С другой стороны

После инцидента с троллем в замке начались волнения: преподаватели ходили чем-то загруженные, и даже оба легилимента в виде Снейпа и Дамблдора с завидным постоянством ловили взгляды учеников. Как ни странно, но битого тролля приписывали именно Змеям, и лишь немного подозрений выпало Воронам. Судя по всему, сыграли устоявшиеся стереотипы и реальное положение дел: если победитель тролля не разболтал это по всему замку, то это вряд ли Пуффедуец — тот разболтал бы это как минимум близкому другу, который на этом факультете есть практически у каждого. Если исходить из той же логики, то это событие также не связано с Гриффиндором, поскольку узнал бы об этом не только гипотетический друг, но и факультет, а затем и все остальные. Оставался лишь Слизерин, на котором эту информацию могли спрятать, чтобы зачем-то использовать, а также Когтевран, ученик которого достаточно умён, чтобы не афишировать свои знания/умения/личную силу. Самое смешное, что они в кои-то веки были правы, вот только толку особо не было. Так и получилось, что преподаватели осторожно выискивали победителя четырёх-пяти метрового тролля, но ровным счетом ничего этим не добились: моё ожерелье, или, вернее, цепочка периодически нагревалась, когда я случайно натыкался взглядом на одного из двух легилиментов Хогвартса, но ничего прочитать не давала, тем более что я не злоупотреблял использованием артефакта. Береженого Бог бережет. Я, конечно, немного атеист, но, может, и вправду кто-то есть там, сверху? Что-то вроде высшего начальства. Совсем высшего… Судя по всему, я начал уподобляться большинству моих собратьев по переселению: каждый фикрайтер был бы просто счастлив, услышь он мою историю. В общем, если говорить прямо, то рассказывать мне стало особенно не о чем. После ключевого события с троллем жизнь снова вошла в свою колею: лишь Чжоу как-то странно на меня посмотрела, когда я вернулся в гостиную после фееричного окончания пиршества по поводу Хэллоуина. Впрочем, она ничего не сказала, это уже радует. Если бы она оказалась ещё одной Гермионой, которая лезет, надо это или нет, я бы был очень огорчён: она мне нравилась. Нет, не то, чтобы я был кем-то среди тех, кто пристаёт к детям — я считал это абсолютно аморальным. Ладно, там семнадцать, ну, может шестнадцать лет или чуть-чуть младше, но одиннадцать…как у меня вообще так извилины повернулись, что я просто рассуждать об этом начал? В общем, несоответствие ментального и реального возрастов оказалась довольно серьёзной проблемой для меня. Всё-время хочется говорить так, как привык — с большим словарным запасом, с аналогиями из прочитанных книг и фильмов, но ведь поймут то далеко не все… Точно та же проблема с общением, поскольку мои одноклассники — одиннадцатилетние дети с розовыми очками. Ничего не знают, ничего не видели, ничего не слышали, своего мнения, как правило, нет. Шутки тоже детские и тонкого юмора никто понять просто не может. Нет, я не жалуюсь, та же ситуация у многих и в шестнадцать и даже старше, зачастую мою попытку пошутить мог не понять даже весь класс… тут впору подозревать либо себя, либо окружающих в аутизме. Но, поскольку человек всегда выгораживает себя и обвиняет других, то не буду отказываться от этого и посчитаю себя очень умным, а остальных — глупыми. Та же ситуация с девушками — зачастую я просто на автомате могу остановить взгляд там, куда ребёнок моего возраста не то, чтобы не смотрел, а просто не обращал бы внимания. Тем более что окружали меня плоские во всех смыслах люди, но винить тут некого — то, что я старше, чем выгляжу — не моя заслуга. К сожалению, тут действительно винить некого. Так и получалось, что общался с одноклассниками я не более, чем это необходимо для поддержания приятельских отношений. Иногда выходило нормально побеседовать лишь с нашей старостой Пенелопой, с которой у меня сложились неплохие отношения: та знала, что я мыслю несколько более «взрослыми» категориями, тем более, что здешнее, магическое воспитание намного более мягкое. Люди тут были достаточно наивными, даже среди старших классов. Почему? Всё просто: террор был ровно одиннадцать лет назад, а это значит, что даже среди семикурсников не было тех, кто во времена войны приходился старше пяти-шести лет. Соответственно, все население Хогвартса ничего не помнило, а некоторых и родители не