Invece

Джанлука медленно спускался по проселочной дороге из родного Монтепагано к не менее дорогому сердцу Розето-дельи-Абруццо. Можно было бы, как обычно, попросить отца или мать отвезти его, но на свидание с морем он всегда предпочитал отправляться один. Джанлука любил море вообще везде и всегда, но это, это было его Море! Оно было близким другом, к которому юноша спешил после каждого далекого путешествия, чтобы поделиться впечатлениями. Их в жизни молодого певца, объездившего уже полмира, было много, даже слишком много. День за днем сменялись новые города и страны, постоянно вокруг вереницы чужих лиц, все возрастающая армия поклонников. Джану иногда казалось, что его кружит в этом нескончаемом вихре и несет куда-то, а он не может оказать сопротивления. Мечты сбывались одна за другой, что-то было восхитительно, что-то шокирующе, и мозг, и душа, порою не справлялись с нагрузкой, чрезмерной для такого юного существа. Казалось они переполнены, и вот-вот в случится буря, способная уничтожить их. Каждый раз, оказываясь дома, Джанлука отправлялся к Морю, ставшим его персональным безмолвным психологом. С ним он делился и мучительными триумфами (ибо их излишество тоже требует выхода, да и частенько оставляет после себя чувство опустошения) и горестями, и сомнениями. И, уходя через некоторое время, всегда с облегчением осознавал, что снова обрел потерянную было гармонию с самим собой и с окружающим миром. Вот и в этот раз Джанлука поспешил к своему неизменному утешителю, так как ему, безусловно было, чем с ним поделиться. В этой истории было достаточно сказано о терзаниях Пьеро, который в общем-то всю кашу и заварил, который, имея уже положительный опыт сексуальных отношений с мужчинами, решил добавить к своей походной жизни немного удобства. И над которым жизнь так жестоко подшутила, влюбив в того, кого он уже давно привык считать другом. Но что же Джанлука? Неужели он так легко принял их новые отношения с Пьеро? Отношения, начавшиеся практически на деловой основе « ты — мне, я - тебе», продолжившиеся неожиданным признанием Пьеро и регулярным полноценным гейским сексом. Неужели он действительно так легко принял сложившееся положение вещей, был счастлив и доволен ими? Сначала он принял на веру слова Бароне, которым привык доверять, больше, чем он сам это сознавал, что это лишь механическое действие, могущее дать им облегчение и разнообразие. И сумел, получая удовольствие от приятных перемен в жизни, убедить себя, что все это действительно ничего не значит, не имеет никакой связи не только с гомосексуализмом, но и даже и бисексуальностью. Но события развивались, и вот уже на него обрушились откровение Пьеро о бисексуальности, о его, Джанлуки, сексуальной безусловной привлекательности для друга, и первый неловкий, «настоящий» секс с представителем одного с ним пола. Джан имел очень высокую, рано развившуюся чувственность, справляться с которой он так еще и не научился. Поэтому, каждый раз соблазняемый возможностью получения удовольствия с Пьеро, он не мог сопротивляться, не мог думать, его разум буквально утопал в пучине наслаждения. Он забывал о моральной стороне происходящего, забывал вообще обо всем, тело и разум в такие моменты существовали в параллельных вселенных, как у пьяного. Но затем неизбежно приходило отрезвление. Джанлука всегда любил анализировать свои чувства и поступки. Попытался он и тогда. Но так страшно и неспокойно стало, что он не решился погружаться в анализ. К тому же к тому времени их отношения с Пьеро были совершенно испорченными, тот бросался на него из-за каждой ерунды, и Джанлука решил забыть о произошедшем, как о странном и неприятном сне. С радостью юноша отмечал, что девушки и женщины по-прежнему не оставляют его равнодушным, пусть и не настолько, как раньше. Осторожно пытался он оценить окружающих представителей мужского пола с точки зрения возможных сексуальных объектов, ведь до Пьеро ему такое и в голову не приходило. Он почти успокоился, обнаружив, что к тем, кто встречался на его пути или постоянно находился рядом, он не испытывает никакого влечения. Видимо это был исключительно «Пьеро-эффект». Очередной набег Бароне на его укрепления, закончившийся полной капитуляцией нападающего и внезапным признанием в любви, порядочно выбило Джанлуку из колеи. Но его потрясение могло бы быть еще более жестоким, если бы в тот момент ему вздумалось заняться глубоким анализом происходящего. Его спасли, как ни странно глубокое отчаяние и