***
Высокая трава доставала до пояса, и свежий ветер пускал по ней волны, пряча маленького хищника, притаившегося у самой земли. Кира знал, что за ним наблюдают, но не мог определить откуда, чувствовал чужой азарт и охотно поддавался ему сам — это была игра, так почему бы не поиграть? Пушистые соцветия петушиного гребешка щекотали ладони, а полевые цветы давали сладкий и пьянящий аромат… Где же ты, маленький Сенджу? Нетерпение охотника росло, он затаил дыхание, подобрался… — Попался! Кира со смехом перехватил прыгнувшего мальчишку за шкирку и чуть встряхнул, как маленького котёнка. Хотару согласно повис в чужих руках, смущённо улыбнувшись. — Неплохо, — признал Учиха, опуская его на землю. — Но недостаточно хорошо. Слишком много азарта — он выдает тебя. — Спасибо… я попробую еще раз? — Попробуешь наяву. Отдых тоже важен — нет необходимости превращать в тренировку каждую минуту твоей жизни и даже сна. Телу нужно время на то, чтоб осмыслить полученные навыки… — Мой дедушка считает иначе. — Твой дедушка… — Кира поморщился, вспоминая. — Он тоже иногда спит. А у тебя есть возможность отдохнуть. Если надрываться до предела на том, что незначительно, можешь однажды сорваться на том, что важно. — Хорошо… Какое-то время они просто брели наугад в бескрайнем море зеленой травы, где Хотару порой пропадал с головой. Учиха рассеянно осматривал картину сна — странное получилось место… но завораживающее, стоило признать. Ему доводилось бывать в Суне, и там он видел такие огромные голые равнины, выжженные солнцем пески… здесь же до самого горизонта тянулись травы. Солнце сияло в зените, но было вовсе не таким жарким, как пустынное, над травой кружились бабочки и носились птицы… Подумав, Учиха поднял мелкого Сенджу и устроил у себя на плече. В молчании они поднялись на высокий холм — словно на остров в море… и там Хотару решился заговорить. — Кира... — ребенок замялся, и разведчик с любопытством посмотрел на него. — Да, малыш? — Завтра... завтра у меня миссия. Не приходи завтра, хорошо? Хотару настороженно и опасливо смотрел на Учиху, внутренне обмирая от страха. Вдруг обидится? Или не согласится? Красноглазый демон улыбнулся. — Не хочешь, чтобы я узнал подробности? — А ты можешь? — Волосы на затылке мальчика зашевелились. Неужели все это время?.. Кира вздохнул, стряхнул мальчишку с плеча и притянул ближе. В принципе он мог — не так сложно незаметно выудить подробности из памяти мальчика, но какой в этом смысл сейчас, когда он только-только начал оттаивать и доверять? — Успокойся, ребенок. Если ты так хочешь, я не приду. Пообещай только, что будешь осторожен и не умрешь по-глупому. — Обещаю, — шепнул Хотару, уткнувшись лицом в его руку. Почему-то он был уверен, что Учиха не врет и искренне волнуется из-за его предстоящей миссии. Молодой Сенджу честно признавал себе — причины для такого отношения у Киры есть, причем — веские. Все-таки его дедушка человек жестокий, и благо клана ценит гораздо выше, чем жизнь некоторых членов этого клана, особенно, детей, слабых и еще не приносящих большой пользы. Он привык к такому отношению, привык считать себя просто оружием, но все же ему иногда хотелось тепла, искреннего внимания, просто объятий… Грустно, что это он получил не от своих соклановцев, а от того, кто должен быть врагом. Выйдя в путь до рассвета, они оказались на месте к закату, когда небо уже потемнело и только на западе осталась алая полоса. Лес давно скрыл следы жилья, поглотил развалины домов, взрыл корнями камни на маленькой площади… только колонны храма остались целы, да стоящие перед ними стражи-драконы, покрытые мхом и оплывшие от дождей, потерявшие различимый облик… Храм... Хотару учили быть почтительным к старшим и чужим верованиям, но не бояться их — шиноби верят во многое, но приметы не должны властвовать над разумом. Суеверия есть суеверия. Шинджоку-сама часто говорил, не уставая повторять — страх лишь иллюзия, перебори её и сражайся. Боль — естественна, прими её и отрешись... Сейчас маленькому Сенджу не было больно, но, пожалуй, ему было немного не по себе. Как и предупредил Шинджоку-доно, они отправились на границу старых владений клана. Когда-то здесь был город, а на его окраине Храм Хоори. Храм одного из избранных Ками-покровителей