***
До базы доходят слухи, что Грин-де-Вальд собирает своих сподвижников где-то на территории Германии и готовится нанести удар по незащищенной Франции. Мистера Грейвза крайне удивляет такой выбор, но суета и нервозность так и витают в воздухе. Обучение быстро сворачивают и вынужденно отправляют все свободные руки на территорию Французской республики, Криденс теперь редко видит Грейвза, и еще больше начинает ценить те моменты, когда им удается поговорить хоть пять минут наедине. Грейвз рассказывает, что эта битва будет решающей для всего мирового магосообщества, наконец определив положение волшебников во всем мире, поэтому ему приходится работать над установкой защитных куполов над огромными территориями Европы, погружая не-магов в подобие сна и отправляя их по построенным ранее убежищам. Криденс с грустью думает о тех солнечных днях в Париже, кажущихся теперь сном. Каждую встречу он всматривается в заострившееся и осунувшееся лицо Грейвза, запоминает каждую черточку, сохранив воспоминание до следующей их встречи, которая может произойти черт знает когда. И сжимает по ночам треугольный медальон, как единственную ниточку, способную вывести его из лабиринта минотавра. В один из тех редких дней, когда мистеру Грейвзу удается вырваться из круговорота магической суеты, они прогуливаются по Парижу. Бывший некогда светлым и ярким, теперь город тоскливо смотрит им вслед пустыми глазницами окон и облысевшими балконами без цветов. В одном из кафе, все еще работающих даже в условиях всеобщей нервозности, мистер Грейвз замечает знакомую смуглую женщину и окликает ее. Та на мгновение застывает, расширившиеся глаза мечутся с лица на лицо двоих мужчин, руки судорожно сжимают чашку кофе, но наваждение быстро проходит. - Криденс - это мадам Серафина Пиквери, бывший президент МАКУСА. Кажется вы встречались, хоть и не в самой приятной обстановке, - мистер Грейвз отвешивает шутливый поклон в сторону мулатки. - Ваше странное чувство юмора тут неуместно, - Серафина хмурит брови, Грейвз разводит руками, - И почему я не удивлена вашему появлению здесь? - Вы - умная женщина, этим все сказано, - Криденс только и успевает переводить взгляд с лица на лицо, пока эти двое упражняются в словесности, - признаюсь, весть о вашем уходе с поста застала меня врасплох. - Ваше исчезновение окончательно подорвало авторитет власти, международная конфедерация магов потребовала моей отставки, - Серафина морщится как от горькой пилюли, - к сожалению, сейчас от меня мало толку, но будь на то моя воля, я бы немедленно вас скрутила и привезла бы этим шишкам в совете. - Сейчас я даже рад что у вас нет полномочий задержать меня, - мистер Грейвз расслабленно откидывается на спинку стула и делает глоток из белой фарфоровой чашки, странно неуместной в этом хмуром зимнем дне. Двое мужчин и женщина в молчании допивают свой кофе, встают из-за стола и расходятся в разные стороны, а на следующий день Криденс встречает имя Пиквери в списках погибших в военных действиях. - Шестеренки войны не щадят никого, - как-то безразлично пожимает плечами мистер Грейвз, забирает у юноши газету и утыкается в длинную статью о преимуществах магической краски в маскировке объектов культурного наследия.***
Когда Бэрбоун открывает глаза, стряхивая пелену воспоминания, вокруг становится ощутимо темнее. Клочья тумана теперь не прячутся по углам, а подкрадываются ближе, окружая серой пеленой. За парапетом галереи стелется бескрайнее море пепла, похоронившего под собой шахматное поле первого этажа, а особо высокие волны уже начинают захлестывать мраморный пол галереи. - Давай уже покончим с этим, - Криденс пытается рассмотреть фигуру стоящего напротив мужчины, но тот кутается в туман с ног до головы так, что видны лишь бесстрастные глаза. - Меня удивляет твоя покорность, мой дорогой друг, - хлопья пепла смеются тихим смехом, что забирается под одежду и неприятно щекочет затылок, - а если я сейчас сниму ремень и заставлю тебя подставить ладони, как ты поступишь? - и Обскур хохочет уже в голос, когда Криденс находит в тумане его шею, и толкает Бэрбоуна спиной в очередную чертову картину.***
