Посредник

На месте Кея обнаружил всех хранителей, за исключением Гокудеры, во главе с Савадой и глубокую воронку от выстрела Х-банера. Судя по тому, что они еще находились здесь, а трупы отсутствовали, закончилось все очередным побегом. — На кого напали? — На меня, — хмуро отозвался Тсуна, даже не взглянув на него. — Они определенно смельчаки, — оценил Рехей. — Но они удрали. Значит, не такие уж храбрые, — прикрыв один глаз, возразил Ламбо. — Они просто не тупые. В бою с Тсуной им не выиграть. Так что это не трусость, а здравый смысл, — покачал головой Ямамото. — Мне вообще плевать, что это у них, — прервал спор Савада. — Я хочу их убить, вот и все. — Он тяжко вздохнул и нервно щелкнул пальцами. — Но мы должны держать себя в руках и взять хотя бы одного живым. — Они хоть что-то сказали? — Только о том, что им нужен Мукуро. А еще много оскорбительных слов касательно моих умственных способностей. Я пытался их расспросить, но они не были расположены к длительным разговорам. Впрочем, я тоже очень быстро потерял настрой. Хибари проверил местность на пламя. Как и ожидалось — чувствовался только один Савада. — Я срезал кое-что, гляди, — Тсуна кинул Хибари какой-то металлический предмет, оказавшийся кольцом. Обычным полудрагоценным кольцом. — Висело на шее одного из них. Пока не знаю, что с ним делать, но его стоит сохранить. Если уж он носит его на шее, то кольцо ему наверняка дорого, и он может за ним вернуться. — Он немного подумал. — Или же это просто украшение, а я параноик. — Но почему напали на тебя? Мукуро ведь у Хибари, — спросил Ямамото. — Может, они об этом не знают? — предположил Савада, задумчиво прикусив кончик большого пальца. — Если они хоть сколько-то изучили нас, то могли подумать, что Хибари ни за что не захотел бы возиться с ребенком. Тем более, с Мукуро. — Звучит логично, — кивнул Кея. — У них есть информация о нас — это вне всяких сомнений, но они не настолько хорошо осведомлены, раз уж просчитались в этом вопросе. Ради хорошей драки я не только Мукуро стерпеть могу. — У-ух, в этом ты и пугаешь, Хибари, — поежился Ямамото. — Идти на жертвы ради жертв... сильно. В кустах послышался шорох, но никто и не подумал шевелиться. По пламени и так было понятно, кто приближался. — Посторонитесь, — протянул Спаннер, таща за собой какой-то металлический ящик, с виду тяжелый. Среди зелени ярким контрастом выделялась яркая макушка Ирие, плетущегося позади. — Сейчас мы попробуем выяснить, что за способности у наших... гостей, — кивнул он и, присев на корточки, разложил на коленях ноутбук. — Пожалуйста, покиньте область. Савада хмуро покосился на монитор компьютера, испещренный непонятными диаграммами и столбцами, издал очередной тяжелый вздох и махнул рукой в сторону. Настроение у него было поганое. Напали ведь именно в тот момент, когда он находился в одиночестве, по пути в ресторан, где он должен был встретиться с шефом местной полиции для разрешения некоторых щекотливых ситуаций. В итоге, из-за каких-то непонятных ублюдков, он профукал встречу, не узнал никакой новой информации и просто попусту потратил свои силы и время. Оставалось надеяться, что Ирие со Спаннером хоть что-то выудят, иначе... Придется просто ждать, а сидеть сложа руки Савада ой как не любил. Хоть что-нибудь, малейшая зацепка, от которой можно оттолкнуться!.. Поскорее бы найти этих несостоявшихся пока еще самоубийц и отправить их к праотцам, к которым они, судя по всему, безумно торопятся попасть. — Слышал, Вария прибывает, — не скрывая радости, произнес Ямамото, приваливаясь плечом к толстому стволу дерева. Тсуна недовольно скривился. Вот уж кто умел сыпать соль на рану — так, между словом. — Значит, на базе лучше ближайшее время не появляться, — потянулся Ламбо и, глянув время, щелкнул крышкой мобильника, закрывая его. — Нет смысла торчать здесь, я пойду. На связи, — отсалютовал он и исчез в зарослях. Хибари поймал на себе мрачный взгляд Савады. Тот явно хотел с ним переговорить. И, скорее всего, наедине. *** Замок щелкнул, и Мукуро аккуратно отодвинул дверную створку, одновременно пряча в карман шорт согнутую