А может все было наоборот?

На утро после банкета Юри проснулся другим человеком – злобным, сине-зеленым, с раскалывающейся головой и без единого воспоминания о событиях прошлой жизни. Тут же, над лоханью весело рябящей воды были приняты сразу несколько судьбоносных, как и положено похмельному утру, решений: никогда больше в рот не брать и капли горячительного и удалиться в монастырь. Первое родители всецело одобрили, хоть и делая скидку на нереалистичность заверений, со вторым же уперлись рогом. Сказали, дело, конечно, благородное, но Мари в министры, ты, Юри, в монастырь – этак принцессы в королевстве резко закончатся. Чадо, признав правоту доводов, тяжко вздохнуло, поморщилось от усердия, сглотнуло, еще немного позеленело, и сердца родительские дрогнули. Вот так и оказался Юри в самой высокой башне самого древнего замка с самым глубоким рвом вокруг и самым злобным драконом из всех в распоряжении имеющихся. Позиция была со всех сторон хороша – принцесса в уединении одумывалась, разбирала замковые завалы – а то ведь стыдно, право слово, достопримечательность, а пыли по колено, а в это время Пхичит разносил по округе весть, наседая на уши всем желающим и нежелающим – принцессу-де дракон похитил. В идеальном сценарии предвиделся и счастливый конец: до нужной кондиции одумавшаяся принцесса в сверкающем чистотой замке встречает проверенного драконом на доблестные качества рыцаря и живут они долго и счастливо, и умирают в один день (последнее, впрочем, опционально). - Херня, - емко высказал свое отношение к задуманному Юрка – мелкий белоснежный дракошка, приставленный к похмельной принцессе в качестве сурового стражника. Юрка был протестирован на злобность и обогнал других претендентов на столько пунктов, что как-то даже вопросов ни у кого не возникло по поводу юного возраста, скромных размеров и нежных еще, розоватых у основания, чешуек. Юрка профессионально ругался на трех языках (витиевато на каждом и с неизменным грубоватым изяществом), сражался безжалостно и остервенело, а в свободное от драконьих обязанностей время подбирал облезлых кошек, откармливал до пушистых довольных сарделек и дрых, обложившись их теплыми мурчащими тельцами, обняв себя собственным же хвостом и дрыгая трепетной розовой пяткой. По радужным прогнозам Пхичита, хитрым черным глазом подмигивающего и всецело довольного своим добровольно-принудительным всех несчастных, поблизости неосторожно оказавшихся, извещением - замок в целом и самую высокую башню в частности уже должны были осаждать толпы страждущих жить долго и счастливо и умереть в один день (последнее по-прежнему опционально). На деле же ничего такого не происходило. На второй неделе драматичного заточения, над воротами мелькнул задорный чуб резво через ров скакнувшего принца Джей-Джея. Впустили. Юрка его лично обобрал, подогрел. Уже примеривался, где солью посыпать, а куда травы втереть, как Юри с башни спустился и на правах принцессы поинтересовался: а собственно по какому вопросу, уважаемый? «Уважаемый», после долгих препирательств освобожденный от веревок и кляпа, тоненько и чуть ли не просяще заголосил про то, что он ничего нехорошего в виду не имел, сунулся из чистого любопытства, да шутки ради, он принц приличный, у него дома невеста вообще, намечающиеся отпрыски и свое собственное счастливо и в один день в анамнезе. Юри с Юркой переглянулись и синхронно вздохнули – ну что поделаешь, если у соседей принц на головушку болезный - отпустили в целости и сохранности. Почти. Так, зад немного подпалили драконьим пламенем. Ну так merde ж, хули, фыркнул Юрка остаточным дымом из точеных ноздрей и осторожно задвинул солонку за спину. Обзываются тут феями всякие. Дни проходили в относительном спокойствии и благостном бездействии. Пыль из замка вымели, паутину с люстр сняли, циновки выбили. По утрам тренировались – оба находили друг друга достойными противниками и получали от коротких выверенных схваток истинное наслаждение. Днем, разругавшись на тренировке в пух и прах, довольные разбредались в разные стороны – принцесса садилась окно вздохами тоскливыми запотевать, дракошка облетал владенья. А по вечерам Юрка забывал, что он злой и суровый, да и вообще кремень – подлезал Юри под теплый бок и обеспокоенно спрашивал: а вот тут, видишь, вот, под крылом, это же пятнышко, да? И каждый раз расстраивался, когда оказывалось, что просто где-то испачкался. Дедушка, оставшийся вечно зимовать на холодной северной родине, обещал, что он, Юрка, вырастет в большого пятнистого дракона – самого редкого и самого опасного. Юрке так не терпелось, что он поначалу даже сам себе пятна рисовал. А потом ничего, приучился ждать. Раз дедушка сказал – значит так и будет. Через месяц после позорного бегства Джей-Джея (или как он слегка стыдливо это называл, осторожно опуская на трон чувствительную пятую точку – королевского тактического отступления), в замок заявился рыцарь. Сам воздух наполнился отчетливым ароматом «долго и счастливо», а 40 благодушных упитанных кошек замурчали что-то подозрительно похожее на «мурнем в один день». Впрочем, с кошками никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. Такие уж они. Кошки.