Военные действия разворачиваются как-то совсем неожиданно. Еще вчера Криденс гуляет по улочкам Парижа, наслаждаясь невероятной тишиной, как оказалось затишьем перед бурей, а сегодня его будит ужасный рев. - Мерлинова борода! Гебридский черный! Откуда у них дракон, черт возьми? - Персиваль стоит по пояс высунувшись из окна, задрав голову к небу, где разгорается золотом рассвет. Молодой человек тоже подскакивает к нему в надежде рассмотреть крылатого ящера, но мистер Грейвз запахивает створки и резко бросает: - Надо уходить, - мужчина хватает юношу за руку, и они исчезают в вихре трансгрессии, так и не узнав, что квартирка, прослужившая домом Криденсу долгие девятнадцать лет, выгорела дотла меньше чем за минуту. Они появляются уже в пригороде Парижа, Бэрбоун ежится от холода, стоя босиком на остывших за ночь булыжниках мостовой, а вдалеке такой крошечный на фоне светлеющего неба силуэт дракона извергает пламя, сея панику среди еще не проснувшихся до конца волшебников. В который раз молодой человек удивляется предусмотрительности мистера Грейвза, заблаговременно устроившего сотни небольших убежищ, раскиданных как в самом сердце столицы Французской республики, так и в сонных пригородах. В течение часа в небольшой особнячок, прячущийся в зарослях сирени, прибывает достаточное количество уцелевших волшебников, чтобы организовать хоть какое-то сопротивление черной крылатой ящерице. Криденса все еще потряхивает от воспоминания, как из камина вывалилось нечто лишь отдаленно напоминающее человека, распространяя вокруг удушливый запах горелого мяса, как Персиваль стоял над трупом здоровенного рыжего детины, еще вчера так заразительно смеявшегося, принеся вести о передвижениях магических сил, как молчал те недолгие секунды, показавшиеся молодому человеку вечностью, и как аккуратно запеленывал обожженное тело в услужливо поднесенные простыни, а в глубине темных глаз клокотало адское пламя черного дракона. Импровизированный совет в конечном итоге выливается в тяжелое удушливое молчание, посреди которого стоит Персиваль Грейвз, а окружающие его волшебники , выжидательно уставившись в его лицо, ждут, когда он скажет им как поступить с этой летающей тварью. Мужчина, волею судьбы ставший лидером сопротивления, трет переносицу каким-то нервным жестом, зажмуривается, будто пытаясь прогнать дурной сон, и называет два имени. Те, чьи имена были произнесены, поднимаются, и мистер Грейвз взмахом руки отсылает молодых магов на разведку. Ближе к вечеру они появляются посреди гостиной с выражением полной растерянности на лицах, говорят, что кроме дракона в Париже нет ни одного отряда сподвижников темного мага, а рептилия просто бесцельно громит город. Остаток дня проходит в спорах и обсуждении стратегии по уничтожению этой ужасающей твари. Со слов разведчиков Криденс понимает, что армия Грин-де-Вальда где-то раздобыла ужасающе крупную и древнюю особь, хотя, как утверждает весь вечер один из пожилых волшебников в смешной клетчатой шляпе, клан МакФасти отказался предоставить драконов для военных действий. Споры не утихают даже в разгар ночи, а когда обстановка накаляется до отметки, когда спорящие стороны готовы вцепиться друг другу в горло, Криденс вдруг понимает, что знает, как справиться с чешуйчатой тварью. - Я смогу! Я сделаю это! - молодой человек поднимает глаза в лицо мистера Грейвза, расплетает сцепленные в замок пальцы и поднимается со своего места, выпрямляясь в полный рост, и с удивлением понимает, что на голову выше почти всех, находящихся в этой комнате. - Ох, мой мальчик, - глаза бывшего мракоборца заполоняет неподдельная горечь пополам с невероятной теплотой, что по помещению невольно ползут гаденькие смешки, - ты слишком ценен, чтоб так бездумно рисковать тобой. - У меня получится!, - впервые в голосе Криденса Бэрбоуна слышится металл, он упрямо вскидывает подбородок, всем своим видом демонстрируя яростную решимость. Грейвз долго и задумчиво смотрит на него, а потом тихо начинает говорить: - Я не смогу тебе помешать, раз ты все решил, но мы будем придерживаться моего плана, - с нажимом уже громче продолжает он. За полчаса сборище разномастных волшебников удивительно быстро утрясает все детали плана и трансгрессирует по своим местам. В опустевшей гостиной остаются только двое. Персиваль подходит к Криденсу вплотную, проверяет, надет ли его медальон, прижимает своего мальчика, нет, уже мужчину, к себе, целует его в лоб, шепчет: "Будь осторожен", и они трансгрессируют по своим местам. Молодого человека трясет от адреналина, когда он видит, как огромный обсидианово-черный дракон летит в его сторону, закрывая крыльями полнеба, он как мантру прокручивает в голове последние слова Персиваля. И даже не вздрагивает, когда рептилия оказывается прямо над ним. Как потом рассказывали очевидцы, в небе над Парижем раскинулся гигантский смерч из пламени и тьмы, а потом тьма просто втянулась в пасть к дракону, и наступила звенящая тишина, и только хрустнули до боли сжатые кулаки мистера Грейвза, а спустя мгновение дракон взревел, попытался набрать высоту, но внезапно лопнул как воздушный шар, ошметками бесформенной плоти падая обратно на землю. Когда Персиваль Грейвз прибывает к месту, где рухнула оторванная чудовищной силой голова ящерицы, первым он видит Криденса, покрытого драконьей кровью с ног до головы, смеющего безумным смехом, сверкающего лихорадочно блестящими глазами. Молодой человек счастливо смотрит на Грейвза и кричит: - Получилось, Персиваль, у меня получилось! - в тот день он впервые называет его по имени.***
Хохот Обскура доносится словно сквозь толщу воды, когда волна адреналина уходит в небытие, возвращая Бэрбоуну возможность слышать и здраво мыслить. Раздражающий смех внезапно прерывается, и темная копия мужчины кидается к парапету и всматривается в волны серого тумана, плещущиеся уже совсем рядом, замечая только ему понятные знаки. - Черт! Тебе пора, - с нажимом говорит фигура в черном классическом костюме, белые глаза смотрят в упор на Криденса. Обскур резко разворачивается и идет к лестнице на первый этаж, а Бэрбоун спешит за ним, боясь навсегда потеряться в серой пепельной тьме. Фигура впереди идущего разгоняет туман, как ледокол вековые льды северных морей, выхватывая из полутьмы хоть какие-то очертания окружающей обстановки. Под ногами мелькают ступени, пару раз Криденс оступается, а Обскур каким-то жестоким жестом придерживает, каждый раз награждая укоризненным взглядом, но вот ноги ступают на шахматное поле первого этажа. Здесь пелена пепла кажется настолько плотной, что мужчина рефлекторно начинает хватать ртом воздух, а Обскур, не давая времени привыкнуть, почти бежит вперед. Огромные песочные часы выныривают из тумана совсем неожиданно, темной громадой нависая над головой. Верхняя колба почти пуста, а в нижней звездами в тумане перемигиваются обсидиановые песчинки. Сверху срывается еще один осколок звездного неба, и по зале разносится знакомый хрустальный перезвон. - Что это? - спрашивает Криденс, когда они подходят вплотную к подножию часов. - Подожди, вот-вот начнется самое интересное, - шикает на него Обскур и замирает, задрав голову, выжидая. Вот вниз срывается последняя песчинка, нарочито медленно опускаясь на груду своих копий, оставляя за собой пустой хрустальный сосуд, а стекло нижней колбы вибрирует от раздавшегося вокруг хрустального перезвона, лопается мыльным пузырем, выпуская на волю пески времени, погребая в беснующемся черном море Криденса Бэрбоуна.