Hwarang

      Жуткая боль наполняет тело; она уродует, ломает его. Она заставляет людей подчиняться, а порой — просить смерти. Боль безжалостна, на неё не действуют молитвы и слёзы, ведь она не прощает ошибок. Боль преследует, идёт по пятам, шаг за шагом догоняя несчастную жертву, и в конце-концов достигает её. Боль сжигает людей, обращая их в пепел, что уносит с собой быстрый ветер. Она манипулирует, играет с нашими чувствами, меняет их с лёгкостью. Боль превращает человека в животное.       А что скрывает за собой темнота? Убежище, что может спасти от погибели, или ловушку, умело расставленную в глубине тёмного леса, опасно притихшего под звёздным шатром? Двуличная темнота исцеляет, дарует пристанище для заблудшей души, внушает спокойствие, но уже в следующий миг она вселяет в нас страх, пугает лишь одной своей тенью, принуждая бежать без оглядки. Она сжимает тебя, словно цепи, не оставляя сил для борьбы, отнимая волю, мечты и надежды… Но желание жить никогда не угаснет.       Кладовая, пропахшая сыростью, прогнившая с крыши до основания, тонула в дождливых слезах. Холодные капли просачивались сквозь деревянные стены и текли между ними, словно кровь в человеческих жилах. Слабый свет от окна неохотно мерцал среди пыльных столов, ложился на стены и пол, растекаясь на них, точно серая грязная лужа. Повсюду валялись мешки и коробки, наполненные барахлом из Дома Хваранов, сундуки и шкатулки, хранящие в себе травы и снадобья, корни деревьев и лечебные мази, помогающие залечить глубокие раны. По углам были расставлены стулья, несколько чанов одиноко томились под старой скамейкой из кухни, и только одна живая душа пряталась здесь ото всех.       Одиночество не пугало священную кость, наоборот, в нём Сам Мэк Чжон видел верного друга, того, кто за любые дары и богатства не предаст своего господина. Король должен был ненавидеть одиночество с чистой душой, искренне и сильно, и эта ненависть была бы его оружием, его доспехами, его броней. Но для правителя Силлы оно стало преданным соратником, его спутником и надёжным щитом, за которым он всегда мог спрятаться и переждать бурю. Одиночество, словно невидимый купол, скрывало его от любопытных прохожих, дарило столь нужное успокоение, спасало и помогало жить дальше.       Но сейчас, в эту минуту, оно душило его, вцепившись в горло настолько, что больно было вздохнуть. Оно отравляло Мэк Чжона, горьким ядом проникая в беззащитное тело Хварана, пропитывая им каждую клетку. И король не мог спрятаться, не мог убежать от этого мерзкого чувства в груди, не мог приказать ему бесследно исчезнуть, не мог справиться с болью. Отчаяние — вот, чем оно обернулось для юноши, вот, что терзало его изнутри и заставляло его руки желать схватиться за меч и убить каждого, кто попадётся ему на пути. Вот, что заставляло его, точно зверя, реветь от бессилия, ощущая на языке горький привкус вина.       Он изо всех сил старался держаться, не лить слёзы, словно маленький мальчик, но глаза защипало, а в горле застрял тугой ком, когда он позволил себе разрыдаться, позорно и низко для бравого воина столицы. Слишком слабый, чтобы зваться Хвараном, слишком напуганный, чтобы стать королём, Мэк Чжон закрыл лицо руками и дал волю чувствам, которые тяжёлым грузом давили на его плечи. Его голова раскалывалась, и мысли, что роились в ней сотнями, повторяли, как мантру, одни лишь слова:       «Наивный придурок».       Глухой стон вырвался из груди парня, и по щекам тут же потекли слёзы, горячие и солёные, и оттого не менее противные их обладателю. Но Мэк Чжон усмехнулся. Усмехнулся собственной глупости и жалкой влюблённости, которая позволила королю ослепнуть, оглохнуть, превратиться в ничтожество, лишив его возможности видеть, что творилось у него перед носом. И он поплатился, жестоко и дорого поплатился, о чём сейчас ему приходилось жалеть.       