Танкистка

      Девушки вышли из здания во двор. Уже почти смеркалось. Там в тени густого дерева расположился отряд гномов. При слабом освещении факелов можно было увидеть среди них мужчину в красном. Поодаль расположился седой, бормочущий, старик с повязкой на глазу. Девушки подошли к ним. — Привет, Тоё, — поздоровалась Ольмина. — Валя, это наш, так сказать, главнокомандующий. Ах, да! Тоё, — опомнилась она. — Валя тоже скиталец, она недавно прибыла и… у неё есть военная машина.       Симадзу косо посмотрел на Бархатову. — Если у тебя есть военная машина, это значит ты участвуешь в битвах, — он слегка нахмурился. — Девушка должна сидеть дома, а не воевать. — Не знаю из какого ты там года, — Валя сделала серьёзное лицо, — а в нашем времени не можем мы, девчонки, дома сидеть, когда Отечество в опасности. — Значит сражаешься за родину… Откуда ты? Не из Японии ли часом? — Таёхиса улыбнулся. — С чего ты взял? Я из СССР. — А лицо азиатское. — Так ведь я из Сибири. — Ясно, — протянул Симадзу, притворяясь, что понял её, но на самом деле не представлял где это, — Где же твоя машина? — Пока что в лесу. Починить надо, — Валя показала рисунок. — Интересно, — промолвил Таёхиса, рассматривая листок. Он взял его в руки и показал командиру гномов. — Что скажете? — Гм, по рисунку не скажешь, что техника серьёзная, — промолвил командир гортанным голосом. — Но размеры внушающие. Не уверен, что сможем. — Ну пожалуйста, — протянула Валя умоляющим тоном. — Там только заплатку в одном месте, да гусеницы подправить. Дяденька, пожа-а-а-алуйста! — Ничего обещать не могу, — отвернулся гном. — Сначала нужно увидеть машину. — Так это можно устроить! — заявила Бархатова. — Его из леса главное вытащить. — А зачем вытаскивать? Там и починим твою чудо-машину. — предложил Тоёхиса. — Гораздо проще, если гномы снимут все нужные мерки, а потом привезут туда всё, что потребуется. — Правда?! — глазёнки Вали загорелись и она готова была броситься обнимать японца, не смотря на то, что они едва знакомы. — Спасибо Вам, товарищ Та-ёхиса. Завтра и поедем за танком!       Ольмина осматривалась вокруг, но не могла увидеть того, кого ей было нужно. — Тоё, где Ёичи? — обратилась она у самураю. — Где-то поблизости, — сказал тот, почесав в затылке.       На небе догорал алым заревом закат. На каменных стенах домов играли последние лучи, уходящего дня. Поняв, что Ёити они сегодня уже не встретят, Ольмина потянула обратно в здание Бархатову, горячо спорящую о чем-то с Таёхисой. — Всё, Валя, пойдём, — говорила Ольмина, стараясь оттащить её от Симадзу. — Да погоди, Оленька! Дай-ка я расскажу ему о прелестях Красной армии!       Всё-таки она смогла их разделить и Валя с ним ещё долго прощалась, словно она с ним никогда больше не увидится. — Хороший у вас главнокомандующий! — подметила Бархатова. Взгляд её вдруг упал на сидящего на траве с другой стороны дерева старика. — Оленька, а кто это? — Это тоже один из скитальцев. Его вроде Ганнибал зовут. Он весьма странный… — Ганнибал говоришь? -перебила Валя. — Это тот, который через Альпы переходил? — Ты его знаешь? — удивлённо посмотрела на неё октябристка. — Ну как сказать знаю, — замялась Валя. — На уроках истории слышала.       Ольмина не стала расспрашивать подробностей и, вернувшись в здание, привела её в небольшую комнату с одной кроватью. Тут и должна была ночевать Валя. Когда Ольмина её оставила, Бархатова достала из-за пазухи листок с рисунком и карандаш. Она села на кровать и на коленке с обратной стороны начала писать: «Здравствуйте, дорогие мама и Павлик! Со мной случились невероятные происшествия „, — дальше последовал пересказ всех произошедших событий. Валя знала, что не отправит письмо. Ведь куда и как? —  ‚В общем, компания мне приятная попалась. Танк мы мой починим и в бой. Не знаю правда, что за враг там такой. Сама не видела, но Оля сказала страшный. Сильно по вам скучаю. Целую вас крепко. 9 мая 1944 г.‘       Дописав последние строки, Валентина стянула сапоги и распутала с запотевших ног портянки. Она ощутила неописуемое приятное чувство, когда её босые ноги коснулись прохладного деревянного пола. За окном уже было совсем темно. Только малюсенькие огоньки факелов мелькали где-то там в темноте улицы. Положив голову на подушку, Валя уставилась в потолок. Она начала считать трещины в потолке, но вскоре все остальные её мысли вытеснили мысли о родном селе. Вспомнилась ей подружка Женя и поездка в Артек, и не заметила, как ушла в царство Морфея.       Утром, когда солнечные лучи уже бегали по комнате, к Вале зашла Ольмина с миской супа. Она вчера весь вечер думала о произошедшем. Появление Вали весьма удивило Ольмину. Манера речи у Бархатовой весьма странная, повадки странные, да и вообще сама по себе она странная. Дала ей прозвище, но всё же оно лучше, чем-то, которое ей дал Нобунага. Ольмине вдруг в голову пришла идея, что возможно у неё появилась подруга. Подруга, с которой она сможет поговорить, попить чаю и прочее. — Ты вчера весь вечер не ела и я подумала, ты наверное проголодаешься с утра, — сказала октябристка, протягивая миску.       Валя, потирая сонные глаза, улыбнулась и приняла из её рук миску. Она понюхала блюдо и сняла пробу, посредством макания туда пальца. Суп на вкус был непривычным, но вполне вкусным. — Спасибо, вкусно было, — опустошив миску, улыбнулась Валя. — Но я бы сейчас от гречи с мясом не отказалась.       После Ольмина помогла Вале привести себя в порядок. За расчесыванием волос, девушки много друг о друге узнали. Октябристка рассказала, как впервые встретила Таёхису и всех-всех-всех. Валя поведала про маму и братьев. Они выбежали во двор, где их уже поджидали. — Чёрт, опять туда же, — пробормотал Бутч. — А сигарет всё нет… — Нам всё равно потом на север ехать, — сказал Кид       Во двор вышли Тоёхиса и Ода. Лица их были разгорячены. — Я поеду! — говорил Нобунага. — Я первым узнал о машине! — Сиди тут и не высовывайся.Ты там без надобности, — съязвил Симадзу. — С добрым утречком! -поздоровалась Бархатова и, забравшись в повозку, спросила. — Ну что, едем?       Таёхиса тоже забрался и кивнул. — Удачи вам, — сказала Ольмина. — Я бы хотела с вами, но должна помочь Великому мастеру. — Ей было немного обидно, что Валя уже так скоро уезжает. — Удачи, Оленька! И Вы, товарищ Нобунага! Вы у меня на танке как Ленин на броневике проедете! — кричала Валя, удаляясь всё дальше.       Воздух в городе был пыльный и душный. Но стоило экипажу покинуть городскую черту, дышать стало гораздо легче. Воздух на лугах был прозрачный и от одного вздоха лёгкие наполняла утренняя свежесть.       Муросаки отложил газету и перевернул табличку с надписью ‚Перерыв‘. — Следующий, — промолвил он, придвигая документы.       По белому коридору разнеслось шарканье подошвы ботфорт и мужской голос: — Что? Что произошло?