Kill me, my dear

Когда первым, что он видит, едва продрав заспанные глаза, оказывается абсолютно чужая, пусть и смутно знакомая по вчерашнему беглому осмотру квартира, Дайлен понимает, что он, пожалуй, самый несчастный студент на свете. Хотя бы потому, что ему ни капельки не стыдно за то, что он вчера наврал матери, переспал с почти что незнакомым парнем и, кажется, проспал учебу. После недолгого мыслительного процесса он понимает, что пар у него сегодня нет, да и вообще, можно и еще немного поспать — раз уж ему и его совести восхитительно плевать на все происходящее. Он закрывает глаза и спустя минуту слышит, как кто-то задорно шлепает босыми ногами по полу в его направлении, а потом забирается на постель рядом, бодро толкая его в плечо. Он мычит инстинктивно, не желая покидать теплого убежища из одеяла, пледа и двух подушек, и Зевран — а кто, как не он? — ненадолго захватывает его губы в поцелуй. — Вставай, мистер Я-студент-но-сплю-до-часу-дня, — фырчит Зевран, по звуку голоса безумно похожий на недовольного пушистого кота. — На кухне тебя ждут кофе, полная вазочка печенья и полуголый я. Он, все еще не открывая глаз, смеется, чувствуя, как губы сами расплываются в улыбке. Это нормально, что ему так спокойно и легко с каким-то испанцем, которого он знает меньше, чем сутки? — Особенно последняя деталь звучит весьма заманчиво. — Это потому ты глаза все никак не откроешь. Боишься сорваться? — Ага. Зевран смеется, устраиваясь у него под боком — видимо, ненадолго — и клюет его носом в щеку. — А почему ты не сказал, что у тебя есть парень? Дайлен хмурится. Если Зевран так ненавязчиво предлагает ему встречаться, то тут, кажется, что-то явно идет не так — а других «парней» в своем окружении он решительно не припоминает. — Парень? — Тебе все утро названивал какой-то Нат, — говорит Зевран. — «Нат» — это вроде от «Натаниэль». Ну или «Натаниэлии», но, судя по тому, что было ночью, это вряд ли девушка. Он напрочь игнорирует заигрывающие нотки в чужом голосе и резко садится, понимая, что же именно он проспал. Не учебу. Квартиру он свою проспал — напрочь и бесповоротно. Зевран смотрит на его испуганное выражение лица как-то озадаченно. — Что? Он очень ревнивый и теперь тебя бросит? — Кто? — Натаниэль. Он отмахивается. — Он не мой парень, — Дайлен свешивает ноги с кровати, разыскивая глазами свои вчерашние безразмерные тапочки — и стараясь на смотреть на действительно полуголого испанца в своей постели. — Просто друг, мы должны были ехать смотреть квартиру сегодня. — Тогда все гораздо проще, чем я думал, — Зевран садится рядом и толкает его плечом, подтягивая к себе свой телефон. — Он всего минут двадцать назад тебе звонил в последний раз. Перезвони, скажи, что задержался. Он смотрит на столик, на котором вчера оставил свой телефон: несчастное устройство находится стоящим на зарядке, и он благодарно целует Зеврана в уголок губ, чувствуя себя несколько смущенно из-за того, что позволяет себе такие вольности. Но — Зевран урчит довольно, и он думает, что, наверное, делает все правильно. — Я просто ненавижу опаздывать, — говорит он зачем-то. — И ненавижу заставлять людей ждать. — Зато поспал, тоже хорошо. У тебя в мешках под глазами можно десять моих клонов спрятать. Он фыркает, инстинктивно потирая глаза: наверное, в чем-то Зевран все же прав. Он натягивает джинсы, видимо, заботливо перенесенные Зевраном в комнату, подходит к телефону, снимает блокировку и проверяет пропущенные вызовы. Натаниэль действительно звонил ровно семнадцать минут назад, а так же оставил одну смс с красочным обещанием всунуть ему световой меч во все пригодные и не очень для этого отверстия, если он не отзовется в ближайший час. Зевран обнимает его со спины и заглядывает через плечо как раз тогда, когда он пишет ответное сообщение. — Ты уверен, что он просто «друг»? — интересуется Зевран. — Потому что его так сильно волнует, что и куда тебе можно всунуть. Он на автомате приобнимает прилипшее к нему теплое тело одной рукой, пока печатает другой. — Просто дружеские приколы. Твои друзья разве так не делают? — Моя единственная подруга, с которой я сейчас могу так пошутить, сказала бы «не шути, а приезжай и сделай». Дайлен посмеивается тихо, пока отправляет Натаниэлю короткое послание. — «Извини, задержался у мамы», — цитирует Зевран, притягивая его ближе и легко кусая за щеку. — Какая восхитительная ложь, дорогой, я тоже почти поверил. Он позволяет себе целовать мягкие губы, пока телефон не оповещает о приходе ответного смс. «Поторопись или мы с Вел закупаемся цветами на твои похороны», — гласит сообщение насмешливым голосом Натаниэля, и он выдыхает разочарованно. Отпускать Зеврана не