скрепку, использованную им вместо отмычки. Кусакабе дома не было: обычно его присутствие выдавал его же собственный зычный голос, напевающий какую-нибудь незатейливую мелодию, лязг кастрюль на кухне и монотонный звук работающего телевизора, но сейчас слышались лишь завывание ветра на улице и скрип веток, царапающих оконные стекла. Хибари тоже не должно было быть. За те несколько дней, проведенные в заточении здесь, Мукуро понял примерный распорядок его дня. Душ, завтрак, уход, вечером — ужин, ванна и сон. Порядок не менялся ни разу, погрешность в промежутках времени тоже была минимальна. Это типично для такого педанта, как Хибари, и тоже роднило его с маньяками в белых халатах из Эстранео. Те казались настолько сосредоточенными и собранными, что походили на роботов. Мукуро моргнул пару раз, отгоняя неприятные воспоминания, и потянул соседние седзи, чтобы войти в спальню Хибари. Внутри все было так же безлико, как и он сам. Рабочее место с компьютером, идеально заправленная двуспальная узкая кровать у стены, книжный шкаф и комод — всё. Никакого декора, ничего, что указывало бы на его хобби, интересы, просто спальня. Точно такая же, как больничная палата на базе Вонголы, разве что не пахло лекарствами. Мукуро в первую очередь приблизился к столу и осторожно тронул клавиатуру. Он знал, что самая важная информация находится именно в компьютере: ученые Эстранео от них отходили так редко, что казалось, будто они идут в комплекте, и очень злились, когда кто-то залазил в электронные документы без спроса. Как управляться с машиной Мукуро не знал, но понятие о системе безопасности имел, и потому лишь коротко вздохнул, наткнувшись на запрос пароля, высветившийся на мониторе. Ломать голову над подбором не имело смысла, о Хибари известно так мало, что легче взломать какой-нибудь Пентагон — о нем Мукуро хотя бы читал однажды. В выдвижных ящиках были аккуратно сложены папки с отчетами (пару из них Мукуро пролистал, оказалось не очень интересно), досье на мелких сошек мафии и местных полицейских, в которых информация была настолько дотошной, что после прочтения дела некоего Юна Хосе появилось ощущение родства с ним, а также мелкая канцелярия. В комоде, кроме почти одинаковых костюмов, нескольких юкат, носков и нижнего белья, ничего полезного также не нашлось. Честно говоря, Мукуро остался разочарован. Он не ожидал горы кокаина, чемоданов денег и огнестрельного оружия под кроватью, но все это мало походило на жилище мафиози. И пусть он никогда не видел, как эти самые мафиози живут, он ясно представлял, что точно не так. — Хибари будет не очень доволен, если узнает, что ты рыскал в его вещах, — раздался вдруг в тишине дружелюбный голос, и Мукуро едва не подскочил от неожиданности. На пороге, привалившись плечом к дверному косяку, стоял Савада и с улыбкой смотрел на него. — Извини, что напугал, но ты был таким увлеченным, что мне не хотелось тебя тревожить. — Да я, в общем-то, и не испугался. Я просто... мне не по себе в одиночестве, вот я и искал кого-нибудь. Тсуна кивнул и посерьезнел: брови чуть дрогнули, потемнели глаза и улыбка стала более напряженной. — Ты можешь не притворяться передо мной, Мукуро, — мягко, вразрез с помрачневшим видом, произнес он. — Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Даже лучше Хибари, я бы сказал. — Он вдруг добродушно рассмеялся и, пройдя в комнату, сел прямо на пол, скрестив под собой ноги. Мальчик, заинтересовавшись, опустился рядом. — Хибари, если честно знает тебя хуже всех. Для него ты всегда только с одной стороны представляешься. — По разговору мне показалось, что он меня хорошо знает, хотя и недолюбливает. — Это еще мягко сказано. Просто он не видит твоих хороших качеств. Не знает тебя настоящего. Хибари впервые встретил тебя в не самое лучшее твое время и даже не хочет менять свое мнение, несмотря на то, что прошло уже много лет. — Возможно, это вы придумали мне мои хорошие качества, — пожал плечами Мукуро. От проницательного взгляда Савады вряд ли можно что-то утаить, так что он расслабился. Притворяться стоило только перед теми, кто точно клюнет на твою игру. — А