Селянка

Не успела я появиться из камина, как меня подхватили под белы рученьки и что-то себе бурча (явно нелецеприятное и все обо мне, любимой) поволокли в сторону ритуального зала. — Северус, да в чем дело-то? — не вытерпела я. — Все началось раньше, чем я рассчитывал. Так что времени у нас нет, а тебя не пойми где носит! — Прости… — начала было я. — Все потом. Основное я тебе объяснил. Помни, на первом этапе моего обращения ты не должна ни во что вмешиваться, просто присутствуешь. Когда обращение завершится, поможешь, чем сможешь. Мы проведем там не менее суток. Выйти можно будет только после того, как я снова стану человеком. — Что-то можно взять с собой? Зелья, например, бинты, еду. — Зелья я приготовил. Еду нельзя, можно только воду, все уже в зале. Никакой ткани, она просто рассыпется в процессе ритуала, и мы с тобой будем как Адам и Ева в их лучшие годы, — усмехнулся на бегу зельевар. Невооруженным взглядом было видно, как его буквально корежит и плющит. Знала бы, что все так критично, отложила бы визит к Мэри на попозже, наверное… — Так, здесь вход в ритуальный зал, напротив — купальня. Быстро ополаскиваешься, натираешь себя этой мазью — и в ритуальный зал. Ничего на себя не надевать, ничем мазь не вытирать. Вперед, — и меня «деликатно» подтолкнули под пятую точку. В других обстоятельствах я бы, возможно, повозмущалась, постаралась вызнать побольше подробностей. Но в этой ситуации пожалела Северуса и без возражений отправилась выполнять распоряжения главы рода. Через десять минут я была в ритуальном зале, только прихватила с собой флакон с мазью. — Извини, но я не гуттаперчевая, спину себе сама намазать не могу, — и протянула флакон. — Готово. Так, сейчас здесь прохладно, но во время ритуала, если верить описаниям, температура существенно поднимется. И нам должно быть комфортно на протяжении следующих суток. Будем надеяться, что гримуары не врут и наш случай не станет печальным исключением. — Тебя намазать не надо? — Нет, я ополоснулся в специальном отваре с добавлением масла. Все. Ты встаешь на этот луч. Ничего не трогаешь, стоишь молча, что бы тут ни происходило. Зрелище будет малоаппетитное, но тебе не привыкать, верно? — и, глубоко вздохнув, шагнул к алтарному камню. Под сводами зала зазвучали напевные катрены на неизвестном мне языке: не уверена, что это латынь… Скорее, уверена в обратном. Взмах ритуального ножа, и на алтарь уверенной струйкой потекла кровь. Лорд ни на мгновение не прерывался, продолжая напевать. Я видела, как тело потихоньку покрывалось испариной, кожа бледнела (хотя куда уж больше, он и без того отнюдь не итальянец). Даже время ощущалось как-то иначе. Клинок выпал из руки обессилевшего парня одновременно с завершением песнопений. А затем началось страшное. Никому не пожелаю быть свидетелем такого. Не уверена, что чистокровные ведьмы через это проходят. Только если, как и в нашем случае, больше поддержать лорда или его наследника некому. Северус буквально рухнул на пол, и его стало корежить и буквально выворачивать наизнанку. Кости ломались и перестраивались, кожа лопалась, срасталась, покрывалась то шерстью, то чешуей. Было ощущение, что за последнего Принца борется сразу два наследия, и ни одно не желает уступить. Мне же оставалось только кусать губы и рвать на себе волосы. Подойти я не смела, да и помочь бы ничем в этой ситуации не смогла. Температура в зале медленно, но верно повышалась, и вскоре я готова была с себя и кожу снять, лишь бы стало хоть чуточку попрохладнее. Воздух буквально дышал магией, изредка потрескивая маленькими молниями. Не знаю, сколько этот ужас продлился, но в конечном итоге у алтарного камня в беспамятстве распластался саблезуб, шерсть которого была покрыта спекшейся кровью, залившей буквально весь пол вокруг. Не понимаю, как он еще дышал. Столько крови нет ни в одном организме, по моему скромному разумению. Выждав для верности еще пару минут, я бросилась к Северусу. Тигр еле слышно, редко, но довольно уверенно дышал. Открытых ран на теле не было. В зале все еще было слишком жарко, но мне показалось, что температура помаленечку начала спадать, дышать становилось легче. Выбрав из батареи флаконов кроветворное и укрепляющее, вернулась к страдальцу. Флаконы были довольно большие, не чета тем, которые предназначены для людей. Впрочем, возможно, эта тара использовалась для доставки заказов аптекарям. Хорошо, что у меня уже был подобный опыт: с содроганием вспоминаю, как пыталась впервые споить эту противную бурду «безобидному» больному существу неясного происхождения (химере, не иначе). Затем напилась сама и с горем пополам напоила зверя. Как смогла, обмыла ему морду, прочистила нос. Спустя час (по моему субъективному ощущению) монстр задышал