Танкистка

— Братцы… Братцы…- бормотала Бархатова, захлёбываясь слезами. Она встала и бросилась на шею Клаусу и Наоси. — Братцы! Братцы! Простите! Простите меня! — Валентина, держи себя в руках, — сказал Клаус, пытаясь её успокоить. — Не перебивайте, я тут извиняюсь. Я ж вас идиотами и дураками называла, — продолжала девушка, прижимаясь к ним крепче. — Обзывала? Я ничего такого не слышал, — промолвил полковник. — Так я ж про себя! — Валя снова громко зарыдала. — Перестань реветь, — сказал Наоси, пытаясь освободить себя от её объятий. — И сопли уже подотри. — Ладно, сейчас, — Бархатова отцепилась от них и грязным платочком принялась приводить себя в порядок.       Вдалеке послышалась грубая и непонятная речь. Стало понятно, что это были монстры. Ветки захрустели. Напуганная Валя прижалась к Клаусу с Наоси. — О! Я нашёл вас, — появился из-за кустов Шарик, а гомон только приближался.       Все четверо бросились бежать. Сухие ветки цеплялись за одежду и били по лицу. Но даже останавливаться передохнуть могло быть опасно. Клаус бежал позади всех и спотыкался о корни. — Что, полковник, возраст своё берёт? — злорадно и запыхаясь промолвил Канно. — Мне всего-то тридцать девять! — возмутился Клаус. — Нашёл время злорадствовать. Сам-то выглядишь на все пятьдесят, — съязвил он и улыбнулся. — Мне двадцать четыре! — Замолчите! — вмешалась Валя, которая крепко держалась за Шарика, ибо была больна и не могла бежать. — Вы оба старые.       И только Шарик молча бежал. Они пробежали ещё немного и остановились возле павшего замшелого дуба; плотная завеса листьев едва пропускала свет недавно поднявшегося солнца; над ухом пищали комары. Главной задачей сейчас было понять, преследуют ли их. Полковник велел всем вести себя тихо. Каждый замер на месте. Валя даже боялась дышать и накрыла лицо руками. Клаус внимательно вслушался. Шумел только ветер на верхушках, птицы были абсолютно спокойны и громко щебетали на среднем ярусе леса. Все переглянулись. Валя встала на четвереньки и приложила ухо к земле. Всё было тихо. — Кажется, оторвались, — с облегчением вздохнула она, отряхивая колени.       Определив по солнцу стороны света и вспомнив примерный пройденный маршрут, четвёрка направилась туда, где, предположительно, должен был находиться тракт. К обеду они вышли к небольшой речушке, поздним вечером всё-таки вышли на дорогу. Заночевали в поле.       Самой первой проснулась Валя. Девушку разбудила севшая на нос муха. Она отогнала назойливое насекомое, протёрла сонные глаза и осмотрелась. Вокруг колосились хлеба и была такая неописуемая тишина; воздух был пропитан свежестью.       Валя посмотрела на своих спутников. Их лица были изрешечены тенями от колосьев. У полковника в волосах блестела роса. Один тонкий лучик света так точно попал в крошечную капельку, что та блестела и переливалась всеми цветами радуги. Лицо Клауса было напряжённым, словно он не спал, а закрыл ненадолго глаза и задумался. Полной его противоположностью, было безмятежное лицо Канно. К их пробуждению Бархатова набрала пучок щавеля. Шарик, естественно, отказался от вегетарианского завтрака, но голодным не остался; по дороге он поймал дичь.       А шли они ещё долго. Солнце уже было высоко над землёй и палило своими знойными лучами. Стояла духота. Дорога, к счастью, была уже знакома. Впереди чернел лес и виднелись разрушенные башни. Оживлённая Валя старалась быстрее подгонять своих товарищей. Утомлённый на солнце Наоси ехал на спине Шарика. И вот наконец-то блаженная тень деревьев. Барахатова уже не шла, а бежала к танку. Выскочив на поляну, она кинулась к машине. На удивление, в лагере никого не оказалось. Потушенный костёр и палатки были как всегда на своих местах. — Тридцатьчетвёрочка, родненькая, — говорила она, прижимаясь к нагретой броне. — Теперь приступим к работе. — Это и есть тот легендарный советский танк? — Наоси подошёл ближе. — Я-то думал, он крупнее. — Размер мешает маневренности. Ты же лётчик, должен знать.       Они оба заспорили и дошло до того, что Наоси и Валя чуть было не подрались. — Прекратите, — сказал полковник, но реакции не последовало. — Честное слово, как дети. Внимание! Слушай мою команду! — громко выкрикнул Клаус, вытягиваясь во весь рост.       Валя и Наоси побросали свои снаряды и выстроились на одной линии перед Клаусом. — Наконец-то, — вздохнул Клаус.       Прошло пару дней. Вале очень скоро привезли запчасти. Ох, как она радовалась! Гномы не удостоились чести познакомиться с Наоси и его оборотнем. Они в это время были в лесу, собирали хворост. — Так, у меня осталось пять снарядов, — сказала Бархатова, когда она чинила дно в кабине. — Надо быть осторожней и не тратить всё сразу. — Хэй, ты что, сама с собой разговариваешь? — усмехнулся Наоси, который забрался к ней и пробрался к месту водителя. — Он вообще работает? — Я не проверяла, — Валя задумалась. — Можно попробовать. — Ты умеешь водить? — с недоверием промолвил Канно. — Я же ещё и механик-водитель, — она попыталась завести мотор. Что-то внутри танка негромко заревело и тут же замолчало. — Что? Серьёзно? — возмутился Наоси и ударил со всей дури кулаком по пульту управления. — А ну работай, кусок дерьма! — Ты дурак совсем что ли! — озверевшая Валя оттолкнула его.       В кабине было очень тесно и Наоси, запнувшись за что-то, плюхнулся на дно к стенке. Валя подскочила к нему и схватила за воротник. — С техникой нежнее надо! Она же тоже всё чувствует! — с пеной у рта закричала она, сильно встряхивая лётчика.       Тут снаружи послышался раздражённый голос полковника: — Да что вы двое там творите? — Он первый начал, товарищ полковник, — сказала Валя, смотря на него невинным взглядом.