Никому не позволю

Однокурсники Поттера, включая Рона, были огорчены, когда услышали, что Гарри не сможет сразу после завтрака отправиться в факультетскую гостиную и удовлетворить их любопытство. Снова собравшись в директорском кабинете, Дамблдор, Снейп и Поттер, привыкшие за два месяца к совместным действиям и ведению конструктивных обсуждений, буквально за полчаса выработали жизнеспособную легенду для объяснения практически всех «скользких» моментов осуществленной операции по устранению Риддла. То, что они так оперативно разобрались с этой задачей, не пожелав откладывать ее на потом, удалось оценить очень скоро. Часов в десять в Хогвартс прибыл Фоули и привел с собой министерского работника из специальной группы, созданной для расследования дел, связанных с Пожирателями Смерти и их деятельностью во время захвата власти. Зная, как при различных разбирательствах чиновники умеют выворачивать факты наизнанку, Дамблдор, вроде и не настаивая, но довольно твердо напомнил пришедшим, что не стоит нарушать правил и необходимо пригласить независимого законника, чтобы он отслеживал соблюдение прав опрашиваемых. Особенно учитывая, что, согласно предоставленному списку, к процессу установления истины планировали привлечь некоторых преподавателей и студентов. Когда Фоули намекнул, что он для этого и явился, Альбус, одарив его самой сладкой из своих улыбок, отметил: – Но как же это возможно? Уважаемый мистер Фоули, мало того, что вы – председатель Визенгамота, так вы же тоже являетесь одним из тех, кто помог мистеру Поттеру справиться со своей миссией Избранного, а значит, лицо заинтересованное. Ваши свидетельства в качестве наблюдателя в данном конкретном случае не могут быть приняты судом, вам ли не знать? Не сочтите меня капризным стариком, но это так, – Дамблдор, продолжая улыбаться и бросать всепонимающие взгляды, предложил: – Пригласите Миллисенту Багнолд. Не так давно она занимала пост министра, она умная женщина, имеющая соответствующее образование. Люди еще не забыли ее, так что доброе расположение с их стороны нам обеспечено. Поверьте, это станет удачным выбором и весомым аргументом для подтверждения правдивости всех фактов, которые будут раскрыты во время разбирательства. Я уже не говорю о широко известной неподкупности мадам Багнолд. Положитесь на мой опыт – это пойдет на пользу. – Да кому на пользу? Вы не доверяете нам? – возмутился следователь срочно созданной комиссии. – Мистер… – Аддерли, – тут же подсказал Снейп, хорошо помнивший этого хаффлпаффца, лет семь назад закончившего Хогвартс: полукровка, туповат, но усидчив и исполнителен, слегка тщеславен, но не настолько, чтобы претендовать на место в Слизерине, себе на уме, хотя и выглядит добродушным простаком. – Спасибо, Северус, – Дамблдор оценил ход Снейпа, ненавязчиво намекнувшего чиновнику, что, прежде чем выступать, ему стоило представиться по всей форме. – Мистер Аддерли, вы неверно понимаете суть моего предложения. Видите ли, в магическом мире при расследовании любого дела могут всплыть весьма необычные факты, которые людям сложно принять на веру, вот тут вам и понадобится надежный свидетель, к тому же облеченный полномочиями, – Альбус никогда не терял связь с Миллисентой Багнолд, и та всегда была готова оказать ему посильную помощь. – Вы правы, – Фоули, имевшему солидный опыт в расследованиях, пришлось согласиться с разумными доводами. Он попросил дать ему чистый лист пергамента и быстро набросал на нем записку Тикнессу, где от своего имени порекомендовал срочно разыскать мадам Багнолд, облечь ее необходимыми полномочиями и в качестве общественного защитника направить в Хогвартс, уточнив, что без этого нельзя начинать опрос свидетелей. Кандидатура, выдвинутая Дамблдором, с точки зрения Фоули, не являлась идеальной, но зато можно быть уверенными, что эта старая перечница, хоть и не пойдет на компромисс с нынешним министром и не позволит склонить ее на свою сторону в спорных вопросах, однако и никому другому подыгрывать не станет. Пока ожидали появления официального участника грядущих допросов, директор предложил всем выпить чаю, а затем лично провел Фоули и Аддерли в пустой класс на четвертом этаже, устроив их там для работы, которая обещала занять не один день. После довольно оперативного прибытия мадам Багнолд первым опросили Дамблдора, обоснованно предположив, что без его вмешательства в операцию по уничтожению Волдеморта не обошлось. Об этом явно свидетельствовало то, что после отправленного ему Шеклболтом сообщения о смерти Риддла буквально за полчаса была проделана грандиозная работа по поимке ключевых фигур среди Пожирателей Смерти. – Значит, вы утверждаете, что заранее не знали дату проведения ритуала мистером Снейпом, на который сами его, так сказать, благословили? – допытывался следователь. – Самый удачный план по свержению любого претендента на неограниченную власть – это тот, о котором не знает никто, кроме непосредственных исполнителей, – назидательно произнес Дамблдор. – Я был уверен в способности мистера Поттера и мистера Снейпа довести правое дело до конца. Так что мой ответ на ваш вопрос – да, я только вчера утром получил сведения о том, что, возможно, подчеркиваю – возможно! – к вечеру произойдут радикальные события, сопряженные со свержением власти Пожирателей Смерти. Именно поэтому я на всякий случай предупредил всех своих знакомых, чтобы были бдительными.

