Посредник

Из мутного, беспокойного сна его вырвал громкий крик. Мукуро открыл слипающиеся от недосыпаний глаза и сел. Кроме него в комнате находилось еще пятеро детей: они тоже не спали и жались в углу, закрыв ладонями уши. Как их зовут?.. Мукуро давно перестал запоминать имена своих невольных соседей — они менялись со скоростью света. Кто-то умирал, кого-то переводили. Маленькое темное помещение, освещаемое лишь светом, бьющим в дверное окошко у самого потолка, его пристанище вот уже… всю жизнь. Здесь всегда прохладно. Мукуро думал, это потому что ночью кто-то из детей умирал, и чтобы тело не завоняло, температуру держали низкой. Им давали теплые одеяла, но иногда даже они не спасали, и приходилось жаться вместе с другими, чтобы не закоченеть к утру. Мукуро спустил босые ноги с кровати и спрыгнул на пол, подходя к двери. Он хотел понять, кто кричит, и облегченно выдохнул, поняв, что это не Кен или Чикуса. Они единственные, кто был здесь так же долго, как и он, и ему не хотелось их потерять. Каждый раз, когда до него доносились их крики, он чувствовал себя намного хуже, чем когда забирали его самого. — Не бойтесь, — шепнул Мукуро, вернувшись к своим. Они шмыгали носами и дрожали, прилипнув к стене. Они ему не нравились. — Больше одного они не забирают. Можете пока поспать. — Он поднял свой матрас и вытащил оттуда горсть самодельных берушей, сваленных из кусков ваты, выщипанной из подушек. — Вот. Так немного легче заснуть. Не проигнорировал его только один мальчик. Он боязливо протянул руку, быстро схватил пару затычек и, запихнув их себе в уши, запрыгнул на кровать и замотался в одеяло. Мукуро сел на свою постель и подобрал под себя замерзшие ноги. В комнате каменный пол, очень холодный и не слишком чистый. Днем, когда света побольше, Мукуро иногда рисовал на полу, а раз в неделю к ним приходил уборщик, очень плохо выполняющий свою работу. Очень часто, вечерами, не удавалось уснуть: болела голова или глаз, или мешали чужие крики, тогда он развлекал себя тем, что пускал изо рта облачка пара. Другие дети почему-то не хотели с ним играть. И каждый день его на несколько часов забирали в операционную, которая для него с самого начала была ничем иным, как настоящей пыточной камерой. *** Хибари вздохнул свободно, едва ступив на землю Японии. Всего каких-то два часа, и он уже будет в Намимори. Все-таки он не любил находиться далеко от родной земли. — Тут другие люди! — с удивлением воскликнул Мукуро, озираясь. — Они похожи на тебя. Японский Мукуро знал очень хорошо — почти все его врачи говорили на нем, но азиатов видел совсем мало. Может, это потому, что врачи всегда носили пугающие очки на пол-лица, за которыми глаза казались похожими на стрекозиные. — Ты видел только итальянцев? — без особого интереса спросил Хибари, выглядывая в толпе встречающих дурацкую прическу Кусакабе. — Мгм, — кивнул мальчик. Большое скопление народа его напугало, и он неосознанно схватился за руку Хибари, которую тот небрежно стряхнул. — Не цепляйся ко мне. Я не люблю, когда меня трогают. Мукуро боязливо поежился и встал поближе к нему. Его опять никто не видел. Все шли мимо, словно его и не существует, даже задевали иногда и удивленно оглядывались, словно не знали, обо что запнулись. Это такая сила у его спутника? — Ты волшебник? — спросил он, и Хибари, не сдержавшись, фыркнул. Мукуро смутился и отвернулся. — Кея-сан! — радостно крикнул Кусакабе, торопливо двигаясь к ним. Мукуро, разинув рот, смотрел на него. Точнее, на его причудливо уложенные волосы. — Кея-сан, добро пожало… — Хибари снял иллюзию, и Кусакабе увидел мальчика, во все глаза пялящегося на него. — Это… — Он смутно ему кого-то напоминал. — Рокудо Мукуро?! Хибари коротко кивнул и прошел мимо. Мальчик этого не заметил, сосредоточенно перебирая свою челку, пытаясь понять, как этот незнакомец смог так сделать прическу, не поддающуюся никакой логике, а потом спохватился и побежал за ним. Какое-то время они проехали в гробовом молчании. Кусакабе иногда ловил в зеркале заднего вида пристальный взгляд Мукуро — когда тот понял, что его внимание не осталось незамеченным, сразу отвернулся к окну. Мукуро понимал, что снова имеет дело с мафией, а их уговорами не пронять. Ему до жути не хотелось назад, от одной мысли о лаборатории и тесной каморке его тошнило и бросало в холодный пот. Этот мир… этот мир тоже его пугал, но здесь, по крайней мере, он мог быть свободным. Он мог бы прикинуться милым и очаровать какую-нибудь семью (у него такое проходило с санитарами и раздатчиками еды), жить, как подобает ребенку его возраста, как он читал в книгах, которые ему приносил один из медбратьев… Там он этого сделать не сможет. В четырех стенах. С людьми в белых халатах. Он осторожно подергал дверную ручку. Хибари пренебрежительно хмыкнул. Мукуро он не нравился. Ему не удавалось его обмануть, и этим он напоминал безэмоциональных докторов, не обращающих внимание ни на разговоры, ни на мольбы, ни на крики. Хибари немного забавляла сложившаяся ситуация. Взрослый Мукуро казался скучным понторезом, а вот мелкий без конца смешил своими изумлениями и нелепыми попытками избежать своей участи. Он не против бы обменяться и оставить здесь мальчика, но это нарушало баланс и ход времени, так что… увы. — У вас смешная прическа, — вдруг заметил Мукуро. Кусакабе рассмеялся. Кажется, мальчик уже давно хотел высказаться на этот счет. — Как