Инцест во имя магии

      «А колечко я заберу».       Оставлять такую приятную штуковину здесь было бы высшей степенью нахальства и неразумности.       Джинни показалось, что Джордж начал двигаться. Это после такого-то удара и лишения достоинства. Ну нет! У него, что ли, там совсем совести нет? Джинни чисто со злости заостолбенеила и его, оставив эти две ледышки валяться рядышком.       Она точно помнила, что где-то под сараем был подвал, а в подвале были старые мусорки, в которые никто давным-давно не заглядывал… слишком подозрительное место для того, чтобы прятать почти что трупы, но оно ей идеально подходило. Действия заклятия она могла поддерживать, правда лишь пока будет находиться в границах дома и его ближайших окрестностей. Когда придется рвануть за Чарли, близнецы придут в себя. Впрочем, Джинни обязательно придумает что-нибудь другое до того времени. Быть может, зелье изготовит, которое положит их в кому до удобного ей часа? Было бы неплохо. Она все же волшебник, хотя после всех прошедших событий почему-то частенько стала об этом забывать.       Так как близнецы больше не могли этим заняться, пришлось Джинни возиться с уборкой их комнаты. Кровь на полу, осколки от лампы, постель мятая, а уж что говорить об арсенале, оставленном ими на тумбочке. Джинни врубила режим генерального безумия и уже через полчаса комната сияла. Ну да, конечно, тут не обошлось без магии: лампа собралась обратно с помощью обыкновенного «Репаро», кровь стерла заклинанием чистки, даже кровать поленилась сама заправить. Единственное, что сделала собственными руками, так это убрала острые предметы. Найти тайник близнецов было непросто, но Джинни справилась с этой задачей как раз за вот эти полчаса. Тыкая рукой во все, что под нее попадет, Джинни нашла небольшое отверстие под шкафом. Засунув туда руку, она с удивлением поняла, что может оттуда что-то вынуть. Рывок назад — и вот она вытаскивает мешок, который кажется бесконечным. Там оказалась пара флик-лезвий и сюрикенов. Совсем не понимая, зачем им эти побрякушки, Джинни затолкала внутрь мешка все, что было на тумбочке, а потом резко пихнула его под шкаф. Мешок, огромный и абсолютно полный, мягко просочился в щель. Такое ощущение, что в нем и не было тесака, топора и пилы, которые были среди того арсенала. Впрочем, этим заклинанием, увеличивающем, к примеру, пространство сумочки или палатки до огромных размеров, в волшебном мире пользовались настолько часто, что и не было особо чему поражаться.Джинни удивилась искренне только одному — тому, что у близнецов был настолько простой тайник. Она ведь знала, на что они были горазды. Могли и что поизысканнее придумать.       Как бы то ни было, дело было сделано. И Джинни в эту ночь не хотела останавливаться на достигнутом, ей нужно было поговорить с тем, кто обо всем знал, с тем, благодаря чьей информации она решилась на этот поступок.       Вероятней всего, он не был готов на этот поступок, но Джинни не собиралась спрашивать. Она зашла в ванную комнату и привела себя в нормальный человеческий вид, а то если кто ее застанет с кровью на лице и на одежде, она вряд ли сможет отмазаться, сказав нечто вроде: «Захотела попробовать менструальную кровь, не обращайте внимания» или «Ела окровавленный стейк, испачкалась немного». Хотя… Джинни не была уверена в том, что вообще стала бы еще когда-либо перед ними оправдываться. Никто из них больше не был ей родней. Все, что она хотела теперь, — это отрезать их члены. А мать… Нет, с матерью она надеялась больше никогда не говорить. Так было бы лучше всего.       Джинни мысленно осеклась.       …не с матерью.       С Молли.              — Ты..? — Перси не находил, что сказать, поэтому тупо пялился на сестру.       Он отлично помнил, с каким рвением Джинни направлялась несколько часов тому в комнату к Фреду и Джорджу, поэтому и не знал, чего ждать теперь.       — С ними кончено, — сухо отрапортовала Джи.       — Что?       Перси нахмурил лоб, но потом, но потом, видно, подумал о худшем.       — Неужели ты..?       — Я не убила их. Нет. Я не убийца. Но я сделала то, что должна была. Билл рассказал мне, как снять проклятие.       Джинни пришла к нему посреди ночи в спальню. Было тихо, даже слишком. Перси поднялся на кровати, не зная, что и сказать, но он понимал, за чем она пришла. Взгляд его опустился вниз и коснулся того, чем он так и не научился пользоваться.       — Я не хочу делать это насильно и с тобой.       — Ты… хочешь, чтобы я отдал тебе свой член? — фраза должна была прозвучать странно, нелепо или, как минимум, безумно, но почему-то это было произнесено настолько обыденно, будто бы так все и должно было быть.       — Не скажу, что мне будет жаль…       — Как и не жаль было Фреда и Джорджа.       Они старались не смотреть друг на друга. Перси нервно пожимал ткань спальных штанов, не зная, как ему поступить. Слишком страшно было находиться в комнате с младшей сестрой. Теперь — слишком.       — Ты сам мне рассказал, что они творили. Сам рассказал, сколько человек они убили и сколько девушек измучили, изнасиловали, извели со свету… Меня не будет мучить из-за них совесть.       — А из-за меня? Из-за остальных?       Джинни задумалась.       — Только из-за некоторых, но, как я и сказала, тебя мне не будет жаль. Все равно тебе от «него» никакого толку, а так хоть род наш избавишь от проклятия.       Перси сидел, но его ум настойчиво велел ему бежать. И как можно дальше.       — Снимай штаны, — наверное, именно этой фразы Джинни он и ждал.       — Может…       — Прошу, не заставляй меня.       Она была такой грозной. Перси перепугался, словно мальчишка, но последовал приказу. С той же робостью, с которой он ложился с ней в кровать, Перси медленно стянул штаны, а затем одернул резинку трусов и потихоньку припустил их вниз. Щеки покрылись краской, руки начали мелко дрожать, а ноги сжались вместе, как бы защищая беспомощное достоинство.       Парень мог бы отбиться от Джинни физически или с помощью заклинаний, но он покорно повернул голову в сторону, чтобы не видеть этой казни, и сказал:       — Д-д-дав… давай.       Голос его не слушался, тело оцепенело, чем-то напоминая тело Фреда, завернутое в «Остолбеней». Джинни двинулась вперед с ножом в руках. Кроме металлического кольца девушка прихватила и его с собой. Этот инструмент ей понадобится еще, как минимум, раз пять. Такая себе писькорезка или хуеотрывалка — Джинни еще не придумала ему адекватное прозвище.       — Я сделаю все быстро. Только не ной, — сказала Джи, сама не понимая, откуда в ней взялась эта невиданная грубость.       От произошедшего за прошлый час она вроде уже отошла, но вот сейчас ей приходится вновь стать психопаткой какой-то, буквально мужененавистницей. Но не по своей воле.       «Членоненавистницей?» — дебильный генератор идей ей тоже следовало прикрыть.       — Я наложу обезчувствуещее заклинание, ты не почувствуешь боль, тебе будет все равно. Абсолютно все равно. И даже когда отойдешь от заклинания, боли не будет.       — Я знаю, как это работает. Но не будет только физ… физ-зической боли, — подметил Перси, немного успокоившись.       — Верно. От психологической травмы так же легко я тебя избавить не смогу. Впрочем, хватит болтать.       Джинни занесла палочку в непривычном ей движении. Если честно, она не была уверена на сто процентов, что это сработает, но это ее состояние, психа, маньяка, просто сердитой девушки, придавало настолько много уверенности, что не стоило сомневаться –все выйдет так, как надо.       И так оно и получилось.       Луч, выпущенный из палочки, прошелся по другой палочке, после чего сияние разлилось по всему телу Перси. Джинни заценила его испуганный взгляд, потом больно его ущипнула, но он даже не отреагировал.       «Подействовало так, как надо», — поняла Джи и сжала покрепче рукоятку ножа.       Крови снова будет много, но она, вспомнив все нужные заклинания, этого совсем не боялась. Зря только оттиралась после Джорджа, теперь снова то же самое.       — Не смотри.       Перси и не собирался, он все еще пялился куда-то в дальнюю часть комнаты.       — Скажешь, когда з-з… закончишь.       Рука правосудия занеслась чуть в сторону. Второй Джинни подняла его мелкий отросток и наметила взглядом, где будет резать. Вот уж если честно, то после такого на члены вообще смотреть не хочется. Вспомнилось, как в ее рту купался хер Джорджа, начало подташнивать.       Желая поскорее убежать в туалет и хорошенько проблеваться, Джинни одним махом снесла это недоразумение. На ней снова оказалась ебучая кровь. Господи!       Как же противно!       Твою же ж нахер..!       Она уже не знала, куда деться, не понимая, что делает, сунула Перси в руку его член и убежала в уборную. Оттуда послышались нелицеприятные звуки.       От кровати Перси доносились примерно такие же.              Если члены близнецов Джинни спрятала вместе с их телами, то Перси оставила его хуй ему же на попечение. Это, конечно, жестоко, но пусть делает с ним, что хочет. Она не захотела смотреть, что он там делал дальше, как отмывал все. Она вообще к нему не заходила больше, просто крикнула, чтобы он помалкивал пока что. Вот и все.       