Хибари на самом деле прав. — Может быть, — легко согласился Тсуна и беззаботно улыбнулся. — Тогда это означает, что я совсем не разбираюсь в людях. А это, по слухам, одно из моих главных качеств. Вот так и разбивается вера в себя, — шутливо посетовал он и, совершенно неожиданно протянув руку, убрал прядь волос, частично закрывавшую правый глаз. Мукуро вздрогнул, но не отпрянул, и смело посмотрел в глаза Саваде. — Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с тем, с чем пришлось, и что я никак на это повлиять не могу. — Мукуро почувствовал, как дернулись пальцы на его лице, и Тсуна поспешно отодвинулся от него. — Если Эстранео еще остались, я их уничтожу, клянусь. И ты никогда не пройдешь через то, что прошел... ты. — Вы говорите так, чтобы казаться хорошим, — фыркнул Мукуро и отвернулся. Снова его жалели, и это чувство беспомощности и ничтожности раздражало куда сильнее, чем располагало к дальнейшему разговору. — Но мы оба знаем, что вы тоже часть мафии. — Да, я стараюсь быть... хорошим. — Тсуна слегка запнулся. Столь детское выражение заставило его повеселеть. — Но я на самом деле довольно плохой человек. Много ошибок, много крови на руках, темных дел за спиной не счесть... И я согласен отплатить за все это позже. Пока что я меньшее зло. Таким необходимо быть, чтобы противостоять большему. — Я знаю, — ответил мальчик, и Савада вздохнул, поглядев в его серьезные, уверенные глаза. Вот они и пришли к тому, с чего начал взрослый Мукуро. Диалог повернул не в то русло. Мукуро хотел уничтожить мафию. Стал злом, чтобы уничтожить большее, но погряз в крови и разошелся, когда объявил врагом весь мир. Что-то... слишком похоже на то, как ведет себя сам Тсуна сейчас. Имеет ли тогда он право читать ему нотации? Ведь они оба идут по одному и тому же пути. И свернуть ведь уже не получится — уж слишком далеко зашел. Мукуро колотило от злости и обиды. Почему сейчас Савада замолчал? Разве не собирался дать ему наставления, не хотел предложить вариант, при котором не придется мараться и становиться в один ряд с уродами из мафии? Почему он соглашается со всем и улыбается, как ни в чем не бывало? Почему не говорит о том, что все будет хорошо и ему не о чем беспокоиться? Почему не обещает защищать его, как в начале? — Я не ждал гостей сегодня, — холодный голос Хибари отрезвил как ведро холодной воды, вылитой на голову. Мукуро готов был броситься ему на шею, так он рад был его вмешательству. Пусть Хибари ненавидел его, пусть относился подчеркнуто снисходительно и даже презрительно, он был понятным, и его поступки легко читались. В нем не было ничего загадочного и противоречивого — он слишком прямой для этого. — Кто разрешил тебе приходить? — Разве ты не выписал мне пожизненный пригласительный? — усмехнулся Тсуна и, почесав затылок, легко поднялся на ноги. Хибари буравил его уничтожающим взглядом. — Хорошо-хорошо, я понял вас, Хибари-сан, и покидаю вашу священную обитель, — примирительно подняв руки, рассмеялся он и, выудив из кармана мобильный, включил его. Аппарат сразу же запищал всевозможными сигналами. Савада протяжно застонал: — Покой мне только снится, — и снова улыбнулся. — Я просто проведал Мукуро. Хотел убедиться, что с ним все в порядке, все-таки больше недели уже прошло. — Я его еще не убил. — Вот это "еще" меня и напрягает! Мукуро непонимающе уставился на Саваду, который вдруг принялся шутить и веселиться с Хибари. Его поведение менялось со скоростью света, и поначалу робкая мысль о том, что он тоже умелый игрок, все прочнее закреплялась в голове. И только-только начинающее подкрадываться разочарование испарилось без следа, и сразу стало легче. Не стоит полагаться на людей, которые представляют собой мафию. Как и не стоит сомневаться. Они все — такие же актеры, как и он сам. Кроме, пожалуй, Хибари. — Мне хватает видеть твое тощее тельце на базе, чтобы лицезреть его еще и дома, — беззлобно поддевал он Тсуну, и Мукуро невольно позавидовал их отношениям. Несмотря на то, что Хибари по-прежнему сохранял непроницаемое выражение на лице, видно было, что он совсем не против компании босса. И как это Саваде