Десять лет

Они идут вдоль витрин, магазинов, машин и людей. Намджун что-то рассказывает про свою учёбу, работу. Это совсем не важно, но хочется рассказать. Он что-то спрашивает, запоминает. Они идут и идут, не раздумывая, куда придут в итоге. Джин постоянно заставляет Намджуна смотреть на него. Когда вздыхает. Когда что-то говорит. Когда пьёт из бутылки. Намджун не сравнивает, нет. Это он, тот самый Джин, которого он полюбил совершенно неожиданно для себя. Он моложе, у него ярче глаза, звонче смех и спина прямее. На нём нет никакой тоски. Намджуну хочется, чтобы так было всегда. Если он не может вернуться в будущее и поднять себя из гроба для того Сокджина, этот Сокджин тем Сокджином никогда не станет. Намджун не позволит ему ждать себя, не уйдёт от него, не исчезнет. Ни разу. — Можем посидеть, — кивает Намджун через какое-то время в сторону маленького сквера между домов. — Было бы здорово. Сокджин присаживается первым и окидывает взглядом верхушки деревьев над головой. В них путается ветер и кажется, что они шепчут что-то, чтобы его прогнать, как старые сварливые старушки. Кожу приятно холодит, а внутри тепло. Алкоголь согревает. Джин немного сонный и расслабленный. День был бешеным и суматошным, а вот вечер прекрасен. — Знаешь, Намджун, столкнувшись с тобой я ожидал ругательств и требований возместить ущерб, а вышло вот как. Мне нравится. Я бы даже повторил как-нибудь. — А я бы… поцеловал тебя, — осторожно говорит тот, повернув к нему голову. — Можно? Сокджин и сам думал об этом, отрицать глупо. Да и врать самому себе смысла совсем нет. Он борется несколько секунд с собой, не зная, ответить или поцеловать первым. — Можно, — ему всё же интересно, как это будет. Намджун ставит бутылку на землю, ничего не должно разбиться. Он не сводит с Джина взгляда, тянется к нему, касается только губами. Слегка нажимает, чувствует взрыв эмоций внутри себя и пытается не выдать их, а то Сокджин просто испугается и убежит. Джину уже не пятнадцать, пора невинных поцелуев закончена. Алкоголь в крови тоже добавляет смелости, для этого он и пил. Сокджин придвигается максимально близко, касаясь своим бедром чужого. Выдыхает, приоткрывая рот и приглашая. Это понятно, потому что за ворот чужой держится и тянет на себя. Намджуна не нужно приглашать дважды. Он тут же касается губ Джина кончиком языка, трогает их, обводит, обхватывает такую вкусную нижнюю губу и зарывается в густые мягкие волосы на затылке парня. Сокджин переводит руку с ворота на шею, сжимает немного. Он немного подаётся назад, чтобы прервать поцелуй и начать его снова, проникая языком в чужой рот. Намджун ведёт по нему, ловит губами. Он помнит, к чему его приводят поцелуи с Сокджином на улице. Теперь он сам хочет раздеть его прямо здесь и подрочить ему — как тогда. На грани. — Ты очень горячо целуешься, Сокджин… — выдыхает он, замирая в нескольких миллиметрах от чужих губ, не отпуская его голову. — Ты тоже… горячий, — Джин сокращает расстояние и целует. Выдыхает в поцелуй, чуть разворачивается и кладёт руку на колено. Намджун обнимает его за плечи другой рукой. Он хочет посадить Джина к себе на колени, но тогда это точно добром не кончится. Он знает, какой он там, спустя десять лет, горячий, как пустынный песок, ласковый, как весенний ветер и сладкий, как клубничное пюре. Губы у Джина невероятные. Намджун мычит в них, вовремя вспомнив про то, как они умеют обращаться с членом. У Сокджина от этих звуков внутри резонанс. Ему хочется их повторить, только нотой немного выше. Джин отрывается от поцелуя, когда голова начинает кружится. Надо прекращать это, для продолжения пока рано. Сокджин утыкается лбом в чужое плечо, тяжело дыша. Ему нужно время прийти в себя. Намджун водит