Дверь заскрипела — в кладовке послышался шорох юбок, заставивший короля замереть, прирасти к месту, ожидая увидеть возлюбленную. Но он не смел повернуться к ней, не смел посмотреть ей в глаза. Он боялся прочесть во взгляде А Ро отвращение, но сильнее всего был страх возненавидеть её. Мэк Чжон был напуган: слишком противоречивы были его чувства, слишком перепутались его мысли, а в душе — такая сумятица. Что он должен был делать? Как должен был вести себя с ней?       Не увидев короля, А Ро прошла в кладовую и, нашёптывая что-то себе под нос, принялась искать в шкатулках лекарственные растения, попутно вычёркивая их из списка, что девушка достала из своей сумки. Закончив со шкатулками, она старательно пересмотрела все мешочки, подвешенные к самому потолку, и отыскав в них очередной ингредиент, довольно улыбнулась, закрасив на бумаге последнее снадобье. Завернув все лекарства в ткань, А Ро аккуратно сложила свёрток в сумку, а затем, быстро глянув на список, закинула его вслед за найденным в королевской кладовой. Она уже собиралась вернуться в свои покои, как знакомый голос окликнул её, заставив остановиться.       — Ты всегда не замечала меня? — Мэк Чжон подошёл ближе к А Ро, встав напротив неё. Его голос дрожал, всё ещё напоминая о недавних слезах. — Даже когда мы были так близко? — спросил он, надвигаясь на девушку. Услышав слова Хварана, дочка лекаря невольно попятилась в сторону приоткрытой двери, за которой, громко стуча по черепице и камню, лил дождь.       — Ваше Величество… — А Ро запнулась, не зная, что говорить. Король, внезапно появившийся из тени кладовой, выглядел странно: его глаза блестели, губы скривились в горькой усмешке, а взгляд пронизывал, отчего девушке становилось не по себе. — Я не понимаю, о чём вы…       — Я знаю, что Кэ Сэ не твой брат, — не церемонясь, выкрикнул он, заставив А Ро подпрыгнуть. Девушка удивлённо смотрела на короля, пытаясь угадать его мысли. Его широкие плечи возвышались над ней, пальцы сжались в кулаки, а дыхание было прерывистым. — Я видел вас, — сквозь зубы произнёс Мэк Чжон. Что-то внутри него пробуждало спящую ярость, и постепенно она разгоралась, словно искры, прожигала сердце Хварана. — Видел, как он обнимал тебя, видел, как он прикасался к тебе. Видел, как вы целовались, — его сердце пропустило удар и сжалось от боли, грозясь и вовсе остановиться. — Ты мне врала…       А Ро не узнавала стоящего перед собой человека. Казалось, в тело Мэк Чжона вселилась чужая душа и теперь она полностью завладела им, управляя его разумом и желаниями. Он был не в себе, и А Ро это чувствовала. Его красные от слёз глаза прожигали девушку насквозь; он продолжал двигаться навстречу ей, заставляя дочь Ан Чжи Гона отступать к выходу. Король ещё никогда не пугал её так, как сегодня. Толком не понимая, что делает, парень схватил А Ро за локоть и рывком притянул испуганную девушку к себе. Его пальцы сжимали её руку, оставляя на коже красные отметины, что скрывала под собой тонкая ткань её светло-лиловой чогори. А Ро вскрикнула.       — Это… — растерянно произнесла девушка, сморщившись от боли. Посмотрев на свою руку, она перевела взгляд на короля, который также не отрывал от неё глаз. — Это на вас не похоже, Ваше Величество, — простонала А Ро и попыталась вырвать руку из хватки Мэк Чжона, но тот слишком сильно держал её, чтобы жалкие девичьи попытки высвободиться обвенчались успехом.       — Ты забыла, что во мне течёт кровь моей матери? — спросил он, насмешливо склонив голову набок. Он пытался выглядеть безразличным, но обида и зарождающийся в глубине души гнев сводили Мэк Чжона с ума, заставляли его делать то, чего он не должен был. — Это может быть шансом для тебя, — несколько солёных капель упали на его щёки, — узнать, какой я на самом деле, — прошептал король и, не раздумывая, поцеловал перепуганную девушку.       А Ро не сразу опомнилась. Несколько секунд она, казалось, совсем не мигала, не веря, что её история повторяется: Мэк Чжон снова целовал её против воли. Промычав что-то в губы Хварана, девушка попыталась оттолкнуть от себя короля, ударяя того в грудь со всей силы, но парень, схватив её за руки, удерживал А Ро возле себя, не давая и шанса сбежать. Прижимая девушку к своему телу, он прикусывал и оттягивал её нижнюю губу, надавливал на подбородок, проникая внутрь рта, исследуя его, играя с языком.       — Твоё сердце никогда не менялось, — прошептал он ей в самые губы, когда отпустил их, чтобы вдохнуть свежий воздух. Руки А Ро всё ещё были в плену у Мэк Чжона, когда он взглянул на дрожащую в его объятиях девушку. — Но моё сильно колотится, — пытаясь отдышаться, произнёс юноша. Когда король вновь потянулся к губам раскрасневшейся девушки, А Ро была готова снова ударить его, но парень успел увернуться.       — Пустите! — закричала она прежде, чем снова ощутила на своих губах прикосновение Сам Мэк Чжона. Он не слышал её. Не хотел слышать. Он целовал её требовательно, подчиняя своей воли, сжимал её хрупкие плечи, хватал за руки, когда дочка лекаря вновь пыталась на него замахнуться. Нос А Ро упирался королю в щёку, ей было трудно дышать, но поцелуй никак не кончался, наоборот, с каждым мгновением он становился всё жарче. А Ро попыталась сжать зубы, не дав королю вновь проникнуть ей в рот, но парень снова оказался сильнее. Девушка хотела укусить того за язык, но вместо этого, открыв шире рот для укуса, дала лишь возможность юноше углубить поцелуй.       Кислород, которого становилось всё меньше, грозился в любой миг закончится. А Ро уже не кричала, она вопила в рот короля, прося его о свободе, но тот и не думал её отпускать. Зажмурившись, девушка попятилась назад в надежде утащить с собой парня на улицу, где её могли бы спасти, оттащив от Хварана. Но с каждым шагом А Ро чувствовала усиливающиеся головокружение, ноги еле слушались девушку, а глаза, наполненные слезами, плохо видели и в без того тёмной кладовке. Сделав ещё несколько шагов, А Ро наткнулась на огромный мешок и, не удержав равновесие, завалилась на пол, увлекая за собой короля, который всё это время держал её мёртвой хваткой.       Стукнувшись о пол, девушка болезненно вскрикнула. Падение дало ей возможность вдохнуть немного воздуха, который тут же опалил её лёгкие адским пламенем. Мэк Чжон, упав вслед за девушкой, приземлился в нескольких сантиметров от неё и, поцарапав о дерево руку, поморщился. Он не успел толком придти в себя, когда дочка лекаря, не взглянув на распластавшегося на полу правителя Силлы, что есть мочи попыталась вскочить на ноги и убежать из этой кладовки, позабыв о лекарствах, позабыв обо всём, кроме желания спрятаться как можно подальше отсюда. Заметив рывок девушки в сторону широкой двери, Мэк Чжон тут же схватил А Ро за талию и одним быстрым движением придавил брыкающуюся девушку к полу, навалившись на неё сверху всем своим телом.       — Что вы делаете? — завизжала А Ро, когда Сам Мэк Чжон оказался на ней. Он держал её слишком сильно, чтобы та смогла ускользнуть от него и сбежать. — Что с вами не так? Отпустите меня! — она попыталась спихнуть его, но парень сжал коленями её ноги, обездвижив их. — Перестаньте! — умоляла девушка, смотря на короля взглядом, полным ужаса, взглядом загнанного в ловушку животного. Выбитая из сил, А Ро в очередной раз дернулась и прежде, чем Мэк Чжон схватил её за запястья, поцарапала его щёку, оставив на ней три тонкие кровоточащие линии.       