Таинственное трио

Удивительно, но до класса он дошел в полной тишине, что не могло не напрягать. Учеников в школе было мало, несмотря на позднее время, а все, кто были, лишь спокойно переговаривались о чем-то своем. Впрочем, Натаниэлю было это и на руку, ведь куда лучше быть в тишине, нежели среди орущих и визжащих одноклассников. Парень мысленно улыбнулся такому стечению обстоятельств, а поэтому навеселе направился к аудитории. Но, подходя к классу, в голове художника все встало на свои места, тем самым испортив ему настроение. Улыбка медленно сползла с лица, уступая место разочарованию. Завидев количество народа около класса, Натаниэль мысленно застонал от беспомощности. Большая толпа учеников толпилась у самого входа, периодически что-то выкрикивая и взмахивая руками, как будто бы они на каком-то мачте по футболу. К этой толпе подходили все новые и новые ученики, которые даже не учились в этом классе. Они явно хотели на что-то посмотреть. Отчего-то по спине Натаниэля пробежал легкий холодок, предвещающий что-то плохое. Вся его радость мигом улетучилась, а поэтому художник лишь нервно сглотнул и решил попытаться втиснуться в класс сквозь эту толпу, чьи крики становились громче с каждой секундой. — Что вы тут все делаете? — негромко спросил парень, надеясь, что его услышат. На его реплику обернулось пара человек, которые тут же принялись во всех подробностях рассказывать причину столпотворения: — Алья рассказывает о том, как она брала интервью у ЛедиБаг вчера! — восторженно пропищала какая-то девочка, а затем вновь повернулась в сторону класса, пытаясь хоть что-то услышать. Натаниэль вспомнил, что вчера в СуперБлоге действительно было интервью с божьей коровкой, которая совсем кратко упомянула Лиса, сказав лишь то, что он их новый напарник. И как бы Алья не упрашивала, супер-героиня была непреклонна. Художник представил, что его, возможно, будет ждать подобная популярность, и от этих мыслей ему стало плохо. Он никогда не горел желанием как-то выпендриваться или быть в центре внимания, как Хлоя. Потому что все эти автографы, вспышки, протянутые листочки с ручками, интервью, камеры никогда не нравились парню. Ему больше нравилось взять в руки карандаш и скетчбук, а затем представлять красочные картины, позже перенесенные на лист бумаги. Натаниэль до сих пор не мог понять, почему именно он, но уже старался не задаваться этим вопросом, так как ничего не исправить. Парижу нужен был новый герой, и на этот пост, к сожалению, был только один кандидат — художник. Отгоняя ненужные и грустные мысли, парень уже собирался пытаться проталкиваться сквозь ораву учеников и учениц, которые точно будут пытаться отпихнуть подальше Натаниэля, как-то ему нахамить или просто игнорировать, ведь кому понравится, когда лезут впереди него, но от всего этого художника спас вовремя прозвеневший звонок. Часть учеников как ветром сдуло. Они поспешили на свои уроки, где учителя ненавидят опаздывающих и строго карают их. Но скудная толпа людей все еще стояла около Альи, которая во всех красках описывала то свое эмоциональное состояние, то слова и действия ЛедиБаг. Парень на такое лишь закатил глаза, понимая, что девушка чуть ли не зависима от героини, а затем поспешил к себе за парту, где сможет наконец отгородиться от этого шума и гама, что стоял при входе. Около Альи сидела Маринетт, которую тоже явно не радовало такое количество учеников. Ей постоянно что-то кричали в уши, задевали руками во время особо интересных моментов рассказа. Поэтому девушка с иссиня-черными волосами тоже была явно рада, когда этот нескончаемый поток учеников исчез из класса и можно было вздохнуть спокойно. Поддерживало ее, видимо, лишь то, что Адриан с превеликим удовольствием слушал про ЛедиБаг, а