по его спине ладонью. У него в голове снова много всего. Он хочет сказать Сокджину, что знал, как они встретятся. Хочет признаться в любви. Хочет сказать: «Давай не расстанемся до утра? Я хочу проснуться с тобой.» Но вместо этого он тихонечко шепчет: — Мне так хорошо… — Мне тоже. Давай ещё немного так посидим? Домой не хочется. Сокджину уютно рядом с этим человеком. А ещё в голове бродят странные мысли. Может быть, Намджун медиум какой или маг. Джин отмахивается от этих мыслей. Глупости. Просто так совпало. Намджун потрясающе целуется, дух захватывает. И нет в этом никакой магии. Разве что судьба. Они сидят так и сидят. Намджуну нравится разговаривать с Джином. Но молчать с ним, оказывается, тоже потрясающе. Просто сидеть, слушать дыхание и ощущать тепло. — Завтра на работу, идём домой? — Сокджин словно извиняется за то, что нужно уходить. Ночь уже опустилась на город, и он заполнен светом рекламных вывесок и экранов. Люди из кафе перебираются в бары и клубы. Джину не хочется туда, где шумно, здесь хорошо. Но такими темпами он просто уснёт на чужих коленях. — Идём, — соглашается Намджун. Но ему совсем не хочется отпускать Джина. Поэтому он смотрит на него недолго и снова целует, надеясь, что это поможет и отпустить его потом будет проще. Зря. На прощальный поцелуй это не похоже, скорее на поцелуй с продолжением или начало конца. Сокджин не понимает почему так, как так удаётся этому человеку. Ему даже страшно немного. Он вспоминает фильм «Чего хотят женщины» и мысленно загадывает кое-что. Если Намджун сделает это, значит точно умеет читать мысли. Сокджин всё же перекидывает ногу, оказываясь на чужих коленях, обнимает за шею. Намджун хватается за его бедра. Хочется, чтобы они были дома. На кухне или в ванной. Или в кровати. — Сокджин, — парень тянет его рубашку на пояснице, вжимает ладонь, трогает кожу пальцами. Почувствовав прикосновение Джин прижимается сильнее, дальше уже просто некуда. Он прижимается своей щекой к чужой и игриво шепчет «угадал». Атмосфера пьянит, как и близость. Сокджину хочется наплевать на рамки приличия. За этот день они словно прожили неделю или месяц. Наговорились, наелись, выпили. Но в тоже время ему не хочется торопиться. Да, вечер можно продолжить и Джин не сомневается, что тот будет прекрасен, но… у них ведь есть ещё в запасе время. — Намджун, — Джин обнимает его за шею, практически завалившись, — ты очень горячий… везде. — Ты меня таким делаешь, — парень вжимает его в себя, мажет губами по щеке и глухо стонет. Как его отпустить? — Намджун, — Джин чуть отстраняется, придерживаясь за чужие плечи, роняет себя на его руки и запрокидывает голову, демонстрируя шею. — Правда жаль, что в городе почти не видно звезд? — Хочешь, поедем за город? — сложно смотреть на звезды, когда перед тобой такая шея. — Хочу, — Джин ёрзает на коленях и возвращает взгляд Намджуну, — поехали. Поехали сейчас! Пока звёзды… — Сейчас? — Намджун смотрит на него недолго. — А поехали! Машины у него нет, но есть деньги на ночной автобус. Далеко уезжать не нужно, звёзды видно уже в получасе езды от города. Они выходят на пустынной остановке, Намджун оглядев тёмное поле, различает холм, когда привыкают глаза и ведёт Джина туда, взяв за руку. По пути они заскочили в магазин, купили ещё пива и перекусить. На улице тепло и сухо. И это безумие, конечно. Но Намджуну хочется провести здесь ночь. — Круто как! — Сокджин падает спиной на траву, рубашка скорее всего испорчена. Он раскидывает руки в стороны и смотрит на небо. — Намджун, спасибо! — Тоже вырос в пригороде, да? — парень улыбается, садясь рядом. Смотрит на Джина и еле сдерживается, чтобы не закрыть ему собой все звёзды. Он ложится рядом и сам смотрит наверх. — Бывал