удалось подступиться к такому нелюдимому типу? — Ты его выпустил? — в какой-то момент спросил Кея, кивнув на Мукуро. Тот сразу же напрягся, приготовившись к обороне. Прикидываться дурачком тут не выйдет, поэтому лучше атаковать раньше, чем нападут на тебя. Но ему не пришлось этого делать. — Ну конечно! — с нескрываемым возмущением воскликнул Тсуна. — Ты держишь ребенка в клетке! Считаешь это правильным? — Он согласился на мои условия. Если хотел, чтобы с ним нянчились, пошел бы с тобой. — Все нормально, — быстро вклинился Мукуро, и Савада, с сочувствием взглянув на него, покачал головой. — Это лучше, чем в Эстранео. Благодарить его за спасение он не собирался. У босса Вонголы есть свои соображения на его счет, так что поддаваться его обманчивому обаянию и мнимому дружелюбию совсем не стоило. — И я сам выбрался, — с вызовом добавил мальчик, и Хибари вскинул брови. Что ж, если он действительно такой, каким его считал Мукуро, то ему понравится такой выпад. Он просто обязан был интересоваться смелыми людьми. — Что ж... Он никогда не любил, когда его спасали, — посмеялся Тсуна и положил ладонь на плечо друга. — Проводишь меня до дверей? — проникновенно спросил он, и Хибари нехотя побрел за ним. — Помнишь, как мы вытаскивали Мукуро из Вендикаре? Он не очень-то рад был, что остался нам якобы обязанным. — Неужели? Мне казалось, что его лицо порвется от счастья, когда его выудили из этой банки. Они не особо любили говорить о той операции, что Вонгола провела по освобождению Мукуро. В одной из параллельных миров Вендиче отпустили его добровольно после битвы представителей, но в этом никакой битвы не случилось. Вендиче затаились и пришлось выслеживать их, словно добычу, и из тюрьмы Мукуро вышел только пару лет назад. Его тело восстанавливалось до сих пор, и тяжело было принимать альтернативную ветку событий. Уж лучше бы им было никогда не знать о ней. Даже Хибари такому раскладу был не рад, что уж тут говорить о других. — Ты будь с ним помягче, — попросил Тсуна уже на выходе. — Каждый день я думаю, что он вот-вот вернется в свое время, к Эстранео, и... Пусть он хотя бы здесь побудет чуточку счастливым. — А ты жесток. Если он будет здесь счастливым, то, вернувшись, как ты думаешь, какими будут его чувства? Тсуна отвернулся и нахмурил брови. Его не устраивал ни один вариант. Держать его взаперти было неправильным — стопроцентно, но слова Хибари тоже имели вес... — Эти рассуждения бессмысленны, пока он здесь. Он может и не вернуться, — глухо ответил он и, натянуто улыбнувшись, вспыхнул Х-банером. Проводив взглядом яркую рыжую полосу в небе, Хибари вернулся в свою комнату, попранную возмутительным вторжением непрошенных гостей. — Я оправдываться не буду, — с ходу напал на него Мукуро, агрессивно скрестив на груди руки. Хибари фыркнул и бросил ему какой-то яркий пакетик. — Мне все равно. Мукуро недоверчиво взглянул на него и опасливо потянулся к пакету. Внутри лежала небольшая коробочка, перевязанная атласной ленточкой. — Не особо обольщайся, мне всучили на сдачу в магазине. — Это... торт? — открыв неказистую упаковку, протянул Мукуро. — Торт?.. Это пирожное. Я не люблю сладкое, поэтому угощайся. И не надейся, что так будет всегда. Вряд ли в том магазине мне еще раз посмеют вместо денег дать нечто подобное, — недобро ухмыльнулся Хибари, и Мукуро понял, что несчастному магазинчику не поздоровилось. — Но оно же сладкое. Те... врачи сказали мне нельзя сейчас сладкое. — Тогда отдавай. Мукуро, напротив, сжал коробочку сильнее. Он никогда еще не ел сладостей, и Кусакабе обещал его накормить конфетами до отвала, когда врачи разрешат, но... Очень хотелось. В интернете, которым Кусакабе научил его пользоваться с мобильного телефона, он видел много рекламы разных вкусных штучек, которые ему хотелось бы попробовать, и он терпеливо ждал. И ждать на расстоянии гораздо легче. — Не думаю, что что-то случится из-за одного куска, — опустив требовательно протянутую руку, сказал Хибари. — Оно не настолько сладкое как твой обожаемый шоколад. Если что-то с тобой и случится, то ты справишься. Или нет, мне все равно, — подумав, добавил