Меня...использовали?

После ночного видения внутри Василисы всё перевернулось: выходит, она нежеланный ребёнок, и по-настоящему её любит только мать, и то, не факт. Кулон оставался холодным, и от этого Василисе было ещё печальнее. Неожиданно, с книжного шкафа выпал кжедневник в кожаном переплёте. На первой странице красивым почерком было выведено "Здраствуй, Василиса.". В другой момент она бы испугалась, но сейчас у неё просто не было сил. Засунув блокнот куда подальше, она всё-таки попробовала суп. Неожиданно появился аппетит, и она быстро слопала все блюда. Она снова и снова прокручивала у себя в голове события в библиотеке. Интересно, а отец пожалел о своём решении? А мать, любила ли её? Любит ли её сейчас отец? Так много вопросов, и так мало ответов… Из мыслей её выдернуло падение этого чёртового ежедневника! На первой странице было по прежнему написано "Здраствуй, Василиса.". Когда она жила на Остале, она смотрела Гарри Поттера и хорошо помнила момент их переписки с Томом Реддлом. Решив поэкспериментировать она написала "Здраствуте, вы кто?". Ответ появился незамедлительно: на странице появилось одно-единственное слово "Мама.". Василиса была удивлена, однако, её это позабавило. -"Мама, то, что я вчера видела, это твоих рук дело?" -"А что ты вчера видела? Понимаешь ли, вчера я к тебе не приходила. Впрочем, кулон оставался холодным и ты это поняла." -"Я видела вашу ссору с папой. Так я нежеланный ребёнок, да?"-она прождала две минуты, но ответ так и не пришёл. Глубоко вздохнув, она положила блокнот в ящик, и направилась к кровати, как её отвлек странный звук, похожий на шуршание страниц. Она повернулась к столу и увидела, как блокнот поднялся в воздух. Он был посередине огромного прозрачного циферблата. Стрелка шла не вперёд, как положено, а назад, отматывая время. Василиса стала считать сколько кругов "пробежала" стрелка, однако сбилась после тридцать четвёртого. Неажидано, в комнате стало всё меняться. Вместо любимого постельного белья Василисы, появилось старое, шерстяное покрывало, и ужасная, колючая простынь. Стол переместился в дальний угол, сундук, где она хранила некоторые свои вещи вообще исчез, а её красивый, беленький, лаковый стеллаж для книг стал некрасивым, чёрным и вонючим. Она подошла к двери и попробовала открыть её. Надо-же, открыто! Она направилась в библиотеку, на поиски книги по Хронологии. Когда она спускалась по лестнице до её ушей дошёл тихий плач. Он доносился из кабинета. Аккуратно посмотрев в щелку двери, она увидела, как её мать, уже с большим животом сидит напротив отца и плачет. -Нортон, это твой ребёнок, пожалуйста прими его! Мне нужны деньги на малютку! -Знаешь, Лисса, мне казалось, что про это мы с тобой говорили. Если ты забыла, повторю: этот ребёнок мне не нужен! А теперь, давай, выметайся отсюда! Вокруг Василисы снова всё закружилось и она очутилась у себя в комнате, которая оставалась такой-же вонючей и тёмной. Дверь снова поддалась. На этот раз ей хотелось выйти из замка. Как только она соскочила с последней ступеньки, перед ней появились астоградские улочки. Её это немного смутило, но всё-же, она отправилась на площадь. И надо-же, в толпе она увидела красивую женщину, в белом, полупрозрачном платье, с вырезом, в котором хорошо проглядывались стройные ноги. За руку она держала прелестную девчушку, которая было одета в забавный комбинезон. За ними бежал плачущий мужчина, который рвал на себе волосы, и кричал: -Лисса, пожалуйста, я понял свою ошибку! Я хочу заниматься воспитанием дочери! Пожалуйста! Умоляю! Вся эта картина растворилась, и Василиса снова окопалась у себя в комнате, которая, к счастью стала привычной и уютной. А на странице дневника было написано: -"Теперь ты видишь, что отец тебя любит?". Да, сомнений не осталось. Её полюбили, хоть и не сразу.