***

Допрос Снейпа длился больше часа, и Гарри весь извелся, переживая за него и ожидая под дверью своей очереди. Если бы не Рон, то он раз десять ворвался бы в комнату, где работал следователь. – Опишите подробно ритуал, проведенный вами для того, чтобы лишить Темного Лорда его магической силы. Нам мало общих фраз, нужны использованные вами формулы и… – Это невозможно, – перебил Снейп мистера Аддерли. – Я дал Непреложный обет. – Но я помню, что перед ритуалом мистер Риддл, – вмешался Фоули, предпочитавший называть Темного Лорда его обычным именем, – с вас его снял. – Во-первых, с чего вы взяли, что я давал только один обет помешанному на скрытности Темному Лорду? Да я, как и многие его соратники, обвешан ими со всех сторон. А во-вторых, почему вы решили, что он снял именно тот обет, о котором я упомянул? – Северус удивленно посмотрел на Фоули. – Меня действительно освободили от Непреложного обета, согласно его условиям я не имел права причинять вред хоркруксам Темного Лорда. Видите ли, магия могла счесть, что я нарушил контракт, призывая части души, тем самым как бы разрушая хоркруксы. Волдеморту было необходимо, чтобы я завершил обряд, а не скончался от полученного магического отката раньше времени. – Мистер Снейп, почему, зная о планах мистера Риддла провести столь опасный ритуал, вы ничего не предприняли, чтобы его остановить, никого не предупредили о нем и подвергли риску министра магии и других лиц? – Аддерли, довольный собой, бросил короткий взгляд на Фоули и был несколько озадачен его пренебрежительной усмешкой. – Я должен на это отвечать? – Снейп уставился на следователя как на полоумного. Однако тот утвердительно кивнул, на что Северус подвел глаза к потолку и, стараясь не сорваться, принялся монотонно перечислять: – Прежде всего, в самом начале опроса я однозначно отметил, что был заинтересован в том, чтобы Темный Лорд провел этот ритуал, потому что именно это планировалось мной и мистером Поттером в качестве средства для победы. Во-вторых, я также дал четкий ответ на ранее заданный вопрос, что не имел представления, кто выступит в роли проводников, кроме мистера Поттера, их Темный Лорд привел с собой непосредственно перед обрядом. И в-третьих, исходя из вышесказанного, мистер Аддерли, кого я должен был предупреждать? Назовите мне конкретное имя. – Но вы обязаны были поставить кого-нибудь в известность. Это запрещенное колдовство… А вдруг министру или председателю Визенгамота был бы причинен вред? – начал выкручиваться следователь. Мадам Багнолд молчала, но, похоже, и она слегка растерялась: если принять за точку отсчета возврат к законам, которые действовали до прихода к власти Волдеморта, то фактически закон нарушили. Однако еще вчера это было не так – Темный Лорд в числе своих первых указов отменил запрет на темную и кровную магию. – Не я решал, кто примет участие в ритуале – спрашивайте с Темного Лорда. Я никого не приглашал и не принуждал – все добровольно заняли свои места в круге силы. И это не мое дело, почему они на это согласились. Судя по публикации в прессе… – Снейп! – Фоули предупреждающе покачал головой. – Я что-то не так понимаю? Так объясните мистеру Аддерли, что он задает глупые и неправильные вопросы, – фыркнул Северус, одарив всех высокомерным взглядом. – А то мне что-то начинает казаться, что меня обвиняют в убийстве, а не планируют наградить за проявленные храбрость и смекалку при уничтожении особо опасного Темного Лорда, путем переворота захватившего власть, – крайне язвительные слова сочились ядом. – Нет-нет… – глазки Аддерли забегали, когда он сообразил, что его занесло слегка не туда, ведь все члены спешно собранной комиссии были проинструктированы самим министром, и тот однозначно очертил их полномочия и указал, как должна в итоге выглядеть картина, четко разграничив героев и врагов, к тому же назвав их конкретные имена. Снейп значился среди героев. – Мы лишь хотим установить истину. Мистер Снейп, нам еще, возможно, понадобится ваша помощь, поэтому постарайтесь не исчезать, – скороговоркой завершил расспросы Аддерли, виновато поглядывая на Фоули, который присутствовал при напутствиях Тикнесса и одним из первых давал показания, как лицо, приложившее немалые усилия для устранения Темного Лорда и восстановления справедливости. – И еще… Вы обязаны помнить о сохранении тайны следствия, – на вопросительный взгляд Снейпа он уточнил: – Мы не можем допустить, чтобы кто-то узнал о хоркруксах. Надеюсь, вы еще не успели по этому поводу дать интервью? Иначе будет очень сложно убедить народ, что Тот-кого-нельзя-называть не возвратится еще раз. – Да почему же нельзя называть? – Северус иронично хмыкнул. – Уверяю вас, я не настолько глуп, чтобы рассказывать всем подряд о хоркруксах. На том беседа следователя из специальной комиссии со Снейпом была закончена.