вы так сделали? — Он потянул свою отросшую челку вверх, и она упала обратно на лицо. — Просто он волшебник, — насмешливо ответил Хибари, и Мукуро сердито насупился. Кусакабе, прежде чем свернуть с шоссе на скрытую иллюзией дорогу вглубь леса, покопался в бардачке и вытащил оттуда лак для волос. — Просто так и не получится. Нужно это. Мукуро с интересом взял в руки флакон и нажал на распылитель. — Стой!.. — не успел оборвать его Кусакабе, и струя лака брызнула мальчику прямо в лицо. Глаза обожгло, будто ударило ножом, и Мукуро закричал во все горло, хватаясь за лицо. Он забился на сиденье, не понимая, что произошло; по щекам катились слезы, першило в горле, и на какое-то мгновение ему показалось, что он снова на холодном операционном столе, и в глаза бьет слепящий свет лампы. — Ничего не случилось, выравнивай ход, — приказал Хибари, когда разволновавшийся Кусакабе запетлял по дороге, и с недовольным выражением лица перелез на заднее сиденье, где бешено вопил Мукуро, дергая за ручку заблокированной дверцы. — Хватит мне надоедать, успокойся. Едва он коснулся Мукуро, тот вздрогнул всем телом и отшатнулся, и в следующий миг Кее пришлось зажигать пламя: салон заволокло синим туманом, а руку обожгла внезапная боль. — Кея-сан! — взволнованно оглянулся на него Кусакабе, и Хибари, отмахнувшись от него, с любопытством оглядел стебли с шипами, плотно обхватившие его запястье и медленно тянувшиеся вверх к плечу. Значит, у него уже есть пути ада? Первый уж точно, судя по всему. Сколько ему лет сейчас точно? Хибари сжег иллюзию — довольно слабую, к слову — и, запрокинув Мукуро голову, внимательно посмотрел в его синие глаза с воспаленными покрасневшими белками. Синие. Без иероглифов. — Ты на меня напал! — с обидой воскликнул Мукуро, отбиваясь и продолжая колотиться в дверь. Не нужно было ему с ним идти! Надо было сбежать еще до самолета! Очень больно… — Я не убиваю детей. Разве что только в исключительных случаях. Это всего лишь лак для волос, пустяки. Не дергайся, а то выкину в окно. Мальчик, часто-часто моргая, кое-как успокоился, напряженно замерев на сиденье и намертво вцепившись в дверцу. Хибари, с видом великомученика, выдернул из кармана платок, промокнул его питьевой водой из бутылки и небрежно бросил на лицо Мукуро. Тот поморщился и принялся тереть глаза, чувствуя, что понемногу жжение отступает. И накатывают досада и обида. Он отвернулся к окну и, щуря все еще ноющие глаза, уставился на пролетающий мимо лес. Баллончик с лаком Хибари вернул Кусакабе. Мукуро осторожно дернул ручку еще раз, но дверца не поддалась. — Перестань, — процедил Хибари, и Мукуро окинул его свирепым взглядом. Кее это показалось смешным, а вот Мукуро его фырканье оскорбило. Ему все еще не нравился этот жестокий мужчина, он все больше напоминал ему бесстрастных докторов Эстранео. Все верно. Он же тоже из мафии. Они все похожи. — Сколько путей ты открыл? — спросил Хибари, не глядя в его сторону. — Путей? — То, что ты сейчас сделал. — А… это… — Мукуро озадаченно подпер кулаком щеку. — Когда я в опасности, меня защищает призрак отца. Большего бреда Хибари в жизни не слышал. В смысле, от адекватных людей: Ямамото и Рехей к этой категории не относились. Он врет или серьезно верит в то, что ему на помощь приходит почивший старик? Его задумчивое лицо и слегка рассеянный вид намекал на искренность, но это же Мукуро, для него убедительно соврать — раз плюнуть. Уходит от темы? Хочет скрыть свои способности? Хибари откинулся на спинку сиденья и потер переносицу. Какое ему дело, в конце концов? Этот ребенок скоро исчезнет и вернется не менее раздражающий, но более привычный Мукуро, и все пойдет своим чередом. — Савада-сан вас уже ждет, — предупредил Кусакабе, подъезжая к базе. И правда, Тсуна сидел на большом баке с водой, раскачивая в воздухе ногами, и о чем-то тихо переговаривался с Гокудерой. Увидев автомобиль, Тсуна соскочил на землю и напустил на себя суровый вид. Хибари усмехнулся. Несмотря на ожесточившийся характер и возросшую в себе уверенность, Савада так и не смог заставить себя быть боссом в полном понимании этого слова. Забавный. — С возвращением в Намимори! — с неподдельной радостью поприветствовал он прибывших, что так не вязалось с его откровенно фальшивым выражением лица. — Я рад, что ты в порядке, Хибари, — тут его глаз нервно дернулся, — но какого хрена вы с Мукуро всех прикокошили?! — У нас и так немного союзников, чтобы раскидываться ими направо и налево, — с укором поддержал его Гокудера, разворачивая свое кресло в их сторону. Кусакабе, извинившись, удалился, а Хибари невозмутимо присел на капот и сложил на груди руки. Разговор начался предсказуемо. — Я уладил проблему. Переговоры не удались. Гокудера и Тсуна синхронно приложили к лицам ладони. — Ладно, я сам дурак, что попросил вас с Мукуро отправиться на мирные, мать их, переговоры, — вздохнул Савада. — Маньяки и что-то мирное… Я, должно быть, свихнулся к хренам. — Простите, Десятый, если бы не мое ранение… — Перестань, Гокудера, ты ни в чем не виноват. Просто мне некого было больше отправлять к Сопрано. Это судьба вновь меня испытывает… Тсуна не кривил душой. Засранцы Сопрано настаивали либо на аудиенции с ним, либо, на крайний случай, с хранителями, и не соглашались встретиться с кем-то менее значимым. Гокудера после боя с предателями-перебежчиками вот уже пару недель передвигается на инвалидном кресле, и