Почувствовав на лице жжение, Мэк Чжон поморщился, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, и сильнее сжал пальцы, держащие девичьи запястья. Однако болезненная ранка была тут же забыта, когда король медленно начал склоняться к лицу А Ро, наклоняясь всё ниже, обдавая горячим дыханием её губы. А Ро ощутила терпкий запах вина. Она была поймана. Её необыкновенного цвета глаза светились ярким огнём в темноте, они завораживали юношу, притягивали, заставляли любить и желать себя ещё больше.       — Прекратите, — прошипела А Ро, готовая бороться до последнего вздоха, когда между их лицами оставались считанные миллиметры. — Иначе я не прощу вас.       Её слова заставили Мэк Чжона остановиться. Он замер, не решаясь даже вздохнуть. Осознание происходящего медленно проникало в его мысли, било в голову, словно бамбуковой колотушкой по гонгу. Приподнявшись на локтях, король заглянул в глаза придавленной им девушки. Та выжидающе смотрела на него, хмуря брови и отдуваясь. Мэк Чжон тяжело выдохнул: он не хотел терять эту близость и не хотел А Ро делать больно. Гнев, заставляющий короля поступать необдуманно, тут же прошёл, но желание никуда не исчезло.       — Я люблю тебя, — произнёс король полушёпотом. Знакомое жжение в глазах снова вернулось, и Мэк Чжон зажмурился, опустив голову. Какая-то часть его хотела подняться, уйти, не решаясь посмотреть А Ро в глаза, стыдясь её, извиняясь за сделанное. Но он не сдержался, подчинился животным инстинктам и, мимолётно взглянув на девушку, припал к её опухшим губам, отчего та завизжала с новыми силами. Она безостановочно ёрзала на полу, старалась болезненно ударить его между ног, норовила укусить короля, пыталась спасти себя. Спасти себя от проснувшегося монстра внутри Сам Мэк Чжона.       Его пальцы почти не слушались, когда он нетерпеливо начал распутывать узлы широкого пояса на женской чогори. Всё это время А Ро неистово кричала, отчего парню приходилось закрывать её рот поцелуями или свободной рукой, вынося при этом безостановочные удары смертельно напуганной дочери лекаря. Справившись с поясом, Мэк Чжон приподнял девушку, заставив её машинально обвить бедрами свой торс, и стянул с неё верхний слой ханбока, оставив лишь тонкий шёлковый тарисоккот. А Ро с визгом попыталась прикрыть своё тело.       — Не кричи, прошу тебя… — взмолился Мэк Чжон, покрывая девичью шею невесомыми поцелуями и отодвигая руки А Ро в разные стороны, прижимая их к полу. Так же, как и сам король, А Ро не обратила внимания на его мольбы, всеми силами продолжая вырываться из его объятий. Кровь прилила к лицу юноши, бросая того в жар. Маленькая кладовая, пропитанная сыростью, вдруг превратилась в парилку, и королю хотелось как можно скорее стащить с себя прилипшие к телу одежды.       А Ро била его руками и ногами, царапала лицо, отворачивалась, когда он хотел поцеловать её. Она кричала и вырывалась, пыталась оттолкнуть короля от себя, сбросить его на пол и убежать, не оглядываясь, но он крепко держал её, хватал за ноги, а когда она слишком сильно вертелась под ним, наваливался на неё всем телом и придавливал к полу. Пару раз А Ро ударяла его кулаками по рёбрам, а затем, пользуясь секундной растерянностью Хварана, всего за один миг переворачивалась на живот, лицом к полу, кое-как вставая на колени и пытаясь хотя бы ползком добраться до двери. Но всё было тщетно: Мэк Чжон, сознание которого то прояснялось яркими вспышками, то вновь затухало, подчиняясь выпитому вину, ловил ускользающую из его рук девушку, подминая её под себя.       