Миссия выполнима: покориться страсти за неделю

      - Только ради этого стоило прилететь во Флоренцию и пережить так много приключений, - сказал парень, со смехом глядя на багровое от злости лицо родителя. - Ничего, пап, потерпишь. Очутись хоть раз в жизни в моей шкуре.       - Можно подумать, я не был, - иронично сказал Агрест-старший. – Никогда бы не позволил тебе пройти через то, о чем сам не имею ни малейшего представления.       - Вы тоже были моделью? – удивилась Дюпен-Чен.       - И зарабатывал весьма неплохие деньги, - согласно кивнул Жак. - Видите ли, хорошая моя. При всех достоинствах Стефана Агреста он был немного скуповат. Нашему же начинающему модельеру, чтобы поддерживать репутацию дамского угодника, постоянно требовались финансы. Женщины и пьяные загулы требуют немалых вложений, поэтому мы придумали одну хитрость. Появление Габриэля на глянцевой обложке… гм, соответствующего издания могло спровоцировать большой семейный скандал, поскольку дедушка Адриана был личностью весьма известной. Нас выручили толпы поклонниц. Среди девушек фото разлетались как горячие пирожки. Не хочу хвастаться, но на одной из партий мы заработали больше тысячи франков.       По ходу рассказа Дебоннера челюсть парня отвисала все больше.       - Что-то мне подсказывает, что фотографии были весьма фривольные, - неожиданно отпустила ехидный комментарий Маринетт. Обратив на неё взгляд, фотограф довольно улыбнулся.       - Приедем в Париж - обязательно приходите ко мне в гости. Я покажу вам любопытный альбомчик времен нашей с папой Адриана молодости. Поверьте мне, вы будете впечатлены.       Адриан с удивлением посмотрел на побледневшее лицо отца.       - Только попробуй сказать, что у тебя остались какие-то копии.       - Какие-то? Пф! Друг мой любезный, у меня целый архив твоих фото, начиная с 1998 года. Я все жду, когда ты решишься написать автобиографию. Того, кто займется её изданием, обязательно отправь ко мне. Я охотно поделюсь парой-тройкой пикантных историй, да еще и снабжу высококлассными иллюстрациями. Твои фанатки просто захлебнутся слюной, - сказал Жак и нагло рассмеялся.       Модельер внезапно разжал объятие, отпустил ногу Маринетт и подался в сторону Дебоннера с явным намерением свернуть ему шею. Но девушка предугадала его порыв, неожиданно повиснув у Габриэля на руке.       - Ради Бога, сохраняйте достоинство! Взрослый мужчина, а ведете себя как мальчишка!       - Сохранять?! Он первый начал! – оправдывался Агрест-старший.       Хохот Адриана слился со смехом фотографа. Оба почти согнулись пополам, глядя, как хрупкая барышня пытается сдержать порывы модельера отомстить своему обидчику.       - Ладно, оскорбленный ты мой, давай продолжим съемку. А то мы отвлеклись, - отсмеявшись, предложил Жак.