Учиха. Дедушка сказал, что это ничего не значит, там не будет врагов. Что же, их там, и правда, не было. Но была страшная тишина, порождаемая тенью шинигами, когда-то коснувшейся этих краев… по информации из свитков, весь город обезлюдел за неделю. Зараза была в воде и несмотря на то, что всё давно ушло в землю, Хотару беспокоился, особенно, замечая порой лежащие у корней кости и старые черепа, похожие на кусочки разбитых мисок. — Не трогай мертвых и постарайся лишний раз ни к чему не прикасаться, — предупредил его Шинджоку. Ну, это было несложно — тревожить старые кости Хотару совсем не хотел. Священный камень был в храме — его, судя по древней легенде, использовали, как алтарь для приношений, уложив так, что сторона, покрытая сплетением фуиндзюцу, была снизу. Вместе они перевернули и почистили реликвию. — А теперь сядь напротив гладкой стороны, и влей в нее немного своей чакры, — велел Шинджоку. — Хай, Одзи-сама. Хотару положил ладошку на гладкую туманно-серую поверхность, в которой, как в зеркале, отражалось его настороженное лицо. Чакра легко откликнулась на зов своего хозяина, потекла свободно и ровно, а потом... Бултых! Мальчику показалось, словно его кто-то подцепил за живот и опрокинул в серую гладь, в которую он провалился, словно в озеро — он и вскрикнуть не успел. Маленький шиноби осторожно приоткрыл глаз, совсем не помня, когда успел зажмуриться. Где это он оказался? И как? Неужели пространственная техника, вроде Призыва? Вокруг, куда не глянь, было темно и пусто, но вот странно — он всё прекрасно видел. Мальчик посмотрел на свои руки, ощупал снаряжение, не теряя бдительности. Всё на месте, но... что теперь? Звать Шинджоку-сама? Если это призыв, то дело бесполезное — Хотару припомнил всё, что знал об этой удивительной технике. Перед внутренним взором вдруг возникло лицо Учиха Киры. Может... его позвать? Он почему-то был уверен, что здесь взрослый мужчина его обязательно услышит. Но... нет! Маленький Сенджу даже головой замотал. Нет-нет, вот его точно звать не надо, это же Учиха! «Пообещай только, что будешь осторожен и не умрешь по глупому...» Учиха, а заботится так, как никто до этого не заботился... Хотару сжал кулаки и снова тряхнул головой. Нет. Киру он всё равно звать сейчас не будет — он обещал, что не умрёт. Значит, не умрёт. К тому же, ничего плохого ведь пока не происходит, верно? Вот попробует выбраться сам, а если не получится... Ну и... Кира ведь не обязан ему помогать — он Учиха, а Хотару Сенджу, разве могут они помогать друг другу? Да и... втягивать его в проблемы и доставлять неприятности не хотелось. Вот просто не хотелось и всё... За спиной раздался тихий смешок. Хотару подпрыгнул, сгруппироваться, развернулся, схватив кунай — так быстро, как только мог и так точно, как учили... И наткнулся на двух юношей в незнакомых светлых одеждах, стоящих плечом к плечу. Один — вылитый Учиха, длинноволосый, колючий как ёжик, тёмноглазый и бледнолицый — страааашный! Он стоял, сложив руки на груди, и внимательно его рассматривал. Второй... второй был похож на Сенджу — и улыбался так же светло, как старший сын Буцумы-сама. Ой... Наверное, у него на лице что-то такое отразилось, потому что второй не выдержал и расхохотался, согнувшись пополам. Первый тоже фыркнул и посмотрел на него так… Хотару будто его глазами увидел на своём месте напуганного котёнка. Но угрозы он не чувствовал — эти двое внезапно показались старшими братьями, строгими, но заботливыми. — Что с тобой случилось, малыш? — мягко осведомился похожий на Учиху. — Ты ранен, или болеешь? — Нет… то есть… не знаю, — смутился маленький Сенджу. — Одзи-сама привел меня. Он хочет проверить, как работает камень… ну, на мне лежит гендзюцу, с которым никто не может разобраться, а ваш камень, говорят, все лечит… — Но ты здоров, — вскинув брови-пятнышки, сказал Учиха. — По крайней мере, душевно… брат? — Точно, все с тобой в порядке, — подтвердил парень, похожий на Хашираму. — Так… следы старых травм, три перелома, десяток растяжений, два сильных отравления… мальчик, ты слишком себя изнуряешь. Боевые искусства — это прекрасно, но своему телу нужно давать отдых — силы не бесконечны, даже силы Сенджу. Я сейчас все это уберу, а ты пообещай, что впредь