хочется. Но… это же вроде как на один раз, да? Зевран, видимо, заметив его разом сникшее настроение, толкает его в бок локтем и проходит на кухню, громко вещая из коридора: — Улыбнись, ты же первокурсник, это такое прекрасное время! — уже кричит он с кухни. — А еще твой кофе сейчас остынет и пойдет по твою душу в ванную! Он улыбается немного и уходит умываться, перед этим крикнув Зеврану, что он может присвоить этой чашке кофе почетное звание Хатико года. В итоге времени на еду не остается, зато он успевает отпить немного кофе из зеврановой кружки с какими-то египетскими мотивами и быстро одеться, судорожно заплетая косу вне пределов зеркала. Зевран, наблюдая за ним из коридора, только фыркает. — Куда ты так летишь? Он оборачивается, старательно обувая кеды. — На автобус, куда еще? Он замирает, заметив до ужаса скептичный взгляд Зеврана — даже коса заинтересованно спадает ему на плечо, когда он наклоняется поправить шнурки, чтобы потом выпрямиться и снова поймать чужое недовольство. А еще заметить, что Зевран одет. — Подбери челюсть с пола, амиго, — смеется он. — И давай на выход, подвезу тебя. — Но… Зевран цокает языком и практически выпихивает его из квартиры. — Никаких «но». В лифт, сейчас же. Он выдыхает уныло и подходит к лифту, нажимая на кнопку вызова, когда из соседней квартиры — той, что с наклейками у двери — выходит женщина с ребенком. Дайлен припоминает, что женщину зовут Каллиан и она владеет цветочным магазинчиком. Девочка — такая же рыжая, как и мать, — с интересом разглядывает его, не отходя далеко от своей двери, и он не может сдержать улыбки, так много на детском лице восхищения ничем и всем одновременно. Зевран, закрыв свою дверь, машет соседке ладонью. — Доброго дня, Калли, — урчит он с легким акцентом — Дайлен слышит, что Зевран делает это специально, и, видимо, именно для девочки, радостно кинувшейся к нему в объятия. — Привет, солнышко. Женщина смеется тихо, подходя к ним и забрасывая ключи в сумочку. — Доброго дня, Зевран, — говорит она, а потом обращает взгляд на него, и Дайлен несколько нервно переступает с ноги на ногу. — Мы, кажется, незнакомы. Каллиан Табрис. — Дайлен Амелл, — он жмет протянутую руку и вздергивает уголки губ в улыбке. — Я… Зевран, усадив девочку себе на спину, подходит к нему и клюет в щеку теплыми губами. Каллиан смотрит на это так понимающе, что Дайлен теряет дар речи. Он не уверен, но, кажется, столько раз краснеть за неделю очень вредно для его кожи и мозга — вдруг сварится нечаянно? Девочка дергает его за косу и протягивает свою маленькую ладошку с абсолютно серьезным видом. — Элли, — представляется она, и Дайлен понимает, что щеки, все еще жутко горящие, болят от искренней улыбки. — Мне очень приятно. Когда лифт приезжает, они заходят внутрь все вместе, и мирно болтающие Каллиан и Зевран заставляют его умиляться и подумать, что, наверное, неожиданно маленькому даже по сравнению с Каллиан испанцу пошла бы такая семейная жизнь: с какой-нибудь милой малышкой на шее, непременно рыжей, разговорами со смехом в лифте на пути в парк развлечений или кино, светящимися глазами и улыбкой на пухлых губах. Он вспоминает, как эти самые губы стонали его имя примерно десять-двенадцать часов назад, и заливается краской. — А ты покатаешь меня? — доверчивым шепотом спрашивает Элли. — Ты обещал, Зевран! Застигнутый врасплох, Зевран заливисто смеется и поудобнее подхватывает маленькую девочку-обезьянку, шустро вцепившуюся ему в волосы. — Покатаю, Элли. Но только если твоя мама разрешит. Элли, кажется, решившая копировать Кота из «Шрека», с таким выражением лица смотрит на мать, что даже Дайлен готов разрешить ей все, что угодно. — Мама разрешает, — мягко говорит Каллиан. — Только если Зевран пообещает вернуть тебя в целости и сохранности. — Обижаешь, Калли, дорогая. Он, прислонившись к поручню позади, смотрит на эту очаровательную картину и абсолютно не хочет вмешиваться, слишком все кажется таким… домашним. Зевран, обернувшись, улыбается ему, и шоколад его радужки плавится, растекаясь по кругу, пока веки с чуть выгоревшими ресницами не закрывают вид на магию, происходящую в глубине чужих глаз. Элли, помыкая Зевраном, заставляет его подойти ближе, только чтобы достать цепкими ручками до дайленовой толстовки. — А Дайлен будет кататься с нами? — интересуется она с поистине детским любопытством в бирюзовых глазах. — Будет, будет? Он улыбается несколько неловко и перехватывает юркую малышку на руки. — Будет, — отвечает за него Зевран. — Но сначала мы должны скататься в одно особенное место, чтобы Дайлену было, где жить. Элли смотрит на них двоих с таким непониманием, что, кажется, даже лампочки лифта на панели