он. Мукуро решил наплевать на врачей (все равно не доверял им) и храбро откусил чуть ли не половину. Это было неописуемо. Пирожное таяло прямо во рту, глазурь мягко хрустела на зубах, и начинка оказалась с легкой кислинкой, нежная и обволакивающая, вкус которой оседал на языке. Даже казалось, будто кружилась голова. Он даже не успел понять, как коробочка осталась пустой. Мукуро оглядел ее, огляделся сам и посмотрел на Хибари, который тихо посмеивался, наблюдая за ним. Мальчик смутился и аккуратно поставил пустую коробку на стол. Он бы мог есть пирожные все время, двадцать четыре часа в день, семь дней в неделю, будь его воля. — А есть еще? — как можно безразличней спросил он, поворачиваясь к Хибари. — Я купил... то есть, мне дали только один. Я же сказал, чтобы ты не надеялся на продолжение. — А из чего оно было? Хотя бы это ты можешь сказать. — На пакете должно быть указано. Мукуро любовно разгладил пакетик и по слогам прочитал состав: ванильный бисквит, малиновый мусс, малиновое пюре, фруктовый гель... — Я не буду закрывать дверь, — с трудом перевел его внимание на себя Хибари. — Но никогда не заходи больше в мою комнату, если не хочешь умереть. В этот раз Мукуро едва не поверил человеку из мафии. *** Шли дни, но дело застопорилось. Ирие и Шоичи все корпели, но новых сведений так и не было, как и таинственных врагов, которые словно в воду канули. Варии быстро стало скучно и они сбежали обратно в Италию, оставив после себя много разборок с местными правоохранительными органами и забрав с собой все умершие нервные клетки Савады. Все шло своим чередом, не считая того, что Мукуро так и не поменялся местами с самим собой. — Значит, как таковой, внешней политики у мафии нет? — допытывался он у Кусакабе, пока тот готовил гребешки. — Я знаю внутреннюю структуру, но не помню, чтобы Эстранео общались с кем-то еще. — Без внешней политики, как ты выражаешься, мафия бы существовать не смогла. Эстранео были закрытой семьей, так что они исключение из правил. Из записей известно, что они никогда не раскрывали секретов семьи, даже попадая в плен, предпочитали умереть, чем открыть рот. Это похвальная преданность, конечно, и я точно так же верен Вонголе, но у них это было больше похоже на фанатизм, если ты понимаешь, о чем я. Они не налаживали связи, не объединялись в союзы, существовали отдельно, будто других не было вовсе. — И никто не пытался их уничтожить? В мафии не любят аутсайдеров. — Они имели большой авторитет, но после того, как Эстранео создали пулю подчинения, другие семьи были напуганы и возмущены, их опыты были признаны жестокими и дикими даже для мафиозного сообщества, поэтому их оружие было признано запрещенным, а члены семьи преследовались. Это не указано в документах, но люди говорят, что их просто убивали на улицах как насекомых. Это сподвигло Эстранео исчезнуть с арены, скрыться в тени и продолжить эксперименты по созданию лучшего оружия, чтобы восстановить свою былую славу и отомстить за свое свержение. Для всех они просто исчезли, были истреблены. — А Вонгола? Разве она не всезнающая и всесильная? — Девятый был отличным стариком, но Вонголу тогда терзали внутренние распри, да и следы замели за собой Эстранео хорошенько. О них снова стало известно только после того, как... — После того, как я их убил? — Да. Мукуро задумчиво уставился на гору индийских лепешек, что выставил перед ним Кусакабе. Значит, они зря надеялись, что кто-нибудь их спасет. А ведь он говорил им, говорил им всем, что никто не придет и не стоит полагаться на других, но все продолжали скулить и прятаться в углах, ожидая чуда. А никакого чуда не произошло. Просто Мукуро сделал то, что должен был. — Сколько мне было? — Десять лет. — Долго ждать... — Мукуро сцепил пальцы в замок и прикрыл глаза. Каждую ночь он засыпал в страхе, что проснется в своей камере, и это вечное ожидание уже стало настоящей пыткой. Почему никто не мог сказать, вернется он или нет? Пока неизвестность пугала, стоило к ней серьезно подготовиться. — Есть у Эстранео слабые стороны? Как мне удалось их убить? Кусакабе замер с полотенцем в