Kill me, my dear

Он с трудом удерживает себя от паники больше месяца, считая, что, возможно, у Зеврана загруженный график на работе, а потом мысленно отвешивая себе подзатыльники за то, что вообще не спросил, где Зевран работает. А еще за то, что не спросил у него номера. И еще много за что, потому что, это, наверное, самый уникальный случай во всей его гребаной жизни — а он его так благополучно просрал, даже не удосужившись номер у человека узнать. И ему правда очень-очень-очень жаль, что он не может сам позвонить. Да, он ужасно боится телефонных звонков, даже от мамы, если совсем уж честно, но Зеврану он готов даже позвонить лично! Он точно не знает, влюбился ли, но желание увидеться и провести вместе день, может, даже сходить на свидание — оно почти что осязаемое и неприятно царапает ребра изнутри. Он мог хотя бы СМС писать! Если бы только догадался спросить номер, да. Зато, при отсутствии номера Зеврана в своей записной книжке, он обладает не менее ценной информацией, даже важнее, нежели простой мобильный: адрес. Он помнит номер дома, этажа и квартиры, а название улицы узнает при помощи всемогущих гугл-карт и двух чашек кофе от нервов (или для них). Он не решается приезжать и тарабанить в двери, поскольку это, ну, неприлично, как бы близко они ни были знакомы — хотя вряд ли хороший одноразовый секс можно считать близким знакомством. Впрочем, возможно, у Зеврана на этот счет другое мнение? Он правда не знает. Желание во всем разобраться берет над ним верх в ноябре. Он просит Алистера подвезти его — тот как раз обзавелся машиной и правами, да и в выходные он оказывается особо ничем не занят. Они встречаются в 12, когда Ал заезжает за ним, и первые пару минут они просто болтают, никуда не собираясь двигаться с места, пока не обсудят все на свете и не выпьют кофе из Старбакса. Через десять минут такого времяпровождения все темы для разговоров оказываются исчерпаны, ровно как и кофе, и он пристегивается, при этом хваля алистерову машину. — Многие дают машинам имена, — говорит Ал. — Я думал назвать ее Нэнси, но потом вспомнил, что Кайлан очень не любит это имя. — Почему? — Его бывшую звали Нэнси. Не скажу, что Селина или Анора лучше, но Нэнси у него была хотя бы одна. — Селина? Ал кивает, будто это само собой разумеющееся: что его брат встречается с какой-то там Селиной. — Француженка такая, — говорит он, — модель, что ли. Ведет себя как, по меньшей мере, императрица. — Ей бы не помешало знать, что в США еще с давних времен не любят монархию. Особенно в Бостоне. Алистер историческую шутку оценивает: смеется, одновременно с этим включая тихую музыку. — Так куда едем? Он вдыхает, выдыхает, а потом называет Алу адрес. Тот если и удивлен, то виду не подает. — Мне поднажать или можно ехать помедленнее, чтобы выслушать увлекательную историю о том, что ты себе кого-то нашел? Он вздыхает. Алистер слишком проницательный для человека, который в детстве лизал качели на морозе. — Если ты надеешься услышать что-то интересное по типу фильмов о Бонде, то можешь разгоняться до скорости гоночного болида, — он фыркает, откидываясь с кресле поудобнее. — Всего лишь кое с кем познакомился, и меня беспокоит, что он пропал на два месяца. Алистер трогается с места и выруливает на дорогу. — «Он», да? А где перья, яркий наряд и плакат с надписью помадой «Я ГЕЙ»? — Могу вместо всего этого предложить поцеловать меня в зад. Пойдет? Алистер тихо прыскает в кулак и больше тему шуток про геев не поднимает. До нужной улицы они под разговоры об учебе добираются как-то незаметно, и он только успевает предупредить Ала, где следует повернуть. У него сердце выпрыгивает из груди, когда он смотрит на пустующее место на парковке, где Зевран обычно оставляет свой байк — он обмолвился об этом невзначай, когда они уже уезжали отсюда. Алистер говорит, что подождет, и он, благодарно кивая, вылезает из машины так, будто он деревянный — и поломанный. И, только подойдя к двери, он понимает, что не сможет войти внутрь без ключей. Квартира Зеврана ожидаемо не отвечает. Все-таки, время рабочее, мало ли. После недолгих раздумий он набирает соседнюю. Голос из динамика звучит спустя минуту. — Да? — Э, Каллиан, — он переминается с ноги на ногу, только сейчас понимая, как по-идиотски выглядит. — Это Дайлен. Ну, друг Зеврана. Мне бы… Каллиан истолковывает его молчание верно. — Да, конечно, проходи. Он проскальзывает в открывшуюся дверь подъезда так стремительно, будто кто-то кроме Алистера в состоянии увидеть его позор и сто тысяч раз пошутить об этом в фейсбуке. Лифт довозит его до нужного этажа гораздо медленнее, чем в прошлый раз. Возможно, только потому, что он тут один. Возможно, лифт, как Зевран и говорил в прошлый раз, не очень хорошо работает. Кто его разберет? Как только он выходит из лифта, то замечает открытую дверь в квартиру Каллиан и саму Каллиан около нее. — Все в порядке, дорогой? — спрашивает она, стоит ему подойти ближе. — Выглядишь не очень. Он кивает. — А Зевран? Он… — Уехал, — Каллиан подпирает плечом стену и неопределенно машет ладонью, указывая на зевранову дверь. — Не знаю, куда, только дал ключи, чтобы следить за рыбками. Да на следующий день после того, как ты тут был, наверное. Он обреченно вздыхает. Вообще, если парень сбегает в неизвестном направлении после ночи с тобой — это не самый хороший знак. Каллиан, глядя на его расстроенное лицо, предлагает: — Я могу дать ключи, если ты что-то у него забыл. — Нет-нет, спасибо. Он уже хочет поблагодарить Каллиан за все, как из открытой двери на площадку высовывается рыжая макушка. Элли бросается к нему в объятия прежде, чем он успевает что-либо сообразить — только понимает, что та довольно урчит его имя и сминает пальцами куртку. — Дайлен, Дайлен, — Элли тянет его в сторону двери. — Ты же пришел в гости, да? Мама говорит, Зевран уехал далеко-далеко по работе, и нам скучно кушать одним! Он недоуменно останавливается. Каллиан смеется. — Я испекла блины, а она уже все уши прожужжала мне про твоего Зеврана, — шутливо сетует она. — Там его любимый джем. Он удивленно моргает: «его» Зевран свалил непонятно куда и, видимо, не имеет никакого желания с ним общаться, но Каллиан все равно его так называет, хотя и видела их вместе всего-то один раз. Они, в общем-то, виделись столько же. — Ты не занят? Я думаю, нет ничего плохого в том, чтобы накормить и тебя заодно. Элли радостно взвизгивает и начинает тянуть его усерднее. Он делает еще два шага и снова останавливается. — Мне неловко навязываться, — говорит он, и Элли смотрит на него очень укоризненно — насколько это вообще может ребенок. — Да и друг внизу ждет. — Так в чем проблема? — Каллиан каким-то магическим жестом заставляет Элли отцепиться от него и забежать в квартиру, цепляясь явно большими для нее тапочками за ковер. — Зови и друга, блинов на всех хватит. Он хочет найти оправдание, но Элли так печально смотрит на него из дверного проема, что он не может отказать. Пока Каллиан заталкивает маленькую любопытную лисичку обратно за стол, он набирает Алистеру сообщение. «Хэй, хочешь блинчиков? Бесплатно :)» «Еда? Твой парень еще и готовит?» «Это его соседка, но не важно. Поднимайся на 15й. Смотри лифт не сломай». Перед тем, как зайти в квартиру Каллиан, он бросает мимолетный взгляд на дверь Зеврана, вздыхает печально до того, что наклейки вокруг двери тускнеют на пару тонов, а лампочка недовольно помигивает — и мысленно обещает себе не убиваться. Хотя бы ради блинов.