Главное — стимул. Это я поняла четко и очень быстро. А стимул у меня был: попасть в другой мир и не иметь возможности понять, что в нем и как, потому что банально не знаешь язык? Так что я затребовала для себя пару тетрадей и цветные ручки и вспомнила школьные будни. Аккуратненько разграфила первую тетрадочку: слово на английском, транскрипция и перевод на русский. Вторую отвела под составление вопросов, которые хотелось бы задать на языке аборигенов. Вот только мне катастрофически не хватало практики. Одно дело читать, и совсем другое — говорить. Нельзя сказать, что мне открыли доступ к библиотеке, но кое-какие книги и на английском языке были принесены.
Несмотря на то, что я нашла для себя занятие, дни тянулись как резина. Какой бы взрослой и сознательной я ни была, но заниматься целыми днями одним и тем же — это просто кошмар. А ведь я уже бодрствовала часов по десять в день. И чем еще себя занять, просто не представляла. С тоской начиная вспоминать то время, когда спала по двадцать часов в сутки.
Выяснилось, что о ритуале знает еще несколько человек: отец и мать Нарциссы и ее старшая сестра. Вот и прояснился вопрос, отчего это никто не интересуется хозяйкой тела. Средняя сестричка порвала все отношения с семьей, поэтому ей, естественно, ничего не сообщали.
Абраксас начал учить меня столовому этикету. Не поймите меня неправильно, руками я не ела, нож и вилку использовать умела… Вот только изящества мне не доставало. Одно дело, когда ты всем этим пользуешься ежедневно с раннего детства, и совсем иное, если время от времени, по большим праздникам, выбираясь в ресторан.
Ну что ж, по крайней мере это свидетельствует о том, что меня не выбросят сразу за дверь, как только я рожу ребенка, утешала я себя, воюя с табунами вилок, ложек и ножей. Что меня радовало в этот отрезок времени, так это то, что я практиковала разговорный английский, но этого было мало. Да и лорд был явно не в восторге от моих умений.
Жаль, я имела ярко выраженный антиталант к рукоделию, однако, из-за желания разнообразить часы бодрствования, уже подумывала попросить крючок и нитки. Можно сказать, я держалась из последних сил. Не то чтобы все было совсем ужасно, кое-что я могла, как-никак показывать своим школярам кое-что на уроках труда приходилось, но не более того.
В конце концов Абраксас пошел мне навстречу и в моем окружении появился новый человек: пожилая дама, сквиб, экономка в десятом поколении. Звали ее Померания Коул.
Оказывается, в меноре работает довольно много людей, которые, в том числе, следят и за работой домовиков, обозначая фронт работ, иначе они начинают дурить. Я, признаться, многого не поняла, но стало ясно, что семья обладает огромными угодьями и на них проживают и работают люди, и сквибы, и волшебники.
Мери, как она просила себя называть, была довольно деятельной и занятой дамой, но тем не менее пару часов в день она мне уделяла, что не могло не сказаться положительно на моем словарном запасе и произношении.
Очень мне понравилась одно из сказаний. Оказывается, волшебники стремились обособиться гораздо раньше появления инквизиции и объявления Статута секретности. И вот такая семья выбирала себе участок, строила дом и давай проводить всевозможные ритуалы. Времена были темные, особым гуманизмом люди не страдали, так что лилась кровушка бурной рекой. В результате чего появлялись земли, в которые можно было попасть, либо будучи членом семьи, либо вассалом, и никак иначе. Обычным людям туда хода не было. Своей кровью землю тоже орошали, конечно.
А подвох заключался в том, что ритуалы надо было проводить довольно часто, особенно в настоящее время, когда красная жидкость была в дефиците и безнаказанно можно было использовать исключительно то, чем располагала собственная семья. Оттого и приходилось законопослушным магам заниматься этим ежегодно.
Поняла я не все, например, почему нельзя было использовать кровь вассалов, раз убивать необязательно? Какова зависимость частоты проведения ритуалов, количества затраченной крови и размеров земельных угодий?
Зато стало понятно, откуда появились волшебники, готовые принести вассальную клятву. Как только инквизиция стала закручивать гайки, резко возрос спрос на такие укрепленные земли, но ведь вы не будете к себе домой пускать кого попало, вот и подстраховывались хозяева.