слезы Пьеро. В тот же миг в Джанлуке включился режим утешения и заботы. Забыв о своих переживаниях, он бросился утешать и успокаивать своей силой, а где-то и своей слабостью, чтобы вернуть другу хотя бы подобие спокойствия и уверенность в себе. Как-то в очередной раз услышав от Пьеро признание в любви, он чуть автоматически не ответил « я тоже», но сумел удержаться. А позже позволил себе задуматься о том, были бы эти слова искренними. И понял, что да, безусловно да, но, пожалуй, любил он не иначе, чем любил раньше, до того, как все это произошло. Он не влюблен в Пьеро, а тот ждет именно такого ответа. Он пытался себе представить развитие отношений и не мог. Не видел впереди ничего, кроме неизбежных проблем. В то же время он не мог отказаться от таких приятных утех, от ласки и нежности Пьеро, от установившейся гармонии в жизни и в работе. И случилась первая проблема, первая, с которой они сразу же не справились. На той самой вечеринке, разогретый окружавшими девушками, разговаривая с оказавшимся рядом Тициано, Джанлука вдруг впервые (не считая Пьеро) ощутил желание поцеловать мужчину. Осуществив это он понял, что, оказывается, если мужчина нравится по настоящему, то и влечение к нему вполне даже может иметься. Не успев все как следует проанализировать и осознать, Джан получил примерную сцену ревности от разбушевавшегося Бароне, закончившуюся расставанием. После чего, расстроенный и недоумевающий Джанлука растерялся окончательно. Его тянуло к Пьеро и в тоже время, увидев воочую, что тот может творить в порыве ревности, он сомневался в том, что следует продолжать и развивать такие отношения. Тем более, что Бароне никогда не скрывал того, что его очень тяготят собственные чувства. В процессе второго разговора с Тициано, Джанлука пришел к выводу, что ему не стоит предпринимать никаких шагов в сторону Пьеро, что всем будет лучше, если все останется в прошлом, и поспешил задушить скрутившую в тот же момент боль в объятиях Ферро. К его глубочайшему сожалению, проведя время в ласках с другим мужчиной, получив совершенно восхитительный оргазм, полностью осознав безрадостно свою бисексуальность, он понял, что готов все на свете отдать, лишь бы с ним снова был именно Пьеро! В оставшиеся до короткого отпуска и отъезда домой несколько дней, Джанлука пребывая в сильнейшем душевном раздрае, так и не решился ни на какие действия, стараясь лишь пореже попадаться Пьеро на глаза и самому в его сторону лишний раз не смотреть. И вот теперь, едва приехав домой, Джанлука бросился за помощью и успокоением к своему извечному союзнику — Морю, вопрошая его, тысячелетиями наблюдавшего за людскими страданиями, что же теперь делать. Снова и снова пытался юноша найти ответы на свои многочисленные вопросы: действительно у него к Пьеро то, что обычно испытывают к девушкам — влюбленность, настоящая большая любовь? Нужно ли им попытаться быть снова вместе? Или стоит отпустить Пьеро, невзирая на мгновенно появляющуюся при мысли об этом горечь, позволив пережить терзающее того нежеланное чувство и надеяться, что когда-нибудь они смогут вернуться к прежней дружбе? Почему, казалось, такой влюбленный в него Пьеро вдруг так резко ушел и больше не возвращался, ведь он даже не знал о том, что произошло у Джана с Ферро? Вопросы роились и кусали, словно взбесившиеся пчелы, а ответов все не было. Джанлука прокручивал в голове снова и снова произошедшее после вечеринки, пытаясь понять, что же такого непоправимого тогда произошло, анализируя характер Пьеро и то, что больше всего терзало того в их отношениях. И вдруг пришло прозрение, ответ на последний вопрос был найден, но только на его месте, словно головы у дракона, стали мгновенно появляться все новые... Он почувствовал всю глубину обиды Пьеро, его гнев, понял, что именно тот услышал в последних словах Джанлуки. И появилось огромнейшее желание это непонимание разрешить, объяснить, но... Не будет ли это воспринято, как приглашение вернуться? А если так, то готов ли Джан к этому? Хочет ли он этого умом, а не только телом и сердцем? Возможно, именно в эти мгновения Пьеро постепенно приходит к успокоению, возможно, его чувство уже готово исчезнуть, а тут Джанлука явится со своими объяснениями и вновь всколыхнет страсти. Несколько часов просидел юноша у холодного моря, тасуя мысли и так, и эдак. А потом он ушел. Ушел, обретя хоть на время гармонию и приняв мудрое или не очень решение, подсказанное своим старым советчиком: «Пусть все идет своим чередом!»