С другой стороны

Постепенно, несмотря на всю мою философию, повышенное внимание к моей наисветлейшей персоне начало несколько надоедать. Несмотря на мою явную неконфликтность, отзывчивость, а также доброжелательность к любому, несмотря на их социальное положение и факультет, у меня по-прежнему находились фанаты, ненавистники, и исключение в виде Рона Уизли, который в первую очередь хочет подтянуться к чужой славе: на самом деле ему на меня либо глубоко плевать, либо он и в самом деле очень недалёкий и простой как валенок человек, ибо настолько просто и недвусмысленно выражаться мог лишь только один он, куда там Хагриду. Я не раз слышал, что, по его мнению, Слизеринцы — «слизни», «змеи» (тут должно быть отвращение), и, разумеется, «пожиратели» — он даже не смотрел на самого человека, ему было достаточно увидеть зелёные тона на одежде ученика, чтобы мгновенно составить о нем своё мнение, всегда однозначное. Когтевранцев он не раз называл «зубрилами», впрочем, говорил он это не при мне, хоть я всё равно услышал. Впрочем, моим однокурсникам было пофиг, ибо на самом деле это лишь грубый, но факт. Мне лишь не нравился тон, в котором также звучало некоторое недовольство. К Пуффендую у Рона нареканий особых не было, ибо даже для него обзывать каждого из них тупицами — плохая идея, и это он понимал на уровне инстинктов. Такой дружный факультет, коим он являлся, в отличие от Львов, и как ни печально, Воронов, мог устроить весёлую жизнь кому угодно, если нарываться. Если Слизерин в школе на птичьих правах, и прямое нападение на Рональда грозит ему проблемами при торжествующих силах «лимонных долек» и «жареной курицы», а Когтеврану, как уже было сказано, всё равно, то вот Пуффендуй принадлежал по большей части к силам Света и был практически непогрешим (идиоты есть везде, просто где-то их терпят, а где-то их незаметно за ещё большими идиотами), поэтому ругать его даже для Рона было как-то неправильно. Но Уизли со своим поведением не являлся единственной проблемой. Малфой со своей свитой из Крэбба и Гойла постоянно пытался до меня добраться, но делать это прямо в толпе всё-таки поостерегся, поэтому пытался меня отловить. Как уже было сказано, после уроков ему не удавалось — мы с Чжоу быстро сваливали, а в библиотеке коршуном бдела за порядком мадам Пинс — там пафосного знакомства, на которое рассчитывал Драко, не выйдет. Но то, что ему до сих пор не удалось до меня добраться, была лишь доля удачи и моего напряжения, поэтому, как нетрудно догадаться, вскоре мне это сильно надоело. Вскоре я решил наплевать на всех и разобраться с этими двумя противоположными лагерями. Впрочем, я, как водится, не успел даже продумать свои планы, как их нарушила Гермиона, которая подсела ко мне в библиотеке. С чего она это сделала, мне было неясно — мы не пересекались, я в конфликты не влезал, учился…а, кажется понял. Она нашла себе того, с кем можно пообщаться на тему книг. Ну, что же, попробую с ней пообщаться — может тролль что-то и оставил в её душе. Посмотрим. *** Гермиона как раз входила в библиотеку, и, вежливо поприветствовав хранителя знаний, прошествовала в очередной неисследованный ею отдел. В который раз увидев сидевшего у отдела «теории магии» мальчика, она всё-таки остановилась, стараясь не издавать никакого шума. Девочке было очень интересно с ним познакомиться, и даже придумала повод — у неё не очень хорошо получалась трансфигурация, и она хотела попросить его помочь. Но решиться она так и не смогла — из-за того, что мальчик был не совсем обычным, она просто не знала, как тот отреагирует. Во-первых, ни много ни мало, но этот когтевранец — Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, живая легенда магического мира. Во-вторых, она так и не перебросилась с ним ни одним словом, и, казалось, даже не знала о его манере общения, ибо ответы на уроках (между прочим, всегда блестящие), совершенно отличались от того, как он должен был общаться в неформальной обстановке. Да и что уж там, Грэйнджер отчаянно комплексовала и боялась, что её просто отправят куда подальше. А враждовать со столь похожим на неё человеком из-за неправильного знакомства ей совершенно не хотелось.… Тем более, что вечно такое подвешенное состояние продолжаться больше не может! Гермиона собралась с силами, и, наконец, подошла к Гарри Поттеру.  — Эмм… — кляня себя, на чём свет стоит, Гермиона сосредоточилась, представив, будто она лишь на каком-то уроке, — здравствуй, можно я сяду? Гарри поднял взгляд, довольно дружелюбно улыбнулся и показал рукой на пол перед собой, напротив библиотечной полки, где только что перебирал книги он сам.  — Да, конечно, садись, Гермиона. Тебя я уже знаю. А ты меня тем более, так что знакомиться не нужно, — ухмыльнулся тот. Девочка относительно расслабилась — первый контакт налажен, и, с грохотом поставив свою огромную сумку, села и обратилась к Поттеру.  — Гарри… тебя же можно так называть? — увидев кивок, Гермиона приободрилась, — я хотела попросить тебя помочь мне с трансфигурацией — я не понимаю, как у тебя получаются такие преобразования. Я не видела, что ты так много тренировался, не можешь показать как ты это делаешь без постоянных упражнений?  — Подумать только, — пришло в голову Гарри, — отличница, да просит о помощи в учёбе. Расскажу кому — не поверят. Впрочем, почему бы и не рассказать?  — Знаешь, Гермиона, на самом деле у нас просто немного разные подходы, — получив в ответ лишь вопросительно приподнятую бровь, Поттер продолжил, — Ты просто дословно выполняешь каждый, самый незначительный пункт задачи по трансфигурации, ведь так? Я же выполняю задание чуть иначе: мне удобнее работать больше на интуитивном уровне — вот, например, смотри. Гарри взял в руки книгу, достал палочку (с пером феникса), а затем одним взмахом превратил её в аккуратное зеркало.  — Как ты? Без слов?! Да это же… — Гермиона даже потеряла дар речи от неожиданности. Когда девочка успокоилась и смогла более-менее эффективно внимать высшей премудрости, Поттер прервал поток вопросов, которые она хотела задать, а сам начал подводить её к правильному ответу.  — Ну, хорошо. Давай начнём издалека. Чем, по твоему мнению, понятие мага отличается от волшебника? Какие ассоциации тебе приходят в голову? Гермиона задумчиво обратила свой взор к потолку.  — Не знаю… маг, — Грэйнджер посмаковала слово будто на вкус, — наверное, это глупо и неправильно, но мне маг представляется как кто-то вроде сильнейших волшебников — Мерлин, например. Его волшебником называть почему-то не хочется… возможно, это всё влияние магловских книжек, — слабо улыбнулась Гермиона, — а волшебником можно назвать любого в этом замке — тот, кто умеет творить что-то необычное, не свойственное обычным людям, — с сомнением закончила девочка, — а зачем ты вообще спрашиваешь? Поттер покачал головой, а затем спросил:  — Хорошо, а теперь можешь сказать, какие особенности помимо дара требуются для того, чтобы быть магом? Ну, то есть ты же не веришь, что достаточно взять длинный посох, нацепить шляпу и бороду, а затем пойти агитировать хоббита на новые приключения? Гермиона звонко рассмеялась, а затем, сквозь смех, покачала головой.  — Вот и весь ответ — думай, чем маг отличается от магла с палочкой, а затем пробуй не использовать магию по инструкции, а доверься интуиции, своему желанию достичь результата, — глубокомысленно и проникновенно вещал он, — вот и весь секрет, — пожал плечами, показывая руки ладонями вверх. А затем, не давая Гермионе опомниться, ещё одним взмахом вернул книге первоначальный вид и поднялся со своего места, — и вообще, мне уже пора. Удачи в освоении таинств магии! — затем Гарри развернулся и быстрым шагом покинул библиотеку, не дожидаясь недовольной шумом мадам Пинс. *** Направляясь в большой зал, я с улыбкой вспоминал только что прошедший разговор. Вот честно — мне понравилось. Наверное, во мне есть что-то от преподавателя, но в любом случае было очень приятно подводить Гермиону к нужным для понимания мыслям. Тем более, что я, по факту, ничего такого конкретного не сказал — лишь одни довольно туманные и философские пояснения. Впрочем, больше-то и рассказывать нечего, ведь таких методик никто и нигде не найдёт, и методика для понимания отсутствует, ибо у каждого своя. Единственные, незыблемые факторы — Воля, Жест, Слово, Концентрация, и Воображение, причём часть из них связаны между собой. На дальнейшее саморазвитие Герми я намекнул, а дальше она пусть сама попробует — я же не нянька и не сопливая девочка, которая каждого пожалеет и будет до посинения рассказывать свои кровью и потом добытые знания, при условии, что Грейнджер даже таковых не имеет, а получила всё это за счёт пресловутой «воли автора», которая в множестве произведений вообще не имеет границ, а обучение по факту отсутствует. Тем более, что уже сейчас я прекрасно осознаю, что магия — искусство менять мир, а не очередной инструмент, который каждый использует как хочет. Нет, я не против, такое применение тоже, безусловно, имеет право на существование, но всё равно обидно, что такой дар используют лишь в качестве усмирения своей жажды власти, денег, своих не совсем правильных наклонностей. Одним словом — использование как инструмент. Многофункциональный, удобный, "волшебный", но всё же инструмент. Это, на самом деле, сильно раздражает. Я не фанатик и против прямо-таки поклонения этой силе, но границы тоже должны быть. Всё-таки верно говорил один дядя одного Человека-Паука — «С большой силой приходит большая ответственность», или как-то так. Конечно, контекст немного другой, да и смысл там тоже был воспринят иначе, но сама фраза — золотая. В первую очередь, я уверен, что наличие силы не требует постоянного её применения. Наоборот, сила должна лишь быть запасным вариантом, когда остальные аргументы уже просто отсутствуют. Я же просто безусловно должен стать очень сильным, ибо такое количество неприятностей на одну мою несчастную тушку прямо-таки предполагают необходимость для меня усилиться, ведь на мне с самого начала висит такая жирная мишень, что просто представить нельзя. Фанатики Пожиратели Смерти (Упивающиеся смертью? Какая разница?), враги рода Поттер, если такие есть, я пока не знаю, а потом ещё и куча испытаний, с которыми я либо погибну, избавившись от крестража по плану Дамблдора, либо всё-равно погибну, но уже от Волан-де-морта и его печально известной «авада кедавра». Да даже Добби, по факту — мой самый преданный фанат, хочет меня прикончить, чтобы это не сделали другие. Здорово, правда? И так повсюду, даже если не учитывать всякие пакости, которые ждут известного человека — повышенное внимание, сопутствующая ей зависть, любовные зелья поближе к старшим курсам, одним словом — жуткое дело, и для этого мне, безусловно, нужно стать как можно более сильным. Будь я любым другим, неизвестным никому магом — всё-равно бы развивался, просто рвать себе жилы было бы без надобности, и я спокойно смог бы прожить сопутствующую волшебнику длинную жизнь в достатке, спокойствии и радости. А тут…ну, что поделать, карма такая. Да и рояли всё-таки есть, значит прорвёмся — шансы имеются. После того, как я провёл себе очередной сеанс самокопания, а затем самовосхваления, мне, наконец, удалось добраться до Большого зала, где я уселся обедать вместе с как раз подоспевшей Чжоу, которая в это время вернулась из гостиной — она там делала домашнюю работу по заклинаниям. Всё-таки ей мой метод точно не подходил — свою магию она не чувствовала, поэтому там ей, в отличии от трансфигурации, приходилось работать самой.  — Привет, Чжоу, — кивнул я ей, аккуратно проглотив очередной кусок курицы, которую ел руками. Ну, тут уж ничего не поделаешь — её я очень люблю, и даже учитель по этикету не смог приучить меня к тому, что такие блюда воспитанные люди вообще не едят, ибо разделать куриную ножку обычными ножом и вилкой несколько сложновато. Ровно как и не оставить половину мяса. Хм…может придумать специальное заклинание, которые избавляет любое мясо от костей? А почему-бы и нет? Надо будет придумать, будет у меня всегда филе в тарелке… Или такое заклинание уже есть? Где-нибудь в поварских книгах магических...  — Здравствуй, Гарри, — поздоровалась Чанг в ответ, перекидывая ноги через скамейку, — я просто жутко голодная! И ты, наверное, тоже… Не понимаю, как ты так медленно умудряешься есть, будучи голодающим! — эмоционально выдала она.  — Всё очень просто, — начал я, — когда хочешь произвести хорошее впечатление хорошими манерами на, — подмигнул Чжоу, — хорошую девушку, то ещё и не так раскорячишься! Но от курицы, правда, — тяжело вздыхаю, — отказаться всё-таки не могу. Получив острый кулачок по плечу, я шутливо изобразил «умирающего лебедя», а также насладиться видом слегка покрасневшей Чжоу. Жизнь налаживалась — похоже, даже мой комплекс неполноценности дал сбой, и я всё-таки отвесил ей свой первый, пусть и неуклюжий, комплимент. Но день не мог пройти идеально — такое хоть и случалось, но явно не в этот раз. На выходе из холла меня всё-таки встретил Малфой вместе со своими бессменными телохранителями. Остановившись напротив меня, Драко начал свою речь, по его мнению, способствующую быстрому знакомству:  — Меня зовут Драко. Драко Малфой, — надменно сказал блондин, а затем кивнул на своих телохранителей, — это Крэбб, это Гойл, — Малфой снова повернулся ко мне. — Скоро ты наверняка узнаешь или уже узнал, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я могу помочь тебе во всем этом разобраться, — выдав эту тираду, Драко протянул мне руку для пожатия. Тем временем, около нашего места знакомства уже потихоньку собралась небольшая толпа — как бы Драко того не хотел, без свидетелей меня не так просто поймать. Ну, ладно, начнём концерт. В конце концов, существует мнение, что весь мир — театр. Медленно пожимаю ему руку. Да и вообще, что-то я в ударе сегодня… — Пусть и заочно, Драко, но я знаю тебя много лет… — ухватил я его руку, постепенно, плавно сближаясь, — но ты никогда не предлагал мне ни совет, ни помощь. Я даже не могу вспомнить, …когда ты приглашал меня в свой дом хотя-бы на чашечку кофе… — Драко, находясь в шоке, автоматически меня слушал, позволяя вести себя за мной. Я плавно положил ему руку на плечо, глубокомысленно и проникновенно продолжая свой монолог, — хотя я — твой троюродный дядя. Будем сейчас откровенны: ты никогда не искал моей дружбы, и я тебе не был нужен все это время. — Я не хотел… — потерянно пролепетал блондин. — Ну-ну, Драко, — мягко пошлёпал я его по плечу, — я всё понимаю. У тебя был свой рай: ты — наследник древнего Рода Малфоев, единственный сын своего отца, у которого хорошо идёт бизнес, в школе тебя будут защищать твои «друзья» и тень отца, который находится в Попечительском Совете школы. Скажи себе честно: тебе не нужны были такие друзья, как я. Ты забыл обо мне. Все эти одиннадцать лет ты даже не попробовал найти своего родственника, пока я жил с маглами.… А теперь ты приходишь и говоришь: «Гарри Поттер, я предлагаю тебе свою дружбу». Но ты просишь без уважения, ты высокомерно снисходишь до своего предложения, даже не думаешь обратиться ко мне иначе, чем по фамилии. Нет, ты вылавливаешь меня по всей школе, а затем надеешься на дружбу, ничего для этого не сделав, — снимаю руку с его плеча, и усилием воли прилепляю ботинки Драко к полу.Без палочки, разумеется. А затем разворачиваюсь, и выхожу.  — Чего стоите?! Поганые грязнокровки, — взъярился Малфой, пытаясь развернуться к толпе. Впрочем, неудачно. Люди оценили — даже чистокровные уже не могли удержать улыбку, уж больно белобрысый выглядел комично. Да, не такого Драко ожидал приёма, не такого… впрочем, ему будет полезно получить пару моральных плюх. Я не нянька, поэтому, если ему требуется помощь в воспитании, я её ему обеспечу... своеобразно. Методы мои, увы, весьма и весьма далеко от гуманных и «правильных». Наверное, мне даже немного жаль Малфоя, но тут уж ничего не поделаешь. Я, не дожидаясь концовки номера, ушёл к себе в гостиную, размышляя о возвышенном — самой тщетности бытия.