руках. Мукуро смотрел на него пытливо и уверенно, так что врать или умалчивать не хотелось. Да, он ребенок, но испытал куда больше, чем некоторые взрослые. И щадить его чувства казалось сейчас неправильным. — Они завершили эксперимент. Удачно. — Значит, победил я их силой, которую они мне дали? — стиснул кулаки Мукуро. Будто они ему подарок сделали. Победил их только с их помощью — это так жалко звучало. — Одолеть врага его же оружием — что может быть лучше? — как ни в чем не бывало, произнес Хибари, снимая пиджак и бросая на стол цветной пакет. Он всегда появлялся будто из ниоткуда, Мукуро всегда заставало это врасплох. Кусакабе сразу бросил готовку и вытянулся по струнке. Хибари передал ему какие-то папки, и они заговорили про работу. Мукуро насупился, сдерживаясь от тонны вопросов, раздирающих его изнутри. Как обычно, Хибари примчался, бросил пару интересных фраз и перевел разговор на другую тему, игнорируя прежнюю. Шанс поговорить выдался только после ужина, когда Кусакабе удалился выполнять поручения, а Хибари сел в кресло с газетой. — Что значит: "одолеть врага его же оружием — что может быть лучше"? — забравшись на спинку кресла спросил Мукуро, не собираясь оставлять его в покое. Хибари стал куда мягче относиться к его присутствию — стоило этим пользоваться. — То и значит. — Разве это не значит, что их издевательства не были напрасными? — Если ты так считаешь, то забейся под кровать и плачь о несправедливости Вселенной. Если враг по своей тупой ошибке всучил тебе оружие, ты будешь кидаться на него с голыми руками или воспользуешься шансом? — Хибари говорил спокойно и размеренно, будто об очевидных вещах. — Они хотели тебя использовать как свое оружие, а ты испортил им весь план. Представь, как они старались, столько лет безуспешных попыток, столько сил, денег, а ты перечеркиваешь все на корню. Они хотели сделать сильнее семью, но уничтожили себя своим же оружием. Это должно быть ни с чем несравнимым удовольствием. Мукуро вновь погрузился в свои мысли. Хибари знал о чем говорит. Стоит только представить шок доктора Лемонна, когда его дело всей жизни повернется против него, как внутри поднимается волна мрачного удовольствия. Да, теперь он понимал, что быть убитым из своего же оружия, куда более горько и страшнее. — Я принес малиновый пирог, — заметил Хибари, чтобы его отвлечь. Мукуро встрепенулся, и его потемневший, угрюмый взгляд загорелся восторгом. — Сколько малины ты можешь съесть? — поддел он напоследок, когда мальчик упорхнул в столовую. Хибари усмехнулся, разворачивая газету, но прочитанные слова не доходили до сознания, и он отложил бессмысленное занятие. Ему не нравилось то, что все так затянулось. Он ожидал, что вся эта игра в няньки продолжиться не более трех-четырех дней, но маленький Мукуро все еще оставался в его доме, а от занятных противников ни слуха, ни духа. Но все бы ничего, если бы... — Это божественно, — с наслаждением поглаживая худой живот, вернулся Мукуро и сел на диван. Он деловито развернул газету и принялся просматривать заголовки. Когда это он так освоился? И когда это вдруг такое поведение перестало раздражать? Первые дни Хибари ждал нападения едва ли не каждую минуту, горел желанием сразиться со в кои-то веки стоящим врагом, и потому чаще бывал дома, чем обычно, а сейчас, находясь здесь, он даже умудрялся забывать об этом. Взрослый Мукуро Хибари не интересовал. Они вяло переругивались время от времени, иногда дрались без особого запала (такие стычки стали гораздо интереснее с Савадой), работали вместе по необходимости, и на этом их общение ограничивалось. Ребенком Мукуро был таким же язвительным, неуместно смелым и агрессивным, но в то же время он был простым ребенком. Наверное, после этого открытия их отношения стали... менее напряженными. К ребенку проще относиться открыто. Хотя он по-прежнему иногда раздражал. Но порой... — Если я останусь здесь, то хочу остаться с тобой, — без обиняков, совершенно внезапно сказал Мукуро, продолжая исследовать газету. — Малиной обольстился? — Нет, просто я тебя понимаю. И уважаю. Ты не играешь, и это хорошо. Хибари усмехнулся. — Вот