Переписывая время

Резерфорд не сразу заметил, что практически не может двигать левой рукой — сказывалась общая слабость организма и то, что всё внимание храмовника было направлено на Дориана. Всё время после годового сна Каллен физически не мог отвести взгляд от Павуса. Ему казалось, что он умрёт, если не сможет смотреть, как тот двигается по лаборатории, перемешивая какие-то зелья. Одет маг был в длиннополую мантию тёмно-зелёного цвета с чёрным узором-змеёй на спине. Было так непривычно не видеть его оголённого плеча. — Что у меня с рукой? — Лириум. Я срезал проросшие кристаллы, но они поразили не только кожу, но и кость, — Дориан прижал к губам Каллена кружку с приятно пахнущей настойкой. — Это поможет мышцам восстановить тонус. Максвелл помогал мне делать тебе лечебный массаж, но твоё тело всё равно отвыкло от движений. — Коул сказал, что ты играл с Максвеллом в шахматы. — Скорее пытался. Твой бывший лейтенант — великолепный игрок, — Дориан обхватил Каллена за талию, помогая подняться. Ноги храмовник переставлял неуверенно, как ребёнок, только что научившийся ходить. — И часто ты пытался? Дориан усадил Каллена в мягкое кресло у камина. Отсветы пламени отражались в зрачках Павуса, и Каллену захотелось поцеловать его настолько сильно, что он снова прижал к губам затянутую в перчатку ладонь мага. — Ревность? — Скорее, разумная предосторожность, — Резерфорд тряхнул головой, быстро добавляя. — Это не значит, что я в тебе сомневаюсь. Просто не доверяю Максвеллу. — Он не должен предать. Старшего он ненавидит больше, чем тебя, — Павус горько улыбнулся. — Зря ты отрезал его косу. Он держится, но отравленный лириумом разум нашептывает ему отомстить тебе. Если бы Лелиана не смогла вчера передать Прах, то Максвелл сорвался бы. — И кем на этот раз пожертвовала фанатичка? — Прах доставил какой-то седой эльф. Старший отдал его венатори на изучение. У него вплавленные лириумные клейма. Их это заинтересовало. — Лучше бы прислала одержимого, — Каллен закрыл глаза, прижимая к щеке ладонь Павуса. — Откуда у тебя шрам? — Разозлил отца, — Дориан провёл пальцем по шраму. — Магические отметины очень сложно свести. Старшему не понравилось, что один из его Отцов больше не так красив. — Твоя мантия… — Теперь мне не нужно исправлять Ферелденцев, — маг горько улыбнулся. — Магистр Дориан Павус к вашим услугам.… У нас с отцом были сложные отношения… — Но он всё равно твой отец. Я понимаю, — Резерфорд притянул к себе Дориана и тот уткнулся лбом в его плечо так же, как сам Каллен — в его, пару часов назад. — Я закончил расчёты в прошлом месяце. Но не мог действовать, не убедившись, что ты очнулся. Эгоизм достойный магистрата: пусть весь мир догнивает, но я хочу ещё раз посмотреть в глаза своему любовнику. — Когда отправляемся? — Я хотел взять Максвелла, — Павус выдохнул. — Если у нас не получится, я хотя бы буду знать, что ты жив. — Как часто человеку можно разбивать сердце? Смерть Амелл. Смерть Хоука… — Ты тоже эгоист. Мне под стать, — Павус прижал пальцы к губам Каллена, а затем ослепительно улыбнулся, вот только глаза у него при этом были как пепел. — И умерли они в один день. Самое то для героическо-любовной баллады. Если ничего не получится, то пусть Максвелл поёт её моим детям. — У него совершенно нет слуха. — Тогда Самсон. Резерфорд засмеялся, чувствуя при этом, как сердце сжимается от страха. Точно так же, как в день казни Хоука. *********** Перед побегом Дориан снял с себя все кольца. Он бросил их на мраморный пол, а затем расплавил огненным заклинанием. На вопросительный взгляд Каллена маг пояснил: — В первое время это были ошейники. Но затем Старший решил, что нельзя, чтобы его привилегированных Отцов и Матерей приравнивали к рабам, и приказал изготовить для всех нас кольца.