Бонусом было то, что в таких анклавах непременно появлялись магические существа, а то и с лесом в придачу.
Да и в целом Скамандера было почитать одно удовольствие, а уж картинки разглядывать все любят, тем более движущиеся. Правда, нередко я натыкалась на слова, которые отсутствовали в словарях, что, впрочем, не удивительно, словарики-то были из обычного мира.
Начался май. Меня регулярно проведывал доктор, и его явно что-то беспокоило, но мне ничего толком не говорили.
— Не беспокойся, все в порядке. Ребенок развивается хорошо, у тебя со здоровьем тоже все благополучно, особенно учитывая то, что было ранее.
— Тогда что так беспокоит целителя?
— Низкий уровень магии, но это не редкость. Просто все сейчас уходит ребенку. Вот родишь, и все придет в норму. Я тебя очень прошу, Нарцисса, не беспокойся и не… себя.
Вот и весь сказ. Явно было что-то еще, но я волевым усилием решила подумать об этом как-нибудь потом. Как ни крути, но Абраксас был прав, главное сейчас — благополучно родить.
Надо сказать, что родов я ждала как манны небесной. Драко толкался и вообще вел себя очень активно, к середине мая я могла спать только в положении полусидя. Невыносимо хотелось встать и размяться, потянуться, полежать на животе. Последнее начало даже сниться. Мне казалось, что чары массажа ни капельки не помогают. Появилась немотивированная раздражительность, которую я сдерживала из последних сил, и радовалась, что токсикоз меня миновал и никаких кулинарных извращений тоже не хочется.
Когда оставалась одна, то гладила пузико и разговаривала с малышом, пела ему песенки и рассказывала сказки на русском, а то недолго и родную речь забыть. Да и просто приятно поговорить хоть с кем-то, минуя стадию лихорадочного подбора слов, а так вроде как и не шизофрения… Не сама же с собой разговариваю, правда?
За окном пели птицы, светило солнышко, а я поторапливала дни, чтобы они бежали быстрее… И вот, наконец, наступил этот долгожданный день: 5 июня 1980 года!!!
— Здравствуй, малыш, — только и успела произнести я, как сыночка унесли из комнаты, чтобы показать его отцу и деду.
Рожала я прямо там, где и лежала все эти месяцы. Меня быстренько подлатали, переодели, перестелили кровать и уложили, напоив заодно какими-то зельями, которые явно имели и снотворное в своем составе. Потому что проснулась я уже на следующий день.
Однако утром меня навестил только врач. Мери тоже не пришла. Да и лорда Малфоя что-то было не видно и не слышно. На тумбочке исправно появился сначала завтрак, а потом и обед… Наплевав на то, что от врача почти ничего не добилась, а половину его медицинской абракадабры не поняла, попыталась встать… Ну ничего так, в конце концов, в российских больницах мамочки сразу после родов скачут аки козочки. Дотелепалась до ванной и с наслаждением забралась под душ.
Освежившись, попыталась найти что-нибудь из одежды поприличнее, но ничего не обнаружила и, плюнув, позвала Ридли. Домовик отчитался, что хозяева сейчас заняты, и усвистал, только я его и видела. И как-то мне совсем не радостно стало… Не ошиблась ли я в своих радужных мечтаниях?
Еще одним огорчением стало отсутствие молозива. Уж я и так, и сяк изгалялась над доставшимся мне телом, но ни капельки сцедить не получилось. Решила, что если к ужину меня никто не навестит, то плюну и пойду исследовать менор в ночной рубахе, и пускай будет стыдно им, а не мне.
Слава богу, мне не пришлось принимать такие радикальные меры. Сначала появилась Мери и принесла мне одежду, правда, отговорилась сильной занятостью и тут же убежала. Едва я успела переодеться, в дверь постучали, и, дождавшись приглашения, ко мне зашел лорд Малфой.
— Добрый день. Как вы себя чувствуете? — начал он как ни в чем не бывало.
— Добрый вечер. Нормально. Может быть вы мне объясните, что происходит?
— А что происходит? Все как всегда.
— Правда?
— У вас что-то случилось?
— Хорошо. Тогда я повторю вопрос, который задала, когда мы только познакомились: «Что со мной будет дальше, сэр?»
— Будете жить.