***

      Закончив первую часть сессии, модели отправились переодеваться. Спустя некоторое время переодетый Адриан вернулся в наос. Поискав взглядом отца и крестного, он увидел, что они о чем-то вполголоса беседуют со священником.       - Мне почему-то велели побыстрее заканчивать, а потом нагло выставили вон, - сказал парень, приблизившись к их кругу.       - Прости, сын. Это сделали по моему указанию. Я приготовил тебе сюрприз.       - Надо же! И какой?       - Поверь, крестник, тебе понравится. Кстати, Лалло, я сделал, как ты просил.       Достав из кармана небольшую бархатную коробочку, фотограф протянул её Агресту-младшему.       - Эт-то чт-то? – спросил Адриан, заикаясь, но принял вещицу. Открыв коробочку, парень остолбенел. Внутри лежало миниатюрное золотое колечко, украшенное ярко-голубым топазом в форме сердца, окаймленным россыпью бриллиантов.       - Неужели я и это должен тебе объяснять? – закатил глаза отец.       - Нет, я догадался. Но… как это понимать?       - Считай это нашим отеческим благословением. Насчет размера не волнуйся. Тут я не прогадал. Подбирал с помощью одного из колец, с которым позировала Маринетт. Но как вернемся в Париж, подаришь ей то кольцо, какое сам захочешь, - улыбнулся Жак.       - И раз ты горячо вчера заверял её в серьезности своих намерений, почему бы тебе не подтвердить свои слова прямо сейчас? Устроим, так сказать, итальянскую помолвку. Но она никоим образом не освобождает тебя от соблюдения традиции. Дома тебе придется пройти через все это еще раз, - добавил Габриэль.       - То есть… это что-то вроде… настоящей свадьбы? – уточнил Адриан, улыбаясь от уха до уха.       - Почти настоящей, - уклончиво ответил модельер. – В Италии перед свадьбой и помолвкой по традиции просят благословения священника, и отец Витторио любезно согласился нам помочь. Дерзай, сын. Все в твоих руках. В следующее мгновение парень уже обнимал обоих отцов: и родного, и крестного.       - Спасибо. Что бы я без вас делал? – с чувством произнес Агрест-младший.       - Я уже об этом подумал, крестник. Поверь, тебе лучше не знать.       Внезапно боковые двери распахнулись. В наосе показались Жаклин и Констанс, а затем - Жюстина и Жюльетта. Девушки приблизились к мужчинам.       - Мы готовы, месье Габриэль, - отрапортовала Констанс. - Маринетт появится через пару минут.       - Так, все по местам! – скомандовал Дебоннер. – Дамы, вы садитесь на первый ряд. Габриэль, твое место - возле сына. А ты, мой мальчик, шагом марш к алтарю.       Адриан судорожно сглотнул.       - Трусишь? – поддел его крестный.       - Вовсе нет, - заявил парень и, собрав в кулак всю свою храбрость, смело шагнул туда, куда ему указали.       Отец Витторио уже занял свое место и ободряюще улыбнулся блондину.       - Se siete in dubbio la fedeltà della sua decisione, è meglio astenersi da cerimonia*, –произнес он.       - No. Non ho dubbi e non avere rimpianti… Al contrario, io voglio con tutto il cuore**, - с трудом припомнив нужные слова, ответил Агрест-младший. По приезде домой ему, похоже, придется основательно подтянуть итальянский…       Двери в трапезную вновь распахнулись, и в наосе появилась Маринетт. Ее вид заставил парня застыть. Девушка медленно ступала по каменным плитам. Её миниатюрную фигурку облегал ослепительно-белый наряд с открытыми плечами и длинным кружевным рукавом. Верх корсажа был отделан кружевным материалом с ассиметричными ажурными краями. Подол обшили слоем тончайшего тюля, который сзади образовывал длинный шлейф. Адриан поднял взгляд на лицо девушки и забыл, как дышать. Лицо Маринетт прикрывала фата из отреза такого же тюля, какой пошел на отделку платья.       - Хоть Жак и смеялся, что, создавая свадебную коллекцию, я вдохновлялся Маринетт, но отчасти он прав, - парень едва вникал в слова, которые говорил ему отец. - Я действительно придумал это платье, опираясь на её образ, и даже хотел приберечь его до поры до времени. Как видишь, не утерпел.       - Вау!       Адриан и радовался, и боялся одновременно. Иногда он воображал в фантазиях, как может выглядеть его свадьба с Маринетт. Пусть даже крестный сказал, что эта церемония - инсценировка, парень все равно проникся серьезностью момента и ощущал ответственность.       Когда Дюпен-Чен подошла, Агрест немного заволновался. Её лицо под фатой было чересчур бледным.       - Я не совсем понимаю… Что происходит? – обеспокоенно спросила девушка, окидывая нервным взглядом мужчин.       - Не переживайте, моя милая, - ответил ей Жак. – Сейчас Адриан с радостью прояснит вам ситуацию. На меня не обращайте внимания.       Парень вновь судорожно сглотнул, но взял себя в руки. Хватит уже бегать и прятаться. Блондин осторожно взял брюнетку за руку и торжественно опустился на одно колено.       - Маринетт, я…. Я так много хочу сказать тебе, но не представляю, откуда начать… Я люблю тебя. Пускай об этом знает весь мир. Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне тебя. Я дорожу нашей любовью, дорожу каждой минутой, проведенной с тобой. И этого, мне кажется, мало. Я хочу быть с тобой в горе и радости, хочу, чтобы каждый наш совместно прожитый день был праздником. Прошу, давай пронесем нашу любовь через всю жизнь. Ты единственная, кто находится в моем сердце и моих мыслях. И поэтому здесь, в присутствии свидетелей, перед священником и перед Богом я спрашиваю тебя: любимая, ты согласна... стать моей женой?       Адриан извлек из кармана брюк коробочку с кольцом, раскрыл её и протянул Дюпен-Чен. Та стояла ни жива ни мертва. Агрест нервно смотрел, как она подносит ладошку ко рту от переизбытка чувств. Но через мгновение девушка убрала руку, лучезарно улыбнулась и ответила ему:       - Я согласна.       Тут же послышались аплодисменты. Девушки настолько впечатлились речью Адриана, что едва сдерживали эмоции. Маринетт протянула юноше левую руку, позволяя надеть колечко на безымянный палец. Блондин поднялся с колена и получил в награду крепкие объятья возлюбленной.       - Se tutto è pronto, possiamo cominciare***, - сказал священник.       - Fai quello che credi giusto, il santo padre****, - ответил ему Габриэль.       Отец Витторио коротко кивнул и начал читать молитву. Краем глаза Адриан видел, как Жак Дебоннер перебегает с камерой наперевес из одной точки в другую и жмет на «пуск» практически без остановки…       Парень и девушка стояли друг напротив друга, взявшись за руки и слушая речи священника на латыни. В этот момент у Агреста взыграло воображение. Несмотря на то, что солнце уже клонилось к закату, ему казалось, что яркие солнечные лучи заливают все помещение базилики и согревают своим теплом холодный камень. Он видел деревянные скамьи, полностью занятые приглашенными на свадьбу гостями. Спиной чувствовал ободряющую улыбку Нино, исполняющего роль шафера. И совершенно ясно видел, как за спиной Маринетт Хлоя Буржуа украдкой утирает слезы, а Алья Сезер осторожно приобнимает ее за плечи и подает платок, хотя сама едва сдерживается, чтобы не заплакать. А если вздумается повернуть голову влево, то он обязательно увидит двух обнявшихся матерей, еле сдерживающих чувства, добродушное довольное лицо тестя и преисполненную гордости улыбку отца.       Видения настолько вдохновили его, что Адриан поклялся себе: они обязательно воплотятся в жизнь. Эта поездка во Флоренцию подарила ему поистине бесценные уроки, которыми он не собирался пренебрегать. Осуществилась и его главная мечта - чтобы Маринетт оказалась ЛедиБаг… А большего он и пожелать не мог. Отец оказался его заклятым врагом, терроризировавшим Париж, но даже это не омрачило обычную жизнь. Парень нашел в себе силы понять Габриэля Агреста и простить не только его выходки в образе Хищной Моли, но и даже двухлетний период безразличия и отчужденности. «Я надеюсь, мой пример стал для тебя достаточно показателен, и ты никогда не повторишь моих ошибок», - сказал отец во время их утреннего разговора. Адриан клятвенно заверил его, что так и есть. «В нашей семье больше никогда не будет таких проблем».       И сейчас, глядя в лучащееся лицо Дюпен-Чен, скрытое тончайшим тюлем, Агрест отчетливо осознавал, каким идиотом был все это время. От одной только мысли, что он мог упустить Маринетт навсегда, его сердце болезненно сжималось. Но блондин уверенно прогонял прочь мрачные думы. Теперь все это в прошлом. Он согласен хоть каждый день доказывать любимой, что впереди их ждет только счастье. Скоро его семья вновь окрепнет, а со временем в ней появится еще один маленький человечек. И, возможно, даже не один…       Но все это будет несколько позже. Много позже того дня, когда Адриан счастливо позирует на камеру, крепко сжимая в своей руке ладошку Маринетт.