… Всегда их ненавидел. — Ошейники? Хотел бы я посмотреть на тебя в ошейнике, магистр, — Максвелл усмехнулся и избежал удара в нос от Каллена лишь потому, что Павус успел схватить его за руку и покачать головой. — Совсем ты нервный стал, капитан. На безобидную шутку реагируешь. — Уверен, что его нужно брать с собой? — понизил голос Резерфорд, косясь на бывшего подчиненного, волосы которого за этот год отрасли до плеч, и он связывал их сейчас лентой в низкий хвост. — Большая часть моих магических сил будет направлена на поддержку амулета, а у тебя действенна лишь одна рука. К тому же, ты лишь два дня как проснулся после годового кошмара. Ты не в самой лучшей форме, а в прошлом может случиться всё что угодно. Второго шанса у нас не будет… Тем более, его одобрила Лелиана. — Лучше бы мы вытащили из лабораторий Фенриса… — Я тоже не рад твоей компании, капитан, — Максвелл демонстративно развёл руками. — Но, увы, наш сладкий магистр решил взять с собой своего ручного храмовника. Дориан сильнее сжал руку Каллена, не позволяя тому сдвинуться с места, и тонко улыбнулся. — Ты назвал меня «сладким», Максвелл? — Хм… я… — бывший лейтенант поспешно отвёл взгляд и шумно втянул воздух сквозь зубы. — Прошу прошения, магистр Павус. Этого больше не повторится. Резерфорд вопросительно изогнул бровь. — Ничего серьёзного. Просто как-то раз наш рыжий «друг» решил, что может занять твоё место рядом со мной. Во всех смыслах. Я показал ему, что он не прав, — на миг глаза Павуса как будто заледенели, и Каллен предпочёл не допытываться до подробностей. Дориан расчертил знаками половину лаборатории, прежде чем принялся читать заклинание. С первых же слов мага Резерфорд почувствовал себя так, будто идёт против течения, которое становится всё сильнее с каждым шагом. В какой-то момент давление казалось невыносимым, но затем исчезло, и Каллен невольно упал на одно колено, оперевшись ладонью об пол. Рядом грудой металла рухнул Максвелл. Дориан же остался стоять, но его кожа приобрела пепельный оттенок. — Сложнее, чем я думал, — Павус сделал два шага вперед, и контуры его тела исказились, как будто он был сделан из воды. На расстоянии двух шагов от мага, на том месте, где он только что был, осталось стоять нечто похожее на него, как брат-близнец: в том же одеянии и с кольцами на пальцах, точь-в-точь такими же, какие недавно расплавил Дориан. Двойник вскинул голову, усмехаясь, и отошёл к столу с травами. Ничто в его жестах или положении тела не навевало на мысль, что он — фальшивка. — Забавно, — Максвелл встал и тронул носком сапога образовавшегося на полу двойника, который ловко перевернулся на бок и поймал его ладонью за щиколотку, не позволяя простому касанию превратиться в удар. — А разговаривать они могут? — Они могут почти то же, что и мы, — Павус протянул руку, помогая подняться Резерфорду. — Через пару часов они полностью освоятся и станут совершенно неотличимы. Проблема в том, что существование подобных двойников ограничено по времени. Неделя максимум. Каллен оглянулся на своего двойника, ожидая почувствовать привычное отвращение, как тогда, когда он смотрит в зеркало. Но было ещё хуже: он почувствовал жалость. Измождённое лицо с поблёкшими волосами и рубиново-красными зрачками. Почти серые потрескавшиеся губы и обезображенная левая рука, из которой, несмотря на все старания Павуса, снова прорастают кристаллы красного лириума. Дориан больно сжал пальцами подбородок Каллена, заставляя отвернуться от двойника и посмотреть на себя. — Я люблю тебя, аматус. И я слишком горд, чтобы полюбить сломанную игрушку. Не смей жалеть себя. Никогда. ****************** Выбраться из Башни намного сложнее, чем проникнуть в неё. Особенно, если ты пытаешься вывести одного из Отцов без разрешения Старшего. Поэтому и нужна была помощь Лелианы и Сопротивления. Однако Резерфорду даже в самом безумном сне не могло привидеться, что разбойница бросит всех своих людей на штурм Башни, обрекая их фактически на смерть. — У них же нет шансов. — Они просто должны отвлечь всех во время нашего побега. Никто не ожидает, что Башня падёт. — Я не понимаю, — Резерфорд с силой надавил ладонью на лоб, буквально чувствуя, как мысли панически бьются в голове. — Она же своими руками уничтожает единственную надежду на