Kill me, my dear

Заведение, над которым висит изящная вывеска, привлекшая его внимание, называется «Жемчужиной дракона», и действительно: на ближайшей стене обнаруживается большой неоновый дракон, напоминающий одну из тех тварей из детских сказок о рыцарях и принцессах. Признаться честно, такие сказки Дайлену никогда не нравились. В отличие от этого места. Он взглядом цепляется за деревянную мебель, которая в приглушенном свете и неоновом сиянии выглядит просто великолепно, и решает, что ничего плохого не случится, если он вдруг задержится тут ненадолго, чтобы посидеть и выпить чего-нибудь. В конце концов, автобус будет только через двадцать минут. Барная стойка удивляет своим дизайном, явным качеством дерева, фигурная вырезка которого смотрится волшебно, и разнообразием напитком, расставленных на полках за нею. Дайлен вглядывается в саму стойку и улыбается легко: даже тут, в чертах завитков угадывается фигура дракона, окруженного жемчужинами в каких-то растительных мотивах. Он не совсем уверен, но, кажется, такой орнамент достаточно популярен в принципе. Он оглядывается, замечая еще парочку драконов на стенах в виде картин, и кивает бармену в знак приветствия. — У вас есть что-нибудь безалкогольное? — Пиво, — бармен складывает руки на стойке, и Дайлен замечает татуировки на них — в виде все тех же драконов. — Подать? Он кивает, и бармен отходит. В конце концов, у него есть небольшая сумма денег, которую он спокойно может потратить на все, что ему только вздумается. Почему бы и не пиво в уютном заведении? Он только начинает рассматривать других посетителей, когда справа от него присаживается парень в кожаной куртке — почему-то именно эту деталь он отмечает особенно. Взгляд его невольно прилипает к тонкой фигуре: у подсевшего светлые, почти пшеничные волосы, сережки в ушах и татуировка на щеке. «Может быть, хна?» — отчего-то думает он. А потом парень поворачивает к нему голову. Дайлен не уверен, как это назвать, но карие глаза в свете неона от стойки кажутся ему до ужаса глубокими и красивыми, такими, что он смущается своего внезапного желания надоедать кому-либо своим любопытством — что для него, замкнутого интроверта, достаточно необычно. — Эй, — он вздрагивает от звука чужого голоса, — впервые тут? Он кивает несколько испуганно, не решаясь оторвать взгляд от дерева, вырезанного в форме дракона — это всяко культурнее, чем пялиться на чужие глаза или татуировки. — Я Зевран, — парень садится боком к стойке, так, что носок его сапога упирается в ножку дайленова барного стула. — Эй, Ви, парнишке за мой счет! И мне как обычно. Бармен поднимает большой палец в ответ, а он разворачивается недоуменно, натыкаясь на чужой довольный взгляд. — Неужели так заметно? — интересуется он. — И я сам в состоянии заплатить. — Только новички заказывают безалкогольное пиво и таращатся на ящерок на стенах, — голос у нового знакомого звучит мягко и плавно, и Дайлен ловит тонкий акцент. — Тебе хоть восемнадцать есть? Дайлен, чувствуя себя отчего-то ущемленным, фыркает недовольно. — Девятнадцать, — отвечает он. — Дайлен Амелл, первокурсник. — А-а-а, — Зевран понятливо растягивает губы в улыбке и жмет его руку. — Приятно, приятно. Ну и как тебе тут? Бармен подносит им два бокала: один, высокий, с его пивом и второй, граненный, с более темной жидкостью, налитой до половины. — Хорошо, — честно говорит он и видит, как Зевран отпивает из своего стакана, довольно щурясь. — Ты не американец, да? Зевран отрицательно мотает головой, и его завораживает движение сережек и пшеничных распущенных волос при этом. — Я из Италии, — урчит тот, и Дайлен наконец понимает, что за акцент он слышал все это время. — Но вообще испанец. По коже, наверное, видно. Дайлен приглядывается и понимает, что цвет кожи у Зеврана замечательный — его собственная болезненная бледность и рядом не валяется. Да и вообще весь Зевран симпатичный — от интересной прически до высоких сапог с замысловатой шнуровкой. — Если ты голоден, не надо есть глазами меня, — смеется Зевран. — Я