посылать его на важные встречи — ронять авторитет Вонголы, Ямамото был занят налаживанием контактов в России, Рехея по вполне понятным причинам вообще нельзя посылать на такого рода задания, а Ламбо никто даже всерьез не воспримет… Савада понадеялся на благоразумие Хибари, думал, что присутствие менее психованного Мукуро как-то сгладит ситуацию, но… Реально, в тот момент он, наверное, слишком был занят собственными переговорами с другой важной шишкой, и думал не тем местом. — Надеюсь, у вас была веская причина, чтобы нарушить приказ. — Конечно, была. Я не слушаюсь твоих приказов. Тсуна покраснел и потер пальцем щеку. К Хибари и Мукуро ему пришлось подбирать свой подход, ведь они при каждом удобном случае откровенно подчеркивали свою независимость и неподчинение, и поэтому «приказ» всегда заменялся «просьбой», а задания преподносились как сделки — взамен они постоянно что-то требовали. Но в этот раз Тсуна забыл «перенастроиться», и Хибари наверняка жутко разозлился из-за нечаянно произнесенного в его сторону табу-слова «приказ». Как же с ними сложно-то. — А где Мукуро? — нарушил напряженную тишину Гокудера, вытягивая шею. Временная инвалидность здорово ему во всем мешала. — Раз уж речь зашла об этом рудименте, то у меня для вас сюрприз. В частности, для тебя, Савада, — без тени улыбки произнес Хибари, разворачиваясь к автомобилю. — По-любому, дерьмо какое-нибудь, — подлил масла в огонь Гокудера. Тсуна в этом не сомневался — какие еще могут быть подарки от Хибари, но все же с любопытством приблизился. — Вот как, — пожал плечами Хибари, задумчиво оглядев салон, — исчез. — Что? — Кто. Мукуро. Тсуна пристально на него посмотрел, заглянул в машину сам и тяжело оперся рукой на распахнутую дверцу. — Мукуро, что ли, сюрпризом был? — с недоумением спросил он, чувствуя себя безмерно уставшим стариком. — Если что, этот сюрприз я получил еще десять лет назад, и он мне не особо понравился. Хибари собрался было прояснить ситуацию, но тут же передумал. Ему хотелось поскорее вернуться домой и хорошенько выспаться. Проблемы Савады, а уж тем более Мукуро, его не особо тревожили. Сбежал — ну и ладно. — Ты домой езжай, Хибари, — заботливо посоветовал Тсуна, — завтра я приеду, и мы поговорим насчет того, что произошло с Сопрано. И я надеюсь, что Мукуро соизволит на этот раз написать мне нормальный отчет, а не сочинение на вольную тему с иллюстрациями сомнительного качества. — Ты мне не заплатил. Тсуна закатил глаза и, вынув из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги, протянул его Кее. — Здесь информация о Ямагири. Они мне нахрен не нужны со своими заоблачными запросами, так что можешь развлечься. Есть там парочка уникумов с кольцами А-ранга, так что не говори потом, что я тебе только слабаков подсовываю. — Хочу кого-нибудь посильнее. Бьякурана, например. — Да никогда! — возмутился Тсуна. — Это наш союзник, и он неприкосновенен! Ты вообще в своем уме? Хибари хмыкнул, пряча листок в карман пиджака, и поймал на себе полный сожаления взгляд Гокудеры. Насчет Бьякурана их мысли удивительным образом пересекались, вот только вряд ли Гокудера скажет что-то против слова Савады, даже если очень сильно захочет. Поговорив с Савадой и получив свой куш, Кея отправился прямиком домой: отдохнуть и набраться сил перед увлекательным актом насилия над кланом Ямагири в его единоличном исполнении. Какое же наслаждение: находиться в родной стране, в собственном доме, в спокойствии и одиночестве, где тишину нарушает лишь негромкий стук бамбукового водосборника во дворе. Кея заварил себе крепкий зеленый чай и удобно устроился на веранде во внутреннем саду. Хиберд прыгал по кромке небольшого искусственного пруда, задирая мирно дремлющего на импровизированном плотике Ролла, и от лицезрения такой умиротворяющей картины на душе становилось тепло. Волшебство длилось буквально мгновение, которое было нарушено требовательным звонком мобильного, мигом разрушившего все настроение. — Я надеюсь, что причина важная, — процедил он в трубку. — Ах, тебе важная причина нужна? — заорал в ответ Савада. — Ты какого черта не сказал мне про базуку и Мукуро, который вернулся в возраст слюнявчика?! Почему я вообще узнаю об этом от твоего подчиненного? — Рокудо Мукуро — не моя забота. — Я тебя, что, просил с ним нянчиться? Достаточно было просто сказать мне! Короче, я отправил уйму людей, чтобы найти Мукуро, и ты среди них — я ясно выражаюсь? — Тебе стоит сменить тон, зверек. Мукуро — твоя забота, на меня даже не надейся. — Супер. Только вот если я его не найду или найду, не дай боже, мертвым, тебе лучше сразу придумать эпитафию на свою могильную плиту! — рявкнул Тсунаеши и отключился. Хибари хмуро уставился на экран. Савада редко переходил черту дозволенного, и всегда за это получал по зубам. Сейчас тоже, что ли, поехать и забить его? Решив, что Савада может и подождать — никуда не сбежит все равно, он спокойно лег спать. *** Шел третий день поисков. Лес и пригород были осмотрены раз по сто — не меньше. Сутками сотня людей блуждала по окрестностям вокруг базы в радиусе десяти-пятнадцати километров и разве что под каждый листик и камешек не заглядывала. Тсуна рвал и метал, грозился всех уволить и расчленить — именно в таком порядке, но Мукуро как сквозь землю провалился. На голову свалилось так много проблем в последние дни, столько дел было, что Тсуна никак не успевал поучаствовать в