часто, — Сокджин поворачивается на бок, лицом к Намджуну. — Ты безумец. И не страшно с незнакомым парнем вдали от города? Намджун поворачивает голову. — Я хотел спросить то же самое, — улыбается. — Раньше мне с парнями всегда наедине было страшно. Пока я тебя не встретил. — Почему? — Сокджин трогает его руки, проводит по груди, — Ты не хилый. Так что отпор дать сможешь. — Потому что боялся близости с ними? Не знаю. Страшно нервничал и только после алкоголя мог что-то натворить. — Например, переспать? — Джин двигается ближе. — А что же ты делал утром? Сбегал? — Вроде того, — Намджун кивает, поворачивается весь, ещё ближе. — А тебе не страшно? — Из-за того, что я в пригороде с парнем, который может отыметь меня и сбежать, — Сокджин говорит это практически в чужие губы, но потом резко отстраняется. — Нет. Я не такой хилый, каким кажусь, и без боя ты бы меня не получил, — замирает и совсем тихо, — но я бы не стал сопротивляться. — Давай не будем спешить? — тихо отзывается Намджун, кладёт руку на талию Джина. — Давай будем вместе? — Эй, ты мне, конечно, нравишься, но я не сплю ни по пьяни, ни на первом свидании, — Сокджин злится, но руку не убирает. — Ты хочешь встречаться? — Да, — выдыхает Намджун. — Много-много лет. — Я согласен, — Джин оттаивает моментально, целует глубоко и руки под чужую футболку запускает. Намджун подаётся вперёд, переплетается с Джином ногами и целует его долго и медленно. Он готов провести так если не все десять лет, то всю ночь, легко. От губ Джина почти не оторваться, какие уж там звёзды. Сокджину нравится водить по чужой спине руками и целоваться. Это, пожалуй, больше всего. Он наслаждается теплом Намджуна и делит с ним алкоголь, выпивая из одной бутылки. Ему не хочется чтобы наступало утро. Земля тёплая, поцелуи горячие, ближе к рассвету заканчивается еда и алкоголь. Парни встречают первые лучи солнца, сидя на холме. Намджун чувствует, что готов заснуть прямо там, но спать на земле — всё-таки не лучшая идея, когда до дома час езды. Автобусы начинают ходить в пять утра, там пусто, водитель смотрит на них двоих, как на идиотов, а они целуются даже на заднем сидении, уже совсем сонно и лениво, но всё равно сладко. — Я провожу тебя до дома, можно? — спрашивает Намджун, когда они выходят у метро. — Можно, — Сокджин уверен, что они ещё не раз будут идти этой дорогой, а однажды он оставит Намджуна у себя. Джин ведёт его одинокими улицами к своему дому, точнее к тому, где он снимает квартирку, размером с конуру. Это совсем не то место, где Намджун оказывался попадая в будущее, здесь Джин живёт один. Он мнётся около подъезда примерно минуту, потом обнимает парня за шею. — Когда мы увидимся снова? — Завтра, — уверенно говорит Намджун. — Я закончу работать в пять. — Это ведь уже сегодня завтра или завтрашнее завтра? — Джин улыбается, он сонный, но счастливый. — Сегодня у меня работа до трёх, завтра выходной. — Сегодняшнее, конечно, — ещё один поцелуй, последний на сегодня. — Позвони мне, чтобы у меня был твой номер. — Хорошо. Сокджин звонит ему уже заходя в квартиру. Шепчет в трубку «Я буду тебя ждать» и идёт в душ. Ему нужно взбодриться, впереди ещё рабочий день. Намджун ложится в кровать в смешанных чувствах. Он устал, давно не спал толком, но он долго не закрывает глаза. Думает. В основном о том, что будет, если он снова проснется в будущем и встретит Сокджина. А вдруг, пока он в своём времени на звёзды с ним смотрел, там прошло уже не одно десятилетие, и Джин давно нашёл себе кого-то ещё? Намджуну не хочется этого. Не хочется рассказывать, знаешь, я целовался сегодня с тобой, я был так счастлив, мне было так тепло… Но… Имеет ли он право так бередить чужую душу? Сокджин сегодня и Сокджин через десять лет — это один и тот же человек, но у них разные эмоции. И Намджун может быть только с одним из них. Он засыпает. И ему снится Сокджин. Намджун не может его потрогать, позвать или как-то обозначить своё присутствие. Он словно смотрит кино, где в главной роли Ким Сокджин, спустя десять лет. Одинокий. Родной. Несчастный. Сжимая подушку, просыпаясь через несколько часов от звонка будильника, Намджун понимает, что всё-таки хотел бы поговорить с ним, рассказать, что он нашёл его, познакомился, что всё хорошо… Но он пока не знает, как это сделать. Он думает над этим целый день, пока работает, а в обед пишет Сокджину реальному: «Давай сходим в кино вечером?». «Давай! Ты выбираешь фильм, а с меня попкорн и кола» Джин откровенно вырубается на работе. Поспать не удалось, а дела откровенно скучные, от них только сильнее клонит в сон. Сокджин оказывается дома, как и планировал, в три часа. У него есть примерно час, чтобы вздремнуть, поэтому он, только разувшись, заваливается на кровать и отрубается. На будильник через час спящее тело не реагирует. Намджуну в принципе всё равно, что смотреть. Он берёт два билета на первую попавшуюся комедию, на восемь вечера. И пишет Сокджину адрес. И ждёт его там в семь тридцать. Джин просыпается, потягивается, берёт в руки телефон, чтобы оценить сколько ещё времени до будильника, и цифра шесть его мягко говоря не радует. Он уже готов начать звонить и извиняться, просить прощения даже, но замечает смс. Кинотеатр не очень далеко, так что полчаса у него есть точно. Сокджин вскакивает с постели и бежит в душ, на ходу скидывая с себя вещи. Он всё делает на бегу. На перекус времени нет, но впереди попкорн и кола. Они компенсируют. Джин натягивает джинсы, футболку со стилизованным изображением микки-мауса и спешит на встречу. Он почти успевает, оказываясь у кинотеатра в семь тридцать пять. На Намджуне широкие укороченные джинсы, белые кеды, белая майка, мягкая синяя рубашка поверх, а в руках небольшой конверт. — Привет! — он оборачивается к Джину, дождавшись. И решает сразу отдать письмо. — Это сейчас будет очень странно, но я попрошу тебя это сохранить до две тысячи двадцать седьмого года. Ты сможешь? Ни в коем случае не открывай раньше времени. И не спрашивай ничего, ты всё равно не поверишь и даже в кино со мной потом не пойдёшь, — он очаровательно улыбается. — Хорошо, — Сокджин теряется, не зная что ещё сказать. Просьба странная, конечно, но в сети попадаются письма вроде себе будущему. Может, там что-то подобное, и Намджун в нём просит найти себя через десять лет. — Я выполню. Джин засовывает письмо в задний карман, улыбается в ответ и идёт рядом, не дотрагиваясь, чтобы не привлекать лишнее внимание. Он тащит Намджуна с собой за покупками. Берёт большое ведро карамельного попкорна и вручает его парню, две больших колы берёт уже сам. Ему всё равно какой фильм, в конце концов, всегда можно выйти, если надоест. В темноте зала Намджун берет Сокджина за руку. Он думает, что если он правильно всё рассчитал, Сокджин из будущего тоже сможет прочитать это послание. Переплетая пальцы с настоящим Сокджином, Намджун очень хочет поцеловать его. Джин намерен есть, и есть, и есть, пока не чувствует прикосновение чужой руки. Они в зале не одни, хотя на соседних с ними креслах никого и нет. Комедия идёт не первую неделю, поэтому люди поостыли, и даже на вечернем сеансе их не так уж много. Сокджин чуть сжимает чужие пальцы, ведёт по руке взглядом, потом выше. Он смотрит Намджуну в глаза и понимает его желание. Тянется, целует сладко и ведёт рукой по щеке. Спускается ниже, находя пальцами ключицу под воротом майки. Руки у него тоже сладкие от попкорна. Оторвавшись от поцелуя, он чуть ли не перелезает на соседнее