Танкистка

— Собирайся и поехали, — сказал Бутч. — Прямо сейчас? — удивилась Валя и вспомнила про оставленный в лесу танк. Сердце словно сжало плоскогубцами. — А может попозже? — Прости, Нобунага ждёт прямо сейчас, — сказала Ольмина. — Нобу… Чего? — Запрыгивай в повозку, по дороге расскажем.       Валя глубоко вздохнула. — Ну вот, только понимать начала и уже уезжать куда-то надо, — обратилась она к Милсу, хлопая его по плечу сильной рукой. — Держись тут, товарищ смотритель! — Меня Милс зовут вообще-то, — смущённо пробормотал он, поправляя очки.- И Вам удачи, госпожа Валентина. — Не надо меня к господам приписывать тут, — нахмурилась Валя, забираясь в повозку. —Господа все в Парижах, а я вам не барыня.       Тут лошади тронулись и экипаж направился обратно в столицу. В тот короткий момент прощания Вале вспомнился мокрый перрон, гудок поезда и заплаканная мать. В груди слабо защемило и заныло. Красноармейка поджала нижнюю губу. — Что-то случилось? — поинтересовалась Ольмина. — Да ничего, — Валя улыбнулась. — Так что там у вас? Что за надобность такая во мне, скромной танкистке, что даже экипаж посылают? — Понимаешь… Валентина, так? — замялась октябристка, — Ты пришла к нам из вне, а таких называют скитальцами… — Как понять, я из вне пришла? — перебила её Валя. — Я из Советского Союза! — …Вас посылают сюда, — продолжила Ольмина, — чтоб сражаться с теми, кого называют отродья. Миссия организации магов «Октябрист» следить за появлением скитальцев и… — Во-первых, что за отродья? Во-вторых, вы конечно, ребята, ну даёте! — снова перебила её Бархатова и засмеялась. — Октябристы — организация магов! Не знаю, что за страна чудная, в наше октябрятки — это маленькие детки!       Ольмина промолчала, но потом продолжила объяснять дальше, в следствие чего Валя узнала, что отродья — существа, планирующие захватить земли людей, уничтожить их и отдать всё разным монстрам. Так прошла добрая половина часа. Валя рассказала о всех происшествия, что приключились с ней за последние дни. Сама Ольмина ей понравилась, хороший из неё слушатель, но имя её было непривычно и она стала называть её просто Олей. — Бабский трёп… Закурить бы, — пробормотал Бутч и обратился к Вале, — Эй, дамочка, сигары не найдётся? — Не курю, товарищ, но могу самокрутку показать как делать. Было бы табака, да бумага какая, — улыбаясь сказала Бархатова. — Эх, жалко. Ни табака, ни бумаги с собой. Хэй, Кид, в ящиках было что-нибудь из этого? — спросил он у друга. — Сомневаюсь в этом, — ответил он, бросая взгляд на поклажу.       Повисло молчание. Через некоторое время Валя задала Ольмине незамысловатый вопрос: — Как столица-то называется? — Берлин, — коротко ответила октябристка. — Берлин?! — тут у Бархатовой глаза на лоб полезли. — Да как так-то? Берлин! Это ж столица Германии, а не вашего Ортэ!.. — девушку охватило странное чувство то ли шока, то ли чего-то другого, но чего, понять не могла. Это была одна из тех ситуаций, где оставалось только сильно удивляться.       После этого Валя долго молчала, отходила от шока. В её голове засел вопрос, на который она пыталась отыскать ответ: « А не фриц ли поганый тут побывал? А что, может кого оттуда, как и меня сюда занесла нелегкая?». Погрузившись в свои мысли, Бархатова даже не заметила как уснула…       Проснулась Валентина только тогда, когда они уже подъезжали к городским стенам. Лучи заходящего солнца бегали по кирпичам. На деревьях не колыхнулось ни листочка. Экипаж проехал через каменные ворота. Перед красноармейкой раскинулась широкая мощённая улица и дома, построенные на европейский лад. — Вот это да! И впрямь как в Европах! — изумилась Валя. Прежде она видела такие дома только в книгах.       Мимо проходящая девочка, увидев повозку, дернула свою мать за рукав. — Мама, а это скитальцы? — показывая на них спросила она. — Тише, нельзя показывать пальцем на чужих! — женщина одёрнула дочь и поспешила уйти с этой улицы.       Валя проводила их глазами и продолжила осматривать город. — Эх, скоро уже приедем? — проскулила Бархатова. — Сейчас свернём и приедем, — ответил Кид.       В это в время в главном штабе царило некое оживление в свите графа Сен-Жермена. — Ох, они уже совсем скоро будут тут! — бормотал Флеми, впопыхах нанося макияж. — Принцесса, Вы что, выйдете так на встречу? — Чего вы так переполошились? Подумаешь, новенький. Что ж нам теперь так из-за каждого новенького нервничать? — равнодушно промолвил Сен-Жермен. — Они уже тут, графиня, — доложил Алистер, увидевший за окном подъезжающую повозку.       Сен-Жермен в сопровождении своих подчинённых поспешил спуститься вниз и встретить новичка. Они были немного удивлены, ведь девушек-скитальцев довольно редко увидишь (но это было вполне вероятно, ведь среди отродий были девушки). — Здорова, бабоньки! — радостно поздоровалась Бархатова, спрыгивая с повозки.       Тут Ольмина замешкалась, Бутч прикусил губу, дабы не засмеяться, а Кид только слегка ухмыльнулся, Сен-Жермен же и его свита находились в состоянии неописуемого шока (ведь все прекрасно знали, кто они). Повисло неловкое молчание. Ольмина подошла к графу. — Граф, это Валентина, она тоже скиталец, — сдавлено промолвила октябристка. — А… да, — сказал опомнившийся Сен-Жермен. — Прошу за мной.       Когда они уже поднимались по лестнице к Нобунаге, Валя сказала Ольмине: — Какие приятные тёти.       Алистер и Флеми обиженно на неё посмотрели, но она этого не заметила.