поисках самолично, хотя по несколько раз в день выкраивал время для этого, но всегда находилась очередная хрень, не терпящая отлагательств. Благо, Рехей, временно свободный от каких-либо занятий, с энтузиазмом принялся за работу и слонялся теперь безвылазно в лесу. Хотя ради этого пришлось пожертвовать мирными отношениями с его невестой. Если бы номер Ханы и ее родни не был предусмотрительно забит в черный список в мобильном Тсуны, то она наверняка бы уже оборвала ему всю линию. Ламбо тоже вызвался помочь, только вот наверняка дрыхнет где-нибудь под деревом, даже не удосужившись хотя бы изобразить бурную деятельность. Просто отлынивает от учебы, сопляк. Ладно уж, пусть хотя бы не мешается. И вот даже сейчас, за каких-то полчаса до встречи с потенциальными союзниками из Канады, все мысли только и крутились вокруг Мукуро. Если бы это был тот Мукуро, который должен был появиться после взаимодействия с базукой — пятнадцатилетний, Тсуна даже волноваться не стал, но, черт побери, речь шла о маленьком ребенке! Пусть, по словам Кусакабе, у него уже имелись кое-какие способности, выжить в незнакомом мире в одиночку просто невозможно в таком возрасте. Если только Мукуро не воспользуется своим врожденным обаянием и актерскими навыками — тогда еще можно на что-то надеяться… — Самый действенный способ — выследить по пламени. Тсуна, встрепенувшись, вскинул голову и увидел Хибари, привалившегося плечом к дверному косяку. Злость тут же взбурлила кровь, и он, схватив первую же попавшуюся под руку вещь, швырнул ее прямо в нагло ухмыляющуюся рожу. Кея не шелохнул и пальцем — увесистая стеклянная пепельница взорвалась прямо в воздухе, и маленький Ролл самодовольно пискнул, оглядываясь на хозяина. — Я думал, что ты давно отбросил свои планы на самоубийство, — холодно произнес Хибари и присел на корточки, чтобы погладить ежа. — Я уладил все проблемы с Ямагири, — на этих словах он улыбнулся так, что мурашки пробежались по телу, — вернулся — и что я вижу? Три дня на поиски ребенка — не слишком ли много? — Сегодня только третий день, — поправил его Савада, с грустью рассматривая список дел на сегодня. — И я его сам еще не искал, понадеялся, что сто человек обойдутся и без моего вмешательства. С моей стороны это было наивно. Сегодня я сам займусь поисками, — он вычеркнул последнюю строчку из своего плотного графика, отбрасывая отдых на неопределенное время вперед, и с досадой заметил, что среди множества пунктов нет даже минуты на общение с женой. Киоко точно убьет его раньше, чем до него доберутся противники. — После встречи с Маггадино, конечно же. — Канадская мафия? Тебе всерьез нужны эти слабаки? В рейтинге Фууты они занимают место в хвосте. — От союзников, какими бы они ни были, просто так не отказываются — шестерок и пушечное мясо никто не отменял. Хибари едва заметно улыбнулся. Занятно было, когда Савада начинал мыслить и действовать жестко, даже жестоко. В такие моменты он был близок к тому, чтобы его зауважать, но Тсуна метался между соплежуйством и самоуверенностью с такой скоростью света, что такое желание быстро отпадало. — Где Рехей, в конце концов? Ламбо? Они внезапно разучились отслеживать цель по пламени? — Рехей помогает, но за ним по пятам следует Хана и пытается утащить к родителям, обсудить планы на свадьбу, а Ламбо… ну, от него особой помощи нет, у него сейчас в школе экзамены в самом разгаре, и он полагает, что поиски — это такой способ отдыха. И по пламени его не выследить — оно совсем не чувствуется. — Жалкие отговорки. Тсуна тяжело посмотрел на Хибари и вдруг заискивающе улыбнулся, поднимаясь из-за стола. — Я согласен с вами, Хибари-сан, — почтительно заговорил он, сияя восторженными глазами. Подозрительно. — Остальные вам и в подметки не годятся — куда им до вас. Вот вы бы смогли найти Мукуро, даже если бы его похитили чемпионы мира по игре в прятки. — За идиота меня держишь? Я, скорее, тебя забью до смерти, чем поведусь на столь откровенную лесть. — Ну, черт, — тут же помрачнел Тсуна и, сев за стол, попытался собрать бумаги. — Свободен тогда, и без тебя обойдусь. — Он помолчал и запальчиво всплеснул руками. — Не могу заниматься работой, зная, что Мукуро бродит где-то совсем один… он же ребенок! Короче, я иду за ним. В жопу канадцев. Он решительно направился к двери, но Хибари остановил его, поймав за локоть. На тысячную долю секунды в глазах Тсуны промелькнуло ликование, и не заметить это было довольно сложно. — Твои навыки манипулирования достигли небывалых высот, Савада. Занимайся своим налаживанием связей, я сам найду Мукуро. — Правда? — улыбнулся Тсуна, и Кея не сдержал усмешки. — Я рад, что ты изменил свое решение. — Он присел на подлокотник дивана и устало потер переносицу. Все-таки ему было немного совестно. Он так всегда себя чувствовал, когда приходилось заставлять друзей делать что-то против их воли. — Извини за такое принуждение, просто… я реально разрываюсь. Киоко меня уже неделю не видела, у меня такое чувство, будто я и не женат вовсе. И, кажется, я не спал столько же. — Я могу помочь тебе надолго уснуть. — Спасибо, нет! — в ужасе открестился от такой мрачной перспективы Савада. Лежавший на столе под ворохом исписанных бумаг мобильный разразился громкой трелью. — Покой нам только снится, — вздохнул он, принимая вызов. — Мистер Крей, доброе утро! — бодро поприветствовал он собеседника и кивнул Кее, когда тот уже выходил