ломается на тысячи осколки, всё ещё показывающих смерть очередной звезды. Они словно смотрят в соты или в мушиные глаза. Скорее даже второе.       Осколки взвиваются ураганом, окружающих их, а после исчезают, похожие на песок.       Вновь изменились декорации. Снаружи жарко до невозможности, голова будто плавится. Но под плащом удивительно хорошо, потому Шиничи не спешит его покидать.       Они стоят в воздухе, как если тот был прозрачным стеклом. А внизу бушует очередной поток лавы, бьющийся о редкие камни и похожий на алую реку. Камни рядом раскалены добела, а подальше — всё такие же тёмно-серые.       Они летят над планетой. Или та вращается под их ногами. Это всё неважно, зависит от системы отсчёта. Наверно, всё же они летят. И при этом как будто стоят.       А внизу бушуют океаны и реки лавы. Дым и пары поднимаются вверх, образуя странную, отчего-то почти сюрреалистическую картинку.        — Красиво, — выдыхает Шиничи, уже успев привыкнуть к руке нахала и даже немного опирался на неё. Пусть это лишь гипноз, но ощущения слишком сильны. Не хватало пострадать в настоящем мире из-за ожога здесь.        — И опасно, — легко соглашается Кид, прижимая его к себе только больше и смотря также вниз. — Мы сейчас немного как жанры, не находишь? Ты — классический детектив, любящий строгость во всём.       Потоки лавы, словно гейзеры, вырываются из земли, внезапно сжигая очередную картинку и открывая следующую, более радужную, хоть и необычную. Крайне необычную.        — А я — фэнтези. Предлагаю человеку всё, что он хочет. Всё яркое, необычное, — продолжил он, ничуть не смутившись. — Но главное — магию.       С яркой, правда, Кид чутка загнул, с точки зрения Шиничи, ибо для человека это был всё же темноватый пейзаж.       Причудливые синие растения тянулись вверх, к голубой яркой звезде. Фиолетовые стволы чернели на всём пейзаже, непривычно тёмном, хоть местное солнце и было в зените.        — Необычно... Откуда ты знаешь, что я хотел когда-нибудь посмотреть на такую планету? — спрашивает Шиничи, вспоминавший о глупой мечте. Обычно режиссёры выбирали для своих миров обычные цвета, даже если солнце было иным.        — Не знал. Просто... Это один из любимейших моих пейзажей, — признаётся Кид, сюрреалистично похожий на кого-то из на'ви, жителей Пандоры из Аватара. Который фильм.       Вновь мир стирается, в этот раз порывом ветра, будто сворачивавшего картинку.       Вновь библиотека. Потрёпанные книги, безмолвно требующие внимания и лечения. Фикусы с геранью, всё так же страдающие в горшках и мечтающих о чём-то больше, совсем как сбегающие в книги люди.       И Кид, довольно улыбающийся Шиничи и всё так же держащий его за талию.        — Куроба Кайто, начинающий маг. Или, как будет угодно детективу, гипнотизёр, — смеётся тот, смотря прямо в глаза Шиничи и напоминая своими о пережитых приключениях. — Думаю, впечатление я произвёл.        — Да уж, — смеётся в ответ Шиничи, всё же убирая от себя руку. — Нормальные знакомства явно не для вас. Кудо Шиничи.