как? Насколько я знаю Мукуро, он большой любитель игр. Вся его жизнь большая игра. — Знаю. Наслышался. Особенно от... Джессо, — вскинул брови мальчик. За почти месяц, что он находился в этом времени, с кем он только не встретился. И Бьякуран отпечатался в памяти ярче всех: от него слишком сладко пахло, он чаще всех лез обниматься и всякий раз порывался забрать его с собой. Мукуро охотнее отправился бы жить к пугающему Занзасу, который просто обозвал его "мусором" и ушел, нежели к такому странному типу, как Джессо. — Но это не значит, что люблю таких людей как я. Мне достаточно себя. — Вынужден тебя огорчить: я жить с тобой не намерен. И если ты каким-то чудом останешься в нашем времени, то лучше бы тебе найти человека, готового с тобой нянчиться. — Со мной не нужно нянчиться, — оскорбленно фыркнул Мукуро. — Я останусь там, где посчитаю нужным. И твое мнение большой роли не играет. Он выдержал тяжелый взгляд. Привык за месяц. — Можешь так не смотреть. Ты меня убивать явно не собираешься, а с остальным я справлюсь. Буду учиться, глядя на тебя. Хибари чувствовал себя странно. С одной стороны, было лестно услышать такое от Мукуро — Мукуро! — этого вечно самодовольного засранца, который бы удавился, но не сказал бы и трети слов, что сейчас произнес он маленький. С другой же стороны... было все равно приятно. Странно, ведь будь это кто другой, то ему не поздоровилось. — Я попробовал малиновый пирог, торт, пирожное, сок, суфле... — погрузившись в свои мысли, принялся загибать пальцы Мукуро, и Хибари вновь не сдержал смешка. Мукуро просто помешался на малине. Он готов был есть ее всегда и везде, на обед, завтрак и ужин. Врачи дали небольшое послабление, советовали не переусердствовать, так что выдавались ему сладости маленькими порциями, но он был и этому рад. Что примечательно, но попробовав шоколад, он оказался не так впечатлен. — Я читал про малиновый пудинг... — начал было Мукуро, но удивленно распахнул глаза, когда Хибари вдруг поднялся. Он мгновенно изменился: только что был расслаблен и улыбался, а сейчас стал похож на пса, почуявшего добычу. Как тогда, в больничном крыле на базе Вонголы. — Кто-то обошел барьер, — коротко бросил он, нанизывая на пальцы кольца, и Мукуро кивнул. При малейшей опасности он должен был спуститься в подвал — это они обговорили с самого начала. Стекла в окнах лопнули, словно от взрывной волны, разлетевшись на мелкие осколки, и Хибари едва успел отбить невидимый удар быстрого как тень противника. Да! Да! Вот чего он ждал весь этот месяц! Их снова было двое. Хибари пришлось уйти в глухую оборону: удары сыпались со всех сторон и, хоть ни один не доходил до цели, это изрядно утомляло. Они двигались очень быстро, почти незаметно для глаза, и так слаженно действовали в полнейшем молчании, что не оставляли пространства для ответной атаки. За столько лет, с самого окончания школы, за исключением Вендиче, еще не попадалось кого-то столь сильного. В крови бурлил адреналин, и от восторга разве что только в ушах не закладывало. Выбрав момент, Хибари перешел в нападение. Первый же выпад принес секундную передышку, и теперь уже он бросился в атаку. Ему понадобилось немного времени, чтобы приноровиться к их скорости, но сейчас их единственное преимущество исчезло без следа. — Просто отдай пацана! — прорычал один из противников, и его голос снова смутно всколыхнулся в памяти. — Ты его знаешь — этого не будет, — раздраженно рявкнул на него второй и с трудом отбил клинком увесистого кинжала удар тонфа. — Хибари Кея, какого черта ты защищаешь Рокудо? — процедил он, сдерживая напор. Безликая маска на его лице не скрывала его эмоций. — Защищаю? Плохо же вы меня знаете, — хмыкнул Хибари, уводя в сторону его оружие и отскакивая в сторону. Выстрел оставил в стене сквозную дыру. — Нам нужен только мальчишка, — заговорил второй, опуская дымящийся пистолет. — Мы не желаем вреда Вонголе. — Я желаю. — Ты не знаешь, когда нужно промолчать?! Хибари не стал слушать их склоку. Он не собирался вести с ними разговоры — сейчас, по крайней мере. Его волновало только сражение. Убить их было бы