из кабинета. — Да, конечно, все в силе… Хибари покинул базу с неприятным ощущением брезгливости. Он не понимал и не принимал людей, которые позволяли обстоятельствам руководить собой, своей жизнью. Даже если это были чрезвычайно важные обстоятельства. Он сам выбирал, какие дела для него были важными, и когда ими стоит заниматься. И это одно из множества других качеств, отличающих его от травоядных. — Хибари! — бодро ответил Рехей после половины первого гудка. Да, на звонки он всегда отвечал молниеносно — в любых условиях, в любой ситуации. Наверное, спрашивать его о проделанной работе было все-таки бессмысленной затеей. — Как далеко продвинулись поиски? Есть что-то стоящее? — О, ты тоже ищешь Мукуро? Дела продвинулись очень далеко! Я со своей группой уже почти в Канто. — Это другой регион. — Вдруг Мукуро уже там. Он очень энергичный! Хибари не стал спорить и, не сбрасывая вызов, спрятал мобильный в карман пиджака. Ребенок — даже такой особенный — преодолел сотни километров за три дня? В этом весь Рехей. Придется идти сложным путем. Выследить человека по пламени не слишком тяжелая задача — для Кеи уж точно, но сейчас это казалось почти невыполнимой миссией. В округе побывало столько людей с разными типами пламени, что все сбилось в один неразличимый поток грязного серо-буро-малинового оттенка. Так что осталось лишь побродить по округе — даже там, где все уже прочесали. Добросовестной работе травоядных Хибари не доверял ни капли. Он захватил общую рацию, чтобы быть в курсе новостей, и принялся изучать карту. В первую очередь стоило прочесать деревушки поблизости. Когда Мукуро уничтожил Эстранео и был вынужден выживать самостоятельно, он действовал всегда через других людей: очаровывая их своей показушной детской непосредственностью, милыми улыбками и сияющими глазами, а потом, ранив их трезубцем, уже манипулировал без фальшивой дружелюбности. Этот Мукуро еще не был так силен и умен, судя по тому, как среагировал на брызнувший в лицо безобидный лак, но вряд ли его способы выживания сильно отличались. На данный момент в плане была лишь одна, но весьма существенная проблема: проведший всю свою небольшую жизнь в застенках Эстранео, мальчик вряд ли мог ориентироваться в пространстве и правильно рассчитать расстояние. Может, он и хотел бы двинуться к жилой местности, но вот смог бы он найти дорогу — большой вопрос. Хибари прошел несколько миль в глубь леса в поисках места, не загаженного разнокалиберным пламенем бестолковых поисковиков, и без особого труда влез на одно из старых, разросшихся деревьев. Повыше воздух был чище, настроиться на нужную волну стало легче. Пламя Мукуро Кея, к своему неудовольствию, прекрасно различал и безошибочно узнавал из сотни других, но пламя маленького Мукуро, разумеется, было в разы слабее, что тоже не облегчало задачу. После нескольких минут поисков нужный поток энергии Хибари все-таки нащупал. Видимо, в какой-то момент мальчик воспользовался своими силами — как тогда, в машине, — и это оставило свой след. Прибыв на место, сразу стало понятно, что оно было местом битвы. Причем совсем недавно — час-два назад. Убежать далеко ребенок вряд ли смог бы, тем более, его преследователи наверняка на порядок сильнее. Скорее всего, его уже поймали. Только вот… почему никакого отчета по рации? И еще одна странность… Судя по разрушениям, помимо Мукуро было как минимум еще двое человек, но чужое пламя совершенно не чувствовалось. Либо это были очень и очень умелые мастера маскировки, и потому почуять их даже Хибари не получилось (что сомнительно), либо же они далеки от мира мафии — тогда вопрос в том, как они справились с Мукуро. Даже если учесть возможный вариант, в котором мальчик просто потерял сознание, не успев нанести серьезного урона, сложно представить обычных людей, которые бы не испугались чего-то столь сверхъестественного. Хибари огляделся. Никаких следов. Они же не могли испариться и даже не оставить за собой хоть толику пламени. Тот же Мукуро — взрослый — когда пользовался перемещением, оставлял за собой едва ощутимый, но все же видимый след, а уж его-то обвинить в недостатке мастерства весьма сложно. Затрещала рация, и Хибари нехотя нажал на кнопку, подключаясь к закрытому каналу. — Кея-сан, его нашли, — рапортовал Кусакабе. — Все очень странно. — Где вы сейчас? — Возвращаемся на базу. Мукуро истощен и немного ранен, ему требуется медицинская помощь. Он… я предоставлю отчет при встрече. Хибари нахмурился. Обычно он получал отчет немедленно и не любил ждать долго. Что за скрытность? *** На базе царило спокойствие. Всего каких-то час-два назад здесь царил настоящий бардак, сейчас же… Все так, как Хибари и любил. Савада расшаркивался с Креем, который притащил с собой целую делегацию, состоящую из бойцов высшего ранга — это было видно по тому, как они себя держали, по кольцам, украшающим пальцы… Боялся, значит. Не доверял. Это и глупо, и умно одновременно: кто ж знал, как повернутся дела, но… эта встреча явно не походила на налаживание отношений. В воздухе прямо-таки искрилось напряжение. — Еще раз благодарю за то, что вы откликнулись. Надеюсь, вам понравится в Намимори, — приторно улыбался Савада, пожимая крепкую ладонь вчерашнего еще противника. — Если пожелаете, мои люди могут устроить вам экскурсию по местным достопримечательностям. Хибари опалил его зловещим взглядом. Чтобы по Намимори вольготно разгуливали