недоуменно моргают пару раз, подражая ее большим глазам. — А разве вы не живете вместе? От детского вопроса Зевран заливается смехом — он вообще, как подмечает Дайлен, красиво смеется, — Каллиан смущенно и чуть укоризненно смотрит на дочь, а Дайлен уже думает ответить, мол, малышка, мы с ним только-только познакомились, а он уже заплатил за меня в баре, угостил вином, подарил волшебный секс, теплое утро, вкусный кофе, зарядил мой телефон и даже не выкинул из квартиры без штанов, поэтому долг стоит отдать хотя бы тем, что навязываться он не станет. Но лифт снова спасает его от неловкостей, распахивая свои двери перед ними и позволяя малышке Элли покинуть серые металлические недра за руку с матерью. — Удачной поездки, — Каллиан машет им рукой и отходит к почтовым ящикам, пока они продвигаются на выход из подъезда. — Приятно было познакомиться, Дайлен. Заходите в магазин! Он машет в ответ и подмигивает радостной малышке. — И мне. До свидания! На улице погода радует его в который раз — на этот раз по настоящему, даря тепло, яркое солнце и довольно-таки неплохое настроение. Зевран и вовсе расцветает на улице. — Америка не перестает меня удивлять, — делится он, пока Дайлен семенит за ним к байку. — Никак не привыкну к местной погоде, поэтому периодически приходится уезжать на родину, чтобы совсем не окоченеть. — Англия несильно отличается, — в ответ сообщает Дайлен, — так что Америка меня даже радует. Хотя в Англии я не был с детства. Зевран удивленно вздергивает брови. — Правда? — Да. Они молчат недолго, пока Зевран садится на байк и хлопает по месту позади себя. — А хотел бы съездить? — внезапно спрашивает он, стоит Дайлену занять свое место. Он задумывается всего на мгновение. — Хотел бы. Англия великолепна. Зевран улыбается чему-то, и Дайлен не успевает спросить, как тот командует «держись» и выезжает с парковки. Благодаря светлому времени суток он даже почти может запомнить путь от дома Зеврана до нужного им места. Не то чтобы он надеется вернуться когда-нибудь, но… ничего плохого ведь не случится? В конце концов, он просто изучает город, ему полезно. Он не замечает, как быстро пролетает время, когда они добираются до нужного места: Зевран просто неожиданно тормозит у одного из домов, не таких высоких, как его, но Дайлену кажется, что и этот дом невозможно огромный, по сравнению с ним, маленьким и ничтожным в своем нежелании размыкать руки на чужой талии. — Спасибо, — говорит он охрипшим голосом, находя в себе мужество покинуть место позади Аранная. — Правда, спасибо. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить… за все. Зевран вместо ответа хватает его за руку и заставляет наклониться — поцелуй выходит таким, что у Дайлена дыхание перехватывает на пару мгновений, потому что чужой язык будто бы вырисовывает у него во рту тайное послание, но затуманившийся мозг отказывается воспринимать что-то помимо того, что ему нужно еще пару таких поцелуев. Только чтобы насытиться прикосновениями к этому невозможному испанцу. — Оставь мне свой номер, и мы в расчете, — говорит Зевран, и язык так вызывающе скользит по влажным губам, что Дайлену почти жарко до боли, а голос подрагивает, пока он диктует сухие цифры, кричащие будто бы своей бессмысленной последовательностью: «еще всего пару часов». — Я позвоню, Лен. Никто. Никогда. Не называл. Его. Так. И глядя на удаляющийся байк, с тоской касаясь губ, еще хранящих призрачное ощущение чужих прикосновений, он неожиданно и с обреченной отчетливостью понимает: вот так выглядит уезжающее в закат счастье. Подошедший Натаниэль хлопает его по плечу, приводя в чувство. Он оборачивается, чтобы заметить болтающих в стороне Сигрун с кепкой на растрепанной голове и Веланну с неизменным зонтиком на плече. — Будешь? Он смотрит на сигареты, предложенные Натаниэлем, и впервые в жизни понимает, что курить, чтобы избавиться от стресса — не такая уж и плохая идея, придуманная странными и порою очень нелогичными людьми. Но все-таки он отказывается. — Жаль, — говорит Хоу. — Потому что выглядишь ты хреново. Что-то случилось? Кто это вообще был? Он вместо ответа вздыхает и снова устремляет взгляд на проезд, через который совсем недавно скрылась спина в кожаной куртке — той самой, которую он первым делом приметил в «Жемчужине дракона». — Нат, я, кажется, только что проебал самого волшебного парня на свете. Хоу понятливо кивает и приобнимает его за плечи. — Пойдем, отвлечешься. Нас хозяева давно ждут. Он кивает и делает глубокий вдох. В конце концов, у него есть заветный адрес. И привкус утреннего кофе на зацелованных глубокими жаркими поцелуями губах. И этого достаточно, чтобы небольшая частичка надежды теплилась в груди.