— Не смешно. Фактически вы меня сегодня бросили одну. Я понимаю, что теперь мое здоровье вас волнует в последнюю очередь…
— Тут вы не правы…
— Отчего же. Ребенка я доносила и благополучно родила. Я так понимаю, что к сыну вы меня не пустите? Или вы считаете, что я не имею к ребенку никакого отношения? Побыла инкубатором и могу идти на все четыре стороны?
Кто бы знал, каких сил мне стоило не перейти на ор и не скатиться в банальную истерику?! Но я сдерживалась изо всех сил, поскольку с истеричкой вообще разговаривать не будут.
— Пока не пущу. Он находится под присмотром врача и отца. Как вы понимаете, мне гораздо дороже душевное благополучие сына. А он ни на минуту не расстается с Драко.
— И что дальше? — спросила я, поняв, что остальные мои вопросы остались без ответа.
— Поправляйтесь. Надеюсь завтра увидеть вас в обеденной зале. Одежду вам сегодня принесут. Ридли вас разбудит и проводит. Вы хотели бы узнать что-то еще?
— Нет, благодарю вас.
***
Хорошая девочка, спокойная, не истеричка. На удивление быстро адаптировалась к новой обстановке. Конечно, образования явно не достает, но радует стремление узнавать новое. Вот только сомневаюсь, что у них с Люциусом что-то получится. Уж больно сын любил свою супругу.
Однако надо что-то решать. Обстановка в стране нервная, так бы я просто сымитировал смерть Нарциссы и отправил девушку с глаз долой, можно и в Америку, хоть в Южную, хоть в Северную.
Но сейчас это невозможно, еще не хватало привлечь внимание этих оголтелых террористов. Тони говорит, у них в стране все так же начиналось у маглов, и во что вылилось. Правда, у их Ленина бороденка-то пожиже была. Эх, было бы смешно, если бы не столько смертей.
Вот и лорда Лестрейнджа убили. Хорошо, что было кому подхватить вожжи, но порой Марволо слишком импульсивен, как мальчишка, ей-богу, так легко поддается на провокации Светоча всея Англии, что только диву даешься.
И гибнут-то в основном чистокровные, а на смену им приходят грязнокровки. И дело отнюдь не в качестве жидкости, текущей по их венам, а в мировоззрении. Они так стремятся подмять под себя наш мир… И все ради чего? Элементарно, чтобы им было комфортно здесь жить. Ради этого они пытаются его причесать под свои стандарты, и будем мы, как сиротки, все в одной одежке ходить и по линеечке. Глобализация, Мерлин ее дери!
Так что же делать с девочкой?
Ладно, поживем, увидим. Пока посмотрим, как она себя проявит в повседневной жизни.
***
— Радость моя, кровиночка. Дракончик мой маленький. Иди к папе на ручки. Вот так, вот и хорошо. Мама смотрит на нас с небес и радуется за нас. Правда? — приговаривал молодой мужчина, укачивая своего сына, а из глаз непрерывным потоком текли слезы.
***
Проснулась я еще до того, как ко мне пришел Ридли. Встала, ополоснулась, надела платье и присела у окна в кресло, ожидая вызова к монаршей особе. Только и остается, что шутить с самой собой.
Столовая оказалась недалеко от моей комнаты, всего-то и надо было чуточку пройти до конца коридора и спуститься на первый этаж, а там рукой подать от лестницы. Зала была огромной и стол ей под стать. Порадовало одно, все вкушающие разместились на одном конце стола.
— Доброе утро, — поздоровался со мной Абраксас, и я отметила про себя, что имя он опустил, видимо, из-за того, что за столом находился Люциус.
Опознать его было легко, они очень похожи с лордом. Люциус — его молодая копия, еще не заматеревшая. Какие его годы? Ему ведь сейчас чуть больше двадцати пяти, кажется. Совсем еще молодой парень. А Северус и того моложе. Пацаны совсем.
— Доброе утро.
Абраксас же и поухаживал за мной, выдвинув стул и придвинув его обратно, после чего вернулся во главу стола. Северус тоже поздоровался, а вот Люциус промолчал, только качнул едва заметно головой и вообще старался не смотреть в мою сторону. Я тоже старалась его не беспокоить своим вниманием.
