***
Утром первого августа, наблюдая за приготовлениями к свадьбе, в которых и сам принимал посильное участие, Гарри в очередной раз восхитился возможностями колдовства. С тем, что у магглов занимало несколько дней, волшебники справлялись если и не за минуты, то за считанные часы – уж точно. После обеда перед приходом гостей Гарри выпил оборотное зелье, превратившись в рыжего, как и его друг, мальчишку. Гостям его представляли как родственника Уизли. С Дамблдором Поттер успел лишь поздороваться и даже был не уверен, что тот сообразил, кого поприветствовал. Директор не задержался на празднике долго: сразу после торжественной церемонии бракосочетания он сердечно поздравил молодоженов и, извинившись, вернулся в Хогвартс. Гарри увидел, как он обменялся озабоченными репликами с Артуром Уизли, перед тем как покинуть свадебный шатер. В памяти всплыли тревожные предположения, упомянутые Дамблдором накануне, о том, что Волдеморт что-то задумал. К этому следовало относиться весьма серьезно, особенно учитывая, что и Снейп выказывал признаки беспокойства, раз уж потребовал принять чары слежения и категорично приказал никуда не отлучаться и дождаться его прихода, несмотря на то, что Гарри и сам прекрасно умел аппарировать, и ему ничего не стоило самостоятельно добраться до Блэк-хауса. После ухода директора Поттер стал присматриваться к знакомым ему членам Ордена Феникса, находившимся на свадьбе. Их улыбки вдруг показались Гарри натянутыми, а во взглядах прослеживалось напряжение, словно они ожидали чего-то неприятного. Гермиона тоже заметила, что далеко не все гости веселились без оглядки, как обычно бывает на подобных мероприятиях. Своими наблюдениями она нервно поделилась с друзьями, сравнив некоторых присутствовавших с агентами, выполнявшими какое-то задание. Такое сравнение рассмешило Рона, не придавшего ее словам большого значения, но не осталось без внимания Гарри, согласным кивком оценившего бдительность подруги. Ему и самому чудилось, что праздник проходил как-то наигранно и неискренне. Гарри, конечно, пытался списать это на общую обстановку в магическом мире и на собственную паранойю, но от непонятного волнения не мог избавиться. Долго мучиться неизвестностью не пришлось. Поттер как раз собирался уединиться, чтобы выпить третью и последнюю выделенную для него порцию оборотного зелья, когда прямо под куполом свадебного шатра материализовался серебристый патронус-рысь и голосом члена Ордена Феникса Кингсли Шеклболта возвестил: «Министерство пало. Скримджер убит. Власть в руках Пожирателей».Глава 29
9 июля 2017 г. в 14:45
Гарри почувствовал, что напряжение достигло своего предела, и тогда он сделал вид, что практически сдался и принял предложение о необходимости контроля со стороны кого-то из взрослых. Желая убедить директора, что именно ему доверяет более всего, он спросил:
– Допустим, я прислушался к вашим доводам. Профессор Дамблдор, вы будете приглядывать за мной? – Поттер, конечно, рисковал, ведь тот мог неожиданно и согласиться с таким вариантом, но расчет оказался верным, что и засвидетельствовал последовавший ответ:
– Нет, мой мальчик. Я не имею права бросить школу, хотя сейчас и каникулы. Я же ее руководитель. Но профессор Снейп обладает достаточным уровнем знаний, чтобы оказать тебе всю возможную помощь, если вдруг мои догадки подтвердятся, – Дамблдор старался, чтобы его слова прозвучали очень весомо. В душе он ликовал, что наконец-то сломил сопротивление упрямого мальчишки. – Я предполагал, что ты можешь все-таки предпочесть отдельное проживание, и заранее договорился с профессором Снейпом. Он поддержит тебя в августе, если ты позволишь.
