А может все было наоборот?

Когда в замок заявился рыцарь, Юри, как и положено прекрасной принцессе, сердцем затрепетал, быстренько влез в парадно-выходное, еле на талии, от огорчения да кацудона раздавшейся, сошедшееся, схватил платок крахмальный и поспешил в ногах путаясь по щербатым ступеням навстречу потенциальной судьбе. На середине опомнился и вышагивать начал как при дворе учили – носок вбок, пятки ровно, правую тянем, левую подгибаем. И наоборот. И еще раз наоборот. Так увлекся, что чуть на тонкой циновке в самом конце пути не навернулся, когда мимо нечто ярко-белое и отчетливо драконье просвистело. Подобрался почти у пола и скосив очи, зашарил судорожно по карманам в поисках окуляров, отложенных из соображений принцессьей красивишности. А прозрев пригорюнился – рыцарь-то, конечно, рыцарь, да не тот. - Эй, котлета, а ну вертай взад! – уставились на Юри сверкающие зеленые глазищи. А сверху бровки белесые задергались. Устрашающе. – Моеееее, - зашипел дракошка. - Твое-твое, не претендую, - поднял ладони Юри, развернув мягким, розовым, доверчивым. Юрка замер и сощурился подозрительно, а потом расслабился и выдохнул с дымком, отчетливо облекшимся в подрагивающее сердечко. Успокоился, значит. Рыцаря, скромно у стены жавшегося, хвостом за бока обвил и благостнее уже на Юри поглядел: - Это вот мой Бека. - Совет да любовь, - не менее благостно пожелал Юри. Наугад, правда, потому как сильно подозревал, что в мудреных этикетных книжках, которые лист через четыре проглядывал, к такому принцесс не готовили. - Совсем поехал крышечкой, свинина! – не оценил попытки Юрка, мгновенно разъярившись. – Друг это мой, дружим мы. Дру-зья. Друганы. Братюни. Юри кивнул серьезно. - Лучшие друзья во веки вечные. Юри кивнул сильнее. Аж шея заныла. - Друганчики без всяких там, - совсем уже на ухо поведал Юрка. – Ни-ни. Не думай даже. По глазам вижу – думаешь, – отстранился и острыми когтищами плечо сжал для достоверности. – Друууу-ж-ба. Юри, еще с первого рыка четко уяснивший концепцию, перегнулся через драконье плечо и обратился, наконец, к рыцарю, в плотном кольце драконьего хвоста скучающему: - Здравствуйте, Бека. Рыцарь посмотрел в ответ – мрачно, испытующе: - Это честь с вами познакомиться, - ну как отрезал. А потом перевел глаза на Юрку и аж взглядом просветлел. – Юрочка, а котенка нового покажешь? Под шумное рыцарско-драконье по лестнице улепетывание, Юри вздохнул тяжелее обычного и задумался. Принцесс определенно вводили в заблуждение. Или один он такой. Дефектный. Мало того, что нестандартный, что ли. А ночью, на футоне жестком крутясь, вместо видений жарких, все перед глазами дополнения к принцессьим руководствам прокручивал. Начал с еще хоть как-то уроки изящной словесности оправдывающего: «Что делать, коли рыцарь бравый твоего дракона спас?» да «Ты и твой дракон: жизнь в тени», а к утру дошел до совсем уж стыдного, но внезапно бодрого: «Дракону в жилу: когда тебе не подфартило». Еще повздыхал немного и угомонился, морща нос от теплых рассветных лучей. Повернулся на бок, ладошку под пухлую щеку подложил, и, решив, что терять-то теперь точно нечего, совсем было зевнуть себе позволил - во весь рот, да не по-принцессьи. И чуть язык не прикусил, подскочив от внезапно стены сотрясшего звонкого, радостного, совершеннейше в столь ранний час непотребного, металлического лязга.