Когда юбка А Ро была задрана вверх, а панталоны — стянуты с ног, пальцы Мэк Чжона впервые коснулись гладкой девичьей кожи. Он медленно водил пальцами по её бёдрам, пытаясь запомнить каждый их миллиметр, наслаждаясь их мягкостью и теплом. Грубость его прикосновений бесследно исчезла, когда король, осторожно проведя ладонью чуть выше, дотронулся до самого сокровенного в девичьем теле. Почувствовав его пальцы, А Ро громко всхлипнула. Её опухшие от слёз глаза следили за каждым движением Сам Мэк Чжона, наблюдали за его лицом, за его взглядом, прикованным к её телу. Вдохнув побольше воздуха, А Ро что есть сил закричала:       — Помогите! — девушка вновь зашлась в истошном вопле, когда Хваран, оторвавшись от исследования её внутренних бёдер и быстро оглядевшись на двери, стащил с волос ленту и завязал ею рот вырывающейся дочери Ан Чжи Гона. А Ро рыдала, и её слёзы пропитывали фиолетовый шёлк, скатывались по вискам вниз, прятались в волосах. Но отчаянные крики, приглушённые тканью с серебристой печатью воина Священного Королевства, всё ещё разносились по всей кладовой, сливаясь с шумом дождя, с шелестом тканей и тяжелыми вздохами короля, что пытался свободной рукой сбросить с себя длинное пхо, вновь украшенное поясом на завязках.       — Тише, — шептал он ей на ухо, покрывая оголённую шею мокрыми поцелуями. А Ро морщилась и вновь отворачивалась, скулила и закрывала глаза. — Тише, пожалуйста, — Мэк Чжон, держа в одной руке скрещенные кисти девушки, начал снимать с неё оставшийся тарисоккот, помогая себе зубами разорвать мешающую ткань, что прикрывала грудь А Ро. Девушка снова судорожно дёрнулась, когда её нагое до пояса тело предстало королевскому взору. Парень не мог оторвать от неё взгляда. Впервые он видел женское тело, мог коснуться его, наслаждаться им. Кровь и вино в его жилах стучали, возбуждение дурманило разум. Король заглянул в глаза А Ро: та смотрела на него не мигая; её взгляд, наполненный болью, страхом и ужасом, был пропитан ненавистью и злобой, на которые только была способна эта хрупкая девушка.       Кусая собственные губы, Мэк Чжон коснулся её груди, ощущая ладонью упругость женского тела, дотронулся до соска, успевшего затвердеть против воли хозяйки. Юноша наклонился и неумело лизнул его, пробуя, узнавая всю его сладость. Его рука, до этого держащая девушку за запястья, скользнула ко второй груди, всё ещё робко поглаживая её, сжимая и разжимая пальцы. А Ро запрокинула голову и застонала, скривившись от боли, когда Мэк Чжон, оттягивая и посасывая розовый сосок, прикусил его. Услышав её стон, король почувствовал, как всё его естество напряглось. Оторвавшись от девичьей груди и сев на бедрах А Ро, Хваран, слегка приподнявшись, стянул с себя тёмно-синие паджи, а затем раздвинул напряжённые ноги А Ро и устроился между ними.       — Я люблю тебя, — повторил он искренне, когда к глазам вновь подступили слёзы. Он снова плакал, толком не понимая причины. Он плакал, роняя бесконечные слезы, когда трогал её, когда заставлял лежать смирно под ним. Удерживая в руках ноги девушки, Мэк Чжон почти лёг на неё и, закрыв глаза, двинул бёдрами ей навстречу, быстро и резко, болезненно, заставляя кричать через ткань. А Ро была в пекле: внутри всё разрывалось, выворачивалось наизнанку, горело, выжигая тонкую кожу вместе с кроваво-красной плотью А Ро. Мэк Чжон замер, давая им обоим время привыкнуть к новому ощущению. — Не плачь, — обращаясь к девушке, проговорил он, еле открывая рот. Его лицо было влажным от пота и слёз, вино испарялось, и постепенно мысли становились всё чётче.       