чужие люди? Только через его труп. Труп Савады, разумеется. Тсуна сделал вид, что не заметил исходящей от него угрозы. — Столько телохранителей, — пренебрежительно фыркнул он, когда караван автомобилей скрылся за деревьями. Его напускное радушие мгновенно испарилось: уголки губ опустились вниз, радушный взгляд словно замерз, остекленел, и на лбу образовались глубокие морщины. — Трусливый показушник — ему просто необходима свора подпевал, чтобы все видели его силу. — Таков удел всех травоядных. Сбиваться в стада и отгонять от себя угрозу численностью. Тсуна внимательно посмотрел на Хибари, невозмутимо всматривающегося в оседающую пыль вдалеке на дороге. — Я к этой категории уже не примыкаю. — Думаешь? — вскинул брови Кея и скрестил на груди руки. Савада фыркнул и взлохматил слегка отросшие волосы. — Мукуро нашли, — как бы между делом сказал он и со злорадством добавил: — Даже твоего вмешательства не потребовалось. Хибари молниеносно вскинул тонфа, но Тсуна среагировал незамедлительно: схватился за оружие руками, облаченными в перчатки Вонголы, и сам перешел в наступление. Шуточный бой, тренировка — так называл это Савада, «избиение травоядного», — с деланным равнодушием бросал Хибари, но оба дрались изо всех сил, нередко по итогу оказываясь в руках медиков. Наравне — раз за разом, что раздражало обоих. Тсуна, на самом деле, побаивался Хибари — сражаться с ним на смерть он не желал и предпочел бы биться с Варией и Мельфиоре разом, чем с ним одним, и иногда в страшных снах он видел его по другую сторону баррикад, и просыпался посреди ночи в холодном поту. Кея же о страхе знал лишь понаслышке и в своих силах был уверен всегда, но, тем не менее, окружающие отдали бы почку на растерзание за победу Савады — мало кто сомневался в его силе. — После встречи нужно снять напряжение? — хмыкнул Хибари, уходя от удара. Тсуна насмешливо прищурил глаза и пригнулся для прыжка. — Разве что после встречи с тобой!.. — Он вдруг захлебнулся воздухом и резко остановился. Кея без раздумий воспользовался секундной заминкой и обрушил на него чудовищной силы удар. В своих баталиях они без всяких договоренностей использовали лишь грубую силу, без применения пламени, и Кея недовольно нахмурился, опуская тонфа: чтобы защититься, Тсуна использовал защитную форму Натсу. — Что-то не так… — Савада настороженно оглянулся, и в этот момент грянул взрыв. — Черт!.. — Это медицинское крыло, — коротко бросил Хибари, кидаясь в сторону разрушенной стены, над которой клубился едкий черный дым. — Встретим самоубийц с почестями. — Это ведь не Маггадино? — хмуро спросил Тсуна, быстро нагоняя его и сам же ответил на свой вопрос: — Нет, слишком подозрительно — не в их пользу такой финт. — Он медленно, но верно закипал. Это кто такой смелый, что в его присутствии посмел напасть на базу? — Без почестей обойдутся. А вот что касается самоубийства — оно у них пока проходит успешно. Несколько темных силуэтов метнулись от здания в сторону леса — быстро и почти неуловимо глазом. Тсуна переглянулся с Хибари и молча отделился, вслед за беглецами. Медперсонал организованно двигался к пожарным выходам вместе с немногочисленными пациентами, попутно оказывая раненым первую помощь. Кея мельком осмотрелся в эпицентре взрыва — трупов не было, значит обошлось без летальных исходов. Следов резкого выброса пламени он не почувствовал. Выходит, обычная взрывчатка? Не вязалось как-то. Прорвало даже барьер, а на такое способно лишь пламя или оружие, использующее его. Кея уже почти пожалел, что не поменялся с Савадой местами (он наверняка уже вовсю развлекается, убивая нарушителей), но разочарование развеял резкий вскрик дальше по коридору. Хибари сжал покрепче тонфа в руках и побежал на источник звука. Дверь одной из палат вдруг вылетела, буквально перед самым носом, а вместе с ней и человек в белом халате. Его впечатало в стену, и он с болезненными стонами свалился на пол, держась за выбитое плечо. — Хибари-сан! — воскликнул доктор, разглядев в рослой фигуре хранителя Вонголы. — Там!.. — его длинный, обтянутый полусгоревшей и припаявшейся к коже резиной медицинской перчатки указал вглубь комнаты. Кея пнул в сторону покореженную металлическую койку и без всякой опаски вошел внутрь. Угол палаты обвалился, осколки от разбитого окна усеяли пол чуть ли не до самого порога, комод был опрокинут вместе со стоявшей на ней вазой с фруктами: яблоки и апельсины валялись вперемешку с разбросанным постельным бельем. — Я рад, что ты появился, — искренне произнес Хибари, с наслаждением улыбаясь. — Развеешь мою скуку? Высокая, статная фигура в длинном темном балахоне дрогнула и обернулась. Лицо было скрыто под широким капюшоном, но Кея успел увидеть зло искривившиеся губы. — Хибари… — услышал вдруг Кея тихое и увидел перепуганного Мукуро, спрятавшегося под маленьким медицинским столиком. В этот же миг неизвестный рывком перевернул столик, и уже было схватил за шиворот взвизгнувшего мальчика, как Кея, в два шага преодолев расстояние до них, ударил его по рукам. Мукуро бухнулся на пол и быстро скрылся за спиной Хибари. — Хибари Кея, тебе лучше отдать мне этого сопляка, — процедил незнакомец, прижимая к груди руку. Его голос показался смутно знакомым. — Мне все равно на него, но я не могу тебя так просто отпустить. — Как удивительно, — с явной насмешкой фыркнул тот, предусмотрительно держась на расстоянии. Хибари напрягся: пламени он не чувствовал. Но отчего-то он чувствовал исходящую от незнакомца силу — это приятно будоражило. — Ты просто не понимаешь, что происходит. — Так просвети меня. Если только у тебя будет такая возможность. Тонфа рассекла воздух; Хибари облизнул сухие губы и ринулся в наступление. Противник ушел в глухую оборону: ловко избегал ударов, метался вокруг с такой скоростью, что уследить было сложно. Прежде Хибари не видел такого стиля боя, и азарт в крови играл все сильнее. — Я рядом с целью, но возникла проблема, — невпопад рявкнул незнакомец, вызвав глухое раздражение. Вести переговоры с кем-то прямо во время боя? Кея изловчился и быстрым, резким ударом по челюсти отправил его на пол. Пара шагов — сильный пинок под ребра; рывком вверх — к стене. — Ты совершаешь ошибку. Мы не враги. — Слишком громкое название для травоядного, — снисходительно усмехнулся Хибари и взялся за капюшон. Его не особо интересовала внешность загадочного мужчины, ему больше хотелось увидеть в глазах страх. — Идиот, — неожиданно развеселился незнакомец, — не похож вовсе, — и исчез. Просто испарился в воздухе, будто его и не было. Хибари недовольно скривился и спрятал оружие в коробочку. Пламени он все еще не ощущал. Что это за сила? Разве возможно столь стремительное перемещение в пространстве? Даже Мукуро требовалось какое-то время, чтобы настроиться. Кстати, о нем. Мукуро с абсолютно ошарашенным видом сидел на полу, среди мусора, и был больше похож на каменное изваяние, чем на живого человека. Испачкавшаяся пижама болталась на тщедушном тельце (похудел еще сильнее), на длинных ресницах застыли так и не скатившиеся слезы, и впалые огромные глаза с темными кругами под ними казались совсем кукольными, пустыми. — Что им от тебя нужно? Кто это? — потребовал объяснений Кея, подойдя к нему ближе. Мальчик перевел на него обескураженный взгляд. Молчание длилось несколько мгновений, во время которого на его лице все отчетливей проступал ужас. — Эстранео… Это точно они. — Он попытался вскочить, но ноги подкосились, и он рухнул на четвереньки. Глядя на порезанную осколками ладонь, он чувствовал, как стремительно его охватывает паника. Не помогло. Даже в этом месте, в другом мире ему не сбежать. — Они нашли… нашли меня… — Он схватился за горло, пытаясь сглотнуть противный комок в горле, пытаясь взять себя в руки, привести в порядок мысли, но в голове царил хаос, и перед глазами плыло. Он не сопротивлялся, когда Хибари подхватил его на руки и вышел в коридор. Нельзя было расслабляться. Нельзя было надеяться. Невозможно убежать. Больше всего Мукуро ненавидел доктора Лемонна. Он был одним из целого десятка докторов, даже не главным. Он внимательно наблюдал за всеми процедурами коллег, участвовал почти во всех операциях и сам проводил их. У него было красивое лицо, аккуратная стрижка и совершенно безжизненные, невыразительные глаза. Он много молчал, говорил только по делу, ни разу не проявил сочувствия, не выходил из себя, не показывал раздражения, его голос всегда был ровным, на одном уровне громкости. Мукуро однажды спросил его, робот ли он, на что Лемонн ответил, что хотелось бы, ведь тогда он сможет быстрее производить вычисления и хранить в памяти огромное количество информации. Он был фанатиком работы, ни с кем не общался, игнорировал нелюбовь к себе коллег, всегда оставался допоздна, и на его столе подопытные находились куда дольше, чем у других врачей, но ненавидел его Мукуро не из-за этого. Лемонн был ответственным за брак. Именно его подпись стояла на бумагах, где указывались номера тех, кто больше не подходил блестящим планам Эстранео. И только он улыбался, когда принимался за работу на операционном столе. Мукуро его боялся, боялся смотреть на него, боялся кричать; он смотрел в его лицо, видел его пустые глаза и эту странную улыбку, блуждающую на обычно сжатых в ровную линию губах. Его приказы были короткими и понятными: молчать, сидеть, лежать, не двигаться. Ему редко приходилось принимать физическую силу, потому что его беспрекословно слушались. У Мукуро словно часть души отрезало, когда в ярком свете различал черты лица Лемонна. Пропадал голос, воля, желание сбежать — все. Лишь однажды Мукуро довелось увидеть его взбешенным. И раз и навсегда запомнил, что больше злить его не стоит. — Хотел сбежать? — бесстрастно спросил доктор Лемонн после неудачной попытки побега. Мукуро был изрядно потрепан, но даже в таком состоянии улавливал каждое слово. — Пустить под откос столько работы? — Он дрогнул уголками губ. — От Эстранео не сбежишь. А если попробуешь снова, — Лемонн придвинул столик с хирургическими инструментами, — я возьму ампутационный нож и отрежу тебе ноги по самое колено — они не нужны мне. — Он говорил спокойно, не повышая голоса, но его взгляд больше не казался бессмысленным, а лицо — красивым. Мукуро крепче обвил шею Хибари, но тот небрежно скинул его на вынесенные на улицу носилки и отряхнулся. — Надеюсь, ты хоть кого-то убил. Тсуна, говоривший с одним из докторов, координирующих работу, угрюмо покачал головой. Затем он наткнулся взглядом на Мукуро, и его кислая мина мигом сменилась на восторженную. — Привет, Мукуро, — приветливо поздоровался он, подходя ближе и присаживаясь на корточки. Ужасный вид мальчика вызвал глухую злость где-то внутри и разбудила погасшую уже давно жалость к поломанной судьбе своего товарища. — Меня зовут Тсуна, рад познакомиться. Хибари