поэтому Маринетт могла без зазрения совести рассматривать его. Натаниэль грустно улыбнулся, когда заметил влюбленным взгляд подруги Альи, обращенный на парня с золотыми волосами, что уже что-то возбужденно обсуждал с Нино. Натаниэль понимал: у него нет никаких шансов, а поэтому даже не лез в их отношения. Поняв, что уже слишком долго смотрит на девушку, художник поспешил отвести взгляд, надеясь, что никто не заметил. Но всем было не до его любовных терзаний: Хлоя как обычно хвасталась своей очередной сумочкой от какого-то известного бренда и строила глазки Адриану, большая часть учеников все еще дослушивала Алью, пока не прозвенит второй звонок, а кто-то просто готовился к уроку, стараясь не обращать внимание на шум, все еще стоящий в классе. Натаниэль достал из рюкзака все необходимые принадлежности для учебы, стараясь не отвлекаться на глупые мысли. Ученики из других классов разошлись по своим урокам, боясь гнева учителей, а поэтому художник мог вздохнуть спокойно, когда вся эта орава исчезла из аудитории. В класс зашел мужчина, неся в руках какой-то портфельчик и лениво обводя взглядом сидящих людей. Прошествовав к большому учительскому столу под шепотки учащихся, он торжественно объявил: — Сегодня мы пишем контрольную! — Что?! — раздалось с передней парты, где сидела Хлоя, одетая, как всегда, с иголочки. Ее возмущенный голубой взгляд был направлен на хладнокровного учителя. Остальные ученики молчали, потому что испытывали те же чувства, что и блондинка. «Черт, вчера же предупреждали! — запоздало вспомнил Натаниэль. Со всей этой суматохой насчет супер-геройства, развода, страшного сна парень совершенно забыл о важной работе. — Еще один повод для беспокойства». — Вероятно, вы все про нее забыли, так как очень яро обсуждали супер-героев, но на уступки я идти не намерен. Предупреждены — значит вооружены, — с угрозой сказал учитель, которому явно надоело, что ученики вечно не готовы, а затем обратился к девушке: — Милен, пожалуйста, раздай тетради. Встав из-за парты, немного пухлая девушка поспешила раздать нужные вещи, пока учитель вновь не раскричался. Натаниэль сгреб рукой учебник и тетрадь в рюкзак, оставляя на столе лишь пенал и дневник как и велено. Парень заметил краем глаза, каким пустым взглядом Маринетт гипнотизировала тетрадь, лежающую перед ней. Складывалось ощущение, что девушка не спала кучу времени, так как глаза были сонные, а движения вялые и неуверенные. Но Лис списал эту усталость на ее работы в качестве дизайнера, поэтому решил не забивать голову такими вещами перед контрольной, а лишь раскрыл тетрадь и поспешил написать дату.

***

— Натаниэль, ты понимаешь это? Кто-то из твоих одноклассников — два остальных супер-героя! Вот уже минут десять перед усталым и замученным различными контрольными Натаниэлем летал возбужденный Квикс то вверх, то вниз. Он весь дрожал, как от лихорадки, а его взор постоянно скользил по художнику, у которого все еще была какая-то каша в голове после учебы. Он сидел на кровати и пытался уловить нить разговора: о чем ему говорит квами? Но как бы он не старался, ничего не выходило. Пытаясь зацепиться за какую-то мысль, Натаниэль лишь вспоминал еще кучу событий, которые не давали сосредоточиться. — Натаниэль, — раздался мягкий и тихий голос лисенка около уха парня. — Я понимаю, что ты устал. Но, пожалуйста, прошу, сконцентрируйся. Слова долетали до Лиса как в тумане, а поэтому ему было достаточно тяжело собраться. Однако он также понимал, что сейчас от него зависит достаточно многое, и если художник будет ныть и жаловаться на судьбу, то все станет лишь хуже. Сделав глубокий вздох, Натаниэль моргнул, как бы отгоняя от себя усталую пелену, а затем посмотрел на лисенка, что с нетерпением уставился на