неумно, но повеселиться и без этого можно. Мукуро нервно переминался с ноги на ногу, прислушиваясь к звукам борьбы сверху. С потолка осыпалась штукатурка, раздавались выстрелы и металлический лязг. Мукуро не особо волновался за Хибари — тот просто никак не мог проиграть, но он боялся, что он разойдется и убьет их, а ведь они — источник информации. Так можно узнать, каким образом Мукуро вообще появился в этом времени на столь длительное время, может ли он остаться здесь и, самое главное, кто они такие. Если это Эстранео, то уничтожить их ему хотелось больше даже, чем остаться здесь. Лишь бы все пошло как по маслу. — Черт бы тебя побрал, — в сердцах бросил парень в маске, зажимая рукой выбитое плечо. — Смешно это слышать от тебя, — язвительно заметил другой — в капюшоне, и, стараясь не наступать на раненую ногу, бросился наперерез маниакально усмехающемуся Хибари, нетерпеливо покручивающему в руках тонфа. — Я не хотел причинять вред тебе, но раз уж так все повернулось. — О, поверь мне, ты не причинишь, — пообещал Хибари и зло клацнул зубами, почуяв знакомое пламя. — Не вмешивайся! — Прости, семпай, но мне тоже скучно, — весело ответил Ямамото, отгоняя "капюшон". — Уф, присматривать за местностью так утомительно. — Савада приставил тебя следить за моим домом? — сквозь зубы прошипел Хибари. — Вообще-то, я предложил. Чтобы ты ненароком не убил наши источники. Хибари промолчал о том, что Ямамото сам редко сдерживается во время сражений, но про себя дал обещание забить Саваду до смерти после того, как он разберется с этими двумя. — Не мешай мне. — Не будь жадиной! Противники явно не были рады такому раскладу. Хибари метнулся к ним, едва один из них потянулся к карману, но не успел: тот вынул из кармана какой-то шар, и они оба исчезли. Напоследок "капюшон" козырнул им и показал средний палец. — Они не очень-то воспитанные, — заметил Ямамото и охнул, оказавшись прижатым к полу. — Брось, Хибари, ситуация вышла из-под контроля. — Они сбежали, потому что ты появился. — Я не знал, что они умеют вытворять такие штуки! — Ты что, не читал отчеты?! Ямамото простодушно пожал плечами, и Хибари отпустил его, поднимаясь. Ямамото никогда не читал отчеты, он их даже и не писал порой, что уж с него взять. Но теперь сколько ждать повторного нападения? Еще месяц? Год? — Мукуро, всё тихо! — крикнул он, убирая тонфа в коробочку. — Тебе нужно позвонить в клининговую службу, — огляделся Ямамото, погасив пламя. Хибари фыркнул. Он не пользовался услугами сторонних компаний. Его люди с удовольствием сами все сделают. Он прошел к бару и плеснул себе бренди. Ямамото умыкнул бокал из-под его руки и виновато улыбнулся. Хибари смерил его недовольным взглядом и наполнил еще один бокал. — Малыш, хватит там трястись, поднимайся! — позвал Ямамото, одним глотком осушив свою порцию. — Слушай, это ведь не Эстранео. — И сам понял. За ними не наблюдалось такое поведение. Все, кто ранее участвовал в сражениях с Эстранео, описывали их как молчаливых, собранных и жестоких противников. Эти же шутили, ругались друг с другом, да и изначально несколько раз упомянули, что драться не хотят. Но они использовали одну из технологий Эстранео — тот самый шар, который прежде не удавалось заметить у них. Значит, все же сумасшедшие фанатики. — Тебе не кажется, что... — Ямамото многозначительно посмотрел на дверь под лестницей. Хибари отставил бокал и вышел из-за стойки. Мукуро задерживался. Они быстро сбежали вниз и увидели раскуроченную дверь в убежище. Мукуро внутри не было. — Их не я спугнул, Хибари, — опустился на ступеньки Такеши, не скрывая досаду в голосе. Кея скрипнул зубами. Так легко провели вокруг пальца. Если бы не захлестнувшая сознание волна предвкушения кровопролития, он бы смог понять, что наверху был маленький отряд отвлечения. Услышал бы, что происходит внизу. Если они действительно последователи Эстранео... Крики по ночам, темные от недосыпа круги под глазами, заметные нервные подергивания пальцами... Даже здесь мальчишке жизни нет. Нет уж. — Надо поскорее их найти, — двинулся вверх Хибари, зажигая пламя. В первую очередь — защита Мукуро.