Инцест во имя магии

      В преддверии больших страстей можно погубить рассудок куда больше, чем во время самого акта. Пожалуй, такое выражение стало бы отличной характеристикой для кого угодно, кроме Фреда Уизли. Он сохранял спокойствие, мирно смотрел на свое сексуальное творение и поглаживал его по животику.       «Сколько это еще будет продолжаться? Я устала».       — Господи, да закончи уже.       — Ч… что?       Фред, весь такой сексуальный и разогретый, нервно заерзал, потому что не понял, что происходит. Джинни как будто бы подменили. Она смотрела на него так холодно и отстраненно, что он внезапно почувствовал себя самым настоящим насильником. Он будто бы издевался над ней. В любой из моментов: когда гладил ее, когда заставлял себя трогать, когда просто прикасался. Это отторжение, которое в одну секунду пришло тому обожанию, что шло от Джинни… его подкосило.       — Может…       — Давай, возьми меня и вали.       — Это не лучший способ вызвать у парня эрекцию.       Джинни закатила глаза и ухмыльнулась.       — Не думала, что у такого молоденького уже могли появиться с этим проблемы. Смотри, я же тут… вся такая манящая, красивая, сексуальная. Все ведь любят трахать своих сестер, правда ведь? — казалось, еще момент — и она плюнет ему в лицо. — Из-за силы и магического могущества готовы собственную кровь драть. Господи, да насколько же вы жалкие. Я устала от этого дерьма.       — Ус… что? Джинни…       — Отвали. Я не хочу продолжать.       От внезапности Фред отстранился, молча наблюдая затем, как Джинни снимает с себя все его поделки в плане стильной порно-одежды и напяливает на себя рубашку, валяющуюся в углу комнаты. Бесхозную и забытую. А потом идет к двери.       — Стой!       Но Джинни не остановилась. Она выбежала из комнаты и на всех парах помчалась на улицу. Ей было больно, ей было очень больно. В один момент с нее будто бы выдрали душу, кожу, рожу. Джинни хотелось кричать от безысходности.       Знаете этот момент, когда затрахан просто до невозможности? Смотреть на парней, на мужчин, на любых людей в сексуальном контексте ей было теперь противно. Тошнота подступала к горлу, в животе неприятно ныло, а внизу… мокро, липко, мерзко.       Фред подошел неожиданно. Обнял сестру за плечи, но она резко высвободилась из его рук.       — Прошу, хватит.       Наверное, в Фреде все же не было ничего от настоящего насильника. По-настоящему он любил одно — играть. Баловаться с девушками, постоянно меняясь друг с другом ролями, но… но те роли, которые ему довелось примерить с Джинни, Фреду совсем не нравились. В какой-то момент Фред вспомнил и о том, что она его сестра.       Это помешательство всего семейства Уизли теперь выглядело так глупо. Чистокровные волшебники могли бы просто посмеяться над ними. Жалкие, ничтожные Уизли, ебущиеся в родственные дырки.       — Не трогай меня!       — Прошу, не кричи. Я…       — Ты мне не скажешь ничего нового. «Не хотел, но пришлось?» или же «Хотел, круто получилось»? Какая из этих ситуаций твоя, а?!       Фред поморщился.       — Ни та, ни другая. Я актер, понимаешь? Я понял, что мне придется сделать со своей младшей сестрой. И я вжился в эту роль. Насильника, извращенца, маньяка. Хотя… да, во мне от природы есть много чего именно от извращенца. Но не с родной сестрой. Но при этом, представляя себя кем-то другим, я даже не пытался… я не ставил на твое место совершенно другого, чужого человека. Я понимаю, что делаю. Ты прошла через многое. И, вероятней всего, ты уже слышала эти слова, но… уже немного осталось. Прошу тебя, Джинни, потерпи еще чуть-чуть.       Слезы текли градом по ее щекам.       — Ты ведь понимаешь, что после всего этого я уеду из дома навсегда?       — Это было бы разумно, потому что ни ты на нас не сможешь больше смотреть… ни мы… не сможем спокойно взглянуть тебе в глаза.       — Говоришь, что вживался в роль?       Не веря ни единому слову, она собралась снова отдаться ему? Господи, когда же это закончится? Тело еще могло многое стерпеть, но разум Джинни уже не выдерживал. Ее эмоциональное состояние и до этого было не слишком стабильным, а сейчас и того подвергалось жесточайшим пыткам и огромным колебаниям.       Джинни не помнила, как позволила взять себя за руку и провести обратно в спальню. Не помнила и того, когда осталась совсем без одежды — голая и беззащитная — она лежала под томно вздыхающим братом, как вдруг проснулась от беспамятства. Она ощутила, как стенки ее заднего прохода медленно-медленно раздвигаются. Из груди вырвался крик.       — Что случилось? — Фред, которому осталось в последний раз кончить в сестру, резко от нее отпрянул. Он, конечно же, любил всякого рода извращения, но никак не хотел причинять боль Джинни… обычными методами? Даже больше того, ему бы скорее хотелось, чтобы это она продолжала делать больно ему. Чтобы прикурила от его волос или порезала все его тело. Но тут орала от боли Джинни.       Фреду не нужно было много времени, чтобы понять, какое именно место ее беспокоит сейчас и кто в этом виноват. В его ухе прозвучал веселый голосок Джорджа:       — Хэй, братик, не стой на месте и бери ее куда тебе вздумается. Я тут, понимаешь ли, решил вмешаться, а то вы как старперы ебетесь.       Младший проказник решил не дожидаться своей ночи. Его ручки вертели в руках предметы из магического секс-шопа. Крохотное дилдо, размером меньше спички, легко материализовалось возле округлой попы сестренки и с помощью сложных манипуляций и огромной сосредоточенности Джорджа на процессе, пролезло в ее зад. Как жаль, что нельзя было сразу же в нее телепортнуть одну из этих штуковин. Магический мир хоть и продвинутый, но не до такой степени. Был риск того, что такой предметик вдруг окажется внутри ее кожи или пролезет во внутренние органы. По правде говоря… Джордж думал об этом. О том, как дилдо случайно проткнет тело какой-нибудь девчушки и начнет внутри нее расширять и увеличиваться вплоть до его максимального размера. И это притом, что размер дилдо ограничивал лишь садизм того, в чьих руках работала эта игрушка. А если учитывать то, что в коей мере Фреда можно было счесть мазохистом, примерно в той же Джордж имел садистские наклонности, ситуация могла выглядеть весьма расчленибельно.       Но немного смазки к этому орудию пыток он все же прибавил. Вход расширялся, Фред мысленно все же благодарил брата, перебирая от него некую скрытую энергию близнецов. Их никогда нельзя было назвать одинаковыми, но когда дело касалось секса, различия ощущались в двух вещах: в подходе, который касался только пункта под названием «Изобретательность» и в том, превращается парень из мазохиста в садиста или наоборот.       Эта ментальная связь становилась все крепче. И вот Фред уже крепко сжимает руки Джинни, сведя их у нее над головой, шепчет на ухо пошлости, обещая абсолютно не аккуратно отыметь ее тугую упругую задницу, ну и, собственно, приступает к выполнению обещаний. Медлительность и желание поиграть со своей партнершей во Фреде Джордж одновременно и любил, и ненавидел. После всей той мути, которую они творили, ему надоело.       Фред горел, внутри его башки бились мысли, навязанные его импульсивным деятельным близнецом: трахнуть, раздеть догола, как можно сильнее вбиться в ее тело, удовлетворить свои потребности, изощряться, но только в действии.       — Что ты делаешь? Ты ведь… Хватит! — кричала Джинни, но ему даже не пришлось ее затыкать. Джордж, услыхав ее голосок, моментально справился с ситуацией: рот сестренки оказался в несколько слоев обвязан той сетчатой частью одежды, которую проделывал на ней Фред.       