парня. — Да-да. Прости, Квикс, — заплетающимся голосом извинился Натаниэль, а затем чуть виновато спросил, потупив взгляд в пол: — О чем ты говорил? Выражение лица квами приобрело мягкие черты. Лисенок ни капли не злился, потому что понимал, что художнику тяжело. — Понимаешь, каждый талисман, будь то маскот ЛедиБаг или Кота Нуара, имеет свою особенность, которая отличает его от других. Этакий «скрытный дар», — щелкнул пальцами лисенок, внимательно смотря на Натаниэля, так как тот мог в любой момент уйти в прострацию. Но парень старался держаться, дабы не пропустить чего важного. — Что ты имеешь ввиду? — склонил голову Лис, проводя рукой по волосам, словно сбрасывая с себя оцепенение. — Когда я сидел у тебя в рюкзаке, то почувствовал некую так называемую «вибрацию» внутри. Так вот. Это моя «особенность». А заключается она в том, что я могу чувствовать других квами в радиусе километра, — объяснил лисенок, сдерживаясь, чтобы не закричать от возбуждения. Он даже слегка пошевелил усами, словно пытаясь подтвердить свою способность, и вибриссы на морде дернулись. — Ты хочешь сказать, что кто-то в моем классе — это два других супер-героя? — ошарашенно спросил Натаниэль, округляя глаза. Вся его усталость и изнеможение снялись, как рукой. — Не только в классе. Возможно, и в школе. Дело в том, что «вибрировать» я буду одинаково, если квами будет за девятьсот метров, и точно также, если за сто. Тут разницы это не играет. Ты можешь узнать их настоящее "я", Натаниэль. Представляешь, как это круто! - едва не визжал от восторга лисенок, но парень с рыжими волосами явно не разделял его чувств. Он неуверенно взглянул на талисман, что прибыл к нему совсем недавно. — Я тут подумал, а зачем мне вообще знать их личности? — как-то отрешенно спросил парень, погрузившись в свои мысли. Если ЛедиБаг и Кот Нуар — его одноклассники, или на худой конец — одношкольники, то это очень плохо. Ведь теперь он будет волей-неволей видеть их ежедневно. Это очередные напоминания о том, что он — супер-герой, и на нем множество ответственности. Да и вообще, он тогда будет себя вести с ними по-другому, что тоже накладывает некоторые неудобства. — Что-о?! Ты не хочешь знать, кто твои напарники? - огорченно и удивленно одновременно спросил Квикс, а затем как-то улыбнулся. - Ты боишься знать, кто они? — прямо спросил квами, не давая Натаниэлю уйти в себя. — Может быть, — качнул головой в знак согласия художник, а затем рухнул на кровать, расставляя руки в стороны. — На самом деле, вот как ты думаешь: они знают друг друга в реальности? — спросил парень, смотря на лисенка, что удобно устроился в его вытянутой ладони. Квами был совсем легкий, а поэтому не приносил никаких неудобств, за исключением разве что того, что теперь было немного щекотно, так как Квикс постоянно двигал пушистой шерстью, ерзая на месте. — Не знают. Это я тебе точно говорю. Я общаюсь порой во снах с квами ЛедиБаг и Кота Нуара. Но и они не раскрывают личности своих героев, как и я. — Тогда мне кажется, будет нечестным то, что я знаю их личности, а они друг друга и мою — нет. Несправедливо, не находишь? — Ну может быть. Однако вам придется когда-то рассказать о себе. Так что смотри сам уж, — повел плечами Квикс, хотя в глубине его фиолетовых глаз Натаниэль видел какую-то грусть. Может, лисенок хотел, чтобы парень узнал о ЛедиБаг и Коте больше? — А сейчас я не против перекусить. Жутко голодный! — Заодно принесу что-то себе, — пробормотал себе под нос Натаниэль, вставая с кровати. От резкого движения в глазах потемнело, что заставило парня остановиться. Но после мутной пелены Натаниэль спокойно продолжил свой путь, размышляя о словах Квикса. Пожалуй, за эти несколько дней он никогда столько не думал, как раньше. Мозг художника работал чуть ли не