***

Поттера, в связи с его статусом студента, опрашивали в присутствии декана факультета профессора МакГонагалл, с которой предварительно взяли клятву о неразглашении сведений, которые при этом станут ей известны. Как бы Дамблдору ни хотелось поддержать Гарри, но он все же считался заинтересованным лицом, так что на допрос допущен не был. Основные вопросы задавали те же, что и Снейпу: как узнал о наличии хоркруксов, почему решился на ритуал, какие записи продемонстрировал Темному Лорду, доведя его до сердечного приступа, который, по заключению экспертов, и прикончил того. – В последнее время вы неоднократно жаловались на головные боли. Не скажете, с чем это связано? Вы принимали какие-то зелья, призванные помочь вам перенести магическое влияние темного обряда? – Аддерли с внутренним удовлетворением наблюдал за Поттером, растерянным и пораженным его вопросами. Лично ему этот выскочка-герой не нравился, слишком уж тот старался показать, насколько его не волнует слава. Это казалось Аддерли притворством – ну кто по своей воле откажется от внимания восхищенных поклонников? Так что ему было исключительно приятно ошарашить Поттера вот такими каверзными расспросами. – Почему вы отказались от помощи колдомедиков Святого Мунго? У вас имелись для этого веские причины? Какие? – С чего вы взяли, что я жаловался? – Гарри насторожился. – Мистер Поттер, но вы действительно… – влезла МакГонагалл, но была остановлена резко поднятой рукой моментально преобразившегося Поттера: куда и делись его прямодушие и приветливость, теперь на передний план вышли подозрительность и осторожность. – Профессор, это вы знаете, но откуда об этом известно мистеру следователю? Кому до сегодняшнего дня я был интересен? Только Волдеморту и его приспешникам, – Гарри успел бегло окинуть всех внимательным взглядом и пришел к выводу: похоже, ни Фоули, ни Багнолд не были в курсе подробностей из его жизни, связанных с предполагаемой болезнью, а значит, об этом не шла речь на допросах Снейпа и Дамблдора. – Ко мне присматривались Кэрроу и докладывали Волдеморту, возможно, в присутствии других Пожирателей Смерти, – тон не оставлял большого простора для фантазии – Гарри сомневался в следователе. – Я – не Пожиратель! Как вы смеете подозревать меня? – взвился Аддерли. – Но вы ведь подозреваете меня в том, что я что-то пытаюсь утаить от следствия? – парировал Гарри, продолжая сверлить того взглядом. Не то чтобы вопрос был существенным, но вот источник информации хотелось бы выяснить. Аддерли думал еще что-то возразить, но заметил, что на него уставились все присутствующие, явно ожидая доказательств. Он, злобно косясь на Поттера, задрал левый рукав, предъявляя чистое предплечье. – Убедились? Просто я состою в дальнем родстве с мадам Помфри – школьным колдомедиком, – в сердцах принялся оправдываться Аддерли, поглядывая на Фоули. – Она часто в выходные приходит на чай к моей тетке. Вот и жаловалась, что мистер Поттер, – губы скривились в ехидной ухмылке, – мучается от головных болей и отказывается лечь в больницу Святого Мунго. Мол, это может оказаться последствием его многочисленных травм и способно привести к непредвиденному исходу. Она даже продемонстрировала в пример ряд показателей диагностики, доказывая, что они были противоречивыми, а значит, к заболеванию следовало отнестись с должным вниманием. Вот откуда я знаю о вашем состоянии! – Аддерли перевел дух и снова поинтересовался: – Так что с вами было? Или вы до сих пор страдаете от головных болей? – Вы колдомедик? Нет? В таком случае на каком основании мадам Помфри обсуждала мое состояние с вами? Я бы еще понял, если бы она искала возможность мне помочь, советуясь с коллегой… – Поттер многозначительно хмыкнул. Он не намерен был игнорировать это и лично расспросит мадам Помфри, а если все подтвердится, то выскажет ей все, что думает по этому поводу. – Но я отвечу на ваш вопрос, раз вы так волнуетесь о моем самочувствии. Надеюсь, что мое здоровье больше не будет подвергаться опасности из-за страха. Да-да, мистер Аддерли, мне не стыдно признаться – я жутко боялся встречи с Волдемортом. Видите ли, у меня остались далеко не самые приятные воспоминания о наших с ним прошлых встречах, – Поттер указал на шрам у себя на лбу. – У вас еще будут вопросы? Уточнив еще кое-какие обстоятельства, Гарри отпустили.

