А может все было наоборот?

Юрка драконом был могучим и самодостаточным. Он и без принцесс всяких был ого-го. А уж с принцессой! Правда, принцесса ему досталась так себе – милая, конечно, щекастая такая, румяная. Но мужик. Ну то есть как мужик - так, пухляш мужеского полу. Вроде и росту невысокого и скромный до невозможности, а характер оказался железный. Юрка и рыком подавить пытался, и крыльями махал, даже пламя выпускал такое, что потом еле сам откашливался. А все без толку. Предпосылок для ненависти было масса. Начать хотя бы с того, что принцесса звалась почти Юркиным же именем. Такого ни один уважающий себя дракон бы не стерпел. Поэтому Юрка быстро переименовал принцессу в Свиную Котлету. Ты – то что ты ешь, хули. А еще вот эта обсессия виктороцентричная. Уж Юрка на что был юн – всего сто пятнадцать драконьих годочков – а понимал, Виктор Победитель – мудозвон конченный. Юрка прямо так и говорил. По поводу и без. Кошкам рассказывал. Справедливости ради, стоит отметить, что как-то, еще когда впервые Виктора увидел и о характере поганом ничего не знал, воспылал к нему светлым чувством. Потом, правда, доказывал, что это дерево воспылало, и не чувством никаким, огнем, само, а он просто рядом стоял. Кошки согласно мурчали. Хорошие они звери, понимающие. Но в общем и целом, принцесса была ничего. Быт наладился, замок был приведен в порядок, и облетая отданную под надзор территорию, Юрка с каждым днем позволял себе все дальше и дальше углубляться в лес. В одну из таких вылазок он наткнулся на озеро – чистое до прозрачности, так что чрез толщу воды зеленоватый ил со дна просвечивал. Прохладная поверхность, подернутая мягкими солнечными бликами, манила расслабиться и отдаться во власть легким озерным волнам. Уже несколько недель все было настолько спокойно, что вечное чувство настороженности, так присущее всем драконам, притупилось и умолкло. Юрка лениво переворачивался в воде и довольно пофыркивал, когда краем уха уловил тихое пока, но с каждой секундой нараставшее попискивание. Фаны. Юрка тут же подобрался и взметая сверкающие брызги, выскочил на берег. Пространство было как на ладони – Юрка, прижав колотящееся сердце, с ужасом оглядывался вокруг. Спасенья не предвиделось, и проклиная все на свете, дракошка юркнул в лысоватые прибрежные кусты. Нет ничего страшнее для дракона, чем фаны, будь он хоть тыщу раз могучим и самодостаточным. И вообще самым редким и самым опасным, в перспективе даже пятнистым. Фаны – мелкие и вредные до невозможности, тельца у них хрупкие, кожа тонкая, крылышки ломкие, радугой переливчатые, а вот зубьев в три ряда: один другого острей. По отдельности они были не опасны - Юрка то и дело прихлопывал парочку другую, вздумавших угоститься юной да свежей драконьей кровушкой. Но вот когда налетали окаянные целой тучей – тут пиши пропало. Запищат так, что уши враз заложит, цепкими лапками чешуйки раздвинут и вцепятся крепко, пока от мелких зудящих укусов сознание в конвульсиях не забьется. - Эй, - зашевелились ветки сзади. Юрка обернулся и уткнулся мордой в морду благородного гнедого жеребца. Морда была хорошая – длинная, умная. - Говорящий? – как-то глупо брякнул Юрка. Конь скептически шлепнул бархатистыми губами. - Обыкновенный он, - раздалось откуда-то выше, немного даже раздраженно. Юрка поднял голову и загляделся в раскосые черные глаза. И тут же инструкции получил. – Юра, действовать надо быстро. Я поскачу сейчас во весь опор, а ты лети за мной. Если не удастся сразу оторваться, то мы их со следа собьем, я ущелье поблизости знаю, они в темноте не ориентируются. Рыцарь. В шлеме, все дела. Серьезный такой, насупленный. Юрка восхитился даже от растерянности. Посмотрел на разноцветную пищащую тучу, с каждой секундой на горизонте растущую, и кивнул. Тоже серьезно. И насупился из солидарности. Как неслись сквозь чащу – и не вспомнить уже. Все смешалось в резкий ветра свист, фанов писк, веток пушистых цеплянье. Через час оторвались, пролезли сквозь тьму ущелья и заморгали под яркими закатными лучами. У Юрки крылья дрожали от напряжения и дым ноздрями шел. Рыцарь оставался невозмутим и даже, кажется, осанку держал. Только взгляды все бросал украдкой, сверкая мрачными глазищами. Драконья подозрительность вернулась внезапно и решительно. - Ты кто такой? Чьих будешь? Почему по моей земле рыскаешь? Зачем спас? – прищурился Юрка. И чешуйки нахохлил угрожающе. – Откуда знаешь, как меня звать? Рыцарь спешился, но не стал близко подходить, поклонился почтительно и шлем снял. Под шлемом оказались скулы острые, чуб темный и челюсть упрямая. Представился Отабеком, наемником странствующим, для родной стороны славу сбирающим. - Не помнишь меня, Юра? Я же одно время вместе с тобой обучался. Правда, хил был. - Ну так каждого хилого упомнишь, - фыркнул Юрка, но без злобы, просто от вредности характера. - А я тебя забыть не мог. По тебе тогда уже было понятно, что будешь самым опасным, самым редким. Пятнистым драконом. Самым могущественным. Тут Юркино сердчишко дрогнуло. Scheiße, заговорил ведь, чертяка. Про пятнышки, да про могущество. Тут любой дракон не удержался бы. Юрка посмотрел уже теплее и чешуйки прижал. - Юра, - серьезным был Отабек, просто спасу нет. – Будешь со мной дружить? - Буду, - сказал Юрка. Тоже серьезно. Потому что дружба – дело такое, надо соответствовать. И хвост лапой прижал, уже самовольно обнять свежеиспеченного друга потянувшийся. Очень дружественный у него хвост был, сверх меры просто.