беспрерывно. То в школе, когда они решали контрольную, то во время таких размышлений с Квиксом по поводу его нелегкой участи супер-героя, то все мысли начинал занимать развод родителей. Проведя глазами по прихожей, где висела запасная куртка матери, и стояли две пары ее сапог и туфлей, он как-то неопределенно хмыкнул. Но в следующее мгнвоение замер на месте, как пораженный. У Натаниэля в голове что-то щелкнуло, и он стремительно зашел в комнату родителей, осененный ужасной догадкой. «Неужели? Так скоро?» Отцовских вещей в комнате не было совершенно: при входе не лежали его поглаженные мамой рубашки, не висели немного небрежно штаны, у входной двери в квартиру не было его второго пальто и обуви. Ничего не было. Он полностью покинул этот дом. На мгновение Натаниэль забыл, как дышать, охваченный печалью и горем. Он не ожидал, что Джон уедет так быстро и так скоро. Неужели его настолько достали конфликты, что он собрался буквально за один день? Вот так просто взял и бросил все, что раньше его связывало с этим местом? Во всей комнате царил полумрак, разбавляемый лишь лучами солнца, проскальзывающими сквозь занавески в квартиру. И как бы Натаниэль не приглядывался, одежды или каких-то вещей отца он не видел. Даже большого чемодана, стоящего всегда у стены, не было. — Натаниэль, в чем дело? — раздался тихий голос около уха парня. Повернув голову, он увидел все знакомого лисенка, ставшего его единственной опорой и поддержкой в это нелегкое время. Натаниэль прислонился спиной к золотистым обоям, а затем медленно опустился вниз, присаживаясь на пол. В его глазах плескалась грусть. Грусть оттого, что теперь он не увидит знакомого немного сердитого взгляда, но все же полного доброты, не почувствует на своей макушке жесткой, пропахшей каким-то маслом, руки, что всегда треплет его по волосам, оставляя их взъерошенными. — Он собрал вещи… и переехал, видимо, — выдавил из себя через силу Натаниэль, все еще не веря в то, что Джон действительно это сделал. Закрыв глаза, парень запрокинул голову, упершись ею в стенку. Возможно, сейчас он был похож на какую-то девчонку, что жалеет о расставании с парнем, но художника это мало волновало. Он любил отца искренней, светлой и чистой любовью. Джон был для него авторитетом, как и мать, который почти всегда поступает правильно, а если и ошибся где-то, то может это признать и извиниться. А вот теперь этого всего не будет. Натаниэль почувствовал, как его тело стало ватным и не хотело подчиняться своему хозяину. — Но это не значит, что вам теперь нельзя встречаться. Ты можешь звонить ему, писать, просить встречи. Натаниэль, о чем ты грустишь? — попытался улыбнуться квами, пытаясь поддержать парня, который точно может сойти с ума после подобных событий. — Твоя мама не может запретить тебе делать подобное. Ведь он твой отец. И ты хочешь его видеть! — А хочет ли он?.. — бессвязно прошептал художник, поворачивая голову в сторону квами, чьи глаза немного светились в полумраке приятным фиолетовым свечением. На это лисенку было нечего сказать, ведь он не знал наверняка. Давать ложную надежду, а затем отнимать ее — в несколько раз хуже, чем просто разочаровать человека. Квами поэтому лишь замолчал, опускаясь на пол около Натаниэля, что выглядел совсем отчаявшимся. — За этот короткий промежуток времени на меня свалилось слишком много проблем. И я понятия не имею, как их решать. Еще пять дней назад я был почти беззаботным подростком, волнующимся лишь о своих оценках, а что сейчас?.. — тихо прошептал сам себе Натаниэль, смотря куда-то вдаль. Будто бы он видел то, что не мог разглядеть Квикс. Парень на немного замолчал, прищурив глаза. Складывалось ощущение, что он забыл, что хотел сказать, а потом осипшим голосом промолвил: — А сейчас ничего.