Make love, not war

      Сидя в кустах у дороги, идущей вдоль границ клана, Тобирама думал о том, что это было плохое решение.       Получив известие о том, что глава клана возвращается домой, он решил встретить отца на границе — его сенсорика охватывала уже довольно большое пространство, и зная примерное направление, он не боялся пройти мимо. И не прошел — а теперь не мог поверить своим глазам, хотя уже несколько раз останавливал чакру, да и сенсорика так ошибаться не могла. Какой-то Учиха целовал его отца, и отец не сопротивлялся! Его чакра текла ровно, свидетельствуя о спокойствии, Учиха светил уверенностью и довольством…       Что происходит? Отец попал под гендзюцу? То самое, из-за которого детей не пускают в бой? Что делать? Надо помочь, но он не справится со взрослым Учихой, Тобирама это понимал, а отец под гендзюцу не боец. Надо звать на помощь, спешить, пока враг не причинил вреда…       Он попятился в кусты, стараясь двигаться как можно тише, и чуть не вскрикнул, ощутив врага совсем рядом с собой! Повинуясь вбитым рефлексам, тело само рванулось в сторону… и его схватили, опрокидывая на землю.       — Оп! Поймал, — довольно скалящийся Учиха прижал его к земле. — А куда это мы собрались, Сенджу?       Горячее дыхание опалило ухо. Тобирама дёрнулся, попытался пнуть врага, но тот просто оседлал его и сильнее придавил к земле, утыкая щекой в траву.       «Биджев Учиха! Так это была засада! Стоило догадаться, что в одиночку на отца не вышел бы даже самый ненормальный из этого клана огненных психов! Я должен был это предусмотреть!» — с досадой подумал Сенджу, не прекращая брыкаться.       — Брат! — из кустов тихонько шагнул ещё один враг. — Ты поймал его! — и столько восторга было в голосе появившегося мальчишки, что Тобирама скрипнул зубами. Двое. Их двое. И теперь у него нет даже призрачного шанса сбежать и позвать на помощь. Наверное, его будут пытать...       Нет. Отставить панику. Он должен справиться…       Волос коснулись чужие пальцы и восприятие тут же опалило огнём, в добавок к тому, что он уже чувствовал от того, кто придавливал его к земле. Тобирама зажмурился от переизбытка ощущений, дёрнулся всем телом. Проклятая сенсорика взбесилась так не вовремя!       — Да тихо ты! — прошипели сзади, зажимая и связывая ему руки. — Изуна, помоги…       Мелкий Учиха приподнял ему голову, заглядывая в глаза, и тело тут же парализовало. Проклятье… почему ему не пришло в голову раньше заверещать? Может, отец бы услышал… но поздно — его подхватили и потащили в лес.              — Убери. От меня. Свои. Руки.       Маленький Сенджу цедил слова сквозь зубы и несмотря на связывающие его верёвки пытался лягаться. Отобранный кунай валялся в углу убежища.       — Ой, да ладно тебе! Дай посмотреть! Ну не умрёшь же ты!       Изуна продолжал тянуться к снежным волосам мальчишки. Те были мягонькими, пушистыми и очень приятными на ощупь. А какой у него был запах! Гроза и морской шторм, когда шквальный ветер гнёт деревья на утесах, а волны переворачивают большие торговые корабли. Изуна видел такое однажды. Но несмотря на предчувствие грозной стихии беленького Сенджу хотелось зацапать себе, прижать, как котёнка, и насладиться вкусом его прохладной чакры.       А Тобирама всем телом вжимался в стену и пытался уйти от прикосновений — сенсорика выла, захлебываясь в чужой огненной чакре. Чёртовы Учихи! Больно! Младший лезет и лапает, как какую-то игрушку! А старший смотрит так внимательно, будто глазами раздевает! Жутко!              — Беленький, хорошенький... — пьяно мурлыкал Изуна. — Наш Сенджу...       И прижимался ещё плотней.       Кейтаро посмеивался, глядя на брата и на Сенджу, похожего на перепуганного кота. Шерсть дыбом, круглые глаза, оскаленные зубы... Так бы и укусил. Только вот никто не даст их добыче кусаться. Ну, может только чуть-чуть…       Но вид их трофея внезапно вызвал укол тревоги.              Можно ли утонуть в чакре? После сегодняшнего опыта, если останется жив, уверенно скажет «да», но пока в возможности выживания он сомневался. Чужой огонь захлёстывал с головой, и все силы уходили только на то, чтобы оставаться в сознании. Святой Рикудо, хоть бы они не заметили!       Но его мольба не была услышана, даже наоборот, старший Учиха нахмурился и наклонился ближе к его лицу:       — Эй, Сенджу, что это с тобой?       Он замотал головой, попытался отстраниться, но Учиха крепко взял его за плечи, всматриваясь в лицо — Тобираме казалось, что он сидит вплотную к пылающей жаровне.       — Ну-ну, тише, — успокаивающе пробормотал демон. — Никто тебя не съест. Что такое?       Кейтаро с беспокойством вглядывался в широко распахнутые глаза их пленника. Что-то это ему напоминало, где-то он уже видел похожую реакцию...       Учащенное дыхание и сердцебиение, дрожь, расширенные зрачки, блуждающий взгляд... если исключить наркотики и яды, похоже на приступ паники, но, несмотря на то, что это было наиболее вероятно, Учихе казалось, что это все же нечто иное...       Попавшись, Сенджу чувствовал страх, но не настолько сильный, чтобы перерасти в панику. И отбивался, выворачиваясь из рук, вполне осознанно, а не истерически. Жмурился, одними губами шепча: больно...       Кейтаро вспомнил наконец, где видел нечто похожее. Пробуждение дара сенсора у парня, с которым они ходили на миссию пару месяцев назад, после того, как тот из любопытства употребил какой-то наркотик.       «Не трогайте меня! Больно!»       Учиха тихо выругался.       — Изуна, отойди от него! — скомандовал он, хватая младшего за шкирку.       — Нии-сан?       — Быстро! И принеси воды. У него, похоже, сенсорный шок.       Брат незамедлительно бросился в другой угол, пока Кейтаро укладывал поплывшего Сенджу на пол. Тот всё равно выворачивался и отбивался, но учитывая его состояние, можно было не беспокоиться что он сбежит. Мальчишка едва ли мог стоять самостоятельно.       Гасить приступ такой силы нужно было родственными, живыми стихиями. Сенджу бы сейчас в проточную воду, загнать в речку и держать, позволяя течению вымывать все чувства, но чего нет, того нет...       — Где вода? — спросил он в воздух. Тут же в руку сунулась чашка.       — Может, в бочку его сунуть? — пискнул брат из-под локтя.       — Было бы неплохо, но… — из бочки они брали воду и для питья. — Наполни лучше лохань для стирки. Она большая, поместится. Быстрей, видишь — ему плохо.       Сенджу и впрямь как-то подозрительно обмяк, дыша, как собака на жаре.       — Воду подогреть?       — Не стоит, ему нужна преграда от чужой чакры. Если твоя будет в воде…       — Понял!       Изуна метнулся наружу. А Кейтаро остался, осторожно пытаясь приглушить излучение собственной чакры и растереть холодные ладони маленького Сенджу…