Украденный выходной

Сумрачный зал показался Дарине сегодня особенно сумрачным. Потом она сообразила, что на окнах опустили тяжёлые портьеры, и даже скудный лунный свет не проникал больше в логово вампиров. До единственного светового пятна идти было ещё шагов тридцать. — Мне навстречу, Ангел мой, поспеши! И эти тридцать шагов как раз и отделяли Дарину от графа фон Кролока, призывно распахнувшего плащ. Его кровавая подбивка стала для девушки тряпкой тореадора. Она приподняла нижнее кольцо кринолина и величественно сократила расстояние до десяти шагов. — Посмею скромно заметить, что я не ангел. Дарина пыталась вложить в голос как можно больше нежности. — Назвать тебя демоном у меня язык не поворачивается, — елейно ей в тон проговорил граф, отпуская плащ. — А я и не демон, Ваше Сиятельство. Я человек. Уставший человек, нуждающийся в выходном дне. Я устала от ваших балов. Последние пять шагов Дарина решила не делать. — Я очень сожалею, — Дарина прежде не слышала в голосе графа столько серьёзности. — Сожалею, что опрометчиво отпустил тебя прошлой ночью без прогулки по кладбищу. — Премного благодарна, — успела вставить Дарина, но граф оставил ее реплику без внимания. — Если бы я взглянул на луну, о которой в твоём обществе успел позабыть, то знал бы, что нынче великая ночь… — О… — закатила глаза Дарина, мечтая не рассматривать толстую оправу очков целую вечность. — Ночь великих находок… Дарина вернула взгляд на графа и прошептала: — И украденных выходных. — Я отыскал архивную плёнку. На ней запечатлен один из лучших балов замка, начиная с конца тринадцатого века. Я сгораю от желания показать тебе это чудо кинематографа. Я не мог ждать завтра. Но, — граф задумчиво поднял палец, — я не прошу тебя танцевать. Это почти выходной. Я приглашаю тебя в кинематограф, и ты не можешь отказать мне… Я впервые приглашаю девушку в кинематограф… Если ты мне откажешь, пройдёт ещё лет сто, прежде чем я вновь наберусь смелости… — Ваше Сиятельство, приберегите пафосные речи для настоящей девушки. Я всё же немного демон. — Тогда просто садись и насладись семейной хроникой фон Кролоков. — Я уже двенадцать дней ей наслаждаюсь, — буркнула Дарина, но все-таки шагнула за графом. Теперь она могла видеть источник света — старый кинопрожектор, у ручки которого граф замер. Чуть дальше, в полной темноте, сидел виконт, явно у клавесина, готовясь исполнить роль тапера. Больше в зале, похоже, никого не было. Дарина обернулась к скамье, поставленной перед растянутым на двух канделябрах белым плащом виконта. — Скамья… Подсудимых… — Даринка, — граф выдержал паузу. — Мне послышался в твоем голосе сарказм? — Вам действительно послышалось. Герберт обещал мне табурет. — Мальчик мой, выполни данное даме обещание. — А я должен? — донесся из темноты голос виконта. — У меня нет табурета… — А зачем обещать то, чего у тебя нет? — Ну вы же сердце обещаете, а его у вас как бы тоже… Герберт запнулся. Граф продолжил: — Нет… Но не надо же во всем брать пример с отца! — К счастью, не во всём, папа… К счастью, не во всём… Я не приглашаю в замок… — Можно я сяду хотя бы на пол?!— закричала Дарина, поняв, что сейчас речь пойдёт о ней. — Вот табурет. Неведомая сила подняла Дарину в воздух и опустила на мягкое сиденье. Кринолин закачался поверх табурета. — Благодарю, Альфред, — послышался голос графа. — Хоть это вы способны отыскать в моем замке. — Папа, — в голосе виконта звенело недовольство. — Надеюсь, вы не напоминаете задержавшемуся из-за непогоды гостю про Грааль… — Боже упаси… — А где Сара? — вновь закричала Дарина, желая предотвратить возможную ссору. — Хотя да… Чего я спрашиваю… Сумрак заполнила весёлая музыка. Старый прожектор заскрипел. Дарина поправила очки. Экран вспыхнул. Граф заговорил.