сидение, проходится поцелуями по щеке Намджуна. Но они не простые, парень может почувствовать как кончик чужого языка иногда касается кожи. Намджун с ума сходит. Наклоняет голову, позволяет больше, ведет рукой по ноге Сокджина, сжимает чуть повыше колена, а потом резко вверх. Джин охает, моментально сдвигает ноги, рефлекторно. Лбом касается шеи из стороны в сторону качает головой. У него аж подскочило всё внутри от движения Намджуна, да и не только там. Сокджин с трудом возвращает самообладание. Освобождает сцепленные руки и кладёт руку Намджуна на своё колено. Намджуну плевать, что происходит на экране. Что в зале все смеются, что там вообще кто-то есть. Он мало спал. Но невозможность коснуться Джина, ощутить его, почувствовать оказалась ещё хуже, чем страх проснуться в самый неподходящий момент. Намджун тянется губами к его уху, вдыхает запах волос. — Джин, почему ты так манишь меня? — шепчет хрипло. Сокджин сам смотрит лишь вполглаза, ну, как смотрит… Замечает, что по экрану бегают какие-то люди, делают там что-то. Вибрация от чужого голоса проходит по всему телу, Джин легонько дёргает ногой и хочет, чтобы то движение повторилось. — Намджун, — он прикусывает губу. — Я не знаю, но мне приятно это. Хочу сильнее… манить. Парень скользит вверх по его ноге, дразняще, по бедру, сжимает, гладит. — Это невозможно… — шепчет он. Запах Сокджина действует на него, как наркотик. Намджун вдыхает его и не может надышаться. Смелее двигает рукой и проводит ладонью прямо по ширинке. — Ох чёрт, Намджун, — Джин стискивает руками подлокотники. И есть совсем не хочется уже, другого хочется больше. Он намеренно не поворачивает голову, иначе накинется просто или с ума сойдёт, а в зале — это не вариант. Сокджин упорно смотрит на экран, хотя картинка словно и не отображается там или просто мысли заняты совсем не тем. Намджун не жалеет его. И себя тоже. Он спускается ладонью по ноге, но снова возвращается к ширинке. Сжимает её чуть сильнее и шепчет в чужое ухо: — Я хочу подрочить тебе, Джин… — Что? — Сокджину кажется сначала, что у него уже от желания мозги поехали, и он слышит совсем не то, что произносят. Вот только руки с члена никуда не деваются, намекая на правдивость слов. — Ох. Чёрт… Сейчас? Здесь? Как? — Не знаю, — Намджун тяжело выдыхает, забирается пальцами под футболку, щекочет живот. — Просто хочу. Хочу сделать тебе приятно. Возбуждение скрыть очень трудно, да и невозможно в такой ситуации. В голове колоколом звонит «Здесь и сейчас. Немедленно!». Сокджин сглатывает, во рту пересохло. Он берёт в руки колу, обхватывает губами трубочку, втягивает напиток. Холодный, там лёд ещё не растаял. Только не помогает. От прикосновения к животу уже перезвон в голове самый настоящий, на разные лады звучит, только вот посыл от них один. Джин кивает. — Только будь потише, — Намджун улыбается, скрывая волнение. Расстегивает ремень джинс, осторожно и медленно тянет вниз собачку на молнии. Хочется зарычать, когда пальцы в темноте касаются горячей кожи. Намджун не зря боялся парней, члены ему нравятся на деле куда больше, чем девичьи прелести. Он гладит его ладонью, трогает пальцами, прерывисто дышит в шею Сокджина и хочет сам громко материться о том, как же это прекрасно. Джин вжимается в кресло. Сказать «тише» легко, а вот как это исполнить. Сокджин закусывает собственные пальцы, шире разводит ноги. Надеется, что фильм длинный. Намджун не думал, что до этого дойдёт прямо в кинотеатре. Но он не может ничего с собой поделать. Он уже знает, как это с Сокджином и хочет этого без отрыва от романтики и свиданий. Он хочет его целиком — сладко, развратно, безумно и нежно. Хочет во всех смыслах, хочет свести его с ума, хочет сам никогда не становиться