удивленно вскинул брови. Потерянное, загнанное выражение на лице Мукуро бесследно исчезло, уступая место радушной улыбке. — Здравствуйте, — вежливо ответил он, — пожалуйста, позаботьтесь обо мне. «Савада Тсунаеши». Босс Вонголы в этом времени. К нему стоило отнестись со всей серьезностью. В прошлом, Мукуро слышал много слухов об этой семье. — Я займусь им, — пробежал мимо один из медиков, и Мукуро тут же вскочил. — Я доктор, просто осмотрю твои раны. Сердце билось в груди как бешеное. Только сейчас он позволил себе оглядеться. Белые халаты. Много, много белых халатов, повсюду. «От Эстранео не сбежишь». — Не подходите ко мне! — закричал он во все горло, когда доктор протянул к нему руку. Они заодно! Эстранео не уничтожили, Хибари соврал. Он доверился мафиози, поверил… Мукуро запнулся и упал. Правый глаз обожгло, и он зажмурился, сворачиваясь в клубок. Ему отрежут ноги, отрежут ноги! Не сможет больше сбежать, никуда. Тсуна взмыл в воздух, избегая вырвавшихся из земли стеблей лиан. Хибари поймал на себе его вопросительный взгляд и кивнул. — Ролл. Сотни колючих шаров размером с голову взрослого человека за доли секунды развеяли иллюзию. Тсуна, опасавшийся использовать Х-банер среди большого количество народа, мягко приземлился на землю и осторожно подошел к Мукуро, корчившемуся среди травы. — Мукуро, здесь тебе ничего не грозит, — дрожащим от волнения голосом произнес Тсуна. — Никто тебе не навредит, я об этом позабочусь. А если кто-то посмеет, будет иметь дело со мной. И с Хибари. Кея недовольно нахмурился. Не любил он, когда Савада так бесцеремонно приписывал ему свою работу. Или желания, чем бы это ни было. — Это не ублюд… это не Эстранео — это врачи, которые помогают людям. Лечат их, понимаешь? Мукуро медленно приподнял голову. — Я не притронусь к тебе, если ты этого не хочешь, — улыбнулся ему медработник. — Просто тебя зацепило, ты истощен, и я мог бы тебе помочь. — Ладно… — неуверенно кивнул мальчик и глубоко вдохнул. Его острые худенькие плечи напряженно выпрямились. — Только… только можно Хибари со мной будет? Он был рядом с самого начала. Пусть он относился к нему прохладно, мягко говоря, все-таки они были вместе до этого перемещения во времени. Если он взрослый доверяет Хибари, то стоит прислушаться к самому себе. И от него, по крайней мере, ясно, что ожидать. — Отказываюсь. — Хибари! — воскликнул Тсуна и прошипел: — Жалко, что ли? Ребенок просит. — Это Рокудо Мукуро. — Ребенок же! Хибари смерил Мукуро неприязненным взглядом, и тот с вызовом принял его. Мелкое, назойливое травоядное — что взрослый, что маленький вызывает раздражение. Но… За ним кто-то охотится. Кто-то довольно сильный, но неизвестный. Интересная и нелегкая добыча, с которой можно поиграть дольше. — Так и быть. Если не будет обузой, то может пожить у меня. — Он останется на базе, — отрезал Тсуна. — Тогда сам с ним и возись. Я не буду жить здесь из-за выкидыша природы. Тсуна свирепо раздул ноздри и повернулся к Мукуро, поглощенному наблюдением за манипуляциями доктора. Он все еще не доверял людям в белых халатах. — Что, если ты побудешь со мной? Я смогу тебя защитить. Мукуро задумчиво взглянул на Хибари, упорно игнорирующего его присутствие, и улыбнулся. Пытается отделаться от него? — Знаю, что сможете. Но с Хибари мне будет спокойнее. — С ним? Мы об одном и том же… — Тсуна с удивлением посмотрел на Кею. Кому-то, кроме животных, может быть с ним спокойно? А уж тем более Мукуро. — Ладно… Но, Хибари-сан, пожалуйста, позаботься о нем как следует. У тебя в штате есть хорошие медики, и твое поместье защищено… Просто будь рядом с ним. Хибари раздраженно промолчал. Ему больше хотелось поговорить об атаке на базу, нежели о Мукуро. Доктор хотел увести его в уцелевшую часть больничного крыла, но мальчик уперся, вцепившись в Хибари мертвой хваткой. Пришлось идти с ним. — Они исчезли, — бросил Савада, остановившись у палаты. — Просто испарились, пламя даже не успело их коснуться. — Они пришли за Мукуро. Кусакабе должен передать мне отчет, но думаю, что они тоже столкнулись с ними, — вспомнив поляну со следами битвы, произнес Кея. — Он сказал мне, что я не понимаю их планов, что мы не враги. И голос его показался мне знакомым. — Врагами они стали, взорвав мою базу. Это даже не оспаривается… — вспыхнул Тсуна и призадумался. — Это может быть связано с тем, что Мукуро сейчас в нашем времени. Не о базуке сейчас речь. — Эстранео? Мукуро говорил с доктором, улыбался ему, но Хибари заметил, как вздрогнули его плечи при упоминании семьи, которая подвергла его зверским экспериментам. — Их больше нет. — В нашем мире — может быть. Тсуна вздохнул и потер пальцами виски. — Над этим стоит подумать. Наверное, стоит поговорить с Бьякураном и Дино. И вызвать Ямамото. Если уж ублюдки решились напасть на базу Вонголы, то нужно готовиться и к следующим атакам… — Он осекся, увидев на губах Хибари довольную ухмылку. Маньячина. — Ну, хоть кто-то этому рад. — Савада похлопал его по спине. — Я возвращаюсь к работе. Займусь приглашениями. Будь… с ним мягче. Хибари промолчал. Ответ был ясен и без слов. Мукуро обжег доктора ненавистным взглядом, когда тот отвернулся, и мило улыбнулся ему, когда он повернулся обратно. Хитрый, отвратительный ребенок. Хибари терпеть не мог детей — в случае с Мукуро терпеть не мог в два раза больше. Но стоило немного приструнить себя ради интересного приза в конце.