Старшенький посмотрел на голую сестру, убедился, что и сам обнажен, а затем, дрожащими от напряжения и пульсирующего эхо в голове, всадил внутрь нее свой член. Джордж как раз успел вынуть из нее магическое дилдо. Оно теперь лежало на видном месте. Рядышком. Мусоля глаз и без того перевозбужденному Фреду.       Войти полностью, что естественно, не удавалось. Дилдо не успел еще сделать свое дело — и теперь, когда Фред пропихивал свой член внутрь нее, еще и с не шибко большим количеством смазки, оставшимся там после манипуляций Джорджа, не стоило и удивляться, почему Джинни истошно пыталась орать, резко дергалась и всячески пыталась вырваться из лап доброго и крайне желанного ею братца, внезапно превратившегося в жуткого насильника.       Казалось, что руку было бы не так больно оторвать, как пережить это издевательство. И Джордж со смазкой не спешил. В один момент он просто сел спокойно себе в кресло, взял сладкий холодный чай, оставшийся у него на тумбочке еще с утра, и с блаженством сделал пару глотков, представляя как его умиротворение делает брата еще агрессивней.       Рывок за рывком, Фред насильно протискивался в нее, делая и самому себе жутко больно. Он вцепился пальцами ей в плечи, сжимая их так сильно, что больно становилось и его пальцам. Все тело билось в истерике: хорошо от возбуждения, больно от давления. Кровать неожиданно начала скрипеть. Тихие, чуть пискливые звуки доводили Фреда до безумия. В нем не осталось ничего от него настоящего. Кроткий, игривый, коварный, — Фред превратился в раба близнецовой связи. Он наконец-то смог войти в Джинни полностью, ощущая как его член нечто обволакивает. И речь шла не только о чуть ли не девственно узких стенках ее ануса. Нет, это было нечто другое. Нечто, о чем он сообразил только когда задвигался уже более свободно в ней: почти полностью вынимая пенис из дырки, Фред увидел на своем члене кровь. И тут у него совсем голова пошла кругом.       Джинни тоже задрожала. Боль ее оглушила, кричать она и так не могла, тело все покрылось потом, анус горел, было очень жарко.       Это было похоже на слияние двух эпилептиков, на секс парочки припадочных или…       — Во старперы.       Внезапно Джинни замерла, когда на ее тело стала литься откуда-то сверху горячая жидкость. Эта жидкость больно обжигала ее живот, а через мгновение становилась твердой и холодной.       — Волшебный воск. Ух, — вслух произнес Джордж, а сам подумал, что лучшие игрушки оставит для своих завтрашних развлечений.       И если от капелек обычного расплавленного воска могло бы быть даже чуточку приятно, то от этого было неописуемо больно. Под расплывающимся телом холодом развивались и распространялись жуткие раны от ожогов. Болевой шок от их получения перекрыл утихающую боль в заднем проходе. Капли продолжали одна за одной падать на нежную обнаженную кожу. Пара из них попали и на ее ноги, запрокинутые Фредом к себе на плечи удобства ради.       Узко, жарко, хорошо. Скрип кровати только подначивал увеличить темп и дойти до последней за эту ночь разрядки, но что-то будто бы пережало его ствол у основания. Кружилась голова, Фред разорвал сетку на лице Джинни и, вынув член из ее задницы тут же сунул его в рот девушки. Вместе с кровью и прочими малоприятными выделениями.       Она скривилась, захотела прокусить его пенис и отгрызть его к чертям собачьим, потому что, блять, все это невозможно было уже терпеть, а какая-то адская сила до сих пор не отпускала ее в сладостную потерю сознания. Но ее рот Джордж держал открытым своими, казалось, бесконечными силами в плане секса и извращений.       Он вталкивал член все грубее и грубее в ее рот, иногда ощущая, как приятно головка члена скользит куда-то дальше, в ее глотку. Джинни удалось его заставить отпрянуть. Она всеми остатками своих сил оттолкнула Фреда, повернулась резко на бок и судорожно закашлялась. Хребет отчего-то ломило, на задницу возвращаться не хотелось, как и садиться на нее, она переметнулась к краю кровати и сблевала на пол. Отвратительный запах разнесся комнатой. Совсем холодными руками Джинни содрала с себя немного остывшего воска и ужаснулась, потому что ее кожа почти полностью выгорела под ним.       Джинни забилась в истерике. А уж когда Фред попытался к ней снова приблизиться, совсем вышла из себя. Начать орать. Просто орать нечто вроде «А-а-а-а!» и отползать от него, что в итоге оказалось не лучшей идеей. Ведь да, она упала на пол и вся ее спина теперь была в свежей рвоте.       Но точно такого же сошедшего с ума Фреда было не остановить. Он набросился на сестру и прижал ее к полу, но у той откуда-то появились силы на сопротивление. Удар коленом, удар рукой, рывок всем телом, — и вот она уже откатилась в сторону, чувствуя, как еще несколько разгоряченных капель упали ей на бок. Это неведомое восковое нечто будто преследовало ее. И Джинни хватило трезвости разума, чтобы понять, что Фред не мог это наколдовать, потому что даже нечто подобное требует большей концентрации, чем та, которую он мог себе позволить сейчас.       Впрочем, это не мешало Джинни не прекращать орать. Но экранирующие звуки щиты не позволяли ей позвать на помощь. Да и кого звать? И зачем? Хотя… они бы могли отругать Фреда за то, что он причинял ей вред. Много вреда. Они могли бы заставить его доделать все без того, чтобы вредить ей. Они. Они могли бы.       «Ну же», — пронеслось у нее в голове до того, как ее ум снова полностью покрыл шум ее собственного бессмысленного крика.       — Ну же! — кричал в уме старшего Джордж.       И Фред послушно надвигался на свою цель. Его член стоял колом. Широкая улыбка, икла, кажущиеся клыками. Под его ногами будто проваливался пол. Джинни не могла за это ручаться, но ее мозг просто физически не мог переваривать все происходящее. Он повалил ее на бок, прижался своей грудью к ее грязной спине и всунул в ее влагалище член. Она снова попыталась вырваться, но в этот раз безуспешно. Сил хватало только на то, чтобы все так же бестолково кричать давно сорвавшимся голосом и лапать руками пол вперед себя, чувствуя, как ее сзади нещадно дерут.       Перед тем как совсем перестать ориентироваться в окружающем мире, Джинни услышала нечто:       — Прошу, хватит. Пожалуйста, дай…       И Джинни снова заглушило. Впрочем, будь она в чуть лучшем состоянии, смогла бы и так догадаться, что это Фред, умоляющий своего братца дать ему кончить.       Джордж усмехался, радовался, словно маленький ребенок в свой день рождения.       Их игры часто заходили далеко.       И порой…       Бывало так, что…       Газетная вырезка, мага, поправившего которую, нельзя было допускать к прессе: «Найден труп девушки. За результатами предварительной экспертизы жертва пережила перед смертью изнасилование и многочисленные действия насильственного характера. Умерла от повреждения внутренних органов и чрезмерного кровотечения».       …даже слишком.       Об этом не знали ни мама, ни папа, об этом не знал никто. Даже Фред иногда забывал о том, что они с братом творили, пока не приходил час, когда Джордж прижимал его к стенке и в шутливой форме начинал разговор о симпатичных девушках, плавно переходя к описанию вида их внутренних органов, рассыпанных по проезжей части.              — Ладно, расслабься. Ты наконец-то заслужил.       Щелчок пальцами — и сперма разливается в лоне сестры. Фред резко холодеет, в полуобморочном состоянии он валится на пол и пытается отдышаться. Еще немного — и он засыпает прямо на полу.       Такое ощущение, будто это был не секс Фреда и Джинни. О нет.       В эту ночь их обоих выебал Джордж.