нормальным. Те, наверное, кино бы смотрели на их месте. А Намджун достает член Сокджина, разглядывает в полумраке и круто сжимает, ведёт вниз. Он не изменился совсем, такой же прекрасный, годы над ним вообще не властны. Намджуну снова непреодолимо хочется лизнуть его, поцеловать головку. И он поддается соблазну, ныряет туда, к самой горячей точке в этом кинотеатре. И накрывает губами. Сокджин чуть пальцы себе не откусывает. И нифига боль не перебивает ощущения. Джин теряется. Он словно один на огромной льдине и бежать некуда. Оглядывается по сторонам, надеется, что не заметил никто или подумали, что парень уронил что-то. Пусть это будет так. Сокджин беспомощно скребёт по чужой спине, бьёт, рубашку сжимает. Как тут можно потише-то. Он всё же не выдерживает и подвывает, когда в зале очередной приступ смеха. Намджун целует низ живота Джина, водит по головке языком, приподнимает голову, разглядывает его ещё немного. Темно, но так ещё интереснее. Затем он распрямляет спину, садится поудобнее и дрочит член Джина всё быстрее. В какой-то момент ловит его губы, целует, выдыхает горячо. В поцелуй можно стонать. Получается не громко, но очень сладко. Сокджин ноги то сводит, то разводит снова. — Намджун… я… сейчас. Парень утыкается лбом в висок. — Давай, Сокджин-а… Давай. А затем резко ныряет обратно к члену. Мозг быстро соображает, что вытирать руки о штаны потом будет проблематично. О кресла — слишком нагло. Поэтому Намджун должен снова взять его в рот. Сокджин стонет громко, сколько можно держаться. Хорошо, что из динамиков слышны какие-то крики и смех. Хотя кто-то все же оглядывается. Но уже плевать. На самом пике Джин надавливает на голову Намджуна и кончает. Намджун глотает. Нормально. Ничего страшного, даже вкусно. Голова кружится, он дышит тяжело, тыкаясь лбом в ногу Сокджина, долго так сидит, вообще не знает, о чём фильм. Джин не знает, как вести себя, как в глаза потом смотреть. Фильм он тоже не смотрит. Он смотрит на Намджуна, гладит его по спине осторожно и дергается, когда замечает на экране титры. — Нам идти нужно. Застегнув его штаны, Намджун поднимается. Свет в зале включается. У Намджуна улыбка глупая, но довольная. — Классный фильм, да? — Очень, — Джин краснеет нещадно. — Прогуляемся? — С удовольствием, — Намджун тянет его к выходу. Они просто идут по улицам и Сокджин обдумывает, как поступить. Ему неуютно немного, что вот так всё. Нет, сам он в восторге, конечно, тут даже речи и быть не может. Джин сам себя ругает, что он как ребёнок в самом деле. Да, они вроде как встречаются. Быстро, конечно, слишком, но если далеко не заходить… Они петляют по улочкам и оказываются около дома Сокджина. — Пойдём, — Он тянет Намджуна за руку. Заводит в квартиру. — Располагайся. Я сейчас. — Ого, — Намджун не сопротивляется, разувается, проходит в дом, разглядывая обстановку. Сокджин умывается, собирается с мыслями. А потом идёт на кухню, готовит чай, приносит его к Намджуну в гостиную. Хотя это и спальня тоже, всё в одной комнате. Он ставит чай на пол, садится рядом и долго смотрит на Намджуна. Выдыхает. — Ты можешь остаться, — подумав, — если хочешь. — Я хочу, — улыбается парень, тянется к чашке и обжигает кончик языка. — Айщ! Сокджин приносит холодную воду из кухни, просит хотя бы пару глотков сделать, чтобы легче стало. Он рассказывает что-то о себе, пока они пьют чай, а потом просто приносит чистую футболку. Джин тянет Намджуна с собой в постель. Они оба почти не спали сегодня, им нужен сон. Намджун обнимает его. Целует совсем легко, в губы, без требований чего-то большего. А потом быстро засыпает, держа Джина руками очень близко. Ему снятся какие-то радужные сказки, там нет несчастных Сокджинов. Потому что под боком счастливый.