The Burning Letters

И снова здравствуй, Дин! Сегодня день нахлынувшей пустоты. Трезвонит телефон, два раза стучались в дверь. А я чувствую себя попугаем, на клетку которого накинули одеяло. Хочется молча смотреть за окно, попивая что-нибудь согревающее. Трудно общаться. Меня снова затянуло в Город непогод, во время, прожитое там. Вчера, пока я писал письмо, понял причину, почему любил так самоотверженно, самоуничтожающе Хватался за тебя, словно тонущий за последние глотки воздуха. Потому, что больше держаться было не за кого. У меня не было отца. В детстве, юности я этого как-то не ощущал. У меня был ты. Ты с твоим суровым, но, в то же время нежным характером (и как только это, в тебе сочеталось?) закладывал эту дыру кирпичами внимания, заботы. Твоя любовь не давала мне почувствовать своей обделенности. В нашем классе, группе, потоке безотцовщина была почти нормой – знакомым и уже привычным семейным укладом. Если кто-то из ребят из-за этого переживал, то по меньшей мере не обсуждал со сверстниками. Джона отцом я так ни разу и не назвал. Лишь потому, что никогда не считал его таковым. Мать познакомилась с ним в кафе, когда он об охоте еще и не слыхивал, а она уже знала о ней все. Много красивых слов, беседы о поэзии , горящие глаза, вечерние звуки “Металлики” и “Битлз”.. Он долго признавался в любви, она долго держала оборону. Потом сдалась. Влюбилась. У них было полтора года красивой истории. Мама забеременела, как это часто случается, неожиданно. Сообщила ему. Он был рад первому сыну – тебе. Да и второму тоже... До тех, пор, пока не узнал, что мог его не увидеть, и что сделала жена, чтоб сберечь смысл своей жизни. И тогда, возненавидел и ее и меня, но, кажется (и я знаю, что я прав), что он возненавидел меня еще сильнее, когда узнал, что она, попыталась меня защитить, не давая демону напоить меня своей кровью, тем самым, нарушив условия сделки, и поплатилась за это жизнью. Когда я подрос, он выгнал меня, несмотря на твои протесты (спасибо тебе, ты уже тогда защищал), назвав демонским отродьем, и обвинив в том, что я отнял смысл его жизни. Я стерпел это унижение. Я выдержал все. После поступления в колледж, мы вновь обрели друг друга. Ты покорял меня, почти так же (под звуки "Металлики,” “Битлз”, “Скорпионс” и других рок групп) с той лишь разницей, что нашим "домом" была отцовская “Импала”. Домом, под звездами, где, вне зависимости от погоды, всегда было тепло, где мы согревали друг друга, где ты дарил мне себя... Но, довольно о минувшем. Сегодня, нарушив собственное табу, я узнал номер и позвонил тебе. Говорил, почти что скороговоркой, едва сдерживая слезы, мне так теперь легче… Мы поменялись ролями. Теперь я утешал, а вот ты плакал… Если честно, то из всего, что ты сказал, я разобрал только “Привет, Сэмми…” Дин, пожалуйста не плачь (хотя поплачь, если легче) и пожалуйста не звони мне больше.. Сразу же, после разговора, я удалил сведения о звонке. Мне не нужно знать где ты. Ты всегда в моем сердце, где бы ты ни был…

Всегда твой, Сэм.