– Профессор Снейп? Но вы же не собираетесь снова мучить меня окклюменцией? – Гарри весьма достоверно изобразил испуг, переводя взгляд с одного собеседника на другого.
– Вы бездарь в ментальных практиках, мистер Поттер. Поэтому не тряситесь от страха, мне нет смысла тратить на вас свои время и силы, – холодно отметил Северус. – Единственное, что вам придется терпеть – это мое присутствие в вашем доме. Но заверяю – такое заявление не означает, будто вам непременно нужно находиться у меня в пределах видимости, – он так зыркнул, что даже глупый бы догадался – для него предстоящая миссия не являлась желанной и привлекательной.
– Надеюсь, вы не станете распространяться, где живете? – Гарри нервно передернул плечами, давая знать, что перспектива и его не радует. – Мне неприятности ни к чему, – добавил он в качестве пояснения.
– Конечно же, мы никому не скажем. Ради твоей безопасности. Я так понимаю, ты согласен на предложенный нами вариант? – Дамблдор облегченно вздохнул, дождавшись неохотного кивка Гарри.
– Завтра после свадьбы вместе аппарируем на площадь Гриммо, и вы откроете мне доступ в дом, – начал раздавать команды Снейп. – А сейчас… Альбус, я по-прежнему уверен, что что-то затевается, поэтому, раз уж я отныне отвечаю за благополучие мистера Поттера, то хотел бы для надежности, чтобы он позволил навесить на него чары слежения.
– Что? Зачем? – встрепенулся Гарри, непритворно заволновавшись. Он впервые слышал о каких-то неизвестных замыслах непонятно кого, хотя догадаться, о ком идет речь, было несложно.
Северус уже несколько дней докладывал Дамблдору, что в среде Пожирателей Смерти повысилась активность. Темная метка на руке постоянно зудела, и это говорило о том, что Темный Лорд очень часто призывал к себе кого-то из соратников, но сам Снейп сигнала не получал, будто его считали лишним в предстоящем деле. Проявлять инициативу и заявляться к Риддлу, не дождавшись от него приглашения и не имея для этого обоснованных причин, было чревато весьма неприятными последствиями. Так что отправиться и выяснить, что происходит, Северус не мог. Отсутствие более-менее достоверной информации настораживало и требовало особенной бдительности. Поэтому директор поддержал намерение Северуса.
– Мальчик мой, – обратился Дамблдор к Гарри, – по некоторым признакам мы можем судить, что Том готовится воплотить в реальность какой-то план. Мы не представляем, в чем он состоит. Но мне кажется, что тебе не помешает обрести шанс наладить связь с кем-либо из наших, если дела пойдут совсем плохо. Профессор Снейп благодаря этим чарам сумеет тебя отыскать.
– Вы думаете, что меня похитят? – Гарри подозрительно посмотрел на Северуса, прикидывая, имеет ли то, что они обсуждают в данный момент, отношение к полученному утром подарку, или Дамблдор откопал какие-то новые сведения о деятельности Риддла? – Хорошо, однако зачаровывайте мою одежду, а не меня, – потребовал он. Гарри и сам не знал, почему его мнительность вдруг решила проявить себя в такой ситуации. Ведь он же доверял Северусу.
– Почему? – Дамблдор уже начал раздражаться – ему надоело, что Поттер на каждом шагу выставлял свои условия. – Надежнее…
– Я не хочу лишиться возможности скрыться, вдруг засомневаюсь в лояльности профессора Снейпа. Простите, сэр, но и вы можете оказаться под воздействием Империо, – поспешил объяснить свое требование Гарри в ответ на возмущение в направленных на него взглядах. – У меня будет больше шансов сбежать, если я смогу выбросить одежду с чарами слежения. Обещаю, что сделаю подобное только в крайнем случае, когда у меня и в самом деле появятся веские причины опасаться вас.