Я честно старалась следовать столовому этикету, но как только я сосредотачивала внимание на ноже и вилке, как моя спина невольно стремилась скрючиться. Как ни печально это осознавать, но большинство людей сутулятся. Это особенно очевидно стало на фоне трех мужчин, которые сидели так, как будто проглотили палку, только вот смотрелось и ощущалось это естественно. Мне же приходилось поминутно напоминать себе самой, что спину необходимо держать ровно. Завтрак прошел в молчании.
Дождавшись, когда все насытятся, лорд Малфой пригласил меня на прогулку в парк. Естественно, я согласилась.
— Скажите мне, пожалуйста, честно, я смогу когда-нибудь увидеть сына?
— Чуть позже, я полагаю.
— Хорошо. О чем вы хотели со мной поговорить?
— Видите ли, Нарцисса, мы еще некоторое время сможем укрывать вас от общественности, но через месяц, максимум, вам неплохо бы показаться на публике. И я совру, если скажу, что меня это не беспокоит. Вы, даже если молчите, сойдете за Нарциссу только для тех, кто не знаком с ней близко.
— Естественно. Я и двигаюсь, и говорю иначе. Да и выражение лица у меня иное. Я все же продукт другой цивилизации.
— И вот что мне делать, я даже и не знаю. Пока мне хотелось бы, чтобы вы продолжали занятия языком и этикетом. Я дал распоряжение Ридли и миссис Коул, и они будут давать вам некоторые книги из библиотеки. Впрочем, когда в доме не будет сына, вы можете туда сами сходить и посмотреть. Думаю, вам уже до смерти надоела ваша комната, — усмехнулся он.
— Спасибо. Я могу гулять? Из ваших слов понятно, что прогулки по дому не желательны?
— Да, я попросил бы вас воздержаться от последнего. А гулять в парке?.. Почему бы и нет, только давайте договоримся так: вы гуляете именно в этой части парка. Хорошо? Поясню, окна кабинета и комнат сына выходят на другую сторону. Я предупрежу его, и он не будет сюда наведываться.
— Договорились.
— В таком случае я вас покину. Дела.
***
Проходил день за днем. Я гуляла, читала, трапезничала вместе со всеми. Но эти совместные трапезы приносили мало радости, если не сказать больше. Лорд Малфой пытался вести за столом светскую беседу, но я не могла поддержать ее, Люциус не желал поддерживать разговор, в котором я участвую, а Северус отвечал очень скупо и всегда по делу.
Молоко так и не появилось, и сына я до сих пор не видела. Не думаю, что отец не отлучался от ребенка за эти три недели ни разу. Становилось все более очевидным, что ребенка я не увижу никогда.
Однажды, проходя мимо одной из гостиных первого этажа по пути в парк, я услышала мужской смех, а потом и увидела в приотворенную дверь, насколько иначе себя ведут парни, когда меня нет рядом. Северус сидел в кресле у камина, Люциус что-то эмоционально ему рассказывал и смеялся. Но стоило ему заметить меня, как улыбка стекла с его лица, а дверь моментально захлопнулась перед моим носом, фигурально выражаясь.
В тот же вечер, не откладывая разговор в долгий ящик, я встретилась с Абраксасом.
— Скажите, пожалуйста, откровенно, я ведь никогда не увижу Драко, верно?
— Вы же умная девушка, вы и сами все понимаете. Что вас не устраивает, милая? Вы живете в тепле, вас одевают, обувают, вы вольны заниматься тем, чем вам хочется. Мечта, а не жизнь. Ну зачем вам чужой, по сути, ребенок?
— Возможно и мечта, но явно не моя, — прошептала я себе под нос на русском. — Ясно, — ответила я лорду и вышла из кабинета.
Ну что же, мне тут делать больше нечего. Это в обычном мире я могла бы еще пободаться, а тут… Ничего-то мне не светит.
Вернувшись в комнату, я переоделась в самое простое платье (хотя простым его можно было назвать весьма условно, на одежде явно не экономили, а может, она вообще принадлежала оригиналу — так и было, скорее всего). Просто я выбрала самое немаркое, темно-голубое и практически ничем не украшенное. Взяла с собой шаль, чтобы не замерзнуть вечером. Сложила некоторое количество вещей в сумку и вышла за дверь.
