***
— Бен, Анастейша, два, — строго сказала Ольгита Петрарка, озвучивая оценки за контрольную, которую все писали из-за Марка, — я в вас разочарована, целая одна ошибка! Вы должны писать без единой ошибки, если вы собираетесь сдавать мой предмет! — Эм, что? Два за одну ошибку? Что за градация оценок? — заступилась за друзей Анаста, — вы и так непонятно учите, еще и так оценивать. Это не нормально! — Если вам не нравится, милая, можете выйти. И если кому-то ещё не подходят мои методы образования, прошу на выход, — неприклонно ответила Петрарка. Девушка молча встала и вышла из класса. Бен, Анастейша и Кэтти проследовали за ней. Не заставили себя ждать и Лайла с Тришей. — До свидания, — вежливо сказала Триша Ольгите Петрарке. Девушка была слишком воспитанной, чтобы уйти не попрощавшись. Потихоньку из класса вышли все. Даже Марк, невольно проследовал за одноклассниками: впервые он был согласен с ребятами. Петрарка никак не ожидала такого поворота. Услышав смешок последнего выходящего, она крикнула всем вслед одну из своих любимых фраз: — Смеётся тот, кто смеётся последним! После этого, коридор раздался громким хохотом всех ребят. Но одно никто не рассчитал: идут уроки, а завуч, по совместительству учитель химии — Татьяна Альдегидовна, сидит в соседнем кабинете. И как только Анасте пришла в голову эта мысль, из кабинета вышла она — химичка. — Я не поняла, что здесь происходит? Что за крики во время уроков?! И почему вы гуляете по коридору? — с каждым словом все громче говорила она, — какой у вас урок? -История, — хором ответили несколько ребят. — Так почему вы не на ней, а мешаете учиться?! — переходя на крик, спросила она. — Нас попросили на выход, — спокойно ответила Анаста. — Интересненько. Тоесть у вас быть была история, и вас выгнали? — не до конца поняла Татьяна Альдегидовна. — Нет, нам сказала Ольгита Петрарка: «кому не нравится мои методы обучения, — могут идти.» Мы и ушли, — вновь спокойно ответила девушка. Химичка быстрым шагом направилась к кабинету истории и обществознания. Её и без того грозное лицо скривилось. Хоть рот и был закрыт, но было заметно, что она соскалила зубы. — Что за беспредел, Ольгита?! Почему класс гуляет по школе?! — строго спросила она коллегу. — Я не думала, что так произойдёт. Я про… — ответила Петрарка, но Татьяна Альдегидовна её перебила: — Так, я пишу докладную на вас, — сказала химичка, смотря прямо в глаза Петрарке. И так как Татьяна Альдегидовна была на две головы выше Петрарки, то было страшно всем. Она повернула голову в сторону учеников, — и на вас тоже, бессовестные! Десятиклассники виновато склонили голову, но не наши ребята. Анаста с улыбкой смотрела на Бена и остальных. Они тоже довольно глядели друг на друга. Одно плохо — могут устроить родительское собрание по этому поводу, а оценки у друзей были не в лучшем виде. В это время из кабинета химии показалась знакомая голова. Это был Крис. Бен сразу его заметил, все проблемы быстро улетучились, он уставился на него, как на очень красивую картину. Тоже произошло и с Анастой. Крис тоже заметил ребят, он помахал им рукой и кивнул головой, мол, что за разборки? Бен помахал в ответ, а Анаста, уже не в первый раз, просто продолжила смотреть на одиннадцатиклассника. Бен хотел подойти к нему и объяснить ситуацию. Но Криса заметила Татьяна Альдегидовна: — Кристофер, два. Парень изобразил ее грозное лицо, улыбнулся ребятам и закрыл дверь в кабинет.***
В гардеробе все ребята взяли свои куртки. Бен про себя думал, что хорошо, что сегодня никто не встретил Алку Диеновну, иначе бы их мысли были только об их с Марком отношениях. Интересно, что между ними. — Ребята, я, конечно, все понимаю, но этого я не понимаю… — перебила раздумья Бена Анаста, только что доставшая из кармара бутон белоснежной розы. — Что, опять?! — хором удивились ребята. — Так, всё, я уже думала об этом, но не говорила. Давайте проведём расследование, чтобы узнать, кто твой «тайный воздыхатель,» — тихо предложила Триша. Ответом послужил кивок Анасты, которая сейчас могла только молчать. Никто уже не думал, что сказать родителям по поводу Петрарки. Никто не думал о дискотеке. Всех интересовал один вопрос: «Кто?»