спасение. — Единственная надежда на спасение — это наша операция в прошлом, — жёстко оборвал Каллена Павус. — Старший бессмертен. И полгода назад леди Кассандра имела возможность в этом убедиться, когда во время путешествия Старшего по землям бывшего Орлея смогла организовать удачное нападение. Она отрубила ему голову и сожгла тело, а он возродился раньше, чем люди осознали, что у них получилось, и закричали от счастья… Её казнь была крайне неприглядной… Быстрее! Каллен проскользнул вслед за Максвеллом и Дорианом в открывшийся в стене проход. Некоторое время им пришлось идти в темноте, а затем впереди замаячил огонёк светильника, и им навстречу вышел юноша в нелепой шляпе. — Смятение.… Так горько, что все они умирают зря. — Коул, молчи! — глаза Дориана стали светло-светло серыми, казалось, что они белые, как у слепца. — Молчи и веди нас. Ты приготовил лошадей и провизию? — Да, магистр. Я нашёл самых быстрых и наполнил сумки. Хотел ещё взять курицу, но она бы помешала в дороге. Да и в Башне нет живых куриц… — Коул бормотал всю дорогу, но Каллен уже не прислушивался. Временами стены дрожали, а сверху сыпался песок и каменная крошка — осада шла своим ходом. Несколько раз им приходилось пробегать по заполненным храмовниками площадкам, но те были слишком увлечены боем, чтобы обращать внимание на одного из Отцов и его охрану. Периметр вокруг Башни окружало магическое поле, призванное не выпускать всех, чьё имя Старший вплёл в заклинание. Резерфорд и Максвелл спокойно перешагнули через синеватую линию, пересекающую мостовую, тогда как Дориан замер, касаясь её кончиками пальцев. — Тебе меня жаль… не нужно. Я счастлив помочь, — Коул робко улыбнулся, касаясь запястья Павуса. — Думаешь, Старший достаточно отвлечён бунтом и не заметит нарушения охранного контура?.. Не говори… Я чувствую твою надежду.… Это почти так же хорошо, как уверенность. — Я рад назвать тебя другом, Коул. — Я тоже, — дух на миг прижался к Павусу, и тот погладил его по плечу, как отец, успокаивающий ребёнка. — Пора. Нелепая шляпа была сброшена на мостовую. Глаза Коула засветились, а по лицу пошли синеватые трещины, неприятно напомнив Каллену лицо Андерса, когда в том просыпался Справедливость. Духа неестественно выгнуло в позвоночнике, и он истошно закричал. Изломанное тело упало под ноги Павуса, а светящийся контур в виде тонкого юноши впечатался в магический барьер, разрывая руками в нём прореху. Воздух вокруг завибрировал, и сразу с нескольких сторон затрубили. Резерфорд мог лишь надеяться, что в шуме взрывов от пушек и магических молний и огней Старший не услышит своего сигнала. Павус прошёл через прореху и сразу же перешёл на бег, двигаясь в сторону одной из пробоин в стене. Максвеллу и Резерфорду оставалось лишь следовать за ним. Каллену только на миг удалось оглянуться и увидеть, как магический барьер восстанавливается, растворяя в себе духа. Лошадей и провиант Коул спрятал в рощице недалеко от Башни. Дориан сразу же «навесил» на них несколько ускоряющих и укрепляющих заклинаний. — Мы должны добраться до места взрыва Конклава за неделю. Лишь там, попав в прошлое, мы сможем хоть как-то повлиять на события: помешать взрыву или убить Старшего, если он ещё не был там бессмертным, — Павус вскочил в седло, оглядываясь на дымящиеся стены Башни, над которыми взлетел дракон. — Старший спустил на них свою любимую зверушку. Поехали. Скоро он почувствует, что периметр был нарушен, и начнёт проверять наличие Отцов и Матерей… Мой двойник его обманет, но он всё равно пошлёт храмовников проверить окрестности в поисках сбежавших повстанцев. К этому моменту мы должны быть как можно дальше отсюда. — И какой дворянин не любит быструю езду? — засмеялся Максвелл, но Каллен чувствовал, что в голосе у бывшего лейтенанта надрыв. Ему тоже было горько осознавать, что за их спиной гибнут остатки Сопротивления. От полного сумасшествия храмовников сейчас отделяла лишь вера в то, что план Павуса по изменению прошлого удастся… Великая Андраста, пусть у них всё получится.