***

После допроса Поттер направился прямиком в Большой зал, где к этому времени уже заканчивался обед. – Что можно было так долго у тебя выспрашивать?! – возмутился Рон, подвигаясь на лавке, чтобы Гарри мог присесть рядом с ним. – Говорят, что хотят восстановить правдивую картину событий, но у меня создалось впечатление, что… даже не знаю, – отмахнулся Поттер, принимаясь за еду. – Ты пропустил такое… Как только совам дали доступ в Большой зал – сюда влетели десятки с письмами для тебя и для него, – Рон кивнул на преподавательский стол. – Видел бы ты, с каким выражением лица он смотрел на растущую перед ним кучу конвертов, – Гарри усмехнулся словам друга, прекрасно представляя реакцию Северуса, особенно после допроса. – А те, что для тебя принесли, Флитвик как-то чарами вынудил сов скинуть в углу зала, – Уизли вилкой указал, в каком именно. – Так что потом заберешь. – И что мне с ними делать? – буркнул Гарри. – Читать, – Рон пожал плечами. – Не думаю, что написавшие ждут от тебя ответа. И еще… Дамблдор подходил ко мне и просил предупредить, что после обеда придет репортер, чтобы взять у тебя интервью, – Рон постарался, чтобы новость прозвучала как можно обыденнее. – Да что им всем от меня нужно? Хотели, чтобы я справился с Волдемортом? – Гарри заметил, как кое-кто за столом вздрогнул, услышав псевдоним поверженного врага, и мысленно язвительно рассмеялся над их страхами. Никто из тех, кто находился в этом зале, не имел ни малейшего представления, что такое настоящий ужас – леденящий душу, заставляющий подкашиваться ноги и останавливаться сердце от осознания, что сам в любой момент можешь превратиться в еще одного Темного Лорда. – Я это сделал! Не сам, естественно, справился – куда мне с моими знаниями и опытом – а с помощью… – он выразительно посмотрел на преподавательский стол – Снейп выглядел спокойным и безразличным, и это помогло и Гарри взять себя в руки. Уж что-что, а контролировать свои эмоции он немного научился, хотя сейчас, когда в этом не было жизненной необходимости, так и подмывало стать прежним импульсивным парнем. – Гарри, не расстраивайся, – невзирая на слова, казалось, что Рон был очень рад увидеть перед собой привычного вспыльчивого Поттера. – Такова твоя доля героя, – чуть насмешливо констатировал он. – Но я рядом, так что тебе всегда будет, кому пожаловаться. – А когда ты нам расскажешь, как убил Темного Лорда? – к Гарри обратилась сидевшая напротив девочка – второкурсница, имени которой он не помнил, а возможно – никогда и не знал. Грубить ей было бы несправедливо, хотя ни отвечать, ни тем более о чем-то рассказывать не хотелось, но Поттер понимал, что без этого не обойтись. – Если успею, то сразу после обеда, а нет – тогда как только меня отпустят журналисты. И запомни: я никого не убивал, – последние слова Гарри произнес с нажимом. Он тяжко вздохнул, переглянулся с Роном, которому и в самом деле задолжал много объяснений, а затем вернулся к обеду.