– Хмм... Приемлемо, – секунду спустя констатировал Северус, переглянувшись с Дамблдором и согласившись с разумностью заявления. – Что из одежды непременно будет на вас завтра? – он насмешливо оценил нынешнюю предельно простую экипировку Поттера: джинсы и рубашку поло.
– Я быстро! – бросил Гарри и помчался в комнату Рона, где оставил свою сумку. Уже через пару минут он протянул Снейпу строгую, но нарядную светло-серую мантию.
Зачаровывание заняло не больше минуты. Теперь, произнеся специальное заклинание, Северус мог определить, в какой стороне и приблизительно на каком расстоянии следует искать Поттера, вернее – его мантию. Такой способ не позволял моментально найти помеченного волшебным маяком человека или предмет, но являлся очень надежным. Искомое обязательно оказывалось во власти наложившего чары после ряда аппараций по подсказкам колдовства.
– Вот и все, о чем мы хотели с тобой договориться, Гарри, – Дамблдор поднялся с дивана, на котором сидел в течение всей беседы. – Запомни, ты не должен скрывать от профессора Снейпа ничего, связанного с твоим самочувствием. И я все же советовал бы тебе пригласить к себе в гости друзей. Время пройдет веселее…
– Я не соглашался быть нянькой для Уизли и Грейнджер! – рыкнул Снейп, услышав слова директора.
– Но Гарри может скучать в одиночестве, – снова попробовал завести свою шарманку Дамблдор, однако хитрые искорки, плясавшие в его глазах, давали понять, что его, скорее всего, развлекала реакция Северуса.
– Поттер, никуда не отлучайтесь из этой усадьбы. Надеюсь, у вас хватит ума дождаться, когда я прибуду сюда, чтобы забрать вас, – одарив Дамблдора предупреждающим взглядом, распорядился Снейп и первым покинул дом Уизли.
– Не переживай, мальчик мой. Я догадываюсь, что ты предпочел бы компанию кого-нибудь другого, но профессор Снейп – действительно самая подходящая кандидатура, чтобы помочь тебе, если связь возобновится. Он способен, как никто иной, обеспечить тебе безопасное пребывание в доме, напичканном темной магией. Северус только создает видимость, что он такой нетерпимый, – попытался успокоить Поттера директор.
Гарри так и подмывало заявить, что он якобы уже месяц жил сам в Блэк-хаусе, и ничего страшного не произошло. Однако вспомнив, что в ближайшие дни чужая сущность обособится в его организме, он сдержал свой порыв. К тому же после всех, пусть и смутных, но полных затаенной тревоги объяснений директора, его возмущение будет выглядеть исключительно несерьезным и недостойным совершеннолетнего волшебника.
Дамблдор осторожно сошел по трем чуть перекошенным ступеням крыльца, перебросился несколькими короткими фразами с ожидавшим неподалеку Артуром Уизли, ставя того в известность о принятом решении в отношении Гарри, а затем в сопровождении Поттера направился прочь от дома. Было заметно, что его собственное состояние здоровья никуда не годилось, но Гарри не осмелился расспрашивать, ведь он и так знал – Дамблдор мог умереть в любую минуту, едва лишь магия яда и сила проклятия перестанут уравновешивать друг друга.
– Профессор Снейп точно притворяется, что он такой нетерпимый, – отвлекаясь от невеселых мыслей, шутливо хмыкнул Гарри, возвращаясь к последним сказанным ему словам Дамблдора и наблюдая, как Северус, придерживаясь общепринятых правил, покинул территорию усадьбы и аппарировал. – Особенно когда он снимает по полсотни баллов с факультета, заставляет драить котлы без применения магии и потрошить рогатых жаб на отработке, – ехидно бросил Поттер, недоверчиво покачав головой. – Но я потерплю, раз вы считаете, что сны могут возобновиться. Хотя и не понимаю – с чего бы это, раз их не было уже целый год, – Гарри только сейчас сообразил, что Дамблдор его так и не отругал и не выказал открыто недовольства побегом от Дурслей.