увереннее, а температура в зале упала градусов до тридцати. Не зная, чем себя занять, начала пальцами прочесывать шерсть. Хоть и была она довольно короткая, но кровищи на ней было дай боже. Шерсть была густая, плотная, жесткая, как щетка для обуви. Толком окрас пока было не рассмотреть, но явно присутствовали желтые тона и черные. Размеры впечатляли. В той прошлой жизни я бы ни за какие коврижки не подошла к такому чудищу. Гризли нервно курит в сторонке. Не представляю, какое будет впечатление, когда эта махина поднимается на лапы. То, что он будет выше меня в холке, это точно. Вопрос в том, насколько выше? Но все когда-нибудь заканчивается, вот и Северус наконец-то очнулся, и зал огласил рык новообратившегося владельца домена. Чуть не оглохла, честно говоря. А потом эта машина смерти начала вставать, мне пришлось скромненько отойти к стеночке, дабы не придавил ненароком. Маловат зальчик-то, маловат… Или это из Северуса вышел такой неординарный экземпляр? Выйдем — непременно распрошу, должны же быть какие-то родовые хроники. Ни за что не поверю, что такие вещи не фиксировались для потомков. Пройтись и размять лапы у зверя не вышло, что не прибавило ему хорошего настроения, и зал огласил повторный рык. Затем, поняв тщетность сотрясания воздуха, саблезуб улегся вокруг алтарного камня. Подойти я не рискнула, мало ли, какое у него настроение. Надо будет, позовет. Общались же со мной как-то другие волшебные создания. Насладиться «одиночеством» мне не дали. Покрутив башкой, зверь кое-как развернулся и подгреб меня лапой к себе, уложив на другую. Заботливый… Приятно. Так мы и провели еще не знаю сколько часов. Время от времени я поила себя и его водой. Зверю еще доставались некоторые зелья, которые он выбирал сам, порыкивая недовольно, когда я приносила не то, что ему требовалось. Не знаю, как он, я же сколько-то умудрилась поспать. Очнулась от того, что оказалась на полу, который уже порядком остыл, да и в целом температура в зале снизилась до первоначальных градусов двадцати (по самым оптимистичным прогнозам). В общем, я сразу начала подмерзать, лишившись своей большой грелки. — Пошли в купальню, — помог мне подняться с пола Северус. Видок у нас обоих был еще тот: в засохших разводах свернувшей крови, со всклокоченными волосами, покрытые мурашками и начинающие дрожать. Кое-как, поддерживая друг друга, дотащились до купальни. Не смущаясь, помогли друг другу ополоснуться. Вытерлись, натянули одежки, оставленные Северусом тут заранее, и поплелись наверх. Несмотря на то, что я вроде как умудрилась подремать, да и ритуал проходил брат, я тоже была не в форме. Не сговариваясь, разошлись по спальням и провалились в сон. — Красавцы спящие. С добрым утром, — поприветствовал нас в столовой мужчина. — Какой день-то хоть? — Понедельник. В зале вы пробыли полтора дня, остальное время отсыпались. Надеюсь вскоре увидеть тебя во всей красе, Северус. Любопытно, аж самому страшно становится, — потер руки Марволо. — В хрониках пишут, что оптимально следующий месяц проводить в своей форме не менее полусуток ежедневно. — Значит, так и будешь делать. — А в это время обязательно бодрствовать? — уточнила я. — Зришь в корень, — ответил, вместо заглатывающего мясо кусок за куском брата, Марволо. — Не обязательно, но желательно, чтобы хоть часть этого времени он обходил свой домен. Благо он у тебя пока что довольно компактный, так что потом можно просто спать. Хорошо бы тебе обустроить какое-нибудь лежбище на природе. В доме-то зверю будет не по себе. Какое наследие ты принял? Может, тебе водоем подыскивать придется? — усмехнулся мужчина. — Не придется. Саблезуб я. Хотя ощущения какие-то странные, но с этим я разберусь попозже. Сейчас никаких сил нет. Есть и спать, больше ни о чем думать не могу. Поэтому уж извините, но все разговоры отложим на потом. И зельевар, проглотив очередной шмат мяса, удалился в опочивальню. Правда, и я недалеко от него ушла. Разве что мясо не употребляла в таких диких количествах, но спать все равно хотелось страшно. Так что, поев в соответствии со своими обычными предпочтениями, я тоже отправилась на боковую, предварительно отправив с Хэем письмо, что непременно буду в садике завтра, но, вероятно, мне все равно потребуется помощь. Проснулась я рано утром, солнце еще едва показалось из-за леса. Наконец-то я почувствовала себя отдохнувшей. Потянувшись, повалялась с полчасика в кровати и приступила к привычным утренним ритуалам: ополоснуться, одеться и завтракать. В доме еще все спали. Хэй сказал, что Северус просыпался еще дважды, ел прямо в комнате, и сейчас все еще спит. Марволо опять оккупировал ритуальный зал. Так что, дождавшись восьми часов, я наведалась к сыну и отправилась на работу. Меня ждали дети и Мэри.