могу счесть это за флирт. И он понимает, что, наверное, это жутко невежливо и надо бы извиниться, но Зевран такой… милый и домашний, несмотря на весь его немного субкультурный вид, что смотреть на него дольше трех секунд кажется естественным — и голос с итальянским акцентом вызывает улыбку, а глубокий смех — дрожь в районе шейных позвонков. Дайлен действительно улыбается немного. Возможно, его сейчас специально клеят, но это почему-то не кажется ему особо важным, он ведь все равно уедет скоро. Кстати об уехать. Дайлен быстро достает телефон из кармана и проверяет время: часы гласят, что до приезда автобуса остается еще около девяти минут, и он спокойно делает пару больших глотков из бокала. Зевран, видимо, заметивший его действия, допивает свой напиток и кивает на смартфон, оставленный на стойке. — Далеко отсюда живешь? — спрашивает он. — Если хочешь, могу подвезти. — Акция невиданной щедрости? Зевран на его легкий сарказм отвечает чуть вздернутыми бровями и движением плеча. — Ты мне просто понравился. Он хмурится немного: Зевран смотрит на него абсолютно спокойно и серьезно, только хитринка видится где-то в глубине глаз да на губах улыбка играет слегка. — А еще я могу пригласить тебя остаться на ночь, — Зевран улыбается шире, и Дайлену кажется, что даже сапогом он покачивает как-то по-особенному. — Тогда ты гарантированно познаешь прелести длительной поездки на байке. Дайлен скептически вздергивает бровь. — А разве в законе не прописано, что пить, если ты за рулем, — очень плохо и вообще наказуемо? Зевран смеется. — Это был пуэр, — он отмахивается и подвигает граненный стакан к Дайлену, тот нюхает: пахнет действительно чаем. — Ви держит специально для меня небольшой запас. Мне ведь не нужны проблемы с полицией. — И все-таки, — он вглядывается в чужое лицо: Зевран выглядит чуть старше, может, за счет спокойного и тягучего, словно патока, голоса, и тот только что пригласил его к себе домой. — Зачем я тебе? Зевран пожимает плечами. — Говорю же, понравился, — пшеничные волосы сползают по кожаному воротнику куртки, когда Зевран подпирает щеку кулаком и склоняет голову, рассматривая его в ответ. — Если не хочешь, могу просто подбросить до дома. У тебя же есть, кому тебя встретить? Дайлен задумчиво вертит телефон на стойке: до приезда автобуса остается четыре минуты, а он решительно не знает, что ответить. Будь он пьян, было бы, наверное, куда проще: хотя бы потому, что Зевран симпатичный и явно приглашает его домой не посмотреть новый эпизод «Звездных Войн», укутавшись в плед. — Мне неудобно, — говорит он наконец. — Ты заплатил за меня, а теперь еще и… Зевран цокает языком и слоняется ближе, упираясь рукой в его колено, — и Дайлен глотает язык и половину фразы. Потому что на него смотрят абсолютно волшебные глаза в обрамлении длинных ресниц. — Будем считать, что вечер, проведенный в приятной компании, — твоя оплата, — Зевран улыбается и отклоняется обратно, облокачиваясь на стойку. — Ну так что? Он думает о том, чтобы сказать, что предпочтет быть у профессора Винн как можно раньше, но что-то мешает, и спустя пару секунд он все-таки понимает, что просто не хочет этого говорить. Вот и все. Он отправляет матери короткую СМС, решив, что несуществующее опоздание на автобус и прикрытие ночевкой у Натаниэля — лучше, чем вообще ничего. — Надеюсь, у тебя есть страховка, — он вздыхает и спрыгивает со стула, едва замечая, как Зевран оставляет на стойке две купюры. — И надеюсь, что не свалюсь на дорогу и не переломаю себе все кости. Зевран смеется, вставая следом. — Просто держись за меня крепче. Дайлен с радостью следует этому совету, едва ему удается усесться позади Зеврана и глянуть на остановку, стоящую впереди: там автобус, высадив двух пассажирок, трогается дальше, в противоположную от их пути сторону. Город расцветает вывесками и ночными огнями перед их взорами, а пшеничные волосы, в которые он зарывается носом, пахнут апельсинами. Он не уверен в том, что когда-либо еще будет чувствовать себя настолько восхитительно.