– Поверь моему опыту. Я в самом деле хочу как лучше. Увидимся завтра, – сказал Дамблдор и, несмотря на тень сожаления, мелькнувшую в его взгляде, улыбнулся на прощание. – Слушайся Северуса, пожалуйста. Он никогда тебе не навредит. Я ручаюсь.
– Хорошо, сэр, – пообещал Поттер, стараясь не обращать внимания на назойливую и не очень приятную мысль: «Кому в действительности директор желает лучшего?»
Дамблдор аппарировал, а Гарри так и остался стоять возле ворот, безотчетно уставившись на шест с криво прибитой на нем табличкой, на которой было написано название усадьбы «Нора». Ответ на вертевшийся в голове вопрос он уже давно знал и не винил Дамблдора в том, что спокойствие магического мира для того было предпочтительнее существования самого Гарри. Здоровый эгоизм и жалость к себе могли сколько угодно не соглашаться с подобным решением, но логика твердила, что директор был прав. Гарри, взвесив все за и против, и сам думал так же, как он, вот только сомневался, что на месте Дамблдора у него лично хватило бы решимости и силы воли так настойчиво идти к цели. Характер был не тот. Гарри скорее пожертвовал бы собой, чем осознанно причинил кому-либо невинному вред. Ему не хотелось умирать, он цеплялся за призрачную веру в то, что у Снейпа получится его спасти, но вместе с тем уже был морально готов, если не будет иного выхода, исполнить план Дамблдора.
– Не выйдет из тебя, Поттер, полководца, – одними губами прошептал он.
– Что ты тут застыл как памятник самому себе? – Рон ощутимо стукнул Поттера по спине, проявляя свое дружеское отношение, и усмехнулся, наблюдая, как субтильный друг с трудом устоял на ногах. – Я еле отыскал тебя. Темно уже, пойдем спать ложиться, а то завтра нас поднимут ни свет ни заря с этой свадьбой. Вот увидишь!
– Не отбирай хлеб у Волдеморта, – буркнул Гарри, но согласно кивнул и нога за ногу поплелся к дому.
– Что ты хочешь этим сказать? Ничего я у него не отбираю, – Рон вздрогнул и поморщился, он так и не пересилил в себе страх перед именем Темного Лорда.
– Да посмотри на себя! Ты на голову выше меня и в два раза шире в плечах! В следующий раз не рассчитаешь силы и прихлопнешь меня. Учти, Том Риддл тебе такого не простит. Он жаждет лично разобраться со мной, – Гарри после серьезных раздумий был не в слишком радужном расположении духа.
– Не мели ерунды! Лучше поделись – о чем с тобой беседовал директор и зачем Снейп приходил? Уж эту носатую сволочь точно никто не приглашал! – Рон дал понять, что Хагрид и Люпин не по собственной инициативе заглянули на праздничный ужин.
– А ты сам не догадываешься, что им было нужно? – Поттер решил намеренно пропустить мимо ушей слова про «носатую сволочь», невзирая на то, что они достаточно болезненно царапнули его слух и душу. За время более тесного общения с Северусом Гарри смог убедиться, что несправедливым его можно назвать исключительно редко, хоть он и бывал зачастую весьма резким. Разве что недовольство Снейпа поведением и бестолковостью студентов, а также человеческой глупостью вообще, порой приобретало неоправданно гипертрофированные размеры.
– Ты сказал им, где живешь? – открывая дверь, поинтересовался Рон, правильно расшифровав намек.
– Хватит. Я устал почти весь день говорить об одном и том же. Хоть ты не доставай меня, – врать Гарри не любил, а сообщать правду не было ни малейшего желания.
Не прошло и часа, как в доме Уизли стало тихо, лишь поскрипывали стены да ночной ветерок шумел в печных трубах. Грядущий день и в самом деле предстоял непростой.