Не эксперимент

      Работа всегда служила отличным средством от всех жизненных неурядиц. Молли любила свою работу и из-за этого казалась странной даже самой себе — кому понравится проводить недели в окружении трупов, порой обезображенных до неузнаваемости.       Однако и в этот раз работа ее спасала, Молли перевыполняла свой план. Лучшая подруга Мина всеми силами пыталась выпытать из Хупер, что случилось, но Молли лишь в общих чертах обрисовала ситуацию, не вдаваясь в детали про свое выгоревшее сердце. Несмотря на закрытость, обычно не свойственную Молли, Мина старалась быть рядом и поддерживать ее, немного встряхивать. Этим вечером они запланировали поход в бар после работы. Молли не слишком воодушевляла идея веселья, но она не могла позволить себе вновь утонуть в океане печали и собственных соленых слез. Что она потеряет от этой вылазки? Ничего. В пособии по склейке сердца одним из способов указано «Отвлекаться». Этим Молли и собиралась заняться.       Тихий стук по полу и шаги привлек внимание Молли, и она оторвалась от работы. Губы ее мгновенно превратились в тонкую полоску, когда она увидела в своей святой обители старшего из Холмсов. Он был нечастым гостем больницы Святого Варфоломея, но его появление означало дело невероятной важности.       — Добрый вечер, доктор Хупер, — чинно поздоровался Майкрофт.       — Добрый вечер, мистер Холмс, — в тон ему отозвалась Молли и сняла защитные очки. Хотя Майкрофт — это вовсе не Шерлок, но дыра в груди все равно неприятно заныла. — Чем я могу Вам помочь?       — О, думаю, Вы знаете ответ на этот вопрос. — Он осматривал морг, поигрывая с ручкой зонта в руке. Молли напряглась: годы бок о бок с Шерлоком кое-чему научили и ее — Майкрофт волновался.       — Не понимаю, о чем Вы. Я же простая смертная, не такая гениальная, как Вы, Ваш брат или сестра. Дадите мне подсказку? — прохладно сказала Молли, задвигая металлический ящик с трупом обратно с излишней грубостью.       — Похоже, разрыв с Шерлоком пошел на пользу Вашему навыку сарказма.       — Простите, — вздохнула Молли, понимая, что зря съязвила. — Так чего Вы хотите?       — Вы должны вернуться в жизнь Шерлока, — без обиняков сказал глава Британского правительства и добавил: — Ему нужно проводить исследования в Вашем морге.       Хупер сняла перчатки и отправила их в ведро для медотходов. Ее резкие движения — единственное, что выдавало ее раздражение.       — Я не единственный патологоанатом в этом заведении. Скажу Стюарту, чтобы он пускал его в любое удобное время.       — Это правда, — согласился Холмс-старший. Он явно оценил выдержку Молли и ее способность здраво обсуждать неприятную для нее тему. — Но ему не нужен другой патологоанатом, ему нужны Вы.       Как у братьев получалось так ловко своими словами зацепить ее самое нутро, Молли не знала. Наверное, каждый из детей Холмсов обладает этой поразительной и вызывающей злость чертой.       — Нет, спасибо. — Она опустила глаза в пол и прошла мимо Майкрофта, собираясь выключить свет, закрыть морг и закончить смену. — Простите, но тут я ничем не могу Вам помочь.       Майкрофт оглядел ее с ног до головы — серый свитер, синие джинсы и строго убранные в пучок волосы. Молли Хупер так не одевалась, она любила яркие цвета и порой нелепое детское сочетание вещей. Молли стало неуютно под его изучающим взглядом, на бледных щеках непроизвольно появился слабый румянец.       — Позвольте подвезти Вас домой, мисс Хупер, — вдруг предложил Холмс. — По дороге мы сможем поговорить.       — Нам больше не о чем разговаривать, — неожиданно для себя отрезала Молли. — И я была бы благодарна, если бы Вы последовали примеру… — Она сглотнула, прежде чем произнести имя, — …Шерлока и оставили меня.       — О Вас кто-то может позаботиться?       Молли удивленно уставилась на Майкрофта, она точно не ждала такого вопроса и не могла на него ответить. У нее есть Мина, но несправедливо вешать свои проблемы на друзей и заставлять их с ними разбираться. Если уж страдать, то делать это тихо и в одиночестве, не портя жизнь другим.       — Пожалуйста, берегите себя, мисс Хупер.       Майкрофт отвесил в ее сторону легкий поклон и удалился, оставив Молли в недоумении. Она не понимала, каким образом холодный и еще более недоступный, чем Шерлок, Майкрофт Холмс снизошел до того, чтобы задаваться подобными вопросами. Потом ее настигло осознание: Майкрофт был свидетелем ее разговора с Шерлоком в Шерринфорде, как и Джон. Неужели она настолько жалкая, что прошибла на эмоции даже Холмса-старшего?       Молли трудно было избавиться от этой мысли, пока она не вернулась домой и не посмотрелась в зеркало. Она избегала любых отражающих поверхностей по мере возможности, в зеркало глядела не дольше минуты, которой ей хватало, чтобы расчесать и убрать волосы, и не анализировала свой внешний вид. Она действительно свалилась с простудой на неделю после того вечера, и эта болезнь вместе с последующей потерей аппетита отняла у нее еще, как минимум, семь фунтов веса. Как-то она заявила Шерлоку, что видела трупы здоровее, чем он. Теперь она могла то же самое сказать и про себя. Не удивительно, что Холмс-старший заметил ее плохое состояние и задался закономерным вопросом — может ли кто-то насильно впихнуть в Молли пончик, чтобы она не превратилась в мумию.       Болезненность нужно было как-то скрыть: нельзя идти так в бар. Молли сомневалась, что ей удастся повеселиться — она, кажется, утратила эту способность вместе с всепрощением для Шерлока, — но отпугивать от подруги потенциальных бойфрендов ей не хотелось. Она накрасилась впервые за долгое время и надела то самое платье, в котором появилась однажды на Рождество в гостях у Шерлока. Каждая деталь ее жизни была связана с ним, как бы она не желала порвать эту связь.       Наверно, именно поэтому она почувствовала облегчение, когда платье было с нее снято малознакомым парнем из бара. Однако больше она ничего не почувствовала в этот вечер. Секс в туалете оказался до ужаса банальным, пресным. Даже огромное количество алкоголя и созданная им напускная страсть не сделали его лучше.       Отчего-то Молли казалось, что такое непривычное для нее поведение — напиться и переспать с первым встречным — поможет ей. Оно не помогло, а сделало все только хуже. Молли чувствовала себя грязной и опустошенной. Ей потребовалось дважды принять дома душ, чтобы отмыться от ощущения, будто ее тело покрыто масляной пленкой, но зияющая пропасть внутри никуда не делась. Впервые за весь месяц ее настигло желание написать Шерлоку, но она его переборола, правда, не по собственной воле — уставшая и опьяневшая, она быстро уснула, так и держа телефон в руках.