просветили. Что уж говорить по поводу первогодок, которые, как и я, только родились к окончанию войны? Ещё одной отдушиной была Чжоу, с которой я проводил довольно много времени. Думаете, я настолько низко пал, что считаю её равной своему развитию? Нет, что вы, как вы могли такое подумать… на самом деле я общаюсь с ней лишь потому, что она не является дурой и довольно здраво мыслит для одиннадцатилетней девочки, и, что самое главное, не в штыки воспринимает мелькавшую в моих словах критику взрослых. Она всё-таки понимала, что они тоже люди и могут ошибаться, что обычно является редкостью для детей вплоть до лет тринадцати, которые считают, что взрослые — истина в последней инстанции. Затем начинается подростковый бунт, но я сейчас не об этом. В любом случае, сейчас это очень радовало, тем более, что и её слушать оказалось довольно интересно, ибо она оказалась хорошей рассказчицей. Познавательного было не очень много, но, тем не менее, польза развлекательного характера была неоспорима, тем более, что она позволяла мне лучше понять детскую, и, тем более, женскую логику: она пока не понимала, что делится со мной своим самым страшным оружием, чем я беззастенчиво пользовался. Но, как я и говорил, это была лишь отдушина, а на самом деле равного мне в ментале собеседника было не найти — старшие курсы в любом случае снисходительно общались с первыми, даже у Пенелопы тоже проскальзывали подобные нотки, что на самом деле слегка раздражало, а идти и откровенничать с преподавателями мне не хотелось от слова совсем. Вот и оставалось мне грустить и, заодно, бегать от двух настойчиво преследующих меня детей, а именно, от Уизли и Драко. Как и от Малфоя, который периодически искал моего общества, так и от Рона, который также набивался ко мне в друзья с грацией слона, я пока успешно отбивался. На самом деле в этом ничего сложного не было, ибо ловить меня можно было либо после урока, либо в библиотеке, тогда как в первом случае я быстро сваливал, оживлённо общаясь с Чжоу, пока эти два умника по очереди беспомощно пытались завязать разговор, а во втором Рон даже подходить в обитель знаний боялся, а Драко был чересчур громок при попытке со мной поздороваться, тем более, что даже найти меня там было непросто. Как я уже говорил, у меня проявилась проблема, свойственная всем попаданцам, а именно, «Кто виноват, и что делать?» На самом деле очень важный вопрос, но, как оказалось, всё-таки не для меня, ибо я жутко увлёкся магией и её возможностями. Как ни странно, но хоть я уже практически половину учебного года постоянно вижу её применение, меня до сих пор не отпускает жажда изучения столь необычного явления. Золото, Власть — всё фигня. Магия — вот что привлекало меня со страшной силой. Я думаю, мне становится понятно, почему Шляпа отправила меня на этот факультет — наверное, из-за того, что меня очень интересовала эта субстанция во всей своей неотразимости. Например, мне очень-очень сильно понравилось так и не пригодившееся на практике изобретение: моя «воздушная поступь». Как оказалось, стоящие на воздухе ступни вызывают очень приятное и волнующее ощущение. А если лечь на «подушку» из воздуха, …то ощущение комфорта становится просто незабываемым. Ну, я почесал тыкву, подумал, подумал, да и стал изучать это направление дальше: как я уже понял, в плане мобильности оно может дать просто огромное преимущество, особенно если мне освоить воздух в достаточной степени. Ну, и приятно тоже, в том числе для самооценки — если я смогу научиться, то уже возвышусь над остальными магами. Да и хочется в очередной раз утереть им нос. То есть, я, конечно, Избранный, но как сильный маг не признан, что не помешает мне достичь этого несомненного признака мастерства и щёлкнуть по лбу тем, кто уверен, что только всякие Тёмные и Светлые лорды на это способны. К сожалению, изначально у этого заклинания были очень большие ограничения для меня. Как оказалось, мой контроль просто смехотворен при применении через другие части тела — если через руки всё стало более-менее, и то через призму относительности, то через весь остальной организм энергия шла на порядки менее охотно и точно. По этим причинам этот приём я учил весь месяц, большую часть из которого мне пришлось потратить на хоть какие-то тренировки по разработке ног для применения магии, поскольку сама теория заклинания была давно готова. Когда я всё-таки достиг кое-каких результатов в управлении магией через ноги (т.е. это не было похоже на стихийный выброс хоть какое-то время), то до Хэллоуина мне тогда оставалось лишь немногим больше недели. Не знаю, почему я решил тогда, что научиться ходить по воздуху — идеальный вариант для победы над троллем, но что сделано — то сделано. За неделю до известного инцидента с троллем, я как раз устроил себе очередную тренировку. То есть не совсем очередную — по времени она длилась точно так же как и остальные, просто именно в тот день я решил применить заклинание на практике. Я тогда специально притащил себе под ноги пару пыльных матрасов в целях безопасности, а также надёжно запер обе двери и повесил изолирующие звук чары, название которым так и не было придумано. Чувствуя себя кем-то вроде плейбоя и миллионера перед проверкой своего нового железного костюма*, я стоял на матрасах и старательно концентрировал в ногах немного силы перед своей попыткой «встать» на ставший твёрдым воздух. К сожалению, объём сдерживаемой тогда (да и сейчас) мощи в ногах был сильно ограничен — моё тело было не готово к такой концентрации, поэтому периодически приходилось терпеть фантомные боли в ступнях, куда я набирал энергию. Итак, Воля, Концентрация, Воображение, Жест! Если первый пункт каких-то особых стараний не требовал — при должном сосредоточении всё выходило нормально, то со вторым всё-таки было немного сложнее. С другой стороны, это тоже пока были лишь цветочки — самым сложным этапом было именно воображение, поскольку то, что я собирался выполнять, мне не было видно никогда. Представить со стороны, как я делаю шаг, и опираю стопу на воздух — несложно. Представить, как воздух сжимается под моей стопой — труднее, но выполнимо. А вот делать всё это одновременно и контролировать силу сжатия, при этом опуская ногу сквозь невидимую преграду — практически невозможно. И если этого мало (на самом деле нет, вообще не мало), то Жест был не отработан, да и выполнение задачи не было привязано именно к шагу в воздух. Вот и получился тогда пшик. С другой стороны, тогда я чувствовал, что шёл по правильному пути, и именно это меня спасло — я знал, что всё получится и верил в достаточной степени. Один день, два, три — каждый раз я уделял этому занятию всё больше времени ровно до тех пор, пока уверенно не встал на воздух, не опасаясь, что невидимый пол под моими ногами исчезнет, а затем и научился «шагать» по воздуху. В общем, к инциденту с троллем я успел научиться делать лишь два-три шага по воздуху — для меня было сложно удерживать концентрацию на этом действии постоянно. Но, несмотря на недоделанное заклинание, меня страстно тянуло на его завершение — цель научиться ходить по воздуху как следует мне показалась весьма и весьма достойной даже для такого скромного вселенца как я. Однако если я решил чуть больше внимания уделить одному направлению, это не значит, что я забросил другие: список того, что я постепенно осваиваю, очень велик. Я постоянно записывал новые идеи для применения магии, старательно отрабатывал до автоматизма уже изобретённые заклинания, а также периодически опустошал свой резерв полностью. Пусть это и вызывало весьма неприятные фантомные ощущения, но в конечном итоге самую капельку, но усиливало меня. Одна капля — лишь капля. Сто капель — стакан. Тысяча — маленькая лужа. А если учесть, что даже лужа может дать очень приличную прибавку, то я по-прежнему старательно занимался своим развитием. В общем, вёл себя как классический попаданец — постоянно качался. И не сказать, что мне это не нравилось, да и не жаловался я — такая отсрочка перед неприятностями меня очень даже устраивает. А то, как оно водится в множестве произведений, герой появляется, растёт во всех смыслах, кроме силы, а затем на чистой удаче и благодаря поддержке кукловода получает самый мизер силы, которого еле-еле хватает для того, чтобы превозмочь очередного злодея, а затем нечаянно погибает, хоть этого в книжках и не написано, но подразумевается: просто замазано, ибо иначе они не будут продаваться. Например, я более чем уверен, что концовка Гарри Поттера в принципе не такая, и Дамблдор не мог просто так погибнуть. Ну, то есть мог, конечно, но только в случае, если проклятье, которое он словил в подарок от воскрешающего камня, действительно его доконало, и он таки решил пожалеть Поттера, которому и так досталось по жизни. Да и победил ли Гарри тогда? Конечно, можно строить предположения сколько угодно, но, во-первых, он победил на чистой удаче, а не на умении — ему всё время давали всё для победы, кроме, пожалуй, встречи с василиском, где он сам проткнул зверюгу мечом, и то, меня терзают смутные сомнения. А птичка и тот самый меч как по волшебству каким-то образом попали в Тайную комнату, про которую Дамблдор, разумеется, не знал. В остальном Патронус — единственное его достижение. Драконов ему спалили, а затем он опять подвергся невероятному везению. С озером его тоже прикрыли со всех сторон, а вместо справедливой оценки, когда тот пришёл последним, ему навесили за «высокие моральные качества», тогда как он просто нарушил условия выполнения задания, ибо прийти последним, да ещё и прихватить чужое «сокровище» — моветон, за который баллы давать не должны, да ещё и так много. Вообще, Турнир Трёх Волшебников — само по себе сомнительное предприятие, а уж меры безопасности, которые приняли (нет) просто восхищают своим высоким (нет) уровнем. Дракон рвёт цепь — да ладно? Неужели не зачаровали? Метла прилетает к Гарри — да ладно, неужели по правилам за такое не дисквалифицируют? Почему бы ему не дать ещё и настраиваемый портключ, артефакт на защиту от пламени, или, скажем, мантию-невидимку с трибун скинуть? Чары на запахи, а точнее, на их отсутствие — несложные. На бесшумный шаг — тоже. Так почему-бы и нет? Кстати, идея, если я всё-таки попаду на турнир. Третье и второе испытания — абсурд. Наблюдение за участниками не настолько сложное, почему гости должны мёрзнуть на трибунах, не говоря уже про меры безопасности — каждый из участников мог погибнуть, а слежки за ними нет. Третье Испытание — даже госпожа Удача отвернулась от Седрика Диггори, ибо Гарри решительно нечем победить из-за его воистину огромной удачи. И то, кто позволил обеспечивать меры безопасности именно Хогвартсу? Никто не проверял? Ладно, они принимающая сторона, но неужели и мадам Максим и Каркарову плевать на безопасность как Виктора Крама, из-за которого мог возникнуть скандал, так и на любимую ученицу полувеликанши — Флер Делакур? В общем, мне остаётся лишь качаться, ибо «здесь должен быть один мат» (но я не буду, т.к. воспитанный), а с такими мерами по обеспечению безопасности я никак не смогу выжить с канонным развитием событий, если буду на уровне тогдашнего Гарри. Всё-таки кто знает, может на меня удача не распространяется, а узнаю я об этом слишком поздно? Поэтому мне и остаётся рассчитывать на лучшее, готовиться к худшему — т.е. к канону. Кстати, о «прокачке»… Я много думал на счёт того, как здесь очутился, ибо в одно время в мою голову приходили любые идеи, начиная с сеанса демонологии, который в теории могли надо мной провести, и, заканчивая высшими сущностями, которым зачем-то мог очень понадобиться один бедный попаданец. К счастью, на счёт этого я, в конце концов, решил не ломать голову — всё равно ничего не изменю. Так вот, о чём я…ах да, о том, как хорошо люди расписывают жизнь каждого попаданца.… В общем, скажу вам одно: не верьте в эту чушь! Вселенцем быть очень сложно. Это я так, описываю всё задним числом, не пугая вас реальными тонкостями своего положения. Вы смогли бы заставить самого себя делать хотя бы зарядку ранним утром? Ежедневно медитировать для достижения гипотетического результата, который неясно, когда будет? Копить каждую свободную копейку на новые очки? А напрягать память, пытаясь понять, из канона или фанона у вас что-то всплывает в голове? А как вы будете определять, что вас ждёт впереди, если вы не знаете, канон это, или нет? Представляете, что бы со мной случилось, если Дамблдор был чуть порасторопней и благодаря качественным следилкам узнал бы обо мне то, чего не следовало? Да даже без этого, каждый ли изнеженный житель города может убираться в саду, целый день мыть полы, протирать полки? Нет? Мне не послышалось? Если вы по-прежнему считаете, что это так просто, то вы жестоко ошибаетесь, особенно если до этого вы ничего такого не делали. А уж учитывая «большое» количество массы, «отличное» зрение, а также «великолепную физическую форму», которой у Гарри Поттера отродясь не было, как, впрочем, и всего остального… Тут сразу можно понять, что жизнь такого вселенца — не сахар. И это я упомянул лишь малую часть проблем… вы хоть представляете, как сложно убрать из своего лексикона русские выражения, которые я любил иногда добавлять? Имитировать поведение одиннадцатилетнего затюканного ребёнка? И это всё лишь пара граней из фигуры, что имеет их великое множество, которые неизбежно появляются в виде проблем… Так что, господа, можете сразу нести мне памятник при жизни. А лучше сразу два, ибо единственным, что не позволило мне скатиться в уныние, так это маячащий впереди свет магии, который так призывно мелькал при каждой моей капле пота, каждой попытке сосредоточиться и собрать мысли в кучу. Так что, если отставить пафос, то каждый должен понимать, что жизнь — не сказка, и всё вышеописанное — так, лёгкая версия, которая позволяет увидеть лишь одну грань из множества. А раз уж я такой добрый и понимающий… то рассказывать мне становится особенно не о чем. Впрочем, это ненадолго, ибо буквально за завтраком мне прилетела школьная сова с приглашением на чай от Хагрида. Ну, а что я? Я не стал отказываться, а просто ответил, что возьму с собой Чжоу, которая сразу согласилась: ей было тоже интересно побывать в хижине у лесника. После обеденных уроков я и пошёл. Единственной проблемой был Уизли, который явно меня дожидался, но она была решена тем, что мы его обошли так, чтобы он нас не заметил. Наконец, мы дошли до хижины лесничего, а затем постучались в массивные двери домика лесничего.  — Привет, Хагрид, спасибо, что пригласил. Знакомься, это моя подруга, — представил я её, — Чжоу, это — Хагрид. Хагрид, это — Чжоу Чанг, она тоже с Когтеврана. Хагрид встретил нас с удовольствием: отогнав Клыка, свою огромную собаку, лесник с радушием усадил нас за крепкий, добротно сделанный деревянный стол, налил нам очень вкусный чай, правда, без сахара (я дал себе зарок, что если ещё раз сюда приду, то обязательно возьму его с собой), но, как оказалось, в этом не было ничего страшного — как ни странно, но в этот раз атмосферы хватало для того, чтобы не обращать на это внимания.  — Ну… это, очень приятно, — смутился громадный лесничий, никогда бы не поверил, что он так может, если бы его не знал, — я тут лесничим работаю, вот. За зверушками лесными слежу, смотрю, чтобы не обижал никто. Гарри, мисс Чанг, расскажите, как школа-то, мне вот интересно, да. Я в замке не очень часто бываю, а хочется знать, как там дела, да. Как у вас обоих уроки, хорошо учитесь, небось? Раз на факультете умников, а? — начал расспрашивать Хагрид, доставая свои знаменитые непробиваемые кексы, а затем и нарезая какое-то мясо для бутербродов. Я не стал ёрничать и, поедая бутерброды, которые тоже оказались непривычными на вкус, но вполне так ничего, стал рассказывать. Кексы я предусмотрительно стал макать в чай, давая им немного прийти в порядок.  — Да, Хагрид, ты прав, учимся мы хорошо, — я гордо выпятил грудь, — положение обязывает! Раз уж я попал на такой образованный факультет, то нужно соответствовать! В школе всё в порядке, там, в принципе, главное — не нарушать правил часто, а то запросто можно попасть на отработки, чего мне не сильно хочется, как, наверное, и Чжоу, — последняя закивала, — по предметам у меня проблем действительно нет, они не очень сложные, и если хорошенько постараться… то всё обязательно получится! — я говорил правду, мне в данном случае скрывать нечего — первому курсу было намного проще и свободного времени тоже было на порядок больше, поскольку в среднем в день у нас было на одну пару меньше, чем у третьего и более старших курсов, раза в два меньше домашнего задания, а значит, делать нужно было лишь периодически задаваемые эссе, что не являлось серьёзной проблемой.  — Это всё правильно, — согласно покивал лесничий, — так и надо, вот! Вы не то, что близнецы Уизли, а то этих постоянно приходится по всему Запретному лесу отлавливать, постоянно мимо меня пройти хотят! Жизни с ними нет, балагуры ещё те! Между делом, я обратил внимание на подставку для чайника, на котором была приснопамятная вырезка из газеты о ограблении банка, причём явно слегка сфабрикованная, ибо если кто-то ограбит банк, то гоблины не допустят утечки информации, во-первых, и ни в коем случае не скажут, что из того сейфа уже что-то забрали в тот же день — это явно нарушало их обеты о нарушении конфиденциальности, во-вторых. Вот и скажите мне, будь у Гарри логика, поверил бы он, что именно эта газета по чистой случайности вырезанная в этом месте, оказалась у Хагрида что-то вроде подстилки под чайник? Я вот не верю. А также я уверен, что будь здесь Рональд, он с огромным удовольствием оказал бы мне услугу, на всю хижину сообщив о том, что в этой газете сказано. Да и не известно, было ли ограбление в самом деле? Я бы никогда не поверил, что гоблины рассказали про ограбление их банка. До этого крупнейшее хранилище денег в магическом мире никогда не было ограблено, так почему это произошло именно сейчас, а в школе никто ни сном, ни духом? В общем, если лесничего просто играют в тёмную, то трудноразличимая, но заметная при близком рассмотрении зависть в Рональде легко даёт понять то, что он действительно принимал бы участие в моём отупении, с удовольствием подливая мне какое-нибудь зелье рассеянности, пинками выгонял бы из библиотеки, а также отталкивал бы от меня любого, кто хоть немного умнее распоследнего воробушка. Наконец, напившись чая ровно до состояния аквариума, мы с удовольствием набрали с собой кексов и бутербродов, а также заручились обещанием Хагрида о том, что в следующий раз он приготовит нам много заварки с собой — уж больно чай оказался приятным. По пути в замок завязался очередной непринуждённый разговор, в этот раз о лесничем, от которого мы сейчас уходили. Конечно, не очень хорошо обсуждать человека за его спиной, но ещё хуже было бы, приди мы прямо в хижину, и громко стали бы обсуждать его преимущества и недостатки, как у хорошего раба на невольничьем рынке.  — Каким тебе показался Хагрид? — спросила меня Чжоу. — Ну, знаешь, мне он показался хорошим человеком, — немного растерялся я, — он…добрый, бесхитростный, немного наивный, и, если одним словом, очень открытый. Я думаю, именно такие люди должны попадать в рай, если он существует. Он живёт в полной гармонии с собой, окружающими, он отлично находит общий язык с животными… А если учитывать то, что правильное добро должно быть с кулаками, то его можно назвать воплощением этого качества, ибо на счёт отсутствия у него кулаков я бы ни с кем ни за что не поспорил, — ухмыльнулся я. Чжоу задумчиво покивала.  — А каким он показался тебе? Я знаю, что твоё впечатление похоже на моё, но ты всё-таки скажи, – спросил я о её ощущениях от знакомства.  — Ну…знаешь, — задумалась Чанг, — в принципе, ты прав, но ещё мне показалось, что он слишком бесхитростный, чтобы отличать серое от тёмного. Я думаю, что у него есть либо друзья, либо враги по гроб жизни (аналогичное русскому выражение, я не знаю точно. прим.авт.). Он…слишком простой. Я удивлённо посмотрел на подругу, по-новому разглядывая её. Она смутилась от такого пристального внимания. — Неужели ты уже прошла тот возраст, когда люди делятся на плохих и хороших? — до сих пор удивлённо спросил я, — мне очень приятно слышать, что ты так думаешь. Я не сомневался в тебе, но не думал, что ты так быстро до этого дойдёшь.  — Да, я, кажется, поняла, что ты имел в виду, рассказывая о других людях. Я много думала и, кажется, пересмотрела своё мнение, — до сих пор задумчиво сказала девочка, — кажется, беседы с тобой плохо на меня влияют. До этого всё было просто, а сейчас, когда понимаешь, что не всё так, как кажется… становится намного сложнее. Но, в любом случае, спасибо тебе за это.  — Ну что ты, — я нарочито грубовато ухмыльнулся, — как я, такой злой Тёмный лорд, которого каким-то образом обозвали Светлым, мог не завербовать себе своего наипреданнейшего сторонника, просто пару раз побеседовав?  — Дурак! — шутливо толкнув меня маленьким кулачком, Чжоу улыбнулась мне, тогда как я ответил на улыбку, но скорее от того, что она ко мне прикоснулась осознанно. Пусть я и чувствовал себя распоследним девственником, который чуть ли не прыгал в небеса от простого прикосновения, поделать с этим ничего не мог: до этого, как я не общался с девочками, даже такого, полушутливо-доверительного отношения, добиться у меня ни разу не вышло, и я всегда чувствовал себя зажатым. Настроение поднялось куда-то высоко, и жизнь заиграла всеми красками. Замок, к которому мы почти подошли, до сих пор поражал своими размерами, а холодный, намекающий на приближающуюся зиму воздух приятно наполнял лёгкие свежестью. Жизнь была прекрасна, и, несмотря на поджидающие меня неприятности, я с энтузиазмом смотрел в будущее…