Себе быстренько оттерла и ушла.       Эта ночь настолько затянулась, что становилась просто невыносимой. Внутри все ныло. Есть, само собой, не хотелось. Из глаз лились слезы. Одновременно с этим Джинни заливисто смеялась прямо на весь коридор, но никто не вышел посмотреть, в чем дело. Как будто все прекрасно знали, что происходит. Сидели в своих спаленках и ждали членокрушительницу. Да ведь?       Джинни подумала было зайти просто по очереди во все спальни, поотрубать им там все, пока они спят, да пойти себе. И ничего не нужно было бы придумывать, да и прятать близнецов не надо было, но к такому Джи не была готова. К тому же, были среди братьев те, кого она не очень хотела обижать. Или, хотя бы, не так.              — Эй, ты в порядке? Я слышала странный смех ночью, но Билл сказал мне спать. Он сказал, что это ты, а я не поняла.       На утро Джинни уже спокойно сидела в спальне Флер, зашла к ней, так сказать, поздороваться, хотя сама прекрасно понимала, для чего именно пришла. Это было очень волнительно, но ей это можно рассказывать. Флер уже официально состоит в их семье. Нужно будет только правильно преподнести информацию. Джи и не представляла, как она отреагирует. Флер ведь не брала участия во всем этом безумии.       — …конфеты были очень вкусными, — после неловкого молчания сказала Джинни.       «Это было единственное, что я смогла съесть. Ты спасаешь меня от голода», — хотелось сказать ей, но Джи не смогла.       — Спасибо. Рада, что тебе понравилось.       — А… то… что сказал… тебе Билл. Это касается древнего проклятия, наложенного на нашу семью. Поэтому я так странно себя вела. Из-за того, что мне пришлось из-за него сделать.       — Что ты делать?       — Плохие вещи, которые делают плохие люди. Но мои братья, мой отец… да вся моя семья… они делали вещи еще хуже.       Флер напряглась.       — Я чувствовала, что в доме что-то неладное, но не понимала, что. Пожалуйста, расскажи мне.       — Да… пожалуй, я расскажу тебе все с самого начала.              Рассказ был трудным. Флер то и дело перебивала, но Джинни терпеливо все разъясняла. Впрочем, вопросы были только поначалу, когда дело дошло до самого горячего, Флер только в испуге таращилась на Джи и твердила одно и то же: «Не верю, что ты такое пережила. Это ужасно».       Впрочем, испуг отошел на второй план где-то к концу рассказала. Флер сразу же во все поверила, Джинни даже не нужно было отводить ее к кому-либо из братьев, чтобы те подтвердили сказанное, не нужно было и показывать тела близнецов. Флер довольно спокойно отнеслась к тому, как Джинни поступила с ними.       — Мне придется сделать и с Биллом то же.       — Есть ведь способы после этого вернуть ему… эту часть тела, — сказала француженка, она очень не любила матерные слова. — Главное, чтобы проклятие распалось, а после этого можно и пришить обратно, если получится. Заклинаний таких, наверное, нет, но можно положиться на человеческие методы.       — Да, ты права, — согласилась Джинни.       Все теперь действительно казалось не таким уж и страшным.       — Я должна рассказать тебе еще кое-что. В этом деле мне понадобится твоя помощь, потому что…       Потому что Джинни ссыковала одна пойти к гинекологу, но совершенно спокойно могла пойти и отрубить еще один хер.       Примерно это же, но гораздо более мягкими формулировками она Флер и сказала.       — Ты беременна?! — ужаснулась ее новая подруга.       Джинни промолчала.       Поход решили совершить незамедлительно, но сперва, как и полагается, позавтракали.       — Что ты делаешь? — спросила Флер.       — Копаюсь в тарелке.       И это было правдой. У Джинни внутри все еще выворачивалось. Впрочем, Флер и сама это сообразила.       Она взяла вдруг за столом Джинни за руку и пронзительно посмотрела на нее.       — Все будет хорошо. Ты слышишь? Все быть хорошо.       «Будь все хорошо», — и больше ничего не надо.              Джинни застыла у двери, не решаясь войти, но Флер ее подтолкнула. Их очередь подошла уже давно, но они то и дело пропускали вперед «более пузатых».       — И так упустили много времени, давай, пошли. Я буду рядом.       Вместе с ней становилось спокойней.       Они вдвоем открыли чертову дверь, их поприветствовала милая женщина средних лет.       Вдруг прямо в дверях Джинни стало плохо. Выдавливая из себя нечто отдаленно похожее на «Здравствуйте», она повалилась на пол, попутно что-то еще уронив вместе с собой. Нежные руки Флер коснулись ее лишь тогда, когда она уже упала.       Перед глазами успел проплыть мутный пол, затем ноги в бахилах, движущиеся на нее…