будешь отдыхать и хорошо питаться… — Не могу, — Хотару вздохнул. Оправдываться не хотелось, но и промолчать он почему-то не смог — слова прозвучали словно вместе с мыслями. — Это решает Одзи-сама. — Странно. Если твой дедушка привел тебя сюда, почему он не заботится о твоем здоровье? — Ну, я же говорю, он хочет испытать камень, — объяснил Хотару. — Он тоже болен — ему когда-то в бою выжгло чакросистему. Одзи-сама нашел в легендах упоминания об этом камне, о том, что он может как исцелить, так и покарать, и решил сперва испытать его на мне… — Ага, — прищурился Учиха. — Значит, за тобою следом нам еще одного гостя ждать? — Да, если камень сработает… — А как именно он должен сработать? — насмешливо поинтересовался Сенджу. — Все, что я исцелил, оно ведь, в принципе, мелочь… на чудо не тянет. — Говорю же — гендзюцу снять! — А на тебе есть гендзюцу? — Учиха подошел ближе, рассматривая. — Что-то не замечаю… хотя, подожди… что-то все-таки есть. — Что? — Хотару затаил дыхание. Если сейчас он узнает тайну гендзюцу, в клане его назовут героем! — Надо же… — Учиха наклонился к нему. — Это… да, след гендзюцу. Уже почти развеянный. Ни на что не влияет, вреда не приносит… интереснее другое — в твоей душе открыта дверь в другую душу. И эта душа сейчас, кажется, очень волнуется за тебя. Волнуется? — Ой! Кира! — Хотару почувствовал себя последним дураком. — Ага, значит, ты знаешь, — довольно кивнул юноша. — Ну… — мальчик виновато опустил глаза и вздохнул. — Я обещал ему не умирать по-глупому. Но это он наложил на меня гендзюцу. — Хм? — Учиха переглянулся с братом. — Так, давай-ка его позовём, а то я что-то ничего не понимаю.Часть 27
10 июня 2019 г. в 10:30
Шинджоку Сенджу находился в раздумиях.
На столе перед ним лежал свиток с донесением. Источник — недавно себя скомпрометировал, но информация... о, что это была за информация! Эх, если бы не та миссия, в которой Киширо попался Учиха! Шинджоку тихо выругался и сжал кулак, призывая все свое спокойствие, терпение и опыт. Тихо, спокойно, эмоции не должны властвовать над разумом. Шиноби — значит терпение, значит стойкость, они — тихие убийцы и воля их подобна тени: неуловима, неистребима, вечна.
Стратег Сенджу взял в руки чашку зелёного чая и взвесил всё, что знал.
Древняя легенда о невероятном артефакте, дарующем силу и исцеляющем любые раны, созданном основателем клана — конечно, в детстве он слышал о ней, однако, счел сказкой и позабыл, а зря! Факт исцеления — в летописи есть. Факт наказания — также имеется. После чего силы древнего камня испугались и спрятали реликвию в храме, во избежание. Что ж… это логично. Как и предупреждение, что лишь тот, кого интересует благо клана, не рискует получить наказание — основатель Ашура не дурак был.
Надо это проверить.
Шинджоку не боялся наказания, уж кто-то, а он — о клане заботится, и даже побольше некоторых мальчишек, считающих себя очень умными. Но с другой стороны, поскольку информацию принес Киширо, на которого неизвестно, как повлиял Учиха, нужен был испытатель. Старый Сенджу не собирался рисковать просто так.
И у него уже есть кандидат — Хотару.
Мальчишка тоже побывал под гендзюцу демонов, а значит, заведомо болен. Если камень исцелит его — Шинджоку получит назад свой инструмент, ещё лучше, чем прежде, ещё преданнее, чем раньше, если же нет... ну, на нет и суда нет, как говорят гражданские купцы. Мальчишка не столь ценен, а если даже и умрет — Шинджоку запросто оправдывает то, что он пытался избавить внука от гензюцу.
Задумчиво обхватив пальцами подбородок, старый Сенджу пальцами другой руки разгладил свиток. Храм… храм Ками-целителя? Как раз-таки нет — судя по расшифровке древнего текста, то был храм, посвященный Хоори — так странно для Сенджу, ведь этого бога более почитали Учиха — из-за его имени и истории. Хотя… темнее всего под пламенем свечи.
Усмехнувшись, Шинджоку принялся вспоминать — и правда, быстро припомнил старый и почти заброшенный храм, некогда находившийся на границе владений Сенджу. Когда-то поблизости там стоял небольшой городок, но еще до рождения Шинджоку в тех местах прокатился мор, опустевший город был сочтен дурным местом и остался заброшенным.
Отлично. Вот через пару дней, хорошенько подготовившись, они туда и отправятся.