Не прошло и минуты, когда король вновь начал двигаться, сперва медленно и аккуратно, а затем всё быстрее, ускоряя темп, проникая глубже, отчего по кладовке разносилось мерзкое хлюпанье. Сорвав со рта девушки ленту, Мэк Чжон впился в губы А Ро поцелуем, влажным и чувственным. Эта близость вынуждала его прикрывать от блаженства глаза, сладость прикосновений заставляла втягивать воздух через сжатые зубы.       — Мама! — закричала девушка, когда Мэк Чжон, приподняв её и схватившись за бедра, оставляя на них алые пятна, вошёл в неё до упора. А Ро сжалась, мешая королю двигаться в ней, и прикусила до крови губу. Король тяжело выдохнул и, опустив взгляд на выступившую капельку крови, слизал её. Его руки блуждали по девичьему телу, исследовали его, рисовали узоры. Мэк Чжон хотел подарить А Ро удовольствие, хотел, чтобы ей нравилось. Он видел, что её тело отзывалось на его ласки, но А Ро… А Ро всё равно вырывалась. Король знал, что он делал, но не мог заставить себя остановиться. Он любил её слишком эгоистично.       — Тише, успокойся, — заботливо шептал он, целуя её, обнимая тонкую талию, лаская грудь, опускаясь вниз живота. — Успокойся… — его рваные стоны опаляли её шею и ключицы, перемешивались с её всхлипами и судорожными вздохами. Мэк Чжон начал двигаться медленнее. Сделав ещё несколько плавных толчков, он, уткнувшись носом в шею девушки, прикусил мочку её уха и, не останавливаясь, потянулся к рукам А Ро, которые до этого безучастно лежали на полу, ерзая по нему в такт движениям короля, и взял её ладони в свои, скрестив их пальцы. — Я уже почти, я почти… — стонал он, и А Ро чувствовала его напряжение, чувствовала, как толчки снова становились жёстче и глубже. — Я сейчас…       А Ро выгнулась и закричала, когда тело Мэк Чжона наконец пронзила острая судорога и он в последний раз двинулся в девушке, насадив её на себя, изливаясь в неё до последней капли. Тягучая, вязкая жидкость смешивалась с кровью, вытекала на пол, пачкая кожу и юбку, что валялась вместе с другими вещами повсюду. Ладони А Ро сильно сжали пальцы Мэк Чжона, надеясь, что так боль поутихнет, но это не помогало: неприятное чувство внизу живота было прежним. Девушка всхлипнула. Дочка лучшего лекаря Силлы была грязной и мокрой, использованной. Она была противна себе.       — А Ро, я люблю тебя, — чуть отдышавшись, произнёс Сам Мэк Чжон и рухнул на девичье тело. А Ро не могла пошевелиться, не могла ответить, не могла оттолкнуть его от себя. Слишком поздно уже было сопротивляться. Всё её тело ныло от изнеможения, ноги безжизненно лежали на полу, и каждую мышцу ломило, что хотелось кричать. Всё ещё тяжело дыша, король приподнялся и, завалившись на бок, лёг рядом с девушкой на пол. А Ро отвернулась, не желая больше видеть лицо парня. Взглянув на неё, сердце Мэк Чжона пропустило удар: только теперь, когда сладкая нега и слабость покинули его тело, он отчётливо понял, что натворил. — Прости меня, — выдохнул он. Слёзы нахлынули с новой силой. — Прости меня, прости, А Ро.       — Ненавижу, — выплюнула девушка, не посмотрев на короля. Кое-как поднявшись на дрожащих ногах, она сгребла в кучу все свои вещи и, накинув на плечи помятую, разорванную чогори, не оглядываясь, не говоря больше ни слова, поплелась к выходу, где, как только А Ро вышла за двери, её тут же встретил холодный, пронизывающий до самых костей, ночной ветер.       — Что я наделал? — простонал Сам Мэк Чжон, сев на полу. Он был евнухом, был дураком, был безликим королём государства, но насильником он стал впервые. Закрыв лицо руками, он взвыл, проклиная себя, прося Небо, что весь этот ужас, в котором лишь он один был повинен, оказался сном, пьяной выходкой его разума. Но вино испарилось, заставив юношу протрезветь. — Будь ты проклят, Джин Хён! — взревел король Силлы и ударил себя по лицу.       Он больше никогда не посмеет взглянуть на неё. Он не имеет права.