Invece

Джанлука услышал, как Пьеро проснулся и отправился в душ. Тот проспал несколько часов, а он сидел все это время в гостиной, ползая по соцсетям или смотря телевизор. Было немного скучно, но Джан не хотел оставлять Пьеро одного на случай, если вернется Иньяцио. Сложно было предположить, как по прошествии нескольких часов, после обдумывания увиденного, поведет себя младший сицилиец. А Бароне, при всей своей самоуверенности и авторитарности, любил Боскетто настоящей братской любовью и был очень уязвим перед лицом его возможного гнева или отвращения. Двери в номер и в ванную распахнулись одновременно. Джанлука, вскинув голову, увидел, как двое растерянно уставились друг на друга. Иньяцио медленно сполз взглядом по телу Пьеро, прикрытому лишь полотенцем, затем покосился на сидящего в кресле Джана, отступил на шаг и притворил дверь в номер, оставшись снаружи. Бароне дернулся было за ним, но остановился и закрыл лицо руками. Джанлука поднялся, но, вместо того, чтобы начать утешать, выглянул в гостиничный коридор. За ней, прислонившись к стене, в такой же позе застыл и второй сицилиец. Абруццезе с опаской приблизился и еле слышно прошептал: - Инь, если ты только можешь, не отталкивай его, пожалуйста. - Я не был готов это увидеть, ни тогда, ни сейчас, - хмуро ответил Иньяцио, отводя руки от лица. - Это не то, что ты подумал. Ну, сейчас. Он просто только что проснулся, ему плохо немного было, он все это время спал. А то, что утром... Я не знаю, что тебе сказать... Мы сами оказались не готовы к тому, что между нами происходит и не можем тебе объяснить, потому что и сами не понимаем. Иньяцио медленно кивнул, вернулся в номер и, увидев застывшую там статую отчаяния, возопил: - Прикрой свою задницу чем-нибудь получше этой тряпки и пойдем погоняем в теннис! Тут хорошая площадка при отеле. Шевелись, а то займет кто-нибудь! Спорим, что, несмотря на то, что ты полдня продрых, я тебя сделаю! Пьеро метнулся в свою комнату одеваться. Парни сыграли несколько партий, увлекшись игрой, подшучивая над наблюдавшим за ними Джанлукой и друг над другом. Наигравшись, а затем и нагулявшись по городу, парни, после совместного ужина, вернулись в номер и плюхнулись смотреть футбольный матч. Когда тот подошел к концу, на некоторое время повисло неловкое молчание. Джанлуке было интересно, не решится ли Пьеро теперь, когда Иньяцио в курсе их тайны, разделить с ним комнату, но сам не хотел предлагать, давить, хоть как-то влиять на его решение. Он просто сидел и ждал. Напряжение нарастало и тишина начала давить, и Джан хотел было уже всем пожелать спокойной ночи и уйти, но тут Пьеро поднялся и протянул ему руку: - Пойдем спать? И тут же бросил ожидающий возмездия взгляд на Иньяцио. Но тот лишь махнул друзьям рукой: - Спокойной ночи! - Спокойной ночи! - с облегчением улыбнулись ему оба. Пьеро потянул Джанлуку в сторону своей спальни, тот безропотно послушался, решив что прекрасно обойдется без пижамы сегодня. Едва закрыв дверь, пара слилась в объятии. Бароне дрожал от нервного перенапряжения, а его партнер, крепко вжимающийся в него — от возбуждения, которое начало передаваться и ему. Но заниматься сексом в одном номере с Иньяцио! Бароне дико боялся, что, объятый страстью, он не сможет удержаться от звуков, по которым друг сможет понять, что снизу именно он, Пьеро! Эта мысль была совершенно нестерпима! Поэтому он настойчиво дотолкал Джана до кровати, повалил, стащил джинсы с бельем и склонился над ним, решив дать тому удовлетворение губами. - Даааа! Пьееее! Ааааа!!! От удивления Пьеро чуть не подавился! Джанлука никогда не отличался особой сдержанностью, но что бы так орать! - Глубжееее! Ещееее! Сицилиец на миг прервал свое доставляющее удовольствие занятие и прижался к бедру друга, всхлипнув от смеха. Он, наконец, понял, что это представление Джанлука решил организовать для Иньяцио, который мог услышать их. Для того, чтобы у того и сомнения не возникло в том, кто находится в пассивной роли. Преисполненный некоторым удивлением (неужели Джанлуке пофиг, что Инья посчитает его самого пассивом?), а также горячей благодарностью (как же этот мальчик его чувствует и всеми силами старается помочь!), Пьеро вернулся к прерванному занятию с еще большим воодушевлением. Ему пришло в голову доставить любимому такое удовольствие, чтобы тому не приходилось слишком уж притворяться. Зная, что Джинобле предпочитает доходить до оргазма быстро и несколько даже грубовато, Пьеро намеренно изменил привычную тактику, доводя до края наслаждения, но не позволяя ему взорваться. Снова и снова без устали работал он губами, да еще и добавил непривычную для Джана ласку — нежное поглаживание и потирание между ягодицами. Джанлука, весь мокрый, вертелся под ним, стеная и ругаясь уже без капли притворства: - Пьеро, я не могу больше! Хватит! Я не могу больше!!! Хватит!!! Оба дернулись от грохота, вызванного явно ударом кулака о стену! Похоже, они-таки сломали психику Иньяцио, и нервы того сдали. Но зато, цель, поставленная перед собой Джаном, наверняка была достигнута. Пьеро позволил ему, наконец, разрядиться и закусил губы, стараясь не расхохотаться